Силуэт на фоне Солнца

Я тихо шел по темному вечернему лесу, следуя за рыцарем. Это было привычно. Почти умиротворяюще. Человек шел по следу той девчонки, а я — по его следу. Впереди замаячил огонек костра. Я осторожно, чтобы не вызвать ненужной агрессии, вышел в свет, позволяя лениво развалившемуся у дерева воину разглядеть меня. — Ты, — заметил он. Мне ничего не оставалось, как согласно кивнуть. — Я видел тебя на ярмарке, — продолжил старик. — В толпе. Я снова кивнул, делая аккуратный шаг к огню. Рыцарь, задумавшись на мгновение, приглашающе махнул рукой: — Ну садись, парень, коли пришел. Вот только я ни в жизни не поверю, что ты случайно на меня наткнулся. — Не случайно, — подтвердил я, садясь напротив и протянув руки к огню. — Ну и? — поторопил тот. — Тебя хоть как звать-то? — Зови Азаром. А ты? — Сэр Вальтер, — представился он, шутливо склоняя голову. — К вашим услугам. — Тот человек, — пожевал я губами. — Он и вправду был… колдуном? Воин невесело усмехнулся: — А какого ты ожидаешь ответа, парень? Что я казнил невиновного? Или что по святой немецкой земле как у себя дома разгуливают ведьмы и ведьмаки? — Правдивого, — спокойно пожал я плечами. — Наглец, — одобрительно хмыкнул старик. — Давно мне кметы не дерзили. Освежает, что ли? — Я тебе не кмет, старик, — буркнул я. — Между бодрящей дерзостью и наказуемым хамством есть некоторая разница, парень, — недобро сощурился тот. — Тем более, что это еще и вранье. — Я никогда не лгу. — Ага, — саркастично согласился Вальтер. — А еще ты сейчас отбросишь эти лохмотья и продемонстрируешь мне рыцарскую цепь, а? — Я свободный человек. Не рыцарь, не кмет — просто тот, кто сам несет свою судьбу, без хозяев и слуг. — Ага, — не меняя тона продолжил старик. — И таких видали. Только они не шляются по лесам и топям, а сидят себе в своих городишках порядочными бюргерами. Поэтому я бы сказал, что ты, парень, либо беглый, либо висельник. А может, еще и браконьер, судя по луку. Что тебе больше нравится? — Ничего, — все так же спокойно пожал я плечами. — Но даже если и так, то что с того? — А ничего, — тут же осклабился вояка. — Мне до тебя дела нет, чего уж там. — А до чего есть? — А то, до чего есть, уже сегодня днем гнило на солнце, — жестко ответил старик и замолчал. Я не стал его торопить. Просто подождал, пока тот заговорит сам. Это оказалось не слишком сложно. — Но ведь тебе не терпится услышать эту историю, да, парень? — наконец выдал Вальтер. — Говорят, на ночной дороге нет чинов и титулов — так что слушай. Мне не жалко. С минуту старик собирался с мыслями в тишине, нарушаемой лишь тихим шелестом ветра и треском костра. — Все началось две луны назад, в Вайденхорсте, местечке нашего барона. Жила у нас, понимаешь, семья. Все как обычно — мужик, баба да дите. Вот только не успела девка нормально одиннадцатую весну справить, как несчастье у них случилось — мужика и бабу горячка взяла. Рыцарь сделал паузу, то ли для эффекта, то ли просто задумавшись. — Говорили, что у них перед этим крик стоял — чем-то там дите провинилось. Сначала-то и решили, мол, отойдут, это от крика все. Не отошли. А девчонку к себе забрал Питер, деверь — прижимистый такой мужик, своего не упустит. Дурак только. Почему дурак? Да потому что он через неделю собрал все, что смог, и рванул куда глаза глядят. — Просто взял и рванул? — недоверчиво спросил я. — Не просто, — согласно кивнул воин. — Говорили, что он перед этим четыре дня подряд в кости выигрывал. У всех. Никогда так не перло — а вот те раз, и пошла кость. Ну, барон наш, как узнал об этом, приказал мне и еще четверым нашим за ним погоню учинить. Нет бы просто закрыть глаза на дурака, так говорит — не дело это, что девок малолетних из дома родного крадут, да хоть бы и родичи. — Странное оправдание. — А барону вообще оправдываться не пристало, — в свою очередь пожал плечами старик. — Не перед нами уж точно. Но вот что пошло дальше… Я не знаю, парень, чем мы так перед Господом провинились и как это все назвать, но в первой же встречной деревне Густав споткнулся на ровном месте и сломал ногу, а Фридриха облила горячим супом криворукая трактирщица. — Дерьмо случается. — В таком случае это было само густое дерьмо в моей жизни, парень, — недовольно покачал головой Вальтер. — Из такого бы говна да крепостные стены строить. Потому что на следующий день разыгралась гроза. — И? — И молния, попавшая в стоящее неподалеку дерево, его взорвала. Щепками мне пропороло щеку, — воин ткнул пальцем в совсем недавно заживший широкий шрам. — Но я отлежался. А вот Штепана и Кристиана… на месте. Одному в горло, второму — в глаз. Парни просто упали, будто подкошенные, и все. — Это… невероятно, — в вовсе неподдельном удивлении почесал я скулу. — Но ведь так не бывает, чтобы столько случайностей… Внезапное осознание, словно лесной пожар, пронеслось в голове. — Вот именно, — хмуро согласился вояка. — Не бывает. Но вот взяло и случилось. Мы снова помолчали, размышляя. — А дальше, парень, я, будто заяц, боящийся показаться лису, шел за этим беглым. И — ничего. Просто ничего. Ни одного подозрительно быстро упавшего листика. Два месяца я шел за ними незамеченным, и вот, наконец, догнал. И что? Он просто взял и сдох от моего меча, как самый обычный человек. Нет, даже не так — сдох, как трус, как идиот, даже не дернувшись защитить себя. — То есть, он не был колдуном? — Не знаю, — покачал головой рыцарь, тщась скрыть давнюю растерянность. — Просто не знаю. Может, и мог он что-то эдакое. А может, просто мои товарищи были столь неугодны Господу… не знаю. Быть может, мне просто должно было сделать это самому… А может, Всевышний отвернулся от нас, и я лишь чудом спасся. И вновь на ночную стоянку опустилась тишина. — Спасибо, — наконец поблагодарил я его за рассказ, вставая. — А что будет с девчонкой? — А тебе какое дело? — скептически поинтересовался Вальтер. — Банальное любопытство, — пожал я плечами. — Да ничего не будет. Догоню дуреху, успокою, да отправимся обратно. Барон уж заждался небось, — буркнул рыцарь. Я задумался. Что делать теперь? Ответ пришел сам собой. Наверное, я мог бы убить этого человека — но чем я тогда отличаюсь от тех людей, что когда-то чуть было не убили меня? Я, коротко попрощавшись, просто пошел от костра обратно, к деревне, под несколько удивленный и непонимающий взгляд рыцаря. Но он ничего не сказал, а я не оборачивался. Даже если он и последует за мной, это не важно — не догонит. Сделав широкий крюк вокруг стоянки рыцаря, я вновь нашел след девчонки и пошел по нему вперед. Идти пришлось порядочно. Малявка чуть ли не бежала, тяжело впечатывая детский сапог в осеннюю почву. Я не освещал себе путь огнем — вдохновленный увиденным и услышанным, я экспериментировал. Обратить свое желание не вовне, но вовнутрь, расширяя шаг, обостряя зрение, слух и обоняние. Невероятные ощущения, будто я прожил всю жизнь слабым, полуслепым, полуглухим и без носа. Интересно, что еще я могу? Но сейчас важно было другое. План. Нужно было найти малявку и суметь обмануть старого вояку, убедить его, что она, например, мертва. Первым пришло ощущение чего-то неправильного. Опасности. Обратившись в слух, я понял, что было не так. Тихие возня и порыкиванья. Запах крови, смерти и магии. Я сошел со следов в сторону, по спирали обходя источник звука. Наконец я увидел его — на небольшой полянке пировал одинокий черный волк, пожиравший останки кого-то небольшого. Со злостью сплюнув на землю, я тут же словил себя на мысли: что-то все еще не так. Хотя бы потому, что ощущение опасности шло не от хищника. Я вслушался в ночь. Ветер, волк, дыхание… Дыхание. Кто-то дышал, и это был не я. Мерно, очень тихо, на одном из деревьев. Девчонка. Похоже, не только мне пришло в голову устроить маленькое представление для одного зрителя. Я не успел решить, что делать, как в эту сцену ворвались новые звуки — скрип кожи, тихое позвякивание кольчуги и тяжелое дыхание. Рыцарь. Я тихо отошел в сторону от цепочки отпечатков ног, за несколько деревьев. Чуть позже появились и отблески факела, что тот нес. Все таки он решил пойти прямо сейчас, ночью. Занятно, конечно. Наверное, это все-таки я виноват. Воин, вращая головой по сторонам, вышел на полянку. Волк, кинув на человека с огнем недобрый взгляд, разумно поспешил ретироваться, как и любая лесная тварь. Человек не стал подходить к телу, просто, как и я немного раньше, зло сплюнул на землю и выругался. Раздался громкий треск, и вояка внезапно дернулся в сторону, а на место, где он был мгновение назад, упала тяжелая сухая ветка. — Что за… — вполголоса задался он вопросом. Следом на него начало заваливаться все дерево. И снова, проявив вовсе не старческую сноровку, Вальтер сумел увернуться. — Так это был не он, — прошипел рыцарь. — Не Питер. Не игрок. — Какой вывод, — сочась сарказмом прошелестел во тьме ночи девичий голос, идущий, казалось, отовсюду. — Ты! — рыкнул воин, выдергивая меч, выставляя его перед собой и пытаясь найти источник звука. — Ведьма! — Я, — подтвердила девчонка и тихой тенью спрыгнула с дерева. Несмотря на темноту, воин рывком развернулся в нужную сторону, как только тень коснулась земли. — Что, закончились трюки, мразь? — почти ласково поинтересовался он, поводя факелом. — Ну, давай, станцуем! Девчонка рывком бросилась вперед, а в ее руке на мгновение блеснуло что-то короткое. Нож. Я же, не замеченный никем, вытащил из чехла лук и положил стрелу на тетиву. Натягивать не стал — уж я-то никуда не торопился, а держать лук в натяжении долго я бы не смог. Невольно я вспомнил другую ведьму, но этой до нее было далековато. Да, она двигалась быстрее, чем должна была, но все равно слишком медленно для умелого воина. Легко, почти лениво поймав нож на гарду, Вальтер наотмашь ударил девчонку, едва достававшую ему до груди, факелом по лицу. Охнув от боли, малолетняя ведьма упала на землю, являя собой учебное пособие на тему «Почему никогда не стоит лезть на вооруженного человека с ножом». Я натянул лук. Рыцарь не собирался давать врагу ни шанса — меч взлетел в добивающем ударе. Но это был не мой бой — и не мое убийство. Стрела послушно слетела с тетивы, и, пронзая ночной воздух, воткнулась Вальтеру в предплечье руки, держащей меч. Охнув, воин на мгновение растерялся, и девчонка не преминула этим воспользоваться — нож снова блеснул в неразличимо быстром движении. Рыцарь, простояв еще секунду, молча упал. Над поляной снова повисла тишина, прерываемая лишь дыханием двух живых.