Львёнок

Мой приезд в Лион — цепочка непрерывных поездов и самолётов. Оформляя документы летом несколько раз приходилось ехать на поезде или лететь на самолёте в Москву. Час Х настал двадцать восьмого августа. Я сел на поезд до Москвы, где меня встретил волонтёр, любезно, за ручку, дотащил до аэропорта, усадил на самолёт, показал фотографию бородатого чёрного дяди, проронив «ну, тебя встретят» и благополучно оставил у стойки регистрации. Самолёт до Парижа пришлось ждать два часа, поэтому я даже успел вздремнуть. Моими попутчиками оказались добродушная барышня лет сорока и её седеющий муж. Мой французский в то время оставлял желать лучшего, поэтому эти чёртовы французы использовали его исключительно для пыток. Барышня по имени Нинель английского не знала, но очень хотела со мной поболтать. Муж её английский знал, но разговаривать со мной очень не хотел. В конце-концов Нинель уговорила мужа переводить её французский на «мой английский», который по сути моим и не являлся. Видимо, представившись Тимом ты поневоле становишься рядовым американцем. Все два часа полёта она трещала без умолку, так что я, кажется, в её глазах так и остался американцем. Муж её вскоре притворился спящим, так что разговор пришлось прервать, к её величайшему сожалению. Но отсутствие переводчика не помешало ей подкладывать мне еды из своей порции… На моё возмущение она пожимала мои руки, тыкала мясистыми пальцами под рёбра, укоризненно качала головой и хмурилась, когда я пытался отказаться на ломанном французском — удивительно, как быстро она забыла родной язык! Из своей семьи первым я познакомился с Франсуа, моим хост-отцом. Он встретил меня в аэропорту Шарля де Голля в Париже, держа вверх ногами табличку с моим именем. Он постоянно теребил густые черные усы и то и дело глядел на часы. Я не знал, что он будет делать когда я подойду и, что ещё хуже, я не знал, что говорить мне. По счастью мой приемный отец превосходно говорил на английском — он был управляющим одного из сетевых отелей, раскиданных по всей Европе, поэтому всю дорогу до вокзала мы потратили на строительство мостов между нами. Франция — маленькая страна, по крайней мере для нас. Площадью она чуть больше нашей области, которую вдоль и поперёк можно объездить меньше, чем за 6 часов. Именно поэтому, когда Франсуа сказал запастись терпением, потому что ехать придётся аж три часа, я не удержался и прыснул. Время ожидания поезда и всю первую половину пути я расплачивался за свой смех — мне приходилось рассказывать про свою страну, где я был, подкреплять свои слова фотографиями на разряжающемся телефоне и терпеть восклицания моего хост-отца по поводу недельного путешествия из Москвы во Владивосток. После настала очередь Франсуа говорить, и из его слов я и узнал что, собственно, представляет собой моя новая семья. Здесь надо сделать небольшое пояснение. По правилам программы тебе, её участнику, должны передать контактные данные твоей семьи, чтобы вы могли связаться друг с другом ещё до твоего отъезда из родной страны — скайп, фейсбук, на крайний твиттер — все средства хороши. Инициатором знакомства выступает сам участник — в большинстве случаев приемная семья оставляет свои контактные данные ещё не зная, что за кота в мешке им подсунут. Организаторы программы этого самого кота выбирают и дают ему папочку с данными семьи, а уж что с ними делать, писать или не писать, решаешь ты. Сколько бы я ни встречался с участниками этой программы — пишут все, даже самые робкие и застенчивые. В конце-концов, от отношения с семьёй определяется степень твоей свободы в незнакомой стране и стопка ништячков, которые обычно возникают угадайте от чего? Правильно, от ваших хороших отношений. Но мне документы выдали на месяц позже срока. Я уже знал, что мне выбрали семью, а им уже сказали, что у меня на руках их данные и вскоре я с ними свяжусь. А вот и нихрена. Девушка, отвечающая за эти документы, оказалась совершенно безответственной личностью, поэтому бумаги и попали в мои руки позже срока. И то мне пришлось для этого нехило попотеть. Естественно, я написал в тот же день, как мне дали данные. Только к концу программы, уезжая из Леона, Франсуа поделился своими прошлыми опасениями. Ситуация: я уже получил их данные (ведь так сказали организаторы), но на контакт вышел через месяц. И весь этот месяц, который я гонялся за этими документами, они всерьёз думали, что я молчу потому, что мне не нравится моя приемная семья. Просто представьте, я ещё даже не уехал, а отношения с семьей уже испорчены. По счастью, люди оказалась понимающие, и отношения у нас сложились самые тёплые. Но к чему я описал всю эту ситуацию? Дело в том, что из-за такой задержки у нас почти не было времени пообщаться. Я написал за две недели до отъезда, но разговаривал я только с Франсуа и один раз с Эрной — его женой. Во время наших разговоров я узнал лишь общую информацию о моей хост-семье. Всего их было четверо: Франсуа, Эрна, его жена, и их дети: сын Дориан, мой ровесник, и Мишель — двенадцатилетняя дочь. Пару раз я переписывался с Дорианом в фейсбуке, большей частью ни о чем. Мне было интересно как он выглядит — по скайпу мы не разговаривали, а в его профиле не было фотографий, но просить его прямо я не решился. Остаток пути в поезде Франсуа рассказывал об их семье. Сам он — управляющий отеля, Эрна — хирург. Правда, добавлял Франсуа, она сейчас временно не работает: «эта суматошная женщина никак не найдёт себе угол по вкусу». Я буду учиться в одной школе с Дорианом, но уроки французского будут в другой школе, в той, в которой учится Мишель. Английский в семье, по крайней мере на необходимом для полноценного общения уровне, знают только Франсуа и Дориан. Мишель только начинает его изучать как второй иностранный, а с Эрной общаться можно только на французском, по крайней мере только мне — её родного финского я не знаю. Я приехал за три дня до начала учебного года. За это время мне предстояло получить общие сведения о своей семье, школе и городе. Под общими сведениями я имею в виду — как не заблудиться по дороге в туалет дома, как не заблудиться по дороге в туалет в школе, и где поесть в городе. На всё остальное у меня будет предостаточно времени. Поезд остановился. Франсуа помог мне с сумкой — я решил не возиться с чемоданом, поэтому просто взял самое необходимое в большой сумке. Под самым необходимым я имею в виду две футболки, джинсы, зубную щётку и тонну сувениров, как из Кирова, так и из Москвы. Из поезда мы сразу нырнули в душный воздух вокзальной суеты, криков и сумок, поэтому по-нормальному вздохнуть я смог только когда мы наконец вырвались из душных объятий вокзала Гэр де ла Пар-Дье. Франсуа ободряюще хлопнул меня по плечу и махнул рукой на стоянку такси. Я вздохнул и попытался успокоиться: мне предстояло знакомство с семьёй.