Она моя душа

Я спал или не спал – не знаю. Но, когда взглянул на часы, чтобы узнать время, чувствовал себя сносно. Спать не хотелось – и это было хорошо. А плохо было то, что в голове не укладывалась ночная выходка. И какого я пришел к ней ночью..? И где был мой мозг в тот момент? Ах да, он был задвинут на задний план сердцем! Пятки касаются теплого шерстяного покрытия возле дивана, откидываю одеяло с бедер, встаю и направляюсь в кухню, чтобы выпить кофе, ведь на часах всего лишь 5 утра. Делая глоток кофе, наблюдая за видом из кухонного окна. Там нет ничего нового, я просто смотрю в одну точку и пытаюсь собрать свои мысли воедино. Да, именно так. Потому, что ночная выходка была не свойственна мне, но я ее сделал. Я поднялся к Дефне, обнимал и прижимал ее к себе. А теперь, когда она проснется, то первым делом начнет выяснять, что произошло и, что это означает. И каким же будет мой ответ? Меня пугает то, что мое тело не подвластно мне. Оно может такое выкинуть и в другой раз, когда я совершенно буду к этому не готов. Но больше всего меня пугает то, что произошедшее ночью мне понравилось. Ощущать ее в своих руках, дышать ею было прекрасно. Моя рука прикасалась к ее животику, и я мог ощутить, как растет в нем мой ребенок. Животика еще нет, ведь слишком маленький срок, но, тем не менее, я понимал, что там уже есть новая жизнь – частичка меня. И если бы я не спохватился, то уснул бы рядом с ней. Аллах-Аллах, я создал больше проблем, чем было до этого. И эта каша в голове… Допив кофе до последней капли, а я сделал двойной эсперессо, ведь иначе я не взбодрился бы, я направился за спортивной сумкой, которая находилась в моем кабинете. Там ей было не место, но я намеренно ее там оставлял после каждой тренировки, чтобы лишний раз не встречаться с Дефне. Делаю первый гребок веслами, и байдарка начинает медленно скользить по водной глади. И тут же я понимаю, что сегодняшняя тренировка коту под хвост, так как мысли заняты только Дефне. Зачем я сюда сегодня пришел? Ответ прост – мой распорядок единственное, что я могу контролировать. На столе нет завтрака, к которому я привык за последнюю неделю. Странно. Но ладно, может она заспала или не захотела сделать его. Не проблема. Я сам приготовлю. Я оставляю сумку в своем кабинете, и взгляд падает на рабочий стол. На нем хаотично разбросаны эскизы с пометками от “Corona”. И это еще больше сеет сумятицу в голове. В душ мне не нужно, я предусмотрительно его принял на базе, чтобы быстрее покинуть дом и уйти на фирму. Но когда я огибаю угол своего кабинета и вхожу на кухню, то до меня доносятся странные звуки. Я прислушиваюсь. Я уже слышал их однажды, когда… О господи, Дефне. Быстро взлетаю вверх по лестнице, пропуская при этом несколько ступеней. Врываюсь в ванную и застываю. Дефне на коленях, склонившись над унитазом. Правая рука лежит на его ободке, а левая на животе, в области желудка. И все это сопровождается изнурительными и болезненными спазмами, которые я могу наблюдать по тому, как тяжело вздымаются ее плечи, и выгибается спина. К счастью, мой испуг длиться всего какую-то секунду, а потом я наклоняюсь к ней, прикасаясь к ее спине. Она вздрагивает, видимо не слышала, как я вошел в помещение. - Не смотри. Уйди, - не членораздельно, из-за рвотных позывов, произносит она. Вот же наивная. Я не двигаюсь с места. - Дефне, - в моем голосе она может услышать волнение, поэтому следующие слова я произношу более спокойно, чтобы она могла ощутить от меня поддержку. - Чем мне помочь тебе? В ответ она легонько машет головой, а рукой, которую забирает от живота, приказывает подождать. Руками собираю ее распущенные волосы в пучок и одной рукой их держу, а второй – нежно глажу ее спину. Это все, что мне приходит на ум в данную секунду. Когда позывы прекращаются, Дефне изнеможенная, почти падает на пол ванной, но я ее ловлю, выпуская волосы из ручного зажима. Перемещаю ее к себе на колени, а голову кладу на плечо. Она тяжело, отрывисто дышит, а глаза закрыты. В голове, как пазл, складывается картинка. Так, вот почему она готовит утренние завтраки для меня. Тошнота - это не впервые. Я не замечал ее утреннего состояния по той причине, что рано утром уходил из дома. - Дефне, тебе плохо по утрам? – я не знаю, точнее не слышу тон своего голоса, но очень надеюсь, что она не слышит в нем страх. Страх, того, что с ней могло что-то плохое произойти. А я ведь каждое утро узнавал о ее здоровье, и каждый раз слышал, что все хорошо. Вот же глупец. Если один раз обманула, то, что стоит и второй раз обмануть? С этим разберусь потом, а сейчас ей нужно отдохнуть. Беру ее на руки и отношу в спальную. Кладу поверх застеленной кровати и накрываю теплым пледом. Она переворачивается на спину и высовывает из-под одеяла руки. Правую руку кладет себе на грудь, а левую – вдоль тела. Ритм ее дыхание все еще не ровный. Я сижу рядом и наблюдаю за нею. Со временем, ее дыхание становиться ритмичным, уже нет глубоких вдохов, появляется румянец на щечках, тело расслабляется, но глаза по-прежнему закрыты. С этими изменениями и мое тело расслабляется. Делаю глубокий выдох, чтобы избавиться от застоялого воздуха и вдыхаю глубже свежий. До этого момента, я даже не осознавала, что был настолько напряжен. - Дефне, я приготовлю тебе чай, - не дожидаясь ее ответа, я отпускаю ее руку, которую до этого момента нежно поглаживал своими пальцами по тыльной стороне ладони. Спустившись в кухню, я быстро поставил чайник с водой на огонь, а в другой засыпал сухие листья черного чая, и залив его водою, поставил поверх чайника с водой. Затем я открыл холодильник, чтобы приготовить завтрак для Дефне. Протянув руку к стеклянной коробочке с ветчиной, на минуту задумался, не спровоцирует ли мой завтрак к новой волне тошноты. Поэтому достал масло и закрыл холодильник. Я решил, что от хлеба ее не должно тошнить, поэтому поджарил тонкий кусочек белого тостового хлеба и намазал его маслом. Чай тоже был готов. - Позвать ее или пусть отдыхает? – тихонько пробормотал себе под нос. - Со мной все хорошо, - от неожиданности, я резко повернул корпус на звук ее голоса. - Ты встала? С тобой все в порядке? – быстро протараторив, я повернулся к столу, налил чай в стакан, добавил две ложки сахара и размешал его. А затем, протянув его к Дефне, произнес. - Дефне, мне нужно в офис. Я приготовил тебе тост. Я не знал, захочешь ли ты есть. - Спасибо, - промолвила Дефне, наши пальцы соприкоснулись, когда она брала стакан из моих рук. В этом не было ничего такого, но в условиях, в которых я с ней жил уже чуть больше месяца, ощущалось как-то интимно. Взяв стакан в свои руки, я начал огибать ее, чтобы пойти переодеться, но тут она схватила меня за запястье, останавливая. - Омер, пожалуйста, давай поговорим, - я стряхнул ее руку и продолжил идти. - Мне нечего сказать, - и это было правдой. Мне действительно нечего сказать ей. Что я могу сказать женщине, которая год меня обманывала? - Я люблю тебя… - я почти дошел до лестницы, но эти слова заставили меня остановиться. Я закрыл глаза и сжал их так сильно, как мог. Эти три слова стали для меня своего рода пощечиной. И каждый раз подвергали воспоминаниям, которые со стороны Дефне были притворством все это время. От зарождающего гнева во мне, я нервно облизал губы, давая время принять правильное решение. Если предыдущие разы я мог обуздать свой гнев и просто уходил, то в этот раз так не вышло. Я повернулся назад и подошел к Дефне, останавливаясь в половине шага от нее. Дефне, когда ты меня любила? – Я чувствовал, как от моего гнева на лбу залегают глубокие морщины. – А? Когда ты меня любила? – произнес я каждое слово по отдельности. - Может, когда впервые меня целовала, по приказу тети? Или когда была рядом со мной в трудную минуту и произносила слова поддержки? Ты хоть тогда хотела быть рядом со мной или это входило в твой контракт? Ты любила меня, когда я делал тебе предложение? Или ответ “Да” тебе прошептала тетя? А может ты любила меня, когда я прикасался к тебе? Не думаю, ведь план был влюбить меня! Правда? И он сработал. Поэтому не говори мне больше, что ты меня любишь! Ты спасала своего брата. Ты не думала обо мне. – Я выплеснул это за одну секунду, удивляясь самому себе. Дефне стояла и даже не моргала все это время. Ее глаза источали удивление и боль. Притворную боль того, что я узнал о том, что любовь не настоящая. Я уверен в этом. Я не планировал говорить все это ей. Но во мне копилась боль и обида. И она постоянно говорила эти слова “я люблю тебя”, я просто не сдержал себя. Тем более, это рано или поздно должно было произойти. Высказав все, мне стало легче. Хоть это и проявление слабости, но мне было наплевать. Это гложило меня изнутри. Я хотел, чтобы она знала, что своим поступком уничтожила меня. Дефне начала набирать воздух, чтобы дать ответ, но я ушел от нее. В гардеробной я быстро надел первый попавшийся костюм, а затем Шюкрю отвез меня на работу. С тех пор, когда я был последний раз в своем кабинете, ничего не изменилось. Я закрыл за собою дверь и оперся спиной об нее, вздохнув с облегчением. Все ощущалось как то по-другому. Это не было связано с тем, что у меня появилось место, куда я мог сбежать от Дефне. Просто, фирма была делом моей жизнь. И не потому, что позволяла мне зарабатывать на жизнь. Это было в прямом смысле делом жизни. Мастер научил делать меня обувь, затем это переросло во что-то больше. Я стал задумываться о большем, поэтому организовал “Пасионис”. Мы оба – Синан и я – сердце этой фирмы. Когда я узнал, что мой брат был причастен к прокату, то я перестал приходить на фирму, но не бросал ее. Потому, что понимал, что не смогу жить без этого. Я нарисовал новую коллекцию, новые контракты были заключены, а туфли уже начала поступать на полки магазинов. Между сезонами всегда было время затишья. В это время мы искали новые рынки, новых покупателей. Но это дело было Синана. Он мог справиться и без меня. Я не мог видеть Синана, поэтому ушел в тень. Он напоминал мне об обмане. В межсезонье я планировал уехать в Италию и начать там новую жизнь. А на фирму присылать новые эскизы каждый сезон. Но жизнь сама вносить свои коррективы. Вместо Италии - я в Стамбуле. Вместо того, чтобы быть один – живу с Дефне. Вместо того, чтобы делать обувь для школьников – стою в своем кабинете. Вместо того, чтобы все бросить – кто-то насильно держит все в моих руках. Хм, забавно, и хоть я все это понимаю, все равно ничего не могу сделать. И продолжаю придерживаться чужого плана. Я оторвался от двери и сел в кресло за своим столом. Открыл папку с эскизами Эвелины, и пересмотрел их снова. Чтобы лишний раз убедиться, что решение, которое принял накануне, было правильное. Я поднял трубку стационарного телефона и набрал номер телефона секретаря. - Синан на месте? – Я не хотел откладывать на потом то, с чем можно покончить сейчас. Он будет не в восторге от моего решения. У него будет время, чтобы свыкнуться и сегодня дать свой ответ “Corona”. - Да, он на месте, - услышав ответ, я положил трубку и отправился в кабинет Синана. Я несколько раз постучал в дверь, а когда услышал “Входите”, отрыл дверь и вошел. - Омер, взволновано произнес Синан, подымаясь из-за стола, разхлюпывая чай со своего стакана. Он явно хотел еще что-то сказать, но я не дал ему такой возможности. - Синан, мы ничего не будем менять, - уверенно произнес я. - Что? – замерев у стола, произнес он. На его лице читалось удивление, а спустя секунду - отрицание. - Омер, мы потеряем этот заказ. У нас будут убытки, - было видно, что он подбирает правильные слова, чтобы объяснить мне, как маленькому ребенку, какие последствия нас ждут. - Мы не обанкротимся Синан. Вспомни, сколько раз мы были в таких ситуациях. Мы снова выкрутимся. Правки, которые они прислали, убьют репутацию нашей фирмы. Туфли не подходят к белью. Неужели ты не видел? – я попытался убедить Синана в правильности моего решения. Решение за мной, последствия за него тоже мои. Но по правде, и его тоже. Если Эвелина не отменит своего решения, то нас действительно ждут финансовые потери. И Синан тоже пострадает. - Это не нам решать. Если они хотят такую обувь, то пусть будет так, - снова парировал партнер, пытаясь меня вразумить. - Нет, - быстро ответил я. – Это не просто их коллекция. Наше имя тоже будет там. А я не хочу его марать. - Омер, мы очень рискуем, - с предчувствием беды, произнес он. Он понял, что я не оступлюсь. - Разберемся, - и с этими словами я подошел к двери, положив ладонь на дверную ручку, чтобы открыть дверь, я добавил. – Дай ответ им сегодня. – И ушел. Я вернулся в свой кабинет, сел в кожаное кресло для гостей, развалившись на нем. Руки расположил на мягких быльцах, ноги свободно развалились, я немного сполз по задней спинки кресла, чтобы затылок прикоснулся к опоре и закрыл глаза. Мне требовался отдых. Хоть я и был уверен в своем решении, но доля сомнения где-то сидела глубоко во мне, не давая покоя. “Омер, никогда не сомневайся в себе” мысленно я поругал себя, выпрямляя корпус своего тела. Открыв глаза, я увидел женщину в смежном кабинете. В руках замер карандаш, голова на три четверти повернута в сторону окна. Она имела рыжие волосы, кожа была белой, ровный носик, пухлые губки. Меня удивило, что Синан нанял новую работницу, не поговорив со мной. Может это было связано с тем, что я был не доступен, и он принял решение самостоятельно. Нужно будет узнать у него какие функции она выполняет. Странно все как-то. Эта девушка была так похожа на Дефне. Я несколько раз поморгал глазами. Аллах, да это же Дефне. Я мысленно выругался про себя. Черт возьми, что она здесь делает? Еще несколько часов назад, она извергала содержимое своего желудка и еле дышала в моих руках, а теперь сидит в своем кабинете и, замечу, очень красиво выглядит. Я сорвался с места. И молился, чтобы за время, которые я буду преодолевать несколько метров от своего кабинета к ее, мой гнев сошел на нет. Хлопнув ее дверью, не сильно, но чтобы она поняла, что я злюсь, подошел к ее столу и, уперев ладони об поверхность стола, навис над ним. Дефне широко открыла глаза, не понимая, почему я злюсь, и пылко смотрела на меня. - Дефне, - я прочистил горло, потому что боялся, что изо рта вылетит “Какого черта ты здесь делаешь”. – Что ты здесь делаешь? - Работаю, - спокойным голосом ответила она, чем больше меня разозлила. - Дефне, еще утром, - она положила карандаш на стол и сложила руки в замок на груди перед собою, откидывая корпус на спинку кресла. – Еще утром тебя тошнило. Я укладывал тебя изнеможенную в постель, а теперь ты пришла на работу? – Дефне поднялась со своего кресла и, обогнув стол, стала возле меня. - Да, такое бывает. Утренняя тошнота сопровождает беременность. Но я не умираю и со мной все хорошо, – уверенно проговорила каждое слово моя жена. И тут я осознал, что она все это время работала. Но сейчас это было не главное. Меня интересовало, как она добралась до работы? Ведь Шюкрю отвез меня, и не возвращался домой. - Подожди, а как ты добралась сюда? – я уже предчувствовал ее ответ, и умолял всевышнего, чтобы ответом не был автобус. - На такси, – как ни в чем не бывало ответила она. А у меня перед глазами уже были картинки, как ее тошнит, или кружиться голова, или случился обморок в этом такси, а рядом меня нет. - Дефне, - я промолвил ее имя и остановился, потому, что никакие доводы до нее не дойдут. – Ты больше не будешь сюда приходить. - Ха, - надменно промолвила она. - Я здесь работаю, - какая же она упрямая. Господи, она хочет моей смерти. - Я твой босс и говорю тебе, что ты здесь не будешь работать! Ты уволена, - отчеканил я каждое слово, нависая над ней. - И господин Синан тоже мой босс, - парировала она, давая понять, что не только я здесь главный. Хочу признаться, она умеет зависти меня в угол. И с тем, что Синан ее босс я не мог поспорить. - Но я твой муж. И слушаться будешь меня, - и с этими словами я вышел из ее кабинета. Я упал в свое кресло за рабочим столом, нервно открыл папку с какими-то документами, взял карандаш в руки и стал его крутить пальцами. Я бросил взгляд в окно кабинета Дефне. Она не сдвинулась с места и стояла все в той же позе. - Не дождешься, - произнесла Дефне одними губам, а затем закатила глаза и заняла свое место за столом, склонив голову над рисунком с которым работала до этого. Теперь очередь закатывать глаза дошла и до меня. Господи, какая же она упрямая. И… такая сексуальная. А, что будет, если я сейчас ворвусь к ней в кабинет и поцелую? Так, стоп Омер. С каких это пор у тебя появилось желание ее поцеловать? Ты, кажется, забываешься. Она та, которая была с тобой по контракту. Я смирился с присутствием Дефне на рабочем месте. Правда, до вечера. Чтобы дома объяснить ей, что она действительно не будет работать. А до этого мне нужно заручиться поддержкой Синана. В двери моего кабинета несколько раз стучат, а когда она открывается, то в дверном проеме появляется Синан. И это однозначно плохой знак. - Омер, - он неуверенно проходит вглубь моего кабинета, потом присаживается в кресло, запрокидывая нога на ногу. – Полтора месяца назад мы заключили сделку с организаторами выставки в Бурса. Ты будешь там выступать. И тебе нужно взять помощницу. – Ого. Ничего себе. Когда это мы так быстро от неработания здесь до выступления на выставке прыгнули. Несколько дней назад я с ним не хотел разговаривать. А сейчас он вваливается в мой кабинет. Ну ладно, пусть не вваливается, а просто входит, но степень его нахальства просто зашкаливает. Я ничего не подписывал и не поеду ни на какую выставку. Тем более с докладом. Бред. - Синан, не говори глупостей. У меня не то настроение, чтобы ехать на выставку. Тем более с докладом. Напарник ерзает в кресле. Он явно волнуется, но это не связано с нашими отношениями. Это явно бизнес. Он скидывает ногу со своего колена, уверенно упираясь пятками в поверхность пола. Упирается локтями в колени, а ладони складывает в замок. Секунду смотрит на руки, а потом произносит. - Омер, тебя не было долгое время. Я выбил эту сделку до того, как ты… - он смотрит мне в глаза, явно извиняясь, что всплыла тема с прокатом. – Омер, я уже дал ответ “Corona” и они не ответили. А это плохой знак. Ты сам знаешь, как это делается. Я уверен, что у нас будут проблемы. Поэтому, эту выставку мы не можем отменить. Тем более мы к ней уже готовы. – Последнее предложение меня очень заинтересовало. Ехать мне, выступать мне, но готовы они. Как это? - Что означает, что мы уже готовы. Я ведь минуту назад узнал о ней? Понимая, что я соглашусь ехать на эту выставку, потому, что начинаю задавать вопросы, а не сразу отказываюсь. Синан заметно выдыхает, я даже вижу, как уголки его губ вздрагивают в улыбке. - Дефне готовит материалы для выставки, - она готовит выставку? - Ладно, Синан, - он прав. Потери от моего решения могут быть катастрофически для бизнеса. Поэтому должны подстраховаться. В подтверждении моих слов, я утвердительно киваю головой. Это подтверждение не для него, а для меня. Ведь я возвращаюсь на фирму. В прямом смысле этого слова. Хотя хотел делать только дизайн и не совать нос в офис. Синан подымается и удаляется, а я слежу за его уходом. Открыв дверь, он останавливается в дверном проеме и поворачивается лицом ко мне. - Забыл сказать, что ты едешь с Дефне. Да, и выставка на несколько дней и ты там выступаешь с докладом, - он бросает это между прочим. Я закрываю глаза и мысленно считаю до трех. Меня не волнует, что нужно будет выступать или, что поездка буквально за день до отъезда. Меня волнует, почему мне нужно ехать с Дефне? Я более чем уверен, что он знает, что твориться между мной и ей, и сто процентов я не захочу с ней ехать. Поэтому сейчас, вместо того, чтобы сказать Синану, что это бредовая идея, меня интересует совсем другой вопрос. - Почему Дефне? - Там много организационных моментов. А она уже долго занимается этой темой. Поэтому будет не справедливо, если она не поедет, - я смотрю на своего партнера и чувствую, как челюсть начинает сводить болью. Слово “справедливость” вызывает у меня плохие воспоминания… Но эту тему я не решаю поднимать и рассказывать, что есть справедливо, а, что нет. Поэтому коротко ему отвечаю. - Дефне не поедет, - Синан кивает головой и бросает быстрый взгляд на окно смежного кабинета. Я следую за его взглядом. Дефне пылко наблюдает за нашим разговором и видимо, поняла, что я отклонил ее присутствие на конференции. Потому сейчас она смотрит на меня испепеляющим взглядом, вызывая гусиную кожу на моем теле. Да, да. Она была не довольна и даже обиженна. Затем она поднялась с места, от чего ее кресло врезалось в заднюю стенку кабинета. А через секунду появилась на пороге моего кабинета, немного отталкивая Синана с дороги. - Я поеду, - она оглядела Синана. – И это не обговаривается, - досказала Дефне, глядя уже на меня. Как бы ставя на этом точку. И хлопнула дверью. Синан только взвел брови вверх, давая понимать, что ничего не может сделать. Выходка Дефне никоим образом меня не вывела из себя. Она не поедет на выставку и все. Она беременна, а я не хочу ее везти ее в другой город и переживать за нее каждую секунду. Сидя за обеденным столом, я допивал утреннее кофе, как на последнем глотке замираю, глоток жидкости быстро попадает в горло и вызывает небольшой кашель. Дефне с небольшим чемоданом появляется в поле моего зрения, одетая в темные приталенные джинсы, голубой вязаный свитер; на ногах черные ботинки на шнуровке. Волосы уложены сзади в хвост, а на лице наложен чуть заметный макияж, который ее делает ослепительно привлекательной. А вся она излучает уверенность. В последнее время я не часто видел ее такой. Мои рефлексы немного затормаживаются. Потому не сразу понимаю, что все это для поездки на выставку. Хотя, вчера вечером у нас состоялся теплый, в кавычках, разговор о том, поедет ли она или нет. Когда я сказал, что нет. То Дефне, вздернув носик к верху, спокойно ответила “Да”, а затем хлопнула дверью спальни перед моим носом. Я был уверен, что она не посмеет меня ослушаться. Хотя и сейчас, я все еще уверен, что она не поедет, но весь вид Дефне говорит об обратном. Обувная выставка будет проходит в Бурса. В дороге уже около часа. Осталось еще столько же. Дефне мило воркует с Шюкрю на переднем сиденье. Да, она со мной. Даже не хочу вспоминать о словах, которые меня убедили ее взять с собою. Помниться что-то типа “я буду фотомоделью”, “я сейчас упаду в обморок”, “выброшу весь кофе в доме”. Не уверен, что именно в таком порядке, но с таким гневом в голосе и яростью в глазах, что запаниковав, я взял ее с собою. На тот момент мне показалось, что лучше ей быть рядом со мной. Но вот теперь эта идея мне не кажется уж такой выдающейся. Я то и дело бросаю на ее взгляд и наблюдаю за движениями, следя за тем, как она себя чувствует в дороге. Так как, конференция будет только после обеда, то я решаю сначала поселиться в отеле, чтобы Дефне могла отдохнуть. Я радуюсь, как ребенок, потому, что Синан забронировал номер Hilton Bursa Convention Center & Spa. Тело ноет, мышцы затекли, а ноги еле иду. Все тело требует отдыха и массаж. Входя в лобби отеля, мои шаги немного замедляются. Тело поняло быстрее, чем я, что в номере мне придется жить с Дефне. И, скорее небеса разразятся туфлями, нежели в номере будут отдельные кровати, ну или на худой конец – диван. А поскольку улицы не усеяны туфлями, правда прохладно, но это объясняется тем, что сейчас осень, то счастья мне такого не видеть. Поэтому я иду как можно медленнее. А в голове уже проигрываются сценарии, как выйти, так скажем, сухим из воды. Попросить администратора о двух номерах? Плохая идея. Дефне носить мою фамилию. Будет глупо выглядеть, когда муж и жена будут жить по отдельности. Попросить номер с двумя кроватями? Я морщусь. А в голове проноситься гулко слово “неееет”. Это еще бредовее. Поселить ее здесь, а самому снять номер в другой гостинице? Вариант… Дефне объясню, что мне… Черт, на ум не приходит ничего правдоподобного. Ладно, буду импровизировать на ходу. Импровизация – мое второе Я. Стоя возле стойки рисепшина, я повернул корпус к Дефне, чтобы сказать ей о том, что буду в другом отеле, как в ее руках вижу ключ-карточку от номера. Стоп, а когда она успела зарегистрировать нас? Похоже, что у меня начинаются провалы в памяти… Но не это сейчас волнует. На повестке дня – ночь с Дефне в одной кровати. С плеча скидываю кожаный чехол с двумя костюма, а возле кресла оставляю чемодан. Дефне быстро промчав возле меня, закрывается в ванной. Моя реакция молниеносна, и я тут же стучу в дверь. - Дефне с тобой все хорошо? - Да, - быстро отвечает она, уверенным голосом. Я не слышу звуков, которые обычно сопровождаются ее утреннее состояние. Поэтому, выдыхая, оглядываю комнату. Это прекрасный просторный люкс со спальней и гостиной. Из номера открывается вид на город Бурса. Мой взгляд на секунду задерживается на диване в гостиной, но тут же я разочаровываюсь, он небольшого размера, поэтому с моим ростом, там спать я не смогу, даже если согнусь в позу эмбриона. Кровать поистине королевского размера. Я облегченно вздыхаю, потому, что в ней свободно можно потеряться двум человекам. Время моего выступления быстро приближается, поэтому надеваю белую рубашку, синий костюм тройку, темно коричневые туфли на шнуровке. К костюму я подобрал шелковый галстук на два тона темнее цвета костюм. Завязываю галстук узлом “Пратт” и проверяю, чтобы его конец соприкасался с пряжкой ремня. В нагрудный карман помещаю шелковый синий платок с белым мелким горошком. Поправляю манжеты, хотя они и так идеально сидели, и направляюсь к двери номера, крикнув жене, что я ухожу. Получив утвердительный ответ, я захлопываю дверь и спускаюсь в конференц-зал, где через двадцать минут я буду выступать. - Добрый день, - я приветствую аудиторию, которая преимущественно состоит из женщин из мира моды, светских див, редакторов журналов. – Обувь всегда отражает внутренне состояние души… - В зал входит Дефне, на ней черное платье облегающее платье с достаточно открытым V-образным вырезом на широких бретелях без рукавов и юбкой до колен. Платье из плотной ткани. Срок еще небольшой, поэтому ничто не говорит, что она носит в себе ребенка. Волосы красиво уложены крупными локонами, которые ниспадают по плечам. Макияж утренний, хотя немного ярче выделены глаза черным карандашом. В руках черный маленький клатч, украшенный стразами. Она садиться на пятый ряд, занимая крайнее место, здоровается с рядом сидящей женщиной и обращает взор на докладчика, то есть - меня. Моя первая мысль – “Что, черт возьми, на ней надето?”. Откровенно говоря, она очень красиво выглядит и… сексуально. Если бы я не был ее мужем, то истек бы слюной. Но я ее муж, и мне не нравиться, что на мою жену глазеют постороннее мужчины. Хотя, будучи ее мужем, тоже истекаю слюною. Настолько сильно, что благодарен организаторам, за возможность стоять за трибуной перед слушателями, которая сейчас скрывает все выпирающие части тела. Молю Всевышнего, чтобы все это время, когда я наблюдал за ней, я произносил речь, а, не запнувшись, молчал. Будет очень стыдно, когда завтра в газетах и в интернет изданиях увижу статью, где будут меня высмеивать, говоря о том, что Омер Ипликчи впервые потерял дар речи перед публикой. Аудитория зала не шепчется, люди не переглядываются, а это значит, что я все это время произносил свою речь. Но вдруг моя подготовленная речь становиться набором отдельных слов, сбившуюся речь замечаю только я. В горле становиться так сухо, что мне приходиться промочить горло водой. А все по тому, что к Дефне подходит мужчина, что-то шепчет ей на ухо. А потом она вместе с ним удаляется из зала. Мои внутренности сводит спазмом, а в голове одна лишь мысль – “Какого черта?”. Я существенно сокращаю свое выступление, но так, чтобы никто не понял, что я сделал. Зал аплодирует мне. Мое тело и разум рвется, чтобы найти Дефне, но меня останавливают журналисты. Они наперегонки задают вопросы о новой коллекции, о моей женитьбе и планах на будущее. Я безумно хочу их бросить и успокоить свою душу. Но не могу. Это официальное мероприятие и я должен соблюдать регламент. Поэтому, емко отвечаю на все их вопросы, чтобы не последовало других. За моей спиной ведущий оглашает следующего докладчика и журналисты, слава тебе Аллах, обращают свое внимание на него, а меня оставляют в покое. Обменявшись благодарностями я выхожу из конференц зала. Мои глаза осматривают вокруг стоящих людей, пока не останавливаются на рыжеволосой женщине, которая стоит спиной ко мне. Ее похититель смотрит на нее жадным взглядом. Или же мне это кажется? В любом случае, почему Дефне позволяет ему такую вольность? Почему он не видит кольца на ее пальце? Или же она его не надела? Чтобы не показаться последним ревнивцем надеваю на себя маску безразличия и быстрым шагом подхожу к ним. Останавливаюсь сбоку от них. Замечая меня, Дефне, оглядывает меня, улыбаясь, произносит. - Господин Омер, познакомьтесь это господин Гохан Четин. Он куратор выставки и любезно нас пригласил выступить на ней, - голос ее мелодичный, и кажется, счастливый. Он протягивает мне ладонь для рукопожатия, которую я сжимаю чуть сильнее, нежели требует этикет. Гохан Четин не только куратор выставки, он еще и редактор модного глянцевого журнала из мира моды. Он был из первых, кто стал освещать модные тенденции западного мира не только в сфере одежды, но и туфлей, аксессуаров, причесок и макияжа. Тем самим создавая целую картинку модного образа модели. Пять лет назад, наша коллекция погремела с большим успехом на территории Турции и Италии. На гребне волны, мы захотели еще больше признания и стали прощупывать почву модных журналов. Естественно, я захотел самый лучший, коим “Look” являлся. Но, к сожалению, у них не было свободного места, поэтому мы нашли новое издание. Так началась наше сотрудничество с Фериаль, а позже и моя дружба с ней. Как и подобает законодателю моды, он одет в темный серый костюм в крупную белую клетку с галстуком в тон, черные лаковые туфли на шнуровке. Волосы средней длинны, уложены на зад и зафиксированы гелем. Овальное лицо, четко выраженные глаза и крепкий подбородок придают ему уверенности в себе. Он атлетического телосложения, но на пол головы меньше меня ростом. Женщины его боготворят. И не потому, что он большой человек в мире моды. Даже не будучи им, он пользовался бы популярностью. В нем присуща некая харизма, которая подкупает и вселяет своего рода уверенность. На женщин это действует безотказно. И он об этом знает. Но, не смотря на это, о нем ходят слухи порядочного человека. Не было ни одной статьи в прессе, о его любовных похождениях, изменах и других сплетнях. На оборот, о нем можно услышать, как о высокоморальном человеке, который щедро жертвует на благотворительность. Не то, чтобы я следил за ним или читал о нем… Просто мир моды, частью которого являюсь я, обязывает быть в тренды событий. Мне безразлично, какой он человек – плохой или хороший. Он посягает на то, что есть моим. А своего я не отдам ни кому. Я отпускаю его руку, которую я пожимал. И его взгляд снова обращается к Дефне, при этом руки прячет за спиной, чуть заметно покачиваясь на пятках. Господи, он хочет ее. - О, простите меня, - произносит Дефне. – Я оставлю Вас ненадолго, там партнер, с которым мне нужно встретиться. – Дефне уходит, оставляя меня с Гохакон на едине. - У Вас прекрасная помощница, - провожая взглядом мою жену, произносит он. В моих ушах его слова произносятся как гром. Какого… какая еще помощница? - Она мне не помощница, - его глазах мелькает удивление, он немного склоняет голову вправо к ключице, жестом требуя дальнейшего объяснения, что я ему и даю. – Она моя жена. – Удивление исчезает, улыбка меркнет на его лице, уступая месту разочарованию. Да, именно ему. - О, - произнес он, тем самим, подтверждая для меня свою заинтересованость в Дефне. Ох, а это уже плохой знак. Для него, конечно. – Прошу прощения, нужно решить пару организационных моментов. Вечер близиться к концу. Все это время мое внимание отвлекается на гостей, журналистов, новых знакомых. Дефне в зале, занимается рабочими моментами, беседуя с потенциальными клиентами и поставщиками. Гохан тоже в зале, иногда бросая на Дефне взгляд. Я не предпринимаю ни каких попыток выяснить с ним отношения. Так как он не сделал ничего компрометирующего. Поэтому, все, что мне остается, следить, чтобы так это и оставалось. - Как же я устала, - произносит Дефне, падая на кровать, разводя руки в сторону. Я нервно сглатываю, развязывая галстук. Дышать не получается свободнее, и я понимаю, что узел на галстуке становиться все туже, вместо послабление. Я волнуюсь, поэтому руки творят что хотят. Наконец-то развязав галстук, бросаю его на пол, снимая на ходу пиджак. - Дефне я в душ, - быстро произношу я и скрываюсь за дверью ванной комнаты. В надежде, что когда я покину ее, Дефне будет спать и мне не придется с ней встретиться взглядом. Я пытаюсь тянуть время как могу. Медленно снимаю с себя всю одежду, потом принимаю прохладный душ, сушу феном волосы, чищу зубы, потом умываюсь. Я понимаю абсурдность последнего, но это лучше чем идти к Дефне в одну постель. А еще… Господи… В чемодане я нашел только фланелевые пижамные брюки, а рубашки нет. Комичная, на самом деле ситуация, но поделать ничего не могу. Переодеваюсь в пижамные брюки и остаюсь с голым торсом. Ну, в принципе, Дефне видела уже меня таким, поэтому вряд ли я ее смогу смутить. Ладно, я выдыхаю воздух из легких, набираясь смелости, и выхожу из ванной комнаты, как ни в чем не бывало. Мои надежды разлетаются в прах, когда вижу Дефне сидящей в кресле около кровати в своей флисовой пижаме с изображениями смайликов по всей поверхности, которая всегда вызывает во мне смех. - Что? – спрашивает она, когда на моем лице она замечает улыбку. - Красивая у тебя пижама, - произношу я, жестом правой руки указывая на мягкую ткань. - У тебя тоже – ничего, – и тут она заливается не просто румянцем, а бардовой краской. Вдруг между нами воцаряется напряжение. Мы стоим по разным сторонам кровати и оба не знаем, что сказать. - Я не знала, с какой стороны ты захочешь спать, - разрушая нелепое молчание произносит Дефне. - Дефне, мне все равно. Мы одновременно поднимаем край одеяла каждый со своей стороны и залезаем в кровать. События сегодняшнего дня изрядно меня утомили, поэтому повернувшись к ней спиной, я быстро засыпаю. Утренние солнце заставляет меня проснуться, раньше, чем я ощущаю себя отдохнувшем. А все из-за того, что перед сном я забыл закрыть окна портьерой. Левой ладонью ощущаю приятную мягкую ткань, правая под прямым углом спрятана под подушкой и ужасно затекла. На ноги и грудь что-то оказывает давление, и я не могу повернуться. Такое бывает с похмелья, но вчера я не пил. В области шеи ощущаю приятный теплый воздух. Господи, только не это. Это же не то, что я думаю… Я продолжаю лежать, не двигаясь и с закрытыми глазами, отчаянно мечтая, чтобы это оказалось сном. Но… нет. Тщетно. Дефне потерлась об мое плечо щекой, а потом замерла, и начала ладонью, которая находилась на мне, поглаживать мою грудь. Она открывает глаза и наши взгляды встречаются. Да, для нее это тоже сюрприз, как и для меня. - Омер, - произносит она. Мои мысли быстро подбирают наилучший вариант ответа, или хотя бы невинное объяснение, почему она в моих объятиях. - Мне нужно в душ, - да, не самый лучший ответ, но, что я могу ответить в этой ситуации? Осторожно вытянув свою руку из-под головы Дефне, я вскочил так быстро, как мог. Прежде чем скрыться за дверью спальни я взглянул на свою жену. Она лежала на спине, а ладони закрывали ее лицо. Плечи немного подрагивали то ли от смеха, то ли от слез. Скорее от второго. Одна моя сторона хотела вернуться к ней, обнять и утешить. Но вторая… Вторая, которая была гордой, самоуверенной, недоверчивой и очень уязвленной взяла верх и я двинулся дальше, скрываясь за дверью ванной комнаты. Хотя, смотреть на Дефне было больно. Стоя перед зеркалом ванной комнаты, я смотрел на себя и не мог поверить, что такое приключилось со мной. Уже во второй раз. Так, а что будет дальше? “Омер, она вышла за тебя не по любви”, “Ты лишь средство для свободы ее брата” – твердил я себе. Нужно быть честным перед самим собою – сейчас я не могу с ней примириться. Так мало времени прошло. Открытая рана причиняет мне дикую боль, которую я и стараюсь залечить, но все еще кровоточить и кровоточить. Дефне уже не мое лекарство. Я молюсь, чтобы что-то произошло, и я смог вновь взглянуть на нее прежними глазами. Прикоснуться к ней, и ощутить желание, поцеловать – и не ощутить горечь предательства. Аллах знает, может это и произойдет … хоть когда-нибудь. Оставшиеся дни пребывание в Бурса я старался проводить в стороне от Дефне, общаясь только по рабочим моментам. Домой мы возвратились в пятницу после обеда. Не разбирая чемоданов, я вернулся в мастерскую к мастеру Садри. Нужно было наверстывать упущенное время, ведь было столько дел и нужно было успеть до лета. Хотя… это было лишь оправданием. Если вначале я сбегал туда, чтобы забыться от причиненной боли, то теперь я сбегаю туда от Дефне. Ко мне начали возвращаться те чувства, к которым я не мог прислушаться. В воскресенье, возвращаясь домой, дорога мне привела в то место, где я совсем не ожидал оказаться. То есть, я бываю здесь один раз в год, но в детстве – очень часто. Давно оно уже ассоциировалось с утратой. Я вышел из машины и услышал шум ветра, раскачивающий ветви деревьев с еще не совсем опавшими листьями, создавая звук похожий на шепот. Мама… “Мама, - произнес я. – Я стану отцом. Это единственное, что утешает меня. Я обещал тебе быть счастливым.” – Я сделал паузу, потому, что мысли не могли приобрести понятные очертания слов. “Я обещал быть счастливым, и обязательно буду, но, наверное, не так, как ты хотела. И как хотел я. Дефне вышла за меня замуж спасая брата. Мама, все кого я знал, обманули меня. Представляешь, Тетя и Дядя придумали вымышленный мир и я попался. Я настолько был слеп, что жил в нем целый год. Мам… ”. Я оперся об ствол тополя, потому, что стоять на ногах было очень тяжело. “Моя жизнь стоит 200 тысяч лир. Сущий пустяк, правда? Она сказала, что отдала долг. Сказала, что не захотела выходить за меня, имея долг перед тетей. Я все думал, почему она бросила меня, почему постоянно бегала от меня, почему делала поступки не свойственны ей. А все ей диктовала Тетя”. Я медленно сполз вдоль ствола тополя, почти касаясь земли. Охватил лицо руками. Все снова сплыло наружу, сдавливая голову так сильно, что не мог сфокусироваться. Каждый миг, каждое прикосновение, каждый взгляд, каждое люблю. Я больше не мог находиться здесь. Я поднялся с земли и направился к машине твердя, что справлюсь с этим. Захлопнув дверцу авто, я завел мотор, отпустили сцепление, и нажал на педаль газа, но сразу затормозил. Я вспомнил объяснение Дефне, которое только что повторил матери – “Я отдала долг”. Она говорила это много раз. Но только сейчас услышал ее. Странно, почему она продолжала играть роль любящей женщины, если она больше была не должна Нериман? Значит ли это, что дальнейшие действия были ее, а не указаниями Тети? Уход от Ясемин в Пасионис, свадьба, медовый месяц – может, это было правдой? Может, у нас есть еще шанс? С осознанием слов Дефне, я поехал домой. Я готов задать вопросы и получить ответы на них. Не знаю, сможет ли это что-то изменить. Но я хочу услышать объяснения.