Чужая Земля

Конфедерация соединенных государств Америки, федеральный округ Рамси, Сент-Пол, школа имени Барака Обамы, 01 сентября 2022 года, 08:30 по местному времени,        — Я еще раз повторяю: задумайтесь о подобающем Вам поведении, мисс, эмм, — одетая в строгое черное платье женщина на мгновение опустила взгляд на отполированную до блеска столешницу рабочего стола, сверяясь с классным журналом, — Элиэтта де Кресси! — заместитель директора по воспитательной работе приподняла кустистые брови в немом удивлении.         — Надо же, аристократка, — тихо добавила она, но стоящая перед ней семилетняя ученица с пронзительным взглядом серых глаз непокорно тряхнула соломенного цвета волосами, завитыми в две украшенные синими бантами косички.       — Называйте меня Элли, — тихо, но отчетливо произнесла девочка, упрямо подняв слегка выдающийся вперед подбородок. Опешившая от наглости ученицы чопорная женщина с высохшим от нервного напряжения лицом семидесятилетней старухи возмущенно втянула воздух и, выдержав театральную паузу, обрушилась на маленькую, даже для своего семилетнего возраста, девочку, навытяжку стоящую перед её массивным столом из морёного дуба.        — Да как Вы смеете критиковать нашего Президента? Наш Сенат? Правительство? После всего, что они сделали для всех нас? — мисс ван Аллен, заместитель директора по воспитательной работе, была вне себя от едва сдерживаемого бешенства. Несносная девчонка умудрилась испортить торжественное открытие учебного года, прервав поздравительную речь мэра города, являющегося, между прочим, действующей столицей Конфедерации. Мэра, который был одним из наиболее вероятных кандидатов на пост будущего Президента. Она уже набрала воздуха в легкие, чтобы ещё одной тирадой сбить спесь со строптивой девчонки, как та, не поднимая головы, произнесла тонким детским голосом, содержащим, тем не менее, отчетливо различимую веру в сказанное:        — Не для всех, — отчетливо проговорила первоклассница и замолчала, уставившись в пол. Многое повидавшая на своем веку заместитель директора, постаревшая раньше времени за два года, случившиеся с момента гибели старого мира, умолкла, пораженно воззрившись на одетую в потрепанное платье девочку. В воцарившейся в небольшом кабинете тишине можно было ясно различить легкий шелест начинающих желтеть листьев. Но нарушительнице общественного спокойствия этого, по всей видимости, оказалось мало, и она проговорила, не отрывая глаз от созерцания плиток пола кабинета заместителя директора по учебной работе школы имени Барака Обамы:        — Не для моего брата. Не для моего отца. Не для моей матери. Не для сына наших соседей, моего друга, Майка Батлера. Не для тех, кого в прошлом декабре вывели на центральную площадь этого города. Не для тех, кого… — малышка подняла заплаканное лицо, и опешившая женщина только сейчас заметила блеск упавших на пол слезинок, причудливо сверкающих в лучах утреннего осеннего солнца. Не отдавая отчета в своих действиях, мисс ван Аллен подошла к девочке и обняла её, успокаивающе прошептав:        — Знаю, малышка. Знаю. Не для моего сына. Не для моей дочери. Не для моего мужа, который пытался защитить их, — первоклассница почувствовала холод двух небольших капелек, упавших ей на волосы, и подняла голову, сталкиваясь взглядом с полными слез глазами заместителя директора, — но для нас. Всех тех, кто выжил. Кто продолжает жить благодаря жертве наших близких.        — Но не их близких, — не сдавалась упрямая девчонка, и пристально глядящая ей в глаза женщина удивленно замерла, поразившись сияющей в них решимости. — Их дети продолжают учиться в своих элитных школах, носиться по улицам на своих дорогих машинах, они наслаждаются своими жизнями ценой жизней наших близких.       Ребекка ван Аллен, ребенком эмигрировавшая вместе с родителями из Нидерландов в тогда еще Соединенные Штаты Америки, только покачала головой:        — Ты не изменишь это. Ведь так было, есть и будет — всегда. Вспомни, им ведь понадобилось всего лишь десять месяцев, чтобы восстановить вертикаль власти на оставшихся незараженными территориях. Да, лица сменились — у них больше нет их «говорящих голов», за чьи привязанные к рукам ниточки они могли бы дергать. Но их власть лишь усилилась — теперь они могут позволить себе не скрываться. Раньше, каких-то пару лет назад, они были вынуждены соблюдать приличия, играть в правосудие, придавая видимость законности своим поступкам… Ксеноморфы же всё расставили по своим местам. Будь осторожнее, малышка, им ничего не стоит организовать внеочередную прогулку на площадь для не по возрасту умной сироты вроде тебя. Вытрись, — Ребекка передала малышке небольшой вышитый странным узором платок и улыбнулась в ответ недоуменному взгляду девочки:        — Подарок свекрови. Муж был родом из России, из города со странным названием Красноярск. Мы познакомились на научном симпозиуме по атомной физике и влюбились друг в друга с первого взгляда. И ни разу даже не повысили голос друг на друга за все десять лет нашей совместной жизни, — мисс ван Аллен мечтательно улыбнулась своим воспоминаниям, прикрыв глаза. — А теперь иди, малышка, и следи за языком.       Дождавшись, пока девочка выйдет из кабинета, Ребекка подошла к стоящему за креслом шкафу, медленно открыла дверцу и осторожно выдвинула нижний ящик, словно опасаясь потревожить его содержимое. Женщина бережно достала завернутую в бумагу фотографию в лакированной деревянной рамке и аккуратно развернула оберточный материал. Вернувшаяся было на мгновение Элиэтта увидела содрогающиеся в безмолвных рыданиях плечи заместителя директора по воспитательной работе и вышла в коридор, неслышно закрыв за собой дверь.       Меньше всего на свете Элиэтта любила дежурить по кухне, куда самых младших воспитанников пансиона имени Дональда Трампа отправляли с завидной регулярностью. Единственным положительным моментом, в некоторой степени компенсирующим тяжесть этой трудовой повинности, было отношение к ней местной поварихи, которую все называли не иначе как «мамаша Роза». И только пользующиеся особым расположением мамаши Розы воспитанники позволяли себе фамильярное обращение к ней:        — Розита, — вымученно улыбнулась Элиэтта, — ну почему мы не можем вынести мусор завтра утром, когда хотя бы немного отдохнем после сна? Мы и так еле на ногах стоим, а тут ещё плестись через полквартала до ближайших общих мусорных баков.        Высокая, крепко сложенная брюнетка поправила потрепанный передник, обильно усеянный пятнами жира, и тяжело вздохнула, тряхнув увенчанной белым колпаком головой:        — Санитарные правила, будь они прокляты, не я придумала. Давай так, — Розита нахмурила тонкие рыжие брови, — ты вынеси пакет с рыбьей требухой. За ночь он развоняется на всю кухню, и мне влетит от директора. Остальное я рассую по мешкам и спрячу их в подсобке. Утром вынесу сама, сразу как вас на занятия заберут. Давай девочка, — повариха ткнула Элиэтте источающий затхлую вонь пакет с рыбьей требухой, — я как раз успею тут прибраться, и мы сможем с чистой совестью пойти спать.       Немногочисленные работающие фонари не могли развеять мрак, воцарившийся на пустующих, ещё влажных от недавнего дождя улицах. Элиэтта осторожно выглянула из-за угла, осматривая очередной перекресток, открытое пространство которого освещалось изредка мерцающим, тусклым светом лампы единственного работающего фонаря. Девочка замерла, прислушиваясь, но сумела различить лишь шелест гонимой прохладным ветерком газеты в кажущейся полной тишине осенней ночи. Бросив еще один оценивающий взгляд на едва заметные мусорные баки, стоящие на противоположной стороне улицы, она сделала шаг вперед, выходя из-за угла и тут же буквально вжалась спиной в стену ближайшего здания. Медленно, шаг за шагом, стараясь даже дышать как можно тише, она двинулась к противоположной стороне перекрёстка, огибая освещенное пространство по широкой дуге.       Элиэтта затаила дыхание, осторожно взялась за влажную, едва заметно поблёскивающую ручку мусорного бака, и медленно потянула её вверх. Едва слышный скрежет стучал похоронным набатом в напряженном до предела разуме девочки, но она титаническим усилием воли заставляла себя дышать как можно тише. Ловким движением она неслышно опустила внутрь бака мешок с рыбьими потрохами и позволила себе улыбнуться, когда крышка практически неслышно опустилась вниз. Воспитанница приюта для девочек, размещенного при школе, носящей имя последнего президента США, которому повезло править в лишенном ночного ужаса мире, осторожно улыбнулась и едва слышно облегченно вздохнула, делая шаг назад, по направлению к стене дома, намереваясь вернуться на кухню тем же путём, каким она пришла оттуда на площадь. Тихое шипение оглушающе резануло по напряженным до предела нервам Элиэтты и она, боясь поверить ужасной догадке, испуганно попятилась в блёклый круг освещённого пространства. Девочка сделала несколько неуверенных шагов назад и споткнулась, упав на мокрый асфальт. Медный запах крови резанул по обонянию Элиэтты, и она подняла к глазам руку, на которую инстинктивно облокотилась, стремясь смягчить падение. Даже в тусклом, моргающем свете единственной лампочки она увидела, что её рука была покрыта кровью, которую она приняла за влагу от прошедшего недавно дождя. Элиэтта де Кресси подняла глаза, уставившись в шевельнувшуюся у мусорного бака тьму, уже зная, что она увидит.       Огромная, напоминающая слегка выгнутую наружу трубу голова первой показалась на свет. Тварь медленно встала на мощные ноги и хлестнула в воздухе сверкающим черным хитином хвостом. Ксеноморф торжествующие зашипел, выдвинув вперед внутреннюю челюсть. Тварь медленно подошла к Элиэтте, полулежащей на покрытом кровью асфальте и, словно издеваясь, приблизила обильно покрытую слизью голову к её искаженному гримасой ужаса личику. Чужой легко, словно пушинку, подхватил девочку, резко вонзил расположенный на кончике хвоста шип в крышку находящегося в центре перекрёстка люка и без видимого усилия отодвинул её в сторону. Мощным прыжком монстр, сжимающий в когтистых лапах потерявшую сознание от ужаса девочку, скрылся в глубине узкой шахты, не забыв небрежным жестом вернуть крышку люка на место.        Элиэтта пришла в себя от резкого толчка, с которым удерживающий её ксеноморф спрыгнул в просторный подземный тоннель. Девочка молча смотрела по сторонам, пытаясь разобрать в кромешной тьме, куда именно одна из захвативших мир тварей несет её. Постепенно привыкающие к мраку подземного тоннеля глаза выхватывали из проносящейся мимо неё тьмы разбросанные то тут то там небрежно обглоданные человеческие кости. Кусочки гниющего мяса наполняли воздух в тоннеле едва переносимой вонью начавших разлагаться трупов. Элиэтта отрешённо закрыла глаза, смирившись с ожидающей её участью, и в тишине подземного тоннеля раздалось едва слышное всхлипывание, прерывающееся в такт шагам несущейся по коридору инопланетной твари.        — «Ну вот и всё» — подумала Элиэтта, когда Чужой неожиданно остановился. Тварь замерла, предостерегающе зашипев, и швырнула девочку в покрытый слизью угол. Выделения Чужих смягчили приземление Элиэтты, и она открыла глаза, моргнув несколько раз, чтобы вновь привыкнуть к царящему в тоннеле мраку.        Ксеноморф напряженно вертел головой из стороны в сторону, не обращая внимания на свою пленницу, и Элиэтта решила воспользоваться подвернувшимся шансом, медленно отодвинувшись от твари. Чужой протестующе зашипел и сделал шаг к девочке, намереваясь вернуть несостоявшуюся беглянку на место.       Неожиданно тварь дернулась и замерла на месте. Мгновение спустя она повалилась на пол тоннеля, загребая лапами перемешанную со слизью землю. Неизвестная сила потащила тварь назад, не обращая внимания на протестующее шипение ксеноморфа. Человеческий силуэт, словно сотканный из окутывающей пространство тоннеля тьмы, невероятным образом удерживающий хвост ксеноморфа в мощных, перевитых мышцами руках, сделал шаг вперед и пнул монстра в бок, переворачивая его на спину. Опередив пытающегося подняться ксеноморфа, высокий, мощно сложенный человек молниеносным движением вонзил костяное навершие хитинового хвоста в лоб Чужого и тут же отскочил назад, мгновением позже буквально распластавшись по покрытому выделениями Чужих полу тоннеля. Элиэтта замерла, тяжело дыша и пытаясь осознать увиденное — незнакомец голыми руками одолел Ксеноморфа лишь за три удара её сердца. Мужчина медленно и очень осторожно поднялся на одно колено, бросив мимолетный взгляд на едва подрагивающего в агонии монстра. Вздохнув, он выпрямился и настороженно огляделся по сторонам. Спаситель Элиэтты сделал глубокий вдох носом, принюхиваясь к наполнившему тоннель едкому запаху кислотной крови Чужого, и плавно повернул голову к девочке. Минута, в течение которой он изучал испуганно замершую Элиэтту, показалась той вечностью, но высокий, мощно сложенный мужчина кивнул каким-то своим мыслям, словно принимая решение, и наклонился к поверженной им твари. Уверенным движением он взял в руки безвольно подчинившийся хвост мертвого Ксеноморфа и с видимой даже в темноте тоннеля привычкой вонзил его тому в боковую часть хитинового туловища, делая аккуратный надрез. Широко распахнув глаза, потрясенная Элиэтта наблюдала за тем, как её спаситель вскрывает тушу Ксеноморфа и вырезает из нее небольшие, с её кулак мешочки, сверкнувшие белизной в темноте тоннеля. Спустя несколько минут незнакомец закончил разделку и показал молча наблюдающей за ним девочке два таких мешочка, после чего резанул хвостовым шипом Чужого по одному из них, выдавил в горсть едва заметную во мраке подземного тоннеля белёсую жидкость и принялся намазывать ею свое обнаженное тело. «То есть не совсем обнаженное», — подумала Элиэтта, во все глаза наблюдающая за мужчиной: паховая область была все же прикрыта мешочком из черной хитиновой кожи Ксеноморфа. Закончив наносить неизвестную жидкость на мощное тело, незнакомец протянул второй мешочек Элиэтте. Дождавшись понимающего кивка девочки, он вскрыл извлеченный из Ксеноморфа орган хитиновым шипом с его же хвоста и выдавил в руку практически мгновенно скинувшей одежду Элиэтте дурно пахнущую жидкость. Поколебавшись мгновение, девочка последовала примеру своего спасителя.       Она потеряла счет времени, следуя за уверенно ориентирующимся во тьме подземных тоннелей незнакомцем. Спустя, казалось, целую вечность она зажмурилась от непривычно яркого утреннего солнца, показавшегося на виднеющемся вдали горизонте. Незнакомец протянул руку в сторону и вверх, и Элиэтта повернулась, чтобы увидеть простирающийся невдалеке довольно крупный город. Её охватило странное предчувствие, и она мгновенно обернулась назад, успев схватить за руку собравшегося уходить незнакомца. Тот удивленно уставился на миниатюрную ладошку, и Элиэтта смущенно отдернула руку.        — Пойдем со мной, — взмолилась Элиэтта, но незнакомец лишь отрицательно покачал головой из стороны в сторону. — Пожалуйста. Я… я… — но незнакомец лишь грустно улыбнулся и вновь покачал головой.        — Твоя жизнь там, — со странным акцентом проговорил он, — а моя, — он махнул рукой за спину, — останется здесь. — Он осторожно взял руку Элиэтты в свою, раскрыл её ладошку и вложил в неё хитиновый шип, вырванный из хвоста Ксеноморфа в тоннеле.       — Прощай и помни обо мне, — улыбнулся он и обернулся, скрываясь в темноте подземного тоннеля. Он не видел, как смотрящая ему в спину Элиэтта выпрямилась, смахнула слезы и решительно произнесла, перед тем как направиться в город:        — До встречи.