My teacher

– Что это ещё блять такое? – дверь с сильным грохотом открылась и тут же закрылась. В аудиторию влетел разъяренный Майкл с какой-то бумажкой в руке. Он швырнул листок на стол учителю. Красноволосый пыхтел от злости. Его дыхание было прерывистым. Кончики пальцев подрагивали. Скулы напряглись. Люк приподнял одну бровь и сделал выражение лица, что демонстрировало крайнее недовольство поведением ученика. Благо аудитория была пустая. Хеммингс взял в руки листок. – Заявление об увольнении, – спокойно ответил блондин. Он ещё не рассказал Майклу всей правды. И того, что красноволосый больше не учится в этом университете. – Я блять вижу. Но какого хрена здесь написано: «Я, Люк Роберт Хеммингс…»?– возмутительно вскрикнул ученик. – Разве это не моё имя и фамилия? – саркастически ответил учитель. – Люк, не мучай меня своими интригами, – измотано выдохнул Клиффорд, – просто поясни, что это делает на столе у директора. – Погоди-ка, ты пробрался в кабинет директора? – блондин редко соскакивал с темы, но именно в этот момент ответ на данный вопрос волновал его куда больше, чем объяснения. – Люк… – парень уже весь измаялся. Он хочет просто услышать какое-то оправдание что ли от учителя, почему совершил такой поступок. И как это повлияет на их отношения? Неужели, теперь пришёл конец? Хотя… Конец чему? Тому, чего и не было? – Хорошо, Майкл, – выдохнул учитель и присел на стул. – Это всё Шерон. Она показала те фото своему отцу. Мистер Кларк был в ярости. Но этот университет, как церковь, – тихо смеясь, саркастически сказал блондин, – у которой не должно быть «пятен», вроде нас. И как ты уже мог понять, ни я здесь больше не работаю, ни ты здесь больше не учишься. Клиффорд ударил себя по лбу. Попалась бы сейчас ему эта рыжая бестия на глаза – порвал бы на куски. – Но мы ведь можем отнести те фото с её участием директору? – Мы ведь удалили все копии, понадеявшись на честность этой сук… студентки. – Блять, – Клиффорд несколько раз повторял это ругательство, тихо проклиная Шерон самыми грязными словами. В аудиторию влетел запыхавшейся директор, который, видимо, всё это время пытался догнать Майкла, что забрал заявление об увольнении Люка прямо из-под носа мужчины. – Значит так, – если бы мистер Кларк не имел такой должности, то давно бы уже обматерил этих двоих, а так приходилось говорить более менее нормальным тоном, – вы сейчас же убираетесь прочь подальше от нашего университета и больше никогда в жизни не переступаете порог этого хранилища знаний! Я не позволю, чтобы здесь был блуд! – Боже, так вот, как выглядят старпёры. – Сгнивай к хуям в этом мерзком обществе, Кларк, человек с пробкой в башке вместо мозгов. Живи по своим выдуманным стандартам, ублюдок! – выплюнув все негативные эмоции, в ту же секунду Майкл страстно впился в губы Люка, зажав лицо блондина в ладонях. Клиффорд водил горячим языком в полости рта учителя. Директор опешил. Майкл резко вжал блондина в стенку, опустив руку на ремень джинсов. – Немедленно покинули аудиторию! – заорал мистер Кларк. Он не бывал раньше в подобных ситуациях и не знал, как вести себя, как протестовать такой наглости. Клиффорд схватил Люка за руку, переплетая пальцы, а другой показал фак директору и сладостно, со вкусом победы, прошипел: – Адьё, дедуля! – красноволосый резко стукнул дверь ногой, и та открылась настежь, ударяясь задней частью о стену здания. – Ты что творишь? – это именно тот момент, когда можно сказать, что Люк закричал шепотом. Блондин ожесточенно взглянул на парня, который уверенно несся к выходу. – Молчи, прошу. Эмоции всё ещё бушевали внутри Майкла. Но он не выглядел, как истеричка. Парень залетел в свободное такси, что припарковалось рядом возле кафешки, и затащил за собой блондина. – Куда мы едем? – Открывать свои чувства, – Клиффорд взглянул в взволнованные, голубые глаза Люка, – к моим родителям. – Что? – блондин подскочил на месте. – Майкл, ты уверен, что делаешь всё правильно? По-моему, слишком много необдуманных поступков за один день! – А по-моему, слишком много ненужных слов, Люк, – Клиффорд без всякого стеснения коснулся своими губами губ Хеммингса, не обращая никакого внимания на водителя. Куда и подевалось всё смущение и скромность этого парня? Он вёл себя дерзко, беспардонно. Так, будто они одни в этом мире, и плевать на остальных. Но Клиффорд никогда не думает о последствиях. Он всегда делал, делает и будет делать то, что ему нравится, чего ему хочется, не думая ни о чем. И только после – осознавать возможность негативных последствий. А для чего мы в этом мире? Чтобы переживать за каждый ступивший шаг? Чтобы угождать всем, дабы избежать осуждающих взглядов? А не всё равно ли другим, как вы живёте и каким воздухом дышите? Таксист свернул на нужную улицу Портленда. Люк нервничал неимоверно. Он до конца не понимал, что хочет сделать этот мелкий сорванец и чего, вообще в принципе, можно ожидать… Клиффорд и сам переживал не меньше. Красноволосый зашел во свой двор. Он взглянул на открытый гараж, в котором не было машины. Отца нет дома. Тогда разговор предстоит лишь с матерью… Майкл открыл дверь и зашел в дом. Хеммингс поплелся за ним. На весь коридор пахло тем самым фирменным персиковым пирогом миссис Клиффорд. – Дерил? – протянула женщина, подумав, что пришел муж. – Нет, мам, это я. И я не один, – после этих слов Карен вышла из кухни, протирая полотенцем белою тарелочку. – Мистер Хеммингс? – удивленно спросила женщина. – Нам нужно поговорить, – настаивал Майкл. – Может, не надо? – шептал на ухо Люк, чтобы мама Клиффорда не услышала. Парень еле-еле отрицательно покачал головой в ответ, что означало, что разговор всё-таки состоит. – Ну, проходите тогда на кухню, я сейчас сделаю чай, – любезно улыбнулась женщина и вернулась к плите. Как только Карен исчезла из поля зрения, блондин схватил красноволосого за запястье и по губам проговорил «Что ты творишь?» с негодованием и даже неким осуждением на лице прошипел парень. – Это твоя любимая фраза? – улыбаясь, прошептал Майкл в ответ и поцеловал учителя в щеку. Парни прошли на кухню и сели за стол. Люк смотрел на Майкла, Майкл – на Карен, Карен – на только что испеченный пирог. Молчание напрягало. И на удивление, его решила нарушить миссис Клиффорд: – Как там дела в университете? Всё хорошо? – женщина поставила три кружечки чая на стол и пару кусочков пирога на большой тарелке. Хеммингс нервно улыбнулся и обратно вернулся в свои мысли. – Об этом я и хотел поговорить... В частности. – Что-то случилось? – мать в ужасе посмотрела на своего сына. – Да, – после подтверждения Майкла, Карен стала волноваться ещё больше. – Говори же, не томи! – Я влюбился, – женщина нахмурила брови. Она не совсем понимала, почему здесь сидит учитель физики, а её сын рассказывает о Ромеовских подвигах. Люк оторопел на месте. Он был в шоке не меньше, чем сама Карен. – И кто же она? – женщина культурно наклонила к себе фарфоровую чашечку, отпивая немного черного английского чая. – Она не совсем она... – Клиффорд немного замялся. Он никак не решался выпалить всю правду. – То есть? – Карен с недоумением на лице взглянула на сына, который не побоялся смотреть матери прямо в глаза. Вот только сейчас взглянуть на Люка. Он такого бледного словил. Бедный еле сидит. Хеммингс, кажется, вообще не дышал, пока ждал, как Майкл расставит все точки над "і". Скорее всего, его сердце научилось циркулировать кровь, поглощая тяжёлый азот, вместо кислорода. И возможно поэтому, в груди жутко пекло и горело. – Я влюбился в парня, – Карен подавилась горячим напитком. Женщина стала кашлять и прикрываться салфеткой. Она неловко посмотрела на учителя. Ей было стыдно за своего сына. И Карен до сих пор не могла понять, почему нельзя было это обсудить в спокойной, интимной обстановке без посторонних? Почему её сын так рвется выложить всю свою жизнь всем на обозрение? Хеммингс пытался всячески избегать зрительного контакта с женщиной. Теперь его лёгкие даже азот не пропускали. Блондин только нервно колотил чайной ложкой напиток и дергал правой коленкой. – Ты шутишь или да, Майкл Клиффорд? – женщина становилась строже на глазах. – Нет, мам, это правда. Воспринимай её, как хочешь. Но это ещё не всё... – Карен терпеливо посмотрела на сына и сглотнула в ожидании продолжения. Клиффорд взял руку учителя. – Этот парень – мистер Хеммингс. – Боже, какой кошмар! – воскликнула женщина. – Кого я воспитала? Да как ты мог, вообще? С учителем! Ещё и вы, мистер Хеммингс! Педофил! – Карен никак не могла угомониться. – Что я такого сделал? – не сдерживал себя и Майкл. – Полюбил, наконец, по-настоящему? – Люк с удивлением смотрел на парня. Клиффорд ведь никогда раньше не говорил с ним на тему настоящих чувств. – Какой же стыд! Что же подумают люди? – женщина прикрыла лицо руками и была уже готова разрыдаться. Люк и сам хотел поскорее уйти отсюда. Но раз Майкл начал, нужно довести дело до конца. Блондин положил ладонь на колено ученика, усмеряя немного того. Пока что Люк не решался что-либо говорить и встревать в разговор. Но он должен оказать поддержку красноволосому. – Да какая разница, что подумают другие? Тебе важнее мнения левых людей или счастье родного сына? Да, я счастлив рядом с Люком, мам. И ты должна понять меня, ведь я твой сын! – просто кричал уже Клиффорд. – Нет у меня больше сына, – разочарованно, холодно проговорила женщина, кинув белую кружку в умывальник. Форфоровая вещь не выдержала удара и разбилась на тысячу осколков.