Зарисовки по паре СильверФлинт, по большей части модерн!АУ

Кошмар окутывал его плотной пеленой, не давая вырваться до конца в реальность. Сильвер кричал, стремясь вырываться из его зыбкого, липкого марева, удушающего и размякшего до болотной трясины, сменившей его койку в капитанской каюте. Фонарь бешено раскачивался, выбрасывая яростные ядовитые клочья огня, опалявшие его лицо и руки. Обрубок ноги занимался новой режущей, рвущей болью, усиливающейся с каждым мгновением на этом перекрестке меж мирами сна и яви, а потому он не сразу осознал, что его бьют по лицу. Чужие крепкие руки жестко выволакивали его из кошмара, хотя Джону казалось, что это подобравшийся ближе остальных демон потрошит его живьем. — Твою мать, очнись уже! — Голос Флинта прозвучал резко и оглушающе, но, когда Сильвер наконец смог вырваться в явь, крик остался в ушах квартирмейстера лишь слабым отзвуком. Капитан крепко держал его за грудки, щеки горели от яростных пощечин, а воздух отвратительно вонял той бурдой, которой Хаул приводил в сознание всех своих клиентов. В каюте помимо них троих был еще Билли, непонимающим и тревожным взглядом осматривающий всех и придерживающий фонарь, которых из-за морской качки метался, как обезумевший маятник в часах. — Ты орал на все судно, — тяжело дышащий, с разбитой губой и зубами в крови, тихо прорычал Флинт, и Джону пока было сложно понять, злится тот или беспокоится. Кровь все еще гнала по его венам ужас, пережитый совершенно недавно, а онемевший и бесчувственный кусок, оставшийся от ноги, пугал его еще больше, чем адская боль, доселе переполнявшая тело. Заметив, что крепко вцепился в капитанские руки, но не сумев найти в себе пока сил разжать пальцы, он обвел взглядом всех присутствующих и резко выдохнул, прикрыв на мгновение глаза, чтобы хоть немного собраться с мыслями. Он ощущал, как пережитое вытянуло из него и без того не слишком богатые в последнее время силы, как опустошены его внутренние резервы и как сыто и довольно гудела вода за бортом, морскими волнами швыряя их на своем просторе, как бумажный кораблик. Хотя когда-то старик и твердил ему, что именно вода — та самая стихия, что общительнее остальных и гуманней, однако, решив связать себя с ней, он пожалел так горько, как мог, не переставая твердить про себя, что колдовская его стать принадлежит земле, и он не тот, кто сможет изменить это. — Все в порядке, — посмотрев снова на Флинта, взгляд которого был отражением стихии за бортом, выдал Сильвер. У него не было сил придумывать своему состоянию правдоподобное объяснение, поэтому он лишь разжал дрожащие пальцы, выпуская руки капитана, и позволил Хаулу самому дать жизнеспособную теорию Флинту, боцману и всей остальной команде, не собираясь перечить ни единому слову о душевной травме, ставшей последствиями сотворенного людьми Вейна. — Ему нужны покой и тепло, — заверил всех док, отослав Билли к команде и отойдя с капитаном в другой угол каюты, спешно разъясняя Флинту что-то, во что Джон ни секунды не желал вникать. Единственным его желанием было выпить воды и согреться, чтобы тепло прогнало мерзкое чувство сырости и терзавшей его изнутри опустошенности. Хаул покинул каюту сразу после их с капитаном разговора, а следом в дверь постучали: в проем проснулись голова и рука Билли, в которой тот держал одеяло, купленное во время пребывания на Тортуге. Быстро передав вещь Флинту и бегло мазнув внимательно-обеспокоенным взглядом по Сильверу, он скрылся, оставив их наконец-то наедине. — Выпей, полегчает, — капитан подошел к нему, протянув кубок, и помог напиться, после чего раскинул одеяло, закутав в него первого помощника, как младенца, внимательно его осмотрев. — Ты точно в порядке? За привычным капитанским тоном, Сильвер различил тревогу и сомнение, которые пригрели что-то у него внутри, перевязав пару душевных ран старыми, поношенными, но чистыми бинтами, заставив найти в себе силы на улыбку в уголках губ. — Буду в полном, если ты присоединишься ко мне в койке, капитан, — отозвался, подвинувшись, насколько это было возможно, освобождая место Флинту. Тот тихо фыркнул и, убавив пламя масляного фонаря, скинул свой камзол на спинку стула, а следом опустился рядом с Джоном, обняв его, как только тот придвинулся ближе. На узкой койке было чертовски мало места для двоих, и Сильверу пришлось извернуться, чтобы не касаться капитана культей, но он сам не сумел запомнить, как заснул, и в этот раз его уже не донимали кошмары. Сон был вязким и тихим, но спокойнее всех предыдущих, позволявший наконец-то немного передохнуть. Следующим днем, когда команда занималась своим делом, а Флинт не поднимал головы от карт на своем столе, Сильвер выбрался при помощи Билли на шканцы, взглянув наконец на терзавшее его последнее время море. То было спокойно и почти безмятежно — он чувствовал, как вся вода, на много миль под ними мерно покачивается, отдыхает, насытившись на ближайшее время. Из всех стихий, с которыми был Джон связан, она стала первой и единственной, что и впрямь легко откликалась на просьбы, но забирала в оплату так много. Ему оставалось лишь надеяться на то, что однажды он сумеет найти с ней приемлемый компромисс и что до того времени он не станет на все согласным покойником, которого предадут морю.