Женить, нельзя помиловать

Эльфийки взирали на копошащийся и кричащий народ, совершенно бестолково носившийся по городу под удары сигнального колокола, оглушавшего своим звоном. В небе раздавался рокот и едва слышимый свист огромных крыльев громадного древнего зверя. — Началось, — свистящим голосом выдохнула Эрилэ, глядя, как тень в облаках набирает скорость, уносясь в вышину, а затем расслабляет крылья, падая вниз и заходя на мертвую петлю. — Баин, — нервозно вскрикнула Тауриэль, забегая в дом, и подруга последовала за ней. — У вас есть лодка? — Да! — бодро отозвался паренек, который, словно не замечая происходившего вокруг, с интересом рассматривал отлетевший от орка шлем. — Подготовь ее. Сигрид, Тильда, соберите все самое необходимое из вещей и провизии! — Нужно спешить, — подходя к гномам, бросила Эрилэ, и Оин быстро закивал головой, направляясь к спящему Кили, чтобы разбудить его. — Сколько у нас есть времени? Фили спросил шепотом, стараясь, чтобы дети Барда его не услышали, и О’Дер с досадой многозначительно посмотрела на него, качнув головой: — Пару минут… Дракон вот-вот обрушится на Эсгарот. — Эрилэ, — позвала ее Тауриэль, отводя в сторону. — Леголаса давно нет… Может, последуем за ним, попробуем отыскать? — А они? Две пары глаз наткнулись на суетившихся девочек и их брата, что старательно паковали сумки провизией и лекарствами. Эльфийки синхронно скрестили руки на груди и О’Дер тяжело вздохнула. Усталость никуда не делась, лишь притупилась перед лицом опасности, однако судьба Леголаса, детей, города… Чудовищное предчувствие витало над головами, и Эрилэ сильно сомневалась, что это только из-за Смауга Золотого, самого древнего союзника зла, выведенного Морготом. Что-то ужасное и смертельное оборачивалось вокруг них кольцом, из которого не было выхода. *** Все, что произошло дальше, запомнилось Эрилэ как сотня мутных вспышек перед глазами с полными горечи и боли криками людей. Эсгарот горел от пламени дракона и вместе с ним горели старики, женщины, мужчины и дети. Страхом пропитался воздух, заполонив отчаянием все вокруг, и О’Дер была больше не в силах поднимать глаза, понимая, что ничем не может помочь умирающим. Без каких-либо эмоций на лице она сжимала руки трясущихся от ужаса девочек, что лежали на дне лодки. Баин, сидящий рядом с ними, и бледный, словно призрак, в какой-то момент решительно сорвался с лодки в сторону берега, затерявшись меж домами, — остановить его гномы не успели. Его сестры истерично завизжали, кидаясь за братом, но за секунду до того, как они прыгнули за борт, О’Дер успела обхватить обеих поперек талии, возращая на место и что-то шепча им в попытке успокоить. Сигрид взвыла, позволяя слезам литься по лицу. Болезненный жар в воздухе, сковывал горло и драл легкие. Тауриэль, взяв на себя управление лодки, успешно вела гномов, сидящих за веслами, по водным туннелям лабиринта Эсгорота в сторону выхода — к озеру, где была возможность спрятаться от пожарища. Рядом с девочками лежал Кили со спутавшимися и мокрыми от пота волосами. Безумными глазами он смотрел на ужас вокруг, мало осознавая, что происходит. В какой-то момент звон колокола оборвался на высокой ноте и затих. Вокруг остался лишь треск дерева и злое дыхание Смауга, опустившегося на дома недалеко от уплывающих. Впрочем, дракон не обращал на них никакого внимания, поскольку явно нацелился на что-то другое. Или кого-то, кого не было видно с уровня воды. Эрилэ из последних усилий тревожно улыбнулась Тильде и, перехватив ее воспаленный от слез взгляд, не отпускала его до тех пор, пока они не выплыли из Эсгарота. Дальнего берега они достигли уже поздним утром. Несмотря на усталость, гномы, подгоняемые желанием поскорее попасть в Эребор, гребли без перерыва, обгоняя рыбаков на несколько часов. Впрочем, достигнув земли, они увидели что многие уже были здесь: опустошенные, кричащие от боли и утраты, но живые. Оказавшись на суше, Эрилэ отпустила рвущихся девочек, которые сразу же нырнули в толпу, чтобы отыскать брата и отца, пропав из виду. Эльфийка размяла ноги и было обернулась к подруге, но с удивлением увидела, как та общается с бледным на лицо Кили, которого собратья с едва сдерживаемым недовольством ждали у лодки, чтобы плыть дальше. — Эрилэ… Обернувшись, О’Дер сначала не поверила своим глазам, а затем, совсем неприлично взвизгнув, кинулась на шею принцу Лихолесья, крепко обнимая того. — Mellon nin! — с облегчением прошептала она на эльфийском. — Святые Валар, ты жив! Зеленолист видимо сначала смутился и, раскинув руки в стороны, сделал шаг назад, возвращая себе равновесие, а затем уже крепко обнял подругу, прижимая ее к себе и утыкаясь носом куда-то ей в макушку. Страх предыдущего дня постепенно улетучивался, и Эрилэ позволила себе улыбнуться, отстраняясь от принца. Обернувшись на шум и заметив Леголаса, Тауриэль незамедлительно подошла к нему и, поддавшись чувствам, также крепко обняла его, вдыхая знакомый запах. От переизбытка чувств прикрыв глаза, Леголас мягко провел по ее спине широкой ладонью, сильнее прижимая девушку к себе, и О’Дер краем глаза заметила, как не сводивший с их компании взгляда Кили грустно опустил голову. Сжав кулаки, он качнул головой и вернулся к собратьям. Лодка с наследниками Эребора и их верными друзьями медленно отчалила, чтобы еще немного сократить их путешествие ногами, на которое явно ни у кого не было сил. Проводив печального потомка Дурина глазами, Эрилэ вновь обернулась к друзьям: так будет лучше для всех. И тут народ взорвался победными криками, глядя на пылающий город, в который с грохотом и свистом свалилась туша подбитого кем-то зверя. Леголас прищурился, но ничего не сказал, сжимая плечи подруг. *** И вновь вокруг эльфов суетились жители сгоревшего Эсгарота, которые собирали уцелевшее после огня, вылавливая из воды озера обгоревшие пожитки. Троица отошла чуть в сторону, расположившись на каком-то холме, откуда открывался вид на поляну с быстро выставленными палатками. Леголас явно был взволнован, но рассказать произошедшее ему помешал прибывший только недавно Бард Лучник. Уже пару минут они обменивались планами, не втягивая девушек в разговор, чтобы дать им время прийти в себя. Потомку Гириона, - как оказалось это он убил дракона, - растерянному от навалившейся на него славы и почестей народа, что вручили ему свои жизни, требовался совет, и только увидев Зеленолиста, он обратился к нему, видимо наслышанный о мудрости наследника Лихолесья. — Мои люди начнут собираться в дорогу. Соберем все ценное, что только сможем унести, и выдвинемся в путь., — донеслись до девушек голоса. — Скоро зима, думаю, что твое решение направить народ в Дейл верно. Там, по крайней мере, есть где спрятаться. Но мысли по поводу Одинокой горы, что бродят у тебя в голове, я не одобряю… Подслушивавшая их скорченная фигура в черном овечьем тулупе, которая ошивалась рядом с Бардом, скользко заметила: — Как Вы умны, сир, — взглянув неприятным взглядом на спину Лучника, произнес он, обходя его и заискивающе заглядывая тому в лицо. — Мы можем укрыться внутри горы… Пусть там воняет драконом, но женщины все отмоют! Там безопасно, тепло и сухо. Полно припасов: постели, одежда и немножко золота. — Золото в этой горе проклято! — грубо рыкнул Бард, не удостаивая скользкого типа и взгляда, сосредоточив свое внимание на Леголасе: — Мы возьмем лишь то, что нам обещано Дурином, чтобы восстановить наш город. — Учитывайте, что новость о смерти Смауга разлетится быстро, — подметила Тауриэль, вступая в разговор и задумчиво глядя на озеро. — Слишком даже. Многие обратят взоры на гору и ее богатство. — На ее местоположение, — беспокойно вздохнул Леголас, качнув головой на Одинокую гору. — Ты что-то знаешь? — тревожно спросил Бард, подаваясь вперед и буквально отталкивая фигуру в тулупе в сторону. — Наверняка не знаю… Но боюсь, что так и будет. Не получив подробностей, Лучник растерянно кивнул головой и было отошел, но затем вновь взглянул на троицу и с мягкой улыбкой обратился уже к девушкам: — Я слышал, что вы были рядом с моими детьми и защитили их. Благодарю! — Мы не могли поступить иначе, — улыбнулась в ответ Тауриэль, и, когда они остались одни, серьезно спросила: — Что тебя беспокоит? Леголас совсем уж по-людски потер переносицу пальцами, словно собираясь с мыслями: — Болг, за которым я гнался. Стая варгов ждала его на окраине Эсгарота, а затем они бежали на север. Эти орки отличаются от других: на них метка, которую я не видел очень давно. — Что за метка? — нахмурилась Эрилэ, складывая руки за спиной. — Знак Гундабада — крепость орков на самом севере Мглистых гор… Девушка было открыла рот, собираясь что-то спросить, но тут их неожиданно перебили. — Господин Леголас! — раздался окрик на эльфийском, и друзья удивленно обернулись, не ожидав услышать знакомую речь еще от кого-либо. На белоснежной лошади к ним приближался темноволосый эльф, которого Эрилэ смутно помнила. Где-то в залах замка он пару раз мелькал перед глазами, кажется, он был довольно приближенным лицом Трандуила. Он подъехал ближе, почтительно поклонился принцу, но спешиваться не стал. — Я принес известия от вашего отца. Вы должны немедленно возвратиться к нему. — Но в этом нет никакого смысла, — покачала головой О’Дер, с любопытством взглянув на посланника. — Разве Владыка не слышал о смерти Смауга и не собирается сюда? — Слышал, но он хочет, чтобы принц Леголас был рядом. — Ладно, идем, — согласно кивнул головой эльф, но Эрилэ не сделала и шагу, заметив виноватое выражение лица у всадника, который оглядывал каждого из компании, не задерживаясь на ком-то одном из них слишком долго. — Господин… Владыка ждет лишь вас. — и сперва неуверенно, но с каждым словом возвращая первоначальную твердость продолжил. — Госпожам запрещен вход на территорию Лихолесья. — Ч-что? Почему? — Владыка изгнал Тауриэль, а госпоже Эрилэ было приказано передать, что ее не желают видеть… Эрилэ так и не поняла, оступилась она, или у нее закружилась голова, но мир качнулся, а в следующий момент эльфийка чуть не оказалась на земле, чудом устояв на ногах. Тауриэль моментально двинулась в бок, подхватывая подругу под руку, но, встретившись с ней взглядом, О’Дер поняла, что рыжеволосая так же ошеломлена, как и она сама. — Передай моему отцу, что, где нет места Тауриэль, нет места и для меня! А об Эрилэ О’Дер… — но Зеленолист не договорил, лишь покачал головой и твердым шагом подошел к подруге. Принц подставил ей свой локоть, чтобы она могла опереться. — Все нормально, спасибо, — нервно усмехнулась она, не принимая руку и затравленно глядя на принца, словно надеялась, что она все же ошиблась и речь сейчас идет о чем-то другом. Внутри что-то с надрывом разорвалось, и грудь эльфийки рванула острая боль, заставив судорожно хватать воздух губами. Охнув, она все же упала. Рухнув на колени, Эрилэ прижала руку к сердцу, пустым взором глядя перед собой и пытаясь собраться. Что с ней? — Эрилэ! — синхронно опустившись рядом с подругой, друзья заглянули ей в лицо, тревожно оглядывая с ног до головы и не зная чем можно помочь. — Все нормально, — зацикленно повторяла девушка, дрожащими губами пытаясь изобразить на лице улыбку, но не вышло даже кривой ухмылки. — Леголас, это приказ твоего короля, — с досадой шепнула Тауриэль, переводя взор на возлюбленного и ласково поглаживая подругу по спине, стараясь утешить. — Тебе нужно вернутся! — Да. Но сердцу моему он не Владыка, а свое собственное он уничтожил в эту секунду… Поддерживающие девушку руки напряглись, и Эрилэ поняла, что не только ей тяжело от приказа Трандуила. Она посмотрела сначала на Леголаса, затем на Тауриэль, расплывавшихся у нее перед глазами от накативших слез и тумана, а затем мягко уткнулась подруге в шею, прикрывая глаза. Все конечности словно налились свинцом. Голова стала невыносимо тяжелой, и девушка даже подумала, что умрет прямо сейчас. Перед глазами то появлялось, то исчезало лицо Трандуила, мягко улыбающегося ей и от этого лишь сильнее резала боль в груди. — Я отправлюсь на север… Вы со мной? — мягко, но решительно спросил Леголас, с долей вины кладя подруге руку на плечо и, видимо, тем самым стараясь отвлечь. С трудом подняв голову, О’Дер чудом открыла глаза и, смахнув пальцами слезы, посмотрела на друга. — Думаю, что после твоего не удовлетворяющего его ответа, Владыка явится сюда уже через пару дней с армией, — невесело хмыкнула Эрилэ, трясущимися руками отчаянно держась за друзей и пытаясь с их помощью встать на непослушные ноги. — Я останусь с людьми и пойду с ними до Дейла. Почему-то мне кажется, что так поступить будет правильнее всего: я чувствую это. Пользы от меня в таком состоянии вам явно никакой, поэтому вдвоем отправляйтесь к Гундабаду… Только прошу, будьте осторожны! Она напоследок прижалась к Леголасу, а затем угодила в объятия к Тауриэль, которая прошептала ей что-то ободряющее на ухо, поглаживая подругу по волосам. За спиной подруги Эрилэ увидела Барда, что-то кричавшего людям. В один момент жители сгоревшего города организованно двинулись к Эребору. — Мне пора. Найдите меня, как закончите, — попросила она, все же выдавив жалкую улыбку, и неровным шагом направилась к Лучнику. — Скажи, что все будет хорошо, — с мольбой прошептала рыжеволосая, глядя ей вслед. — Все будет хорошо, — как-то очень натянуто и неуверенно протянул Леголас, свистом подзывая своего коня, который на удивление находился совсем неподалеку от него. *** Потянулись долгие дни путешествия от Долгого озера к Дейлу. Люди, растянувшись в длинную цепочку по долине, старательно шли на пределе своих возможностей, останавливаясь на отдых лишь на пару часов ночью, когда вокруг вставала совсем непроглядная тьма. Эрилэ шла впереди вместе с Бардом и его семьей, а также все тем же неприятным человеком в черном тулупе. Он то и дело косо поглядывал на девушку недовольным взором, не прекращая при этом поигрывать пальцами на уровне груди. В очередной раз наткнувшись на черные глазки, О’Дер раздраженно выдохнула сквозь сжатые зубы и отвела взор. Вокруг тянулась бесконечная степная местность, с каждым днем удручавшая все больше и больше, а мрачный топоним Одинокой горы лишал сил, которых у них и так не было. Эрилэ порой казалось, что они совсем не двигаются с места, и Дейл представлялся недостижимой мечтой. Дорогу не скрашивали даже разговоры. Бард оказался довольно закрытым человеком, что мрачнел с каждым шагом в сторону Эребора, а его дети, сначала увлеченно расспрашивавшие благодушно расположенную к ним О’Дер о быте эльфов, вскоре лишь уныло и молча плелись рядом. В очередной день пути эльфийка заметила, что и рыбаки, плетущиеся сзади, перестали обмениваться ужасающими событиями последних дней и теперь лишь усердно пыхтели, не собираясь сдаваться. Периодически эльфийка с вызывавшимся ей на помощь Баином останавливались, пропуская вперед жителей Эсгарота. Они ожидали конца колонны людей, проверяя, не отстает ли кто, и обхаживали раненных. Народ безоговорочно решил, что раз с ними лихолесская представительница, то нужды в их собственном лекаре не было и теперь по всем подобным вопросам обращались к ней. Вот и сейчас, притормозив пару мужчин, тащивших за собой носилки с раненой девушкой, Эрилэ склонилась над ней вместе с сыном Барда, внимательно осматривая ожоги. — Видишь, мы вчера с тобой обработали раны от огня, а сегодня возникли пузырьки. Их нужно как можно быстрее вскрыть, чтобы зараза не развивалась и не травмировала внутренний здоровый слой кожи, — прошептала она, чтобы не разбудить спящую девушку, аккуратно разматывая тряпки, смазанные мазью, которые успели изрядно покрыться пылью. Баин важно закивал и протянул небольшой нож, которым обычно вскрывают письма и конверты. Обработав лезвие, Эрилэ проткнула пузырьки ожога и, достав из поясной сумки колбы с мазями, выбросила старые тряпки, взяв новые, чистые. По крайней мере, чище предыдущих. Перехватив емкость из рук эльфийки, мальчик самостоятельно выложил толстым слоем мазь и с интересом наблюдал, как девушка перевязывает рану. На всякий случай приложив ладонь ко лбу раненой, Эрилэ довольно кивнула головой — жара не было. Мужчины вновь подхватили носилки и двинулись дальше, а О’Дер с Баином довольно-таки быстро вернулись в начало колонны, поравнявшись с Бардом. Тот лишь бросил на них взгляд, слегка улыбнулся сыну и, поудобнее перехватив мешок на спине, продолжил идти. К концу третьего дня до Дейла оставалось полдня пути и заночевать решили пораньше, чтобы при дневном свете быстрее достигнуть старого города. Костры были запрещены, а поэтому на ужин люди довольствовались холодным хлебом и водой. О’Дер взобралась на пригорок, глядя на виднеющуюся уже не так далеко Одинокую гору с горящими в ночи факелами. Боль в груди отступила, и вернулась привычная пустота. Девушке было легче думать, что Начертанный просто злиться на нее и сказал все это, находясь в негодовании после ее неожиданного ухода. Как только она ему все объяснит, он поймет. Да, конечно, поймет. Девушка сморгнула слезу и ладонью оттерла мокрую дорожку на щеке. — Провизии мало, — нарушил тишину Бард, неожиданно подходя к эльфийке и замирая рядом с ней. — Боюсь, что ее не хватит и на пару дней. — С этим ничего не поделаешь, так как рассчитывать на разумность и благосклонность горного короля я бы не стала, — многозначительно переглянувшись с мужчиной, повела плечом Эрилэ. — Мы можем организовать группы, которые будут осматривать долину в поисках провизии… Но думаю, что скоро объявится Владыка Трандуил. Зная о вашем бедственном положении, возможно он предпримет попытку вам помочь. Имя Повелителя заставило кончики пальцев онеметь и, тяжело сглотнув, она на секунду прикрыла глаза. Если Бард и заметил, то явно не решился заострять на этом внимание, поэтому следующий его вопрос показался как нельзя вежливым: — Сегодня моя очередь дежурить, — ты можешь отдыхать. — Думаю, тебе это будет нужнее. Но Лучник легко отмахнулся, хмурясь: — Главное добраться до Дейла, а там я не побоюсь оставить Алфрида сторожевым — тогда и отосплюсь. О’Дер благодарно кивнула. Она устало отошла к валунам, а затем медленно опустилась на них, опираясь спиной. В небе, как назло, зияла луна, ударяя светом по глазам, и блестели звезды, но сегодня Эрилэ не хотела окунаться в них в поисках Начертанного. Ведь он ясно дал понять, что отвернулся от нее…