Женить, нельзя помиловать

При входе в Дейл кто-то облегченно заплакал от счастья. Громко смеющиеся дети обогнали Барда и Эрилэ, занырнув в улочки старого, заброшенного давным-давно города. Толпа людей радостно загудела, не веря тому, что они наконец дошли, словно не замечая печальной обстановки вокруг: ни проломанных крыш домов, сожженных когда-то Смаугом, ни развалившихся без надзора людей стен, ни искореженных стволов деревьев. Точно слой пыли поверх всего лежал удручающе грязного цвета снег, и открывающаяся глазу картина предстала в грустных, печальных тонах эха прошлого горя. — Дейл, — с трепетом выдохнул Бард, осматривая счастливым взором все, что осталось от великолепия людского города. О’Дер с сомнением покосилась на него, сомневаясь в здравости рассудка Лучника. На восстановление центра торговли уйдут годы, а если еще и Торин Дубощит попал под Драконий недуг, царивший над проклятым золотом Одинокой горы, то беженцам Эсгарота придется еще тяжелее. Но на лице северянина разгладились морщины тревоги, а мрачный настрой растворился в темно-карих глазах. — Amin n'rangwa edanea, — покачала головой эльфийка, но все же слегка улыбнулась, глядя, как Сигрид и Тильда с восторгом проносятся по улочкам, о которых раньше знали только из историй отца. — Что? — повернулся к ней с сияющим лицом Бард, и она, прокашлявшись, смущенно перевела: — Никогда не пойму вас, людей, — а затем осмотрев запыленные носы своих сапог, пояснила: — Умение радоваться мелочам — не очень ясное эльфам понятие. Мы более практичны. Но, в некотором роде, я вам даже завидую. Чуть-чуть. Лучник задумчиво хмыкнул. Отойдя в сторону от дороги, Бард и Эрилэ наблюдали за все более приободрявшимися людьми, которые поднимались по ступеням улиц, возвращая им ощущение былой жизни. Словно муравьи, они шустро разбредались по городу, заглядывая в развалины домов. Эрилэ перешагнула через груду камней и озадаченно пнула какой-то булыжник, опираясь руками на талию. Как северянин планировал вернуть городу величие, она не представляла. — Друзья, ищите крышу над головой и разжигайте костры! — отдал приказ Бард, и народ воодушевленно зашевелился, лелея мысли о тепле. Все же конец осени во всю царствовал в Средиземье, а ночевки в степях без единой возможности укрыться от холодных ветров не нравились никому. — Алфрид, — увидев вечно недовольную морду бывшего заместителя бургомистра Эсгарота, позвала его Эрилэ. — Бард сказал, что сегодня ночью дежуришь ты. Не смей спать! — Слушаюсь, госпожа, — недовольно протянул мужчина с одной цельной бровью над глазами и стремительно ушел куда-то прочь. Проводив явно не внушавшего доверия субъекта взглядом, О’Дер покачала головой и, обернувшись, чуть кивнула приблизившемуся северянину. Тот неловко провел рукой по волосам и посмотрел ей в глаза. — Я должен поблагодарить тебя, Эрилэ, за помощь… В который раз, — Лучник искренне улыбнулся ей с легким смешком на последних словах. — Я делала всего лишь то, что могла, — но наткнувшись на осуждающий взгляд мужчины, она привычно произнесла приевшуюся в последнее время фразу. — Сделай когда-нибудь для меня то же самое… *** Рассвет застал Эрилэ врасплох. Похоже, она даже не успела осознать, что спала. Просто в какой-то момент эльфийка открыла глаза и, увидев зияющий дырами потолок одного из домов, села. Рядом спали старухи, дети и мужчины, но впервые на их лицах не было страха. Они были уставшими, изможденными, голод мучал их каждый день, но возвышавшаяся над Дейлом Одинокая гора дарила им надежду на то, что скоро все их беды закончатся. Сознание людей было захвачено общей идеей, что при виде их Торин, сын Траина, радостно распахнет врата Эребора, впуская всех жаждущих внутрь. О’Дер пыталась понять, глупость ли это рыбаков или же та самая, решительная, не убиваемая ничем вера в лучшее? Переступив через спящих людей, эльфийка бесшумно вышла на улицу и, сладко потянувшись, замерла в этой позе от неожиданности. Вокруг здания, которое когда-то можно было бы назвать домом, стояли эльфы. Эту броню она ни с чем никогда в жизни не перепутает. Их было много: настолько, что, бросив взгляд влево, она увидела, как золотая змея доспехов исчезает только где-то внизу улицы. Найдя взором здание на центральной площади, до которого было пару минут ходьбы, она невольно подумала о том, что сама по себе армия не могла прийти просто так, а это значит что тот, кто ее привел, находится сейчас именно там. Кто-то, кого видеть О’Дер не хотела. Она осторожно шагнула вперед, и эльфы, слегка склонив головы, расступились, образовывая проход меж ровными рядами. На негнущихся ногах Эрилэ дошла до площади, где и увидела сонного Барда. Тот изумленно осматривал объявившуюся в городе безмолвную армию и явно не мог понять, спит он, или же это происходит наяву. Услышав шаги в утренней гробовой тишине, он обернулся и заторможенно кивнул девушке. — Давно они здесь? — с придыханием шепнула она, подходя к нему и приветственно склоняя голову чуть в бок. — Не знаю. Алфрид все проспал, — пробормотал мужчина и дернулся, когда тишину площади разрезал стук копыт. Горделивой походкой выехало знакомое рогатое существо, и Эрилэ чуть застонала, — она была не готова. Прикрыв в отчаянии веки, эльфийка тяжело сглотнула. Грудь опалил знакомый жар, и она с трудом подняла глаза на всадника. Вокруг них начала образовываться уже привычная толпа. Люди высыпали на шум из своих убежищ, осматривая широко распахнутыми глазами золотую броню эльфов. Впрочем, невозможно было понять, что на самом деле привлекло внимание зевак: сам ушастый народ, их ослепляющая броня, или же огромный олень, высокомерно осматривающийся вокруг. — Милорд Трандуил, мы не ожидали Вас! — громко произнес Бард, бросив мимолетный взгляд на чем-то явно подавленную знакомую, а затем склонив голову на подобие поклона в знак уважения. — Я слышал, что вам нужна помощь, — холодный, отчужденный, но такой родной голос. В этот же момент на площадь въехала повозка, до краев наполненная провизией, и люди, радостно закричав, кинулись к ней. Ноги Эрилэ подкосились, и она чудом устояла, поймав твердый взгляд голубых глаз. «Владыка ждет лишь вас. Госпожам запрещен вход на территорию Лихолесья» — назойливым шепотом всплыл голос посыльного в голове. Эльфийка стойко отмахнулась от него, а затем сделала несколько дерганых шагов вперед: обиды и изгнания — это одно, но вежливость и почтение — другое. — Владыка Трандуил, — переходя на эльфийский, Эрилэ неуверенно склонилась в низком поклоне, не смея на таком близком расстоянии поднять взор. — Saesa omentien lle… Между ними словно возникла непробиваемая стена и, несмотря на жар в груди, она чувствовала: он зол на нее. Темная бровь насмешливо изогнулась. — Не думаю, — безразлично бросил он, и О’Дер немедленно вскинула голову, делая шаг вперед, но элегантный взмах руки остановил ее: — Heca! Tenna’ telwan! Личная стража Трандуила выступила вперед, отгораживая Владыку от девушки острыми лезвиями. И Эрилэ могла поклясться, что у рогатого любимца Повелителя сейчас был самый что ни на есть ехидный взгляд. Девушка шокировано распахнула глаза, но покорно отступила, чудом переставляя ноги. Желудок сжался, поднявшись и застряв где-то в горле, а рот свело от горечи. Предводитель людей с широкой улыбкой на лице приблизился к всаднику, но на секунду замер, переводя встревоженный взгляд со знакомой на Трандуила, и радость на его лице чуть угасла. Коронованный повернул голову в его сторону и Бард, прокашлявшись, произнес: — Вы спасли нас… Я не знаю как благодарить Вас! Отныне я ваш должник, Владыка. «Что-то он везде всем должен», — истерично-насмешливо подумалось Эрилэ, несмотря на течение других печальных, съедающих изнутри мыслей. — Ваша благодарность не уместна, — холодно бросил Трандуил, перебирая в руке, закованной в блестящие серебряные наручи, поводья. — Я здесь не ради вас… Что-то внутри вспыхнуло, и Эрилэ вскинула голову, с хрупкой надеждой глядя на Владыку, но ее глупые мечты разбились о лед в глазах эльфа. — Я пришел забрать у гномов Одинокой горы то, что принадлежит мне и моему народу. О’Дер горько фыркнула. Видимо, слишком громко, потому что на нее уставились сразу два взгляда: один испепеляющий, а второй удивленный. Нервно сглотнув, эльфийка отступила еще на пару шагов подальше, подумав, что так ее точно никто не достанет, а если и попытается, то она успеет сбежать. — Не думаю, что Торин Дубощит так легко отдаст Вам что-то из сокровищницы Трора, — недоуменно протянул Лучник, словно не понимал, почему элементарная истина не ясна Владыке Лихолесья. — Да, — довольно протянул Трандуил, и уголок его губ высокомерно дернулся, — поэтому я и пришел не один, а с армией. Он увел поводья, направляя оленя в сторону улочки, что вела с площади, и эльфы, словно этого и ожидая, синхронно развернулись и стройным рядом двинулись вниз, к выходу из Дейла. Бард беспомощно обернулся на Эрилэ, но та с сожалением развела руками: — Тут я тебе не помощник, извини. — Постойте! — закричал Лучник, кидаясь за Трандуилом, который с удовольствием наблюдал за своими воинами. — Неужели Вы развяжете войну из-за горстки самоцветов?! — Я не собираюсь раздаривать реликвии нашего народа, — донеслось до эльфийки, а затем ее отвлек совершенно другой голос: — Госпожа, простите за беспокойство… Дернувшись от неожиданности, Эрилэ взглянула на пожилую женщину в дырявой фиолетовой накидке и вопросительно изогнула бровь. Кажется, она была кем-то вроде няньки для всех детей города, пока их родители были заняты обустройством временного жилища. — Вы просили напомнить, что нужно осмотреть мальчиков, которые пострадали во время нападения дракона… — Идем, — быстро кивнула девушка и в последний раз оглянулась, тоскливо посмотрев на Начертанного, который отстраненно выслушивал взволнованного Барда. *** Внутри помещения, которое отвели для раненных, вовсю суетились женщины, подававшие несчастным воду, что привезли эльфы. В воздухе витал едкий запах крови и гнили, заставлявший с непривычки поморщиться. Спутница О’Дер подвела ее к мальчикам, что играли в кости, сидя на постеленной на каменный пол тонкой простыне. Когда эльфийка подошла, дети тут же оставили игру, заинтересованно уставившись на нее. — Ну, здравствуйте, — с трудом улыбнулась она и тоже присела на корточки, беря за руку ближайшего к ней ребенка с растрепанными русыми кудряшками на голове. Прикрыв глаза, она почувствовала: чистая энергия, почти восстановившийся организм. Это хорошо, значит распространение заразы они предотвратили и ее маленький подопечный медленно, но восстанавливается. — А вы правда эльфа? — не сдержался один из них, который, видимо, был старше. Отпустив ладонь ребенка, девушка убрала несколько прядей волос, за которыми скрывалось острое ухо. Игриво подмигнув, Эрилэ стала осматривать другого мальчика, начав разбинтовывать его ногу. Пару дней назад у него была небольшая, но серьезная рваная рана, — убегая от падающей колокольни, он напоролся на чей-то оставленный на земле гарпун и, испугавшись боли, видимо, дернул его, углубляя рану. Сейчас же осталась лишь чуть покрасневшая полоса с наложенными швами. Здесь было все в порядке. Можно возвращать бинты на место, чтобы рана продолжала зарастать. Увидев неподдельное подтверждение того, что черноволосая и правда принадлежит к остроухим, мальчики восхищенно переглянулись. — А правда, что вы обладаете гипнозом? — опять спросил старший, и Эрилэ со смешком повела пальцем, жестом показав, чтобы он сел спиной и снял рубашку. — Конечно, — как можно серьезнее произнесла она, помогая стянуть оборванную одежду, — но используем его только в крайних случаях. — А меня можете загипнозитировать? — не выговорив сложное слово, он охнул. О’Дер сочувствующе погладила мальчика по здоровой части спины и пригляделась к тому, что вызвало у него боль. Небольшая часть тряпки с мазью все-таки прилипла к ожогу, но это было не страшно, однако… Девушка нахмурилась и, поджав губы, взглянула на пожилую женщину, что привела ее и теперь стояла в стороне, тревожно наблюдая за действиями эльфийки. Желтый гной с тонким мерзковатым запахом — вот что было страшно. — Принесите мою сумку с мазями, — попросила эльфийка, и опустившись уже на колени поближе к ребенку, потянулась, прислонив к его лбу ладонь. Жар. Руки резко похолодели. Она наклонилась вперед, заглядывая ему в глаза. То, что она и его друг принимали за веселый блеск глаз, оказалось началом бреда горячки. — Так, дружок, ступай, нам нужно с твоим другом поболтать, — обратившись к младшему, улыбнулась Эрилэ, в то же время перебирая в голове, что нужно сделать. Мальчишка нехотя встал, не желая уходить от такой необычной компании, и, рукой откинув кудри с лица, поплелся в сторону матери, что сидела недалеко, занимаясь очисткой овощей для готовки. — Как тебя зовут? — Грон, — потупившись, ответил ребенок, пальчиком перекатывая кости на покрывале. — Почему ты сразу не попросил позвать меня? Это же началось вчера? — Мэри дает очень горькие лекарства, — емко ответил мальчик, взглянув на приближающуюся пожилую женщину с сумкой эльфийки, и вновь замолчал, шмыгнув носом. — Спасибо. Открыв сумку, О’Дер сложила на коленях бинты и пару мазей с мешком, где лежал заранее благоразумно взятый из припасов Барда завалявшийся ацелас. Взяв ступку с пестиком, она высыпала королевский лист и принялась методично размалывать его, выдавливая сок. — Будет больно? — Даже если будет больно, Грон, тебе нужно будет потерпеть. Иначе все может плохо закончиться… — Я могу умереть? — серьезно спросил мальчик, отмахиваясь от залепетавшей что-то успокаивающее Мэри. Пожилая женщина умоляюще посмотрела на эльфийку, прижимая трясущиеся пальцы к губам, и О’Дер тяжело вздохнула: — Да, Грон. Такие раны всегда сложно выхаживать и при ненадлежащем уходе… Она не в силах была закончить предложение и замолчала, добавляя к соку ацеласа мази. Тщательно перемешав их между собой, Эрилэ нанесла плотный слой на ожог. Мальчик мужественно зажмурился, сжав губы в тонкую полоску, и эльфийка поспешила закончить процедуру. — Ну вот и все, — накладывая последний моток бинтов вокруг тела, О’Дер с улыбкой взлохматила волосы на его голове и выпрямилась в тот самый момент, когда раздалась неожиданная речь на эльфийском: — Госпожа, Владыка Трандуил желает Вас видеть. Мальчик заинтересованно поднял голову, услышав незнакомый язык, и Эрилэ, подавив тревожное выражение лица, подмигнула ему: — Выздоравливай, смелый Грон. Постарайся больше спать и не отказывайся от лекарств — тогда все быстро заживет. Если что, попроси Мэри позвать меня — я тут же приду, — а затем обратилась уже к женщине: — Дайте ему отвар, сбивающий температуру, и проследите, чтобы повязка не съехала и всегда была плотно прижата к телу. Она развернулась, встретившись лицом к лицу с тем самым посланником, что и сообщил ей, что они с Тауриэль изгнаны, и недовольно скривилась. Он ей нравился все меньше и меньше. — Веди, — бросила она и последовала за эльфом, не ожидая ничего хорошего от этой встречи. *** Ало-золотой шатер Владыки установили на обзорной площадке прямо напротив Эребора. Полы палатки оглушительно хлопали, развиваясь в порывах холодного ветра. Подходя ближе, Эрилэ заметила подозрительно знакомую фигуру в сером балахоне и остроконечной шляпе, которая, активно жестикулируя, что-то доказывала мрачному Барду. Северянин задумчиво кивал в такт словам незнакомца, но, судя по взгляду, был решительно не согласен с ним. Замерев, девушка прищурилась, с любопытством пытаясь рассмотреть фигуру. Посыльный остановился у входа в шатер и приглашающе оттянул занавесу, приглашая девушку пройти внутрь. Мужчина в балахоне не спешил оборачиваться, поэтому, не видя смысла оттягивать неизбежное, О’Дер зашла. Внутри было светло, несмотря на то, что на улице смеркалось. По окружности шатра на массивных столбах ярко горели масляные светильники, погружая пространство в мягкий рыжеватый цвет. По центру, вокруг опорной балки, стоял стол, а по его краям несколько стульев, один из которых смутно напоминал знакомый трон. Эрилэ даже позволила себе легкую улыбку, когда увидела еще один столик с графинами вина и бокалами из замка. Послышался шорох ткани, и с уличной площадки зашел Трандуил, не удостоив девушку даже взглядом. Легко усевшись на имитацию трона в походных условиях, он, взмахнув полами темно-серебряного плаща с отделкой винного цвета, обратил холодный голубой взор в сторону пришедшей. Стойко выдержав взгляд, она вздернула подбородок, незаметно сглатывая и пытаясь побороть нервозность. Сам же Владыка, судя по всему, был спокоен. Слегка покачивая закинутой на колено ногой, он мрачно-апатично сверлил Начертанную взором. — Значит, изгнание? — не выдержала молчания Эрилэ, скрещивая руки на груди, резонно решив, что лучшая защита — нападение. — Изгнание — это то, чего я и Тауриэль, по Вашему мнению, достойна? Раздражение пополам со всепоглощающей яростью раскололи спокойствие на лице Владыки Лихолесья, и жвалки задвигались на скулах, словно он из последних сил пытался сдержаться. Финальной каплей стала темная бровь О’Дер, насмешливо изогнувшаяся в ответ на попытки Трандуила остаться невозмутимым. — Как ты разговариваешь со своим королем?! — зашипел он, окончательно теряя маску, и одним коротким движением подходя вплотную к девушке, возвышаясь над ней. — После всего, что я тебе отдал, и того, как ты со мной поступила, ты смеешь в таком тоне разговаривать со мной?! Черноволосая изумленно вытаращилась на Начертанного и быстро заморгала, чувствуя, что просто не может вздохнуть от комка в горле и от осознания того, как именно она поступила с Ним. Как ее действие выглядело с его стороны. Словно Эрилэ получила то, чего добивалась от Владыки, а затем бессердечно оставила его. Как будто она жаждала того, чтобы он окунулся в ту боль, которую долгое время испытывала она сама, пока Трандуил игнорировал ее, разбираясь в своих чувствах к Начертанной. — А вот давить авторитетом на меня не надо, — как когда-то в замке, наконец прохрипела стушевавшаяся эльфийка, отходя на шаг. В глазах Владыки пробежало узнавание прежнего характера девушки, но даже легкая улыбка не коснулась голубого льда. Она всмотрелась в любимые черты лица и, дрожа от жара в груди, выдавила: — Те выводы, которые Вы сделали, исходя из моих действий, были неверными, Владыка. Я не оставляла тебя и ничего возмутительного не делала! — Да, головой уж точно не думала, — едко заметил Владыка, скрещивая руки за спиной. Эрилэ удивленно выдохнула, чувствуя, как будто уже сталкивалась с чем-то похожим несколько дней назад. Как же они, однако, похожи с Зеленолистом: и в своей упертости, и в нежелании мириться с чем-то, что им не по душе. — Я не нарушила ничего… — Ты нарушила мой приказ! — в бешенстве рявкнул Трандуил, сверкнув глазами и укоризненно указав на нее пальцем. — Вместе с Леголасом и этой заносчивой девчонкой, которая почему-то оказалась в Начальниках моей стражи! «Действительно, — почему?..» Эрилэ истерично подавилась смешком вслед своим мыслям и тут же поняла свою ошибку, увидев резко сузившиеся глаза Владыки: — Ах, тебе смешно… — Трандуил! — раздался встревоженный голос из-за полога, и эльф закатил глаза. Направившись к трону, он, кажется, по пути шептал молитвы Валар. — Я ничего не сделала плохого! Мы не сделали, — поправилась девушка, взмахнув руками и не отрывая от спины Начертанного обиженного взгляда. — Мы всего лишь хотели поймать и наказать зарвавшихся орков! — Эрилэ, у меня здесь целая очередь из тех, кто «не делал ничего плохо, а лишь хотел помочь»… В этот момент полог откинулся и внутрь вошел старик с тростью, тот самый, который показался Эрилэ очень знакомым, и теперь, увидев лицо, она его моментально узнала. — Собственно, вот один из них… Митрандир, — наигранно широко улыбнулся Трандуил на троне, привычно закидывая ногу на ногу и показывая что он весь во внимании, — Бард отказался от твоего мудрого наставления? Гэндальф Серый недоуменно взглянул на О’Дер, которая ответила ему точно тем же взглядом. Каждый из них равносильно не понимал, что здесь забыл другой. Эрилэ много читала и слышала о могущественном чародее, который часто посещал эльфийские земли, однако довольно редко бывал в Лихолесье, предпочитая Имладрис или же Лотлориэн. Длинные седые волосы, серебристая борода, достающая до шнурка на талии, и пронзительные глаза с полыхающим во тьме живым огнем. Этот взгляд проникал в самое нутро, словно могущественный старец из Совета Мудрых знал абсолютно все и видел душу изнутри. Однако сейчас он явно был удивлен и как-то странно раздосадован встречей с эльфийкой. Девушка нахмурилась: они явно не знакомы, так почему же он смотрит на нее так, словно она — Мелькор во плоти. Пару мгновений они рассматривали друг друга, а затем Гэндальф прищурился и, словно опомнившись и вернувшись из забытья, накинулся на Владыку Лихолесья: — С каких пор ты ценишь мой совет так низко? Что я по твоему задумал? — Ты пытаешься спасти своих друзей-гномов, — с готовностью ответил ему Траундил, лениво взмахнув рукой и поведя бровью. — Меня безмерно восхищает твоя преданность им, но тебе не удастся переубедить меня, и, видимо, Барда тоже. Митрандир почему-то вновь покосился на девушку, от чего та совсем опешила, а затем достал из складок накидки трубку. Эрилэ обратила растерянный взор к Начертанному, но если тот и заметил нездоровое внимание волшебника к девушке, то никак не отреагировал. Активно задымив, поджигая табак пальцем с на секунду вспыхнувшим на нем огоньком, служитель Тайного огня забегал глазами по помещению, словно продумывая варианты. — Но это нелепость! Устраивать бойню… — А что мне остается? — распахнул глаза Владыка, явно вновь начиная терять самообладание. — Один уже пытался сегодня урезонить гнома и у него не получилось. Хочешь попробовать ты? Извини, у меня на это нет времени… Терпение никогда не было сильной стороной Трандуила, а уж учитывая ситуацию… Он встал и, подойдя к волшебнику, едва слышно произнес: — Ты начал это, Истари, прошу прощения, если я это закончу! Эрилэ удивленно охнула, а Гэндальф серый нахмурился, выпуская под потолок шатра все больше дыма. Конечно, слухи о том, что Митрандир принадлежал к духам из майар, отправленных предотвратить повторное нарушение аксани, давно ходили по Средиземью. Обычно такие разговоры быстро прекращались при воздействии Владык, поэтому откровенно никто не знал, кто такой на самом деле странный волшебник, объявившийся из ниоткуда. — Лучники на местах? — повысив голос, раздраженно крикнул эльф. — Да, Владыка, — немедленно откликнулся с улицы тот, кто, видимо, замещал Тауриэль. — Передай мой приказ: если кто-то шевельнется на этой горе — убить его… Митрандир, подавившись дымом из трубки, тяжело закашлялся, следя глазами за перемещениями Трандуила, который, в свою очередь, подошел к столику и теперь преспокойно наливал себе вина. Эрилэ тяжело сглотнула. — Надеюсь, в этот раз мой приказ услышали все, — едва слышно фыркнул он, так чтобы услышала только О’Дер, и ее губы тронула осторожная улыбка. Теперь она поняла, что не так уж и сильно зол на ее Владыка.