Силуэт на фоне Солнца

К тому моменту, когда я дочитал названую О’Димом главу, солнце успело достичь зенита, довольно приятно припекая мою натруженную голову. Решение всех моих проблем было столь же простым, сколь и гениальным — «Шаг сквозь свет» был описанием аналога трансгрессии. Трансгрессии, не ограниченной обычными барьерами. Невероятно. Интересно, а смог бы я перемещаться так в Хогвартсе? Но он далеко, так что лучше не буду искушать судьбу. Я попробовал несколько раз, сначала на шаг, потом — в пределах видимости, в третий раз — за угол утеса. «Умение не пропьешь», — позволил я себе улыбку, осматриваясь на предмет повреждений. Единственное, что было необычно, так это то, что воздух вокруг меня был теплее окружающего. Видимо, опять эффект ожидания. Ну и ладно, невелика беда. Я, удовлетворенный результатом, сел обратно на пригретое место и продолжил чтение, одновременно обдумывая детали предстоящей операции. В таком деле нет мелочей. Вечер настал. В это время все порядочные английские семьи должны сидеть за столами, лениво обмениваясь новостями и потягивая вино, чай или что-нибудь еще, а я где-то слышал, что лучшая приправа к некоторым винам — это щепотка страха. Нужное мне место было довольно далеко, и я хорошенько так сосредоточился, в деталях припоминая нужную гостиную — большой тяжелый стол из темного дерева, резные стулья, обитые зеленой тканью, тяжелые шторы, обыкновенно откинутые. Наверное, минут пять я потратил на «наведение», после чего сделал шаг. Моя нога приземлилась уже в несколько тускло освещенном, но несомненно знакомом помещении. Ха, Малфой-манор! Что же до его обитателей, застывших и глазеющих на меня, то они были, мягко скажем, удивлены. У меня не было желания давать Нарциссе или Люциусу среагировать, и я движением руки и магии отбросил их к стене, удерживая на месте и особенно акцентируясь на запястьях. — К-к-кто ты? — жалко выдавил из себя мужчина, распятый на стене. — Не убивай. Я-я могу заплатить… — Несомненно, мой скользкий друг, — осклабился я, наслаждаясь ситуацией. — Ты заплатишь. Вот только я еще не уверен, за что. — Л-л-лорд? — все так же заикаясь, пролепетал беловолосый. — Н-н-но… — Ну же. Скажи это, — ядовито подбодрил его я, сжимая невидимую руку на шее аристократа. — Я погиб, да? Но, как видишь, я более чем жив и умирать не собираюсь. А вот твое положение не столь устойчиво, уверяю тебя. *** Азкабан, тюрьма магов, крепость треугольной призмы, одиноко стоящая в море. Словно Вавилонская башня, этот памятник человеческой жестокости к ближнему возвышался над пучиной. Место, насквозь пропитанное страхом, тьмой и отчаянием. Я медленно, глубоко вдохнул, смакуя этот невероятный коктейль. Он пьянил, тягучим послевкусием оставаясь на языке, напоминая, почему темные пути столь соблазнительны для мага, жаждущего величия. Я, красуясь исключительно себя ради, воздел левую руку, которую, словно змеи, оплели огненные жгуты. С каждым мгновением они множились, превращая мою руку в живой факел. Легкое сжатие, и пламя засияло ярче, пронзая тьму и рассеивая мрак. Каков контраст — темный лорд обращающийся к живому пламени. Однако люди часто путают разницу между тьмой и светом, между добром и злом, не понимая, что ослепленный не лучше идущего во мраке. Я, благодаря Малфою, знал, куда идти. Благодаря ему же я знал, где живут местные авроры и что следующая смена у них будет через полторы недели. Время все-таки поджимало. Но уж очень мне хотелось побродить по этим древним коридорам, прочувствовать противоречие, кое я собой являл. Дементоров я не боялся — закрыв сознание, я стал для них неинтересен. Каждый камень здесь вопиял о страданиях и безумии, а в недвижимом воздухе гулко отдавались мои шаги. Страшное место. В караулку я вошел спокойным шагом, дождавшись, когда авроры очнутся от своего полусна. — Ты, Моргана забери, кто такой, пацан? — спросил, наверное, старший, а я не смог отказать себе в развлечении. Я хотел видеть их страх, их ужас — не перед демонами и снами, но предо мной. — Я — это конец, — заявил я, осклабившись. А после был огонь, вспышки заклинаний, кровь и смерть. *** — Антонин Долохов, — смотря сквозь решетку на исхудавшего человека, медленно прочитал я, перелистывая бумаги в картонной папке. — Осужден на пожизненное заключение за многочисленные убийства, пытки и военные преступления против народа Англии. Скажи мне, на что ты надеялся, сопротивляясь при аресте, убивая и пытая невинных после того, как Темный Лорд пал? Человек, не поднимая головы от грязной койки, молчал и не двигался. Он лишь открыл глаза и смотрел на меня. Не дождавшись ответа, я продолжил: — Неужто ты до сих пор веришь, что твой господин вернется? — До конца, — едва слышно прошептал мой старый и верный друг, заставляя меня радостно и победно рассмеяться. — Так возликуй же, ибо настал третий день, и сбросил я камень с гробницы своей! — прочувствованно заявил я, сжигая петли и позволяя решетке упасть. — И верные будут вознаграждены. — Мой… лорд? — все так же тихо, будто сквозь силу, поприветствовал меня Антонин, пытаясь приподняться на локте. *** Каждому я задавал подобные вопросы, просто для того, чтобы не обременять себя предателями, и лишь Антонин и Август сумели меня убедить в своей верности. Рисковать я не собирался совершенно — остальные навсегда останутся здесь, своей смертью укрепляя несокрушимые стены последнего прибежища Экриздиса. Но остается еще Лестрейндж, поход к которой я оттягивал до последнего, несмотря на то, что уж в ней-то я не сомневался. С одной стороны, я должен убедить ее. что я — это я, а с другой — не начинать оправдываться. М-да. — Беллатриса Лестрейндж, — не став мудрствовать лукаво начал я, все так же шурша бумагами в последней папке. Смотрел я, однако, исключительно на женщину, напоминавшую, впрочем, скорее лежалый труп, чем живого человека. — Осуждена на пожизненное за доведение до безумия посредством пыток Круциатусом мракоборцев Фрэнка и Алисы Лонгботтом. Женщина передо мной открыла глаза, впериваясь в меня пугающе безумным взглядом. — Одиннадцать лет в Азкабане, Беллатриса. Стоило оно того? — продолжил я свой допрос. — О, маленький мальчик хочет поиграть, — хрипло и грубо «пропела» Лестрейндж, приподнимаясь на лежанке. — Ну же, иди к тете Белле, мы поиграем… — Ты убивала и пытала во славу Темного Лорда, — провоцировал я её. — И где он теперь, а? — Лорд вернется! — совершенно внезапно оказавшись рядом, пока я бросал взгляд на бумажки, Беллатриса вцепилась в прутья, обдавая меня хриплым, дурным дыханием, заставляя силой подавить желание отступить. — Он освободит нас и осыплет милостями! — Ну что же, — медленно протянул я, зажигая, словно дерево, тяжелые стальные прутья и делая шаг в сторону. Решетка, а за ней и опиравшаяся на неё женщина упали на пол прямо к мои ногам. Непонимание и безумная, как и сама владелица, надежа во взгляде были мне наградой. — Ты дождалась, Беллатриса. Я вернулся.