Женить, нельзя помиловать

Когда первые лучи солнца лениво лизнули верхушку Одинокой горы, город ожил. Сонные люди заметались по улочкам, разбирая со стоек на главной площади оружие. Эльфы стройными рядами спустились к выходам из Дейла, звонко чеканя шаг. Блик, отразившийся от золотой брони, ударил Эрилэ прямо в глаза. Моргнув, она поднялась с насиженного бортика смотровой площадки. Уснуть она не смогла. И точно знала, что Владыка Лихолесья тоже не спал, просидев в шатре всю ночь. Когда Бард ушел отдыхать, Начертанные молча разошлись, не найдя что сказать друг другу в тревожной ночи. Наверное, О’Дер хотела бы провести время перед битвой вместе с ним, поговорить и обсудить ее проступок. Но Эрилэ не позвали, а она не напрашивалась, поэтому и просидела до рассвета рядом с палаткой Повелителя в его накидке. Потерев горящие от усталости глаза, Эрилэ неосознанно опустила лицо, вдыхая легкий запах, идущий от плаща Трандуила. Он пах лесом, немного вином и почему-то дождем. Улыбка тронула губы эльфийки и она тряхнула головой, сбрасывая наваждение, а когда уж взгляд сам по себе уткнулся в заваленный камнями вход Эребора, настроение испортилось окончательно. — Если я попрошу, ты останешься? Она почти не удивилась холодному, сжимающему ее сердце голосу. Резкое появление и бесшумные исчезновения Владыки стали привычным явлением жизни девушки. О’Дер обернулась, наткнувшись на пронзительный лед глаз, который, как ни странно, разжигал внутри нее огонь, лишая возможности здраво мыслить. — Нет, — просто выдохнула она, и Трандуил лишь кивнул, словно другого ответа он и не ожидал. — Я хотела бы объясниться, Владыка… Мой поступок тогда… Эльф сделал несколько шагов ближе и Эрилэ неосознанно замолкла, сжавшись. Мягко протянув руку, он перехватил ее пальцы, до этого крепко сжимавшие края плаща, удерживая тот от падения. — У нас будет время поговорить, Эрилэ, но не сейчас. Прикосновения его холодных пальцев были обжигающе приятны, и черноволосая рвано выдохнула, не имея сил отвести от эльфа взгляда. Трандуил поджал губы, словно старался удержать слова, рвущиеся из груди, но все же твердо приказал: — Держись рядом с нашими. Не влезай в самое пекло. — Ты думаешь, армия орков явится? — с усилием собравшись, протягивает эльфийка. — Надеюсь, нет, но если… Она в отчаянии сделала шаг вперед, оказавшись вплотную к Начертанному. Задрав голову, Эрилэ неожиданно для самой себя легко коснулась его губ своими. Нежно и не углубляя поцелуй, также быстро отстранилась. Владыка тревожно улыбнулся и крепче сжал пальцы ее руки. — Будь осторожен, — попросила О’Дер, едва слышно. — Пусть Валар сберегут тебя. *** Золотая броня была неудобной: нагрудник сжимал ребра, заставляя чувствовать нехватку кислорода, а шлем закрывал обзор, сужая его до прямой полосы перед глазами. — И как вы передвигаетесь в этом? — прошипела Эрилэ, опустив руку на набедренный кинжал, который никак не могла вернуть Леголасу. В сапоге щиколотку приятно холодила сталь небольшого стилета, а за спиной чувствовалась обнадеживающая тяжесть меча. — С помощью Валар, — истерично заржал Ниниэль, стоявший в одном ряду с эльфийкой и Эрендруном. Его друг, как и ожидала О’Дер, вел себя тихо и избегал прямого взгляда на черноволосую, избрав вариант просто не обращать на нее внимание. Эрилэ это радовало, ведь устраивать скандал прямо перед воротами Эребора не входило в ее планы. С этим неплохо справлялись остальные, ведь жаркие переговоры меж гномами, эльфами и людьми уже начались. Дубощит в компании своего отряда стоял на импровизированном бастионе, с злостью и надменностью глядя на Трандуила с Бардом, ощущая собственное превосходство, словно оба уже стоят на коленях у его ног. К слову, о том, что переговоры начались, О’Дер поняла, когда Торин выпустил стрелу рядом с приблизившимся оленем Трандуила. Эльфийские лучники в первых рядах в ответ моментально вскинули луки, направив их на гномью братию, однако по приказу Владыки вновь замерли, подобно каменным изваяниям. — Чувствую, будет весело, — брякнул тогда Ниниэль, за что получил болезненный тычок под ребра от Эрилэ. Эрендрун ограничился тихим смешком. Сейчас же, несмотря на напряжение, витавшее в воздухе, переговоры шли на уменьшенных оборотах, и О’Дер стало казаться, что бойни они все же избегут. Тогда, если армия орков все же явится, то они встретят их все вместе. Но стоило Барду Лучнику вскинуть над своей головой Аркенстон, привлекая внимание Короля под горой, девушка напряженно сжала челюсти, — мирно они не разойдутся. Торин что-то яростно закричал, потеряв голову под давлением проклятия дракона, а затем Ниниэль указал Эрилэ на возникшего перед Дубощитом хоббита. — Что он делает? — досадливо прошептала эльфийка, чувствуя, как от напряжения сводит пальцы рук, запрятанных в наручи. — Кажется, сейчас у Дубощита станет на одного друга меньше, по его же указке, — меланхолично заметил Ниниэль, и ему прилетел подзатыльник уже со стороны Эрендруна, что вызвало волну возмущений стража: — Хватит меня колошматить! Взяли дурную привычку… Но тут произошло несколько вещей сразу, от которых стало не до возмущений Ниниэля: Дубощит рванул за грудки Бильбо, намереваясь скинуть его с бастиона, из толпы эльфов выступил Митрандир, усиливая свой голос с помощью заклинания и пытаясь образумить Короля под горой, а наверху из толпы гномов выскочила копна рыжих кудрявых волос, кинувшаяся к Торину. Эрилэ удивленно вскинула брови, переглянувшись с Ниниэлем. — Кто это? — подал голос Эрендрун, переминаясь с ноги на ногу. — Это человеческая женщина, — изумленно, с долей растерянности, выдохнул его друг. О’Дер мотнула головой, окончательно запутавшись. Но затем в ее голове всплыл образ хоббита в ночи перед смотровой площадкой Дейла. » — Переживаешь? — с легкой улыбкой спросила эльфийка, замерев рядом и скрестив руки за спиной. — Конечно, переживаю… Мы столько преодолели вместе и я правда привязался к ним. Хочу помочь. — Не бойся, думаю, тринадцати твоим друзьям ничего не грозит. Либо Дубощит выберет сделку с камнем, либо его вынудят пойти на перемирие и соглашение. — Не тринадцати, — неожиданно поправил ее Бэггинс, взъерошивая кудрявые волосы. Эрилэ обернулась на шатер, найдя взглядом волшебника, который согласно кивал головой на слова Барда лучника и понимающе усмехнулась: — Уверена, Митрандир в самой наименьшей опасности из всех нас. Хоббит нахмурился и покачал головой, повернувшись корпусом к девушке: — Я не про него. С нами…» — Она с ними. Она из отряда Торина, — задумчиво прошептала сама себе под нос эльфийка, крепче сжав рукоять меча. Но Ниниэль ее услышал: — Дубощит обзавелся невестой? — Почему невестой? — не понял Эрендрун, переводя внимание с бастиона на друга. — С ними и хоббит, но ты же не зовешь его невестой… Может и она ему нужна была для чего-то? — Потому что хоббит не вел себя так с Дубощитом, как она! О’Дер, последовав восклику Ниниэля, который, впрочем, не относился к ней, посмотрела на врата Эребора. Бильбо уже торопливо спускался вниз по веревке, умудрившись избежать полета с бастиона, а наверху продолжали разгораться страсти. Девушка, держа Короля под горой за руки, что-то очень быстро шептала, не разрывая с ним зрительный контакт, явно пытаясь образумить и привести в чувства. Да, Ниниэль прав, — эта девушка была близка гному. Торин терпеливо слушал ее какое-то время, лихорадочно кивая головой и отвечая как будто невпопад, но затем одним рывком вырвал ладони из ее пальцев, поворачиваясь лицом к смешанной армии людей и эльфов. Проклятия кхуздула разнеслись по степи под стенами Эребора, а неизвестная покорно отступила от края бастиона, досадливо качая головой и исчезая из виду. — Дай нам свой ответ! — не выдержав, закричал Бард, и его услышали даже в дальних рядах. — Ты выбираешь мир или войну?! Все с надеждой обратили свои взоры на Короля под горой: его же собратья, эльфы и люди. Раздалось хриплое карканье ворона и, зайдя в пике над многочисленной толпой, он осторожно опустился на бастион перед Торином. Злая, обещавшая нечто страшное ухмылка коснулась его губ. — Идиот, — успел молвить Ниниэль, перед тем, как на холме по правую сторону от Эребора показалась толпа гномов под руководством рыжебородого главаря на огромном кабане. Дальше все смешалось в кучу: люди по приказу Барда отступали под защиту золотой брони, эльфы перестраивались лицом к врагу, пропуская проносившегося меж них на олене Трандуила, а новоприбывшие гномы с лязгом подходили ближе под радостные крики с бастиона Одинокой горы. — Будьте так любезны убраться отсюда! — рявкнул рыжебородый гном, потрясая боевым молотом зажатым в руке. — Зачем так грубо, Владыка Даин? — раздался голос волшебника и недалеко от Эрилэ, пробился сквозь ряды старец, попутно уважительно склоняясь в полупоклоне. — Таркун… Вели этому сброду уйти или я окроплю землю их кровью! Ниниэль досадно прицокнул языком, сжимая позолоченный лук в руках. — Незачем затевать войну между гномами, людьми и эльфами! — рявкнул Митрандир, широким шагом приближаясь к рыжебородому. — Легион орков уже на подступах к горе, отзови свое войско! — Знаете, у меня такое ощущение, что у меня дежавю, — неожиданно протянул Ниниэль, хмуро озираясь по сторонам. — Я тоже слышу один и тот же разговор второй день подряд. Это нормально, — нервно усмехнулась О’Дер, сверля взглядом Даина, мерзкая полуухмылка которого просто выводила ее из себя. — Нет, у меня такое ощущение, что я уже был здесь… Также сжимал лук и наблюдал, как Митрандир пытался отговорить этого гнома сражаться. Эрилэ покосилась на растерянного друга, но ничего не сказала. К счастью, она себя так не чувствовала, ей вполне хватало внутренних переживаний, уже имеющихся. Эльфийка тут же нашла тревожным взором прямую спину Начертанного в серебряных доспехах с широким плащом позади. Кажется, гном продолжал язвительно что-то говорить, кидаться обвинениями и ругательствами в сторону Трандуила, но девушка этого не слышала. Внезапно она поняла, что боится… Боится потерять его. А тем временем эльфы уже вскидывали луки по приказу, выпуская первую волну стрел в сторону гномов. Свист со стороны Ниниэля въелся в уши, и задумавшаяся О’Дер вздрогнула, оглушенная множеством звуков. Зазвенела броня, и небо разрезали черные полосы, но, не долетев до гномов, стрелы были срезаны выпущенными вертушками. — Эрилэ, в сторону! — рявкнул Эрендрун, заметив растерянность на лице подруги. Кинувшись на нее с Ниниэлем, он рухнул вместе с ними в сторону, опередив вертушку, с грохотом пропахавшую борозду. Тела эльфов смешались с черной землей, окропив брызгами крови все вокруг. В толпе кто-то закричал от боли, а Эрилэ едва слышно застонала, умудрившись сильно стукнуться затылком о камень. Первые секунды тело она не ощущала, словно оно было чужим и совершенно не поддавалось контролю. Но через мгновение боль, головокружение и легкая тошнота прошли одновременно. Сев, эльфийка зашлась в тяжелом кашле, слепо нашарив в туче пыли отлетевший в сторону меч. — Очнитесь, вы, оба! — гневно заорал воин, подняв с земли лук и со следующим приказом Владыки выпустив новую стрелу. — Ты как? — нервно спросил Ниниэль, щурясь от крошек пыли в воздухе, забивающихся в нос и глаза, но первым встав на ноги и за руку подтянув за собой подругу. — Нормально, жить буду, — прохрипела она, но от новой волны грохота, криков и ужасающего чавкающего звука страх затопил изнутри, погрузив Эрилэ в пучину безумия. — Это и правда бойня… В ушах зазвенело от какофонии вокруг, а слух то возвращался, то пропадал, заставляя О’Дер в исступлении замотать головой. Она никогда не участвовала в подобных столкновениях и ужас неразберихи вокруг сбивал ее с толку. Слишком много лиц, невыносимое количество звуков, вытесняющих здравые мысли из головы. Хотелось закрыть уши и бежать. Бежать изо всех сил, подальше от мешанины крови, тел и земли. Эрендрун кружил вокруг Эрилэ с Ниниэлем, прикрывая их от возможных атак и давая время О’Дер прийти в себя. Девушка обхватила лицо ладонями, пытаясь привести себя в чувства, цепляясь за голос друга, как за якорь. — На войне нет места чести, Эрилэ. Здесь шансы на выживание зависят только от того, кто первый ударит со спины, — чеканя слова, бросил как никогда серьезный друг, не отрывая внимательного взгляда от неба, чтобы успеть заметить вертушку. — Если тебе будет легче, представь это как игру. — Ты головой ударился? — с ужасом спросила О’Дер, бегая шальным взглядом по сосредоточенному лицу эльфа и каждый раз вздрагивая от оглушающего свиста стрел. — Послушай меня! Соберись и воспринимай это как игру. Я убью больше противников, чем ты, — спорим? Он вытянул руку и зеленые глаза опасно сверкнули в прорезях шлема. Эльфийка рвано и сипло выдохнула, пожав его ладонь, и Ниниэль первый кинулся вперед, убрав лук. Выкинув в сторону меч, он подрезал копыта ближайшему оседланному барану в броне. Гном-всадник с криком кубарем слетел на землю и застыл, уже не поднимаясь. Волна врагов перешла в наступление и теперь двигалась на эльфов, заставляя тех сменить луки на мечи. Успев заметить гнома, несущегося на нее с секирой наперевес, Эрилэ рефлекторно, на инстинктах, плавно ушла в сторону, скользящим движением вытащив меч из ножен на спине. Рукоять удобно опустилась в ладонь, и эльфийка буквально почувствовала, как зазвенела в нетерпении сталь, требующая возмездия за убитые жизни собратьев. Она вскинула меч, нанеся удар в лоб, но гном ловко перехватил его древком рукояти, отбив лезвие в сторону. Прокрутив секиру, он прицелился в ноги, стараясь зацепить О’Дер крюком на обухе. Отпрыгнув назад, девушка ловким движением просела под орудием гнома, оказавшись у того за спиной, и вогнала меч в тело врага, в область сердца. Бородач захрипел и с грохотом брони осел на землю, соскользнув с проткнувшей его стали. Секира упала рядом, выпущенная из ослабевших рук владельца. Эрилэ раздраженно стянула мешающий ей шлем с головы и кинула его к телу врага. Ниниэль вновь оказался рядом и вскинул лук, сделав рывок вперед. Прокатившись по земле на коленях и замерев в ногах Эрендруна, он с разворота выпустил сразу две стрелы, наложенные на тетиву. Подстреленные гномы мешками пали на землю. Эрендрун отразил удар врага перед собой, отбросив того в гущу борьбы, и чудом заметил боковым зрением движение сбоку. Вынув кинжал из ножен на бедре, воин метко кинул его в гнома, подкрадывающегося к сражающейся Эрилэ. Девушка, закончив со своим противником, обернулась, заметив падающее тело, и, перехватив взгляд Эрендруна, чуть улыбнулась, найдя в себе силы крикнуть: — Этот был мой! Эльф с ухмылкой отдал ей честь двумя пальцами от виска и исчез вместе с Ниниэлем в толпе. Сквозь лязг стали, крики и реки крови послышался странный треск, и воины, пускай не сразу, но остановили бой. По земле передалась волна вибрации, заставившая представителей нескольких рас обернуться в сторону противоположную Эребору. Перехватив руку гнома и используя вес своего тела, Эрилэ опрокинулась назад, утянув его за собой. Удобнее перехватив меч в полете и намереваясь всадить его в бок противнику, она замерла, непонимающе обернувшись на ближайшие к Одинокой горе скалы. Камни и щебень полетели вниз под характерный звук, словно что-то огромное пыталось вылезти наружу. И вдруг из-под слоя скалистой породы показался огромный червь. Сжав в челюстях осколки камня, он с рыком опрокинул их себе в глотку и, слепо замотав головой, вновь скрылся под землей. О’Дер отпустила гнома, позволяя тому встать, и сама тяжело поднялась с земли, неосознанно делая шаг вперед. — Балрога мне в задницу, — прошептал рядом с Эрилэ появившийся из ниоткуда Ниниэль, с глухим лязгом воткнув острие меча в землю. — Поддерживаю, — отозвался Эрендрун, стоя по правое плечо эльфийки и широкими глазами глядя на червя. — Согласен, — тяжело дыша, кивнул гном, и троица покосилась на бородача, который лишь пожал плечами. Следом после червя показалось еще несколько его собратьев, и звенящий от тишины воздух наполнил рев подземных тварей. В след за ним послышался сигнальный горн и черви послушно исчезли, оставив после себя темноту туннелей, удобных для прохода. Эрилэ обернулась лицом к гуще толпы, найдя возвышающегося над всеми Трандуила. Эльф нервно дернул поводья, стараясь удержать гарцующего на месте оленя, и широко распахнутыми глазами встретился с О’Дер. Просто наткнулся на нее взором и тяжело выдохнул, вновь уводя взгляд к серым скалам. В наступившей тишине, никто не решился произнести ни слова, продолжив смотреть на зияющие проходы, откуда слышались нарастающие крики и лязг брони. — Если мы все сегодня умрем, я хочу, чтобы вы знали, — я вас люблю. Эрилэ и Эрендрун синхронно скривили лица, но ничего не ответили другу, который, крепко сжав рукоять меча, прокрутил его в руке. О’Дер в свободную руку взяла кинжал с бедер и удобнее перехватила меч в другой. — А я хочу оставить службу и податься в фермеры, — неожиданно брякнул воин, и теперь уже О’Дер и Ниниэль покосились на него. Эрендрун меланхолично пожал плечами и повел рукой в воздухе, игнорируя изумленные взоры друзей: — Ну, а что? Только представьте: построю себе домик, заведу кур, разобью огород… Друзья прыснули и мужчины обернулись к эльфийке, ожидая откровений от нее. Но О’Дер лезвием кинжала лишь откинула за спину распущенные волосы и деланно весело хмыкнула, глядя, как из воронки прохода показываются первые орки: — Если вы погибните, я вам головы откушу. — Садистка, — прижав свободную от оружия руку к груди, охнул Ниниэль, за что получил слабый тычок в плечо от подруги. Друзья улыбнулись, удобнее перехватывая мечи и ожидая приказа от своего Владыки. Гномы с ревом кинулись вперед, оставив за спиной армии людей и эльфов. Эрилэ с досадным восхищением наблюдала, как коротышки с должным умением быстро выстраивают двухэтажные преграды для орков из щитов, выставляя в щели пики. Стройный хор голосов разнес боевой клич на кхуздуле, возвысив его над степью, смело бросив в лицо перешедшим на бег морготовским тварям. Те в ответ неясно зарычали и лишь ускорились, — Эрилэ запоздало поняла, что если они не вмешаются прямо сейчас, гномов задавят численностью, размазав по земле, словно насекомых. Но приказа от Владыки все не было, и она чудом подавила в себе желание обернуться, чтобы возмущенно посмотреть на Начертанного. Орки в прыжке зависли над гномами, те в ответ удобнее перехватили пики, и О’Дер была уже готова печально опустить глаза, как прозвучало резкое и беспрекословное: — Sii’! О’Дер безотчетно вместе с собратьями сорвалась вперед, пытаясь как можно быстрее сократить расстояние до коротышек с бородами. Ниниэль с криками обогнал ее, первым взлетев по спине гнома, сидевшего на корточках и в подлете отрубив голову орку. Эрилэ последовала за ним, беспардонно пачкая ботинками плечи какого-то бородача, взмахом меча отсекая грязную серую руку с зажатым в ней мечом. Оказавшись в толпе, она закрутилась волчком, действуя наобум, — главное было ранить как можно больше. Вымерять траекторию и рассчитать куда выгоднее ударить времени не было. Тупая боль пронзила левое плечо, когда со спины ржавый тесак морготовской твари разодрал кожу надплечья между броней, оставив порез. Тонкая струйка крови сорвалась вниз, впитавшись в поддетую ткань под доспехами. Адреналин пронзил мысли, отведя здравый смысл и страх на задний план. Зашипев, О’Дер, не оборачиваясь, загнала клинок назад, с хлюпающим звуком провернув его в животе орка. Едва успев увернуться от двух пик гномов, идущих мимо нее на таран, она ловко вырубила с локтя очередного нападающего, прикрыв спину бородачам. Очередной противник налетел на нее с занесенным высоко вверх обрубком сломанного оружия. Эльфийка рефлекторно уклонилась от лобового удара мечом, умудрившись перехватить за кисть руку противника, и в развороте через собственное плечо с хрустом выгнула конечность орка под неестественным углом. Тварь завизжала, отскочив в сторону, но Эрилэ в один плавный скользящий шаг оказалась вновь рядом, хладнокровно пробив живот противника. В какой-то момент, она перестала рассматривать перекошенные морды озверевших орков и чувствовать грязь с кровью на лице. Не ощущались ноющие кисти и плечи от резких взмахов меча, практически не чувствовался новый удар лезвия по золотой броне, запачканной пылью и красными, черными брызгами. Тела на земле и сражающиеся смешались в одну полосу, проносящуюся мимо на бешеной скорости. И лишь когда потеряв бдительность от усталости, Эрилэ почувствовала боль в ноге, заставившую рухнуть на колени, она делает вдох. Мир со звоном прояснился. Звуки волнами вернулись, и она увидела застрявший в бедре кинжал с намотанной на рукоять какой-то тряпкой. Увидела ноги в грубых ботинках, серую броню и рот с желтыми кривыми зубами, растягивающийся в усмешке. Меч из черного металла взметнулся вверх над головой О’Дер и у нее пронеслась мысль о том, что она забыла в комнате в замке Лихолесья браслет с ярмарки, не успев подарить его Тауриэль.