Зарисовки по паре СильверФлинт, по большей части модерн!АУ

Взрыв гремит так громко, что его отзвуки не проходят в голове Флинта даже спустя сутки. Он сидит под дверью операционной, стараясь не закрывать глаза, чтобы картинка-воспоминание того, как Сильвер практически садится в заминированную машину, улыбаясь ему, была хоть немного менее яркой. За дверью хирурги борются за жизнь дорогого ему человека, в то время как он совершенно беспомощен. «Все в порядке, Босс, я привезу вам парочку его извинений. Прямо с руки. Отдохните и встретьте меня полным сил. Не зря я достал тот портвейн, у вас обязательно должно хватить сил на него… и на меня.» В том салоне должен был быть он сам. Именно он должен был поехать к Фрицу разбираться за крупный долг, и черт дернул все происходившее, потому что ровно с того момента, как за три дня до этого они нашли утечку в финансах, он не спал и пары часов, подняв активы семьи, чтобы найти крысу и тех, кто посмел наживаться на них. Сумма, уплывшая со счетов исчислялась таким количеством нулей, что у них не было права на отсрочку, и когда им удалось поймать тварь, то он уже явно был не в настроении, чтобы терпеливо беседовать с тем, кто пытался кинуть его на деньги. Джон снова спас его от неминуемой глупости, уговорив отпустить на встречу вместо себя. Джеймс должен был понять, что что-то не так, должен был предвидеть, почувствовать, хоть третьим глазом обозреть исход и предотвратить все до того, как Сильвер почти сел в машину. Он должен был. — Босс, вам нужно отдохнуть, — Мистер Гейтс присаживается перед ним на корточки, осторожно касаясь рукой колена и возвращая из мыслей. Мужчина выглядит не менее уставшим, но не таким разбитым. — Пока не будет новостей о Сильвере, я не уеду, — у Джеймса осипший, тихий голос. Наблюдать его в таком состоянии нечто сродни нереальному просто потому, что он ценит свой статус и понимает, как может публичная слабость отразится на нем. Остается только догадываться, насколько Джон дорог ему, если железные принципы осыпаются под давлением произошедшего ржавой пылью. — Он выкарабкается, — минуту напряженной тишины и взглядов спустя произносит старший мужчина, — откуда этот плут только ни выбирался, — у него есть силы на улыбку, и Джеймс кивает ему, чуть расслабляясь, провожая поднявшегося помощника взглядом. — Мы продолжим поиски того, кто это устроил, вся семья вас поддерживает. — Спасибо, — он коротко кивает и переводит взгляд на двери, за которыми начинается суета. Подняться быстро на ноги не удается с первого раза, все тело трясет, и Мистеру Гейтсу приходится удерживать его, чтобы предотвратить вторжение в операционную. За дверью слышится дикий писк аппаратуры, голоса врачей, обрывки не сулящих ничего хорошего фраз и нарастающий шум, который в ушах рвущегося туда Джеймса становится лишь громче и опасней. Когда все резко замолкает, он не может поверить в то, что происходит, совершая очередной, тщетный, как и предыдущие, рывок к дверям, за которыми ничего не слышит. — Босс, все закончилось. Хватит, — чужие слова заполоняют пустоту его сознания и толкают с обрыва. В голове смешиваются воспоминания обо всех моментах, что они провели с Сильвером, от первой встречи на мостовой, где тот забавлялся мелким воровством, до последних слов. «У вас обязательно должно хватить сил на него… и на меня.» — Его хитрая улыбка в тот момент становится последним, что он видит перед тем, как провалиться в беспамятство от перенапряжения. — Босс, вы в порядке? — Чужой голос встречает его пробуждающееся сознание, тут же отпечатываясь в висках колющей болью. Открывать глаза совершенно не хочется — его не преследует беспамятство последних часов, и момент, когда рухнуло все, как свежая, горячая рана пульсирует и кровоточит на его душе. — Вам прописали покой, нужно восстановиться после истощения, поэтому меня скоро выгонят из палаты. У дверей останутся наши парни. До того, как мне придется уйти, хочу вам передать хорошие новости: наш плут выбрался. Он будет ждать вас. Говоривший покидает его быстрее, чем до измученного переживаниями Джеймса доходит смысл его слов. Голова раскалывается сильнее, когда он открывает глаза, но все это, как и плывущая из-за слез комната, кажется несуществующей пылью на его пути. Он должен увидеть Джона. Сейчас же. Его одежда находится на стуле рядом, и, натянув наспех брюки и рубашку, он вываливается из своей палаты, двигаясь на силе практически неисчерпаемого упорства и глупости. Джоджи ловит его под руку до того, как случается столкновение с врачом, и в пару фраз доказывает тому, что сейчас лучше не мешать боссу. — Где он? Отведи меня, — пытаясь встать ровнее, приказывает Флинт, переводя взгляд на подчиненного. Азиат коротко кивает и направляется с ним в сторону нужной палаты. За зеленоватыми дверями их встречает растерянная медсестра, возящаяся с капельницами, и поворачивающий голову в их сторону Сильвер. — Ты специально выбирал такой наряд к нашей встрече? — Тихо произносит он, улыбнувшись уголками губ и коротко качая головой работнице больницы, чтобы та не звала никого и не мешала. — Я думал ты... — Джеймс проходит до него свинцовой походкой, практически падая рядом на колени и сжимая перебинтованную руку любовника настолько осторожно, насколько вообще может в своем состоянии. За его спиной Джоджи выводит медсестру и покидает комнату сам, оставляя их наедине. — Я тоже так думал, — отзывается Сильвер, невесело усмехаясь. Он весь в бинтах, и, переведя взгляд в сторону его ног, босс видит подтверждение тому, о чем подозревал. Под тонким больничным одеялом только одна нога. — Мы справимся с этим, обязательно справимся, — обещает он, снова смотря на лицо Джона и стараясь поверить, что тот жив. Не здоров, не цел, но жив. — Только если вам в семье все еще нужен калека, — отвечая, смотрит в ответ Сильвер, и в его серых глазах Флинт видит весь пережитый страх, что простирается теперь намного дальше, в будущее, и боль, не прекращающуюся ни на мгновение. Он надеется, что у них действительно хватит сил пережить это.