My teacher

Майкл уселся на предпоследнее место. Клиффорд постукивал пальцами по парте. Он пару раз прошелся взглядом по конспекту. Кроме заумных слов и новых понятий, парень ничего не увидел. Он не читал параграф. Все его мысли были заняты учителем физики. Майкл вновь стал вспоминать Люка. Такой опытный, горячий и, о Боги. Клиффорд вжался всем телом в парту, чтобы не было видно его стояк. Не, ну, бывало разное. Но возбуждаться от вида учителя это уже "too much". Майкл с силой прикусил нижнюю губу. Мысли со скоростью света проскакивали в голове. Он пытался найти ту, что оттолкнет и "положит его дружка". Первой, кого Клиффорд представил, была противная училка биологии. Злая тетка в очках с синей оправой и стрелками до середины брови. Майкл прям вздрогнул на месте. Зато воспоминание о чудесной миссис Киблд решили его "проблемку". Дверь аудитории широко распахнулась. Звук удара дерева о стену прозвучал прямо перед звонком. Клиффорд поднял голову и посмотрел на Лю... мистера Хеммингса. Майкл громко сглотнул. Он прикрыл глаза и сжал руки в кулаки. Сегодня на Люке черная, монотонная рубашка и тёмные, зауженные джинсовые брюки. От глубокого дыхания верхняя часть одежды ещё больше обтягивала грудную клетку, выделяя безупречную фигуру учителя. Он явно всё своё свободное время проводит в спортзале. – Добрый день. Садитесь – Люк немного простыл. Его голос был хриплым и ещё более сексуальным. Клиффорд, кажется, даже на последней парте мог учуять дорогой одеколон. Это было что-то типа смесь ванили, лесного ореха и тягучей карамели. Мистер Хеммингс положил все бумаги на стол. Он взял мел и, скрипя им о доску, записал тему. Клиффорд имел превосходную суперспособность отключаться от всего мира. Обычно это случалось, когда он всматривался в одну точку и думал совершенно не о скучном уроке. Красноволосый смотрел на зад Хеммингса, пока тот обернулся спиной к классу. Внутри загорелось сильное желание увидеть Люка без одежды. Он несомненно очень горячий. Клиффорд вжался в спинку лавки. Набухший член упирался в жестковатую ткань джинсов. Теперь Майкл явно не думал ни о какой кинематике. В его голове сейчас только представление о том, как голый Люк будет сладко постанывать от удовольствия в постели с Клиффордом. Майкл опрокинул голову назад. Он прикрыл лицо ладонями. Щеки горели. Температура поднялась. Здесь есть три варианта: слишком бурная фантазия парня, слишком горячий учитель, слишком душно в аудитории. Последнее маловероятно, ведь другим студентам нормально. Да и +21°С это стандартная комнатная температура. – Майкл! – блять, вот же черт! – Поднимись – думай, Майки, думай! Миссис Киблд, миссис Киблд... Проблема не решается. Клиффорд, как вкопанный сидит на месте, не шевелясь. – Майкл-Гордон Клиффорд, поднимись немедленно! – Люк повысил тон. Хриплый от легкой простуды голос придавал учителю больше грозности и серьезности. – Да, мистер Хеммингс? – красноволосый приподнялся и встал так, чтобы стояка не было так видно. – О чем я только что рассказывал? – мистер Хеммингс приблизился и встал рядом с первой партой. Бьюсь об заклад, что девочки в первом ряду наслаждались запахом дорогих духов учителя и теряли голову. – Ну-у... Вы говорили что-то про физику... – звонкий смех студентов разлился по всей аудитории. – Хорошо, Клиффорд, могу тебя поздравить: ты выучил название предмета, на который ходишь – ученики вновь захохотали. Люк обратил внимание на странное положение парня. Как-то, вроде, полусогнут, наполовину сидит, наполовину стоит. Учитель обратил внимание на "проблему". Мысленно он ударил себя по лбу. Блять, почему ему постоянно приходится попадать в неловкие ситуации? Он прекрасно понимал, от чего у парня стояк. Люк рукой указал ему садится. – Майкл, останься после урока. – С удовольствием – пошло заулыбался парень. Какая наглость! Но Люк ничего не может поделать с этим проблемным ребенком. Хотя... Клиффорд давно уже не ребенок. Татуировки, пирсинг, бесконечные походы в клубы и пабы, потеря девственности в 14. Не самый примерный мальчик. Но ведь плохие парни нравятся больше хороших? Их нужно наказывать. Люк продолжил объяснять тему урока. Майкл попытался даже вслушаться и понять что-то. Но это было дело не из легких. Клиффорд для успокоения стал чертить разные фигурки и каракули на поле тетрадки. Звонок "всколыхнул" половину класса. Все быстро стали собирать вещи и прожогом выметаться с аудитории. Клиффорд никуда не спешил. Ему предстоит разговор с Люком. И это одно из превосходных вещей, которые случались с ним за этот день. – Майкл, по-моему, ты позволяешь себе слишком много – Люк подождал, когда все покинут класс, и он сможет поговорить с парнем наедине. Красноволосый развалился на стуле за первой партой. Учитель поднялся с места и подошел к парню. Он положил ладони на парту и пристально взглянулл в глаза ученику. Клиффорд смотрел на учителя снизу вверх. Он медленно прикусил губу и ответил: – Я позволяю себе не меньше, чем вы, мистер Хеммингс. – О чем ты? – блондин не понимал, что несёт этот парень. – Ну, как же? – Клиффорд поднялся с места и подошел ближе к учителю, вторгаясь в его "зону комфорта". – Вы позволяете быть столь горячим и соблазнительным, а я поддаюсь вашим чарам. Мистер. Хеммингс. – Красноволосый вплотную подошел к учителю и проговорил слова на ухо. Люк громко выдохнул, но тут же закашлял, прикрывая рот кулаком. – Майкл, это не входит уже ни в какие рамки, ты... – А я не картинка – поспешно перебил парень. – В рамки не вписываюсь. Формат не тот. Считывается по-другому – Клиффорд бросил в Люка пристальный, кошачий взгляд. Парень схватил учителя за воротник рубашки. Он немного наклонил голову и дотронулся своими горячими губами до бледных и сухих губ Хеммингса. Люк оторопел. Он хотел в сию же секунду отскочить, но Майкл слишком сильно вцепился в его рубашку, зажимая Хеммингса между партой и проходом. И если бы он всё-таки попытался вырваться, то скорее всего, остался бы с голым торсом. Люк от неожиданности приоткрыл рот. Клиффорд не упустил шанс и, воспользовавшись моментом, скользнул языком в рот учителя. Хеммингс не торопясь стал отвечать на поцелуй. Его губы такие мягкие, их вкус не сравнить ни с чем. Тысяча эмоций бушевали в душе этих двоих. Внутри всё завязалось в тугой узел. Каждый раз, когда бедра Люка касались набухшего члена Майкла, яркие звездочки блестели в глазах. Клиффорд опустил одну ладонь на ягодицы мистера Хеммингса. Блондин резко оттолкнул парня и отошел в сторону. – Что ты творишь? – взгляд Хеммингса устремился на дверь, которая в любой момент могла открыться, и оттуда зашли б ученики или того хуже – учитель или декан. – Можно подумать, вам не понравилось – Клиффорд сделал шаг к учителю, чтобы продолжить незаконченное, но Хеммингс не дал возможности приблизиться. – Прекрати сейчас же, Майкл! – Люк, как ошпаренный кипятком, шарахался парня. Он отошел на безопасное расстояние и стал собирать свои бумажки в сумку. – Ещё раз подобная наглость повториться, и ты будешь иметь другой разговор с директором! Тебе пора на урок – Люк указал Клиффорду на выход, напоследок одарив его строгим взглядом. Майкл улыбнулся одним уголком губ и неспешно направился к двери: – До встречи, мистер Хеммингс. Дверь стукнула. Парень вышел. Люк в шоке сел на стул. Что. Блять. Только. Что. Было? Он не может допустить больше подобного. Что за бред, вообще? Роман между учителем и учеником? Да его же посадят! Хеммингс судорожно схватил оставшиеся бумажки на столе и выбежал из аудитории. Это был последний его урок. Слава Иисусу! В ином случае учитель просто не смог бы и пары слов связать после такого. Люк сел в машину и завел мотор. Блондин всегда водил автомобиль аккуратно, не нарушая никаких правил. В этот раз Хеммингс дважды проехал на красный свет и чуть не врезался в красную иномарку. – Чертов Клиффорд! – негромко, самому себе проговорил Люк. Он как попало припарковался возле дома. Хеммингс поднялся на лифте на нужный этаж. Люк открыл дверь ключами и зашел в просторную квартиру. Блондин встряхнул головой и тут же направился на кухню. Люк достал стакан и бутылку виски. Он налил немного алкоголя в емкость и закинул туда пару кубиков льда. Хеммингс большими глотками выпивал дорогое виски. Люк вспоминал их поцелуй. Такой нежный, при этом страстный. Вкус его губ... Он такой пикантный. Хеммингс опасался произносить все мысли вслух. Блондин боялся их. Он не хотел признавать, что хочет поцеловать своего ученика ещё раз и ещё раз.