Женить, нельзя помиловать

Утром голову начало сводить от ноющей боли в висках. Эрилэ сидела на кровати с принесенной чашкой травяного отвара, которую через Владыку передала ей Мэри. — Сделали из меня посыльного, — пробурчал Трандуил, бувально выдавив измученную улыбку из Эрилэ. Когда он ушел к Барду, к ней пришли друзья. Леголас и, что было неожиданностью, Тауриэль тоже боролись с головной болью, бесхитростно осушив половину кружки О’Дер. Ниниэль лишь пожаловался на легкую тошноту. — Сегодня вечером свадьба, — почти прошептал принц, массируя виски, упав поперек кровати эльфийки прямо поверх ее ног. — Может это то, о чем вам говорил Митрандир? — подала голос откуда-то снизу Тауриэль, лицом прислоняясь к холодной поверхности каменного пола. В ответ на недоумевающие взоры сверху, она протянула: — Он сказал Эрилэ, что время на размышления у нас до свадьбы Дубощита и Лейны… Значит, это самое время на исходе. — Святые Валар, мне так плохо было последний раз, когда мы с вами выпивали на Празднике, — простонал Ниниэль, высунувшись в окно и подставив лицо свежим струям воздуха. Эрилэ повернула голову в сторону друга, глядя через него на открывавшийся вид Одинокой горы. Слова Тауриэль набатом стучали в измученной голове. — Нам необходимо до свадьбы поговорить с ней. — твердо произнесла она, оглядывая друзей. — Митрандир уже здесь? Он предупреждал, что прибудет позже… Леголас вместо ответа покачал головой, и О’Дер облегченно выдохнула. А затем кошки заскребли на душе о том, что ее самые близкие люди сейчас с ней, здесь, но она им ничего не рассказала. Прокашлявшись, девушка осушила кружку до конца и отставила ее на тумбу, уронив руки поверх одеяла на ноги. — Кажется, я хочу вам что-то сказать. — Кажется? — нахмурилась Тауриэль, с трудом садясь. — Опять что-то страшное про смерть и разрушение мира? — приглушенно раздался голос Ниниэля, перегнувшегося через оконную раму и открывшего друзьям свою филейную часть. — Нет, — закатила глаза Эрилэ. — В общем, так сложилось, что мы с Владыкой все же обручены теперь… Еще не официально, но на пути к этому. Ниниэль, вернувшийся в комнату, демонстративно зевнул, а Леголас синхронно с Тауриэль склонили голову в бок, лениво разглядывая подругу. О’Дер смущенно кашлянула и почесала макушку: — Ни для кого это уже не секрет, да? — Естественно, подруга, за кого ты нас держишь? — Слушай, это все очень круто, но вот лично мне интересно, каков Владыка в постели? — поиграл бровями Ниниэль, рухнув на кровать рядом с девушкой и уперевшись подбородком в подставленную руку. — Теплый! — огрызнулась Эрилэ, раздраженно отбрасывая одеяло и решительно вставая. — А насколько? — Господа и дамы, я напоминаю, что мы говорим о моем отце! — возмущенно вскинул руки принц, явно мечтая о быстрой смерти Ниниэля. Но тот лишь глумливо хихикнул и, перевернувшись на спину, рухнул на подушки: — От этого, наоборот, интереснее! — Ты отвратителен, — скривилась Тауриэль, покосившись на друга. — Ты знаешь об этом? — О, да-а… Балаган, под который Эрилэ успела за ширмой накинуть костюм стража, прервал резкий стук в дверь. Эльфы, переглянувшись, затихли, и О’Дер, попутно застегивая верхнюю пуговицу на жилете, крикнула: — Да? — Госпожа Эрилэ, к вам пришли… И я не могу найти госпожу Тауриэль. — Она здесь, мы сейчас спустимся. Оказалось, что прибыли две гномихи из Эребора по приказу Лейны. Окинув взором две низкие коренастые фигуры с едва заметными бакенбардами на лицах, О’Дер вежливо прижала руку к груди и обе женщины ответили не менее вежливыми поклонами. — Госпожа Лейна приглашает вас помочь с ее приготовлениями к свадьбе, если вы не возражаете. Эльфийки многозначительно переглянулись, и Тауриэль натянула на лицо самую доброжелательную улыбку: — Ну как тут откажешь… *** Продвигаясь по степям, медленно приобретавшие зеленые тона сочной травы, девушки едва слышно обсуждали варианты, которыми можно было бы убедить Лейну склониться в их сторону. Хотя обе прекрасно понимали, что это практически невозможно. Ни одна из них не отошла бы в сторону, если бы на кону стояла жизнь Трандуила или Леголаса. В честь свадьбы вход в Эребор, ворота которого уже отстроили, украсили различными цветами и лентами. С грустной улыбкой Тауриэль коснулась одной из них, пропустив ее через пальцы, — ярко белого цвета, почти ослеплявшего на фоне темных ворот царства гномов. Коротышек внутри стало явно больше. В разных одеждах и с различным плетением бород они слонялись туда-сюда, радостно гудя на кхуздуле. Даже влившись в толпу, едва достававшую им до пояса, эльфийки едва ли насчитали пару взглядов, что обратили на них внимание. Гномы были слишком взбудоражены предстоящим событием и не особо смотрели по сторонам. Все это напомнило Эрилэ их собственную подготовку к Празднику, когда эльфы только и делали, что пели, пили и танцевали до упаду, едва успевая общаться между собой. А казалось, это было лишь в прошлом месяце… — Осторожнее, дорогие гости, осторожнее! — махала крупная гномка с черными, как смоль, волосами, разгоняя толпу руками и освобождая проход для толпы бородачей, несущих огромное зеркало в человеческий рост. Гномы странно зашушукались, и Эрилэ недоуменно взглянула на подругу: — Зачем оно им? — Гномы бьют зеркало после того, как новобрачные обмениваются кольцами, — отозвалась Тауриэль, провожая золотую раму вокруг стекла глазами. — Считают, что это к деньгам… — Куда Торину Дубощиту, Королю Эребора, еще больше золота? — едва слышно фыркнула Эрилэ, но стоящий по случайности рядом с ней гном окинул ее многозначительным взором, как будто она ляпнула оскорбительную глупость. Когда процессия исчезла дальше по коридору, гномка взмахнула руками, позволяя толпе двигаться дальше. Отмахнувшись от кудрявой пряди волос, она с усталым вздохом обернулась и наткнулась взором на эльфиек, настороженно замерев. Спустя мгновение в ее глазах мелькнуло осознание: — А-а, вы подруги моей невестки? — Тауриэль и Эрилэ коротко, с сомнением, кивнули, одинаково думая о том, об одной ли «невестке» они говорят с гномкой. — Ах, ну тогда ясно, что забыли здесь эльфийки… Я — Дис, сестра Торина. Пойдемте скорее, а то у Лейны там наверняка внеочередная истерика! Не тратя время на поклоны и прочие правила выказывания уважения, она, вновь смешно замахав руками из стороны в сторону, двинулась по коридорам вперед, не сомневаясь, что эльфийки последуют за ней. Поравнявшись, Эрилэ косо рассмотрела лицо сестры Короля, покрытое черным пушком жесткого волоса на скулах. Они были довольно похожи. Настолько, что О’Дер удивилась, как не поняла их родство раньше. У Дис были та же длинная копна темных кудрявых волос, кустистые брови, из-под которых мелькали почти черные внимательные глаза, остроконечный нос и волевой подбородок. Не то, чтобы Эрилэ тесно знала Торина, — она видела его лишь раз в тронном зале, — но, на первый взгляд, их отличала то и дело появлявшаяся на лице Дис улыбка и активная жестикуляция, вроде махов руками. — Прошу прощения, «истерика»? — поинтересовалась Тауриэль, с тем же любопытством, что и подруга, рассматривая сестру Торина. — У нее предсвадебный мандраж, — заговорчески прошептала Дис, с вежливой улыбкой поглядывая то на одну эльфийку, то на другую, при этом ни капли не замедляя шаг. — У меня такое же было… Хуже я себя чувствовала лишь перед родами! — Но почему? Мы думали, она любит Торина. — Борода не кафтан, наизнанку не вывернешь, — беззлобно фыркнула гномка, всплеснув руками. На этой восхитительной неоднозначной ноте она затормозила перед высокими, во всю стену, дверьми и, с усилием толкнув их от себя, распахнула. Эрилэ ожидала увидеть осколки от разбитой посуды, слезы, услышать крики и ругань, но на деле… Лейна с каменным лицом водила кистью по лицу, сидя перед трюмо в прекрасном белоснежном платье и что-то едва слышно мурлыкала себе под нос. Дис многозначительно посмотрела на гостей и добавила шепотом: — И так уже пару часов. Ну, после того, как всадила в шкаф нашей с Торином матушки с десяток кинжалов. Три пары глаз уставились на пресловутый предмет мебели в углу комнаты рядом с кроватью, истыканный сверху донизу острыми лезвиями. Тут же с тихим треском один из кинжалов вышел из дерева, характерно зазвенев, упав на каменный пол. — Привет, Дис… — Лейна скользнула взглядом с гномки на две фигуры рядом и ее глаза радостно распахнулись: — Эрилэ, Тауриэль! Она вскочила с насиженного места и кинулась к эльфийкам, подбирая юбки свадебного платья. Распахнув объятия, она в прыжке повисла на шеях подруг, заставляя тех удивленно покачнуться. — Махал тебя раздери, Лейна! — рявкнула Дис, сверкнув темными глазами и заставляя невестку, закатив глаза, отступить на шаг. — Веди себя достойно! Прокашлявшись, рыжеволосая почтительно склонилась, хоть и не с огромным желанием: — Прошу прощения, Дис. Тяжело вздохнув, сестра Торина недовольно покачала головой, а затем вышла из помещения, продолжая разглагольствовать, удаляясь по коридору: — Мало того, что ни одной волосинки на лице, так еще и никаких манер! Торин, бестолочь, привел не пойми кого. Mahal, akhjamu turmele! — А затем после коротко молчания громогласно прорычала: — Руда в пиве, кирка в гриве, какого орка вы притащили скамьи сюда?! Я же сказала на улицу все нести, на улицу! Девушки переглянулись, а затем громко рассмеялись, от чего смех взлетел к потолку, после шаловливо выскочив в коридор. Продолжая хихикать, Лейна торопливо подалась вперед и захлопнула двери, отрезая их от всего Эребора. Поймав веселые взгляды, рыжеволосая цокнула языком и покачала головой: — Вы не подумайте — она хорошая и даже очень любит меня, считая, что кроме меня никто бы не смог сдержать поганый характер Дубощита. Просто Торин взвалил на нее все обязанности, вот она и нервничает. А когда Дис нервничает… Лучше ее брат в гневе, поверьте на слово. Еще и Кили с Фили запропастились вместе с Двалином. Ушли утром, чтобы удостовериться, что Рейвенхилл точно безопасен — вы знали какие гномы щепетильные и нервные?.. — Стой, до меня только что дошло, — перебила ее болтовню Тауриэль, вклинившись в короткую паузу между фразами. — Дис — мать Кили и Фили? — А ты не знала? Как… Эрилэ моргнула, когда виски пронзила знакомая боль. Что-то в этой бестолковой трескотне из уст Лейны было важным, за что зацепилось ее уставшее от тайн сознание. Словно какое-то слово вспыхнуло на самой подкорке, отвлекая от разговора Тауриэль и их знакомой. С тихим стоном вцепившись в угол комнаты, О’Дер осторожно прикоснулась разгоряченным лбом к стене, пытаясь услышать саму себя. — По-моему хорошая идея, да, Эрилэ? — обвалился на нее голос Лейны, раздавив все попытки в труху. — Эрилэ! — Голова болит… Прости, я прослушала, о чем мы? — натянуто улыбнулась эльфийка, с трудом разлепив веки и взглянув на девушек. — Я говорю, что на улице так тепло и хорошо. Славно, что Торин предложил провести церемонию в Рейвенхилле? В неверии распахнув рот, Эрилэ сделала шаг в сторону невесты, нервно цепляя ее за запястье и притягивая к себе: — Что ты сказала?! — Эрилэ, — испуганно вспыхнула Тауриэль, делая шаг вперед и пытаясь отцепить пальцы подруги от перепуганной Лейны. Борьба продолжалась всего пару секунд, но под отборную ругань на кхуздуле в перемешку с синдарином, начальник стражи все же совладала с Начертанной Владыки, отведя ее в сторону на шаг. Лейна посмотрела на краснеющее запястье и, хмуря брови, процедила: — Ты что, рехнулась? — Где пройдет церемония? — отбросив руки встревоженной Тауриэль, уперто проговорила Эрилэ, сверля невесту Короля под горой взором. — Рейвенхилл! В Рейвенхилле, больная… И тут О’Дер осенило. «Под ногами неприятно захрустел камень, когда она вышла на площадку сторожевой башни гномов. Рейвенхилл встретил ее холодным ветром, снегом и немногочисленной компанией, вперившей в нее четыре пары глаз. Двалин и Торин недоуменно нахмурились, а рыжеволосая девушка вскинула бровь. Бильбо Бэггинс выступил из-за их спин и протянул: — Госпожа Эрилэ… Что… Что вы тут делаете?..» Начальник стражи сделала шаг к подруге, заглядывая в ее остекленевшие глаза, и прошептала: — Mani marte? — Я видела это место в своем сне… — И что, нужно на меня теперь бросаться, как бешеная собака?! — Следи за выражениями, Лейна, перед тобой супруга Владыки Лихолесья! — сухо бросила Тауриэль, кинув на девушку короткий взгляд, а затем вновь обратилась к подруге: — И? Что там было? Даже не обратив на то, как назвала ее Тауриэль, Эрилэ дрожащим голосом выдавила, пытаясь совладать с ураганом, возникшим в голове: — Gurth… Там была смерть. *** Все же извинившись перед Лейной за свое непристойное поведение в виде хватания за руки и пообещав так больше не делать, Эрилэ решила, что медлить дальше было нельзя. Сообщив об этом Тауриэль, она на протяжении минуты наблюдала, как растерянность на ее лице сменяется печалью, затем горем и какой-то удрученной неотвратимостью, а после глаза начальника стражи медленно наполнились уверенностью. Она сжала губы в тонкую полоску, словно сдерживая в себе слова, и коротко, но твердо кивнула. По правде говоря, глядя на то, как отпустившая неприятную ситуацию Лейна мечтательно крутилась в платье перед зеркалом в трюмо, О’Дер хотела быть последним эльфом, который был бы обязан начать этот разговор. Но он был неотвратим, а на саму Эрилэ и так уже взвалили судьбу мира… Перехватив радостную и улыбающуюся Лейну, Тауриэль с долей мрачной решимости напополам с умоляющим простить взглядом усадила ее на кровать, опустившись с одной стороны. Эрилэ тяжело, прерывисто вздохнула и, сжав трясущиеся руки в кулаки, села с другой. Рыжеволосая девушка с изумлением переводила взгляд с эльфийки на эльфийку, все еще продолжая улыбаться. Все еще не зная и не понимая, что грядет. В голове у Тауриэль, пока она ждала речи Эрилэ, проносились сотни мыслей и идей, как перехватить перепуганную Лейну, если та побежит в коридоры Эребора за стражами или самим, Эру его раздери, Торином. — Что происходит? — наконец напряглась невеста Короля, нервозно кусая губу. И тогда Эрилэ на одном вздохе все рассказала. И о том, что они знают, кто на самом деле Лейна и откуда она пришла, о ее нарушениях правильного течения времени и о том, к чему это ведет их собственный мир. С едва сдерживаемыми слезами эльфийка просила простить, что она вываливает это на нее в день ее свадьбы — именно тогда, когда Лейна должна веселится, пить «Грибную водку» или «гремучий камень» и думать о будущем с Торином. На удивление, после всего услышанного хмурое выражение лица Лейны сменилось на безысходно спокойное и она задала лишь два вопроса: — Что будет, если я откажусь пойти с тобой к Митрандиру? — Мне придется убить тебя там, в прошлом, — хрипло прошептала Эрилэ, решив, что увиливанию и лжи сегодня нет места. Тауриэль сморгнула слезы и прижала ладонь ко рту, покачав головой. Лейна обреченно кивнула, видимо что-то прикидывая в голове и глядя ровно перед собой. Второй вопрос, прозвучавший от нее спустя несколько долгих минут, был на грани мольбы: — Могу ли я все же отпраздновать свою свадьбу с этим мрачным гномом с противнейшим характером, которого я так люблю?..