♡
— Ты всегда можешь вернуться в театр, — предложил Луи. Сейчас было раннее утро субботы. — Ох, прекрати, — кудрявый парень закатил глаза, наливая в чашку остатки кофе. — Просто представь, что Линдси Бакингем участвует в театре. — Но ты не Линдси Бакингем, — возразил Томлинсон. — Ты хоть знаешь, кто это? — спросил Гарри, перекидывая свою тренировочную сумку через плечо. — Нет... — Большая история любви Линдси и Стиви Никс. Знаешь, Стиви — лицо и голос группы «Fleetwood Mac», — он рассмеялся, будто это было самой забавной шуткой. — Я пою их лучшие песни в баре. Я каждый вечер пел «Грезы», надеясь, что ты однажды зайдешь. — Ох, верно, — спокойной ответил Луи. — Не похоже, чтобы тебя и правда хоть немного интересовала музыкальная сцена, — Стайлс вздохнул. — Увидимся позже. Томлинсон даже никак не отреагировал на то, что он вздрогнул, стоило Гарри захлопнуть дверь.♡
— Во сколько наш рейс? — спросил Стайлс, выплюнув зубную пасту и высунув голову из двери ванной комнаты. — Примерно через два часа. А что? — спросил Луи, отпустив молнию на чемодане. Гарри просто пожал плечами. Он недавно помылся, с его волос падали капли, а бедра были завернуты в полотенце. — Все вещи убраны? — Да, — ответил шатен, поднимая сумку и ставя ее рядом с парнем. — Ты уверен, что хочешь пойти? — Это похороны твоего отца. Конечно, я пойду, — сказал Стайлс, подходя к своему возлюбленному. — Ты уверен, что с тобой все в порядке? — Думаю, что да, — ответил Луи, желая почувствовать что-то кроме этого пустой, смущающей его дыры глубоко внутри. Пробравшись пальцами под ткань полотенца Гарри, он подошел ближе, так что теперь их губы касались друг друга, не двигаясь, но все же прикасаясь. Томлинсон заставил юношу скинуть полотенце на пол, без сомнений обожая то, как задрожал Гарри, когда он опустился на колени, начав целовать каждый участок его тела. — Тебе не нужно делать ничего из того, чего тебе не хочется, — предупреждает Стайлс, член которого уже был твердым и влажным. — Ты скорбишь. Но Луи хочется знать, по чему он скорбит. — Я хочу сделать это, — шепчет парень. — Позволь мне, — он провел языком по всей длине члена, а затем вобрал его в рот и почувствовал, как снова задрожал Гарри. Было ужасно приятно понимать, что тот чего-то хочет от него, что Луи ему нужен, потому что Стайлс слегка раздвинул ноги и схватился за каштановые волосы. — Ах, боже, да, — тихо застонал он, вздрагивая из-за того, насколько горячо было во рту Томлинсона. Шатен просто вобрал весь член в рот, прижимаясь носом к тазовой кости и вдыхая естественный запах Гарри, в то же время не забыв сосредоточиться на собственном дыхании через нос. — Лу... — предупредительно начал кудрявый юноша, но его партнер лишь схватил его за задницу и провел пальцем между двух половинок, чувствуя жидкость в своем рту. — Мм, черт, я едва чувствую свои ноги, — с блаженством сказал Стайлс. Луи приступил к расстегиванию своего ремня, удивляясь тому, насколько сильно его член был прижат к внутренней стороне брюк. Гарри, успокоившись после оргазма, сразу спустился на пол рядом с парнем и начал поглаживать его тело. Томлинсон закрыл глаза и прислонился головой к прикроватной тумбочке, начав кусать губы, когда юноша стал ласкать его чуть быстрее. — Ты можешь быть громче, Лу, — поприветствовал Гарри, наклонившись, чтобы покрутить языком по головке члена. Шатен издал вздох. — Я хочу слышать тебя. Я хочу, чтобы соседи услышали тебя, — продолжил Стайлс, не останавливая свои действия языком. Старший парень начал двигать бедрами, открывая рот и громко, протяжно постанывая. Гарри сразу же вознаграждал его, полностью вбирая член в рот. Томлинсон почувствовал влажные кудри на своих бедрах, пока его возлюбленный двигал головой, облизывая его член сверху донизу. Когда Луи, наконец, кончил, Гарри мгновенно отскочил и начал целовать его, будто все это было в первый раз. — Я люблю тебя, — прошептал Стайлс, прижимая их лбы друг к другу, будто он не знал ничего лучше и решил, что они могут сделать именно это. — Я тоже тебя люблю. Всегда, — ответил шатен, чувствуя себя разбитым.♡
— Никакой выпивки, пока мы будем в Лондоне, — пробормотал Луи, ожидая, когда взлетит самолет. Голос спокойного бортпроводника зазвучал в динамиках, объясняя, где были аварийные выходы. — Ладно, — согласился Гарри, постукивая пальцами по бедрам. — И уж точно никаких наркотиков, — добавил он. — Я понял, Лу, — ответил Стайлс. — Ладно, — шатен просто кивнул. —Хорошо. Они поспали, поели, но не разговаривали весь полет, а затем просто занялись сексом, как только заехали в свою комнату.♡
— Ты хотел поцеловать меня, когда мы впервые встретились? — прошептал Луи, наклоняясь вперед в ванной, в которой они сидели. Гарри смотрел на него томным взглядом, прижимаясь своей ногой к его ноге. Пузырьки прятали их ушибленные, усталые конечности. — Нет, — ответил он. Томлинсон нахмурился, чувствуя, что теплота воды начинает вводить его в сонное состояние. — Но... — продолжил Стайлс, двигаясь вперед и мягко похлопывая воду по бокам ванны. Луи закрыл глаза, когда Гарри устроился между его ног, оставил поцелуй на его ключице и уткнулся губами в его шею. — Я полюбил тебя с первого же момента, как мы встретились. — Если ты любил меня... тогда почему ты не хотел меня поцеловать? — с грустью спросил шатен, чувствуя подавленность и гудение внутри из-за вина, на открытии которого настоял Гарри. Губы младшего юноши теперь были прижаты к губам старшего. Он слышал их тяжелое дыхание и ощущал изящный танец двигающихся языков. — Потому что я был напуган, — признался Стайлс. Луи схватил его за плечи. — Я все еще боюсь, — сказал он, слизывая пузырьки с запахом лаванды с кожи Гарри. — Я боюсь всего. Пульс Томлинсона, видимо, выбивал ритм, похожий на повторяющиеся «я тоже, я тоже», потому что ему больше было нечего сказать, когда кудрявый парень обнял его так, как они обнимались, когда были маленькими мальчиками, живущими на Кони-Айленде. Когда они были мальчиками, которых заставили попрощаться друг с другом.♡
Это происходит в сувенирном магазине отеля. Луи хотелось бы, чтобы этого не было. Ему безумно хочется вернуть себе годы своей жизни.♡
— Что ты собираешься делать с работой, когда мы вернемся в Лос-Анджелес? — спросил Луи, бездумно рассматривая небольшие безделушки, висящие на полках. — Я мог бы спросить тебя о том же самом, — пробормотал Гарри, хватая каждую открытку на стеллаже и читая их. — Что же, это не я добровольно оставил свою единственную работу, — сказал шатен, обернувшись, чтобы посмотреть на каких-то болтунов. Он услышал раздраженный вздох Стайлса, но попытался проигнорировать это. — Все британцы такие высокомерные, что даже открытки звучат с таким же акцентом? — проворчал Гарри, а затем притворился, что вдруг чем-то заинтересовался. — Если говорить о высокомерности, мы встретимся с твоими приятелями из Оксфорда? — Понятия не имею, — ответил Луи, обходя высокую полку, чтобы посмотреть на закуски. — Долой буржуа. Я скажу это, когда увижу их, — кудрявый юноша рассмеялся, подбирая календарь. Томлинсон не понимал, что он закипел, пока не посмотрел на Гарри, который стоял, выдвинув одно бедро вперед, с убранными в хвостик кудрями, в длинном темно-синем пальто. — Что ты собираешься рассказывать о себе, когда станешь знаменитым и богатым? — спросил Луи. — Это совсем другое, я сам заработал все свои деньги, — он принюхался. — Мой отец сделал то же самое. — Ты ненавидел своего отца. Парни молча смотрели друг на друга после этого замечания, а затем снова повернулись к окружающим их полкам, изображая интерес к предметам небольшого магазина. — Это заставляет меня задуматься о том, что ты совсем не будешь отличаться от моего отца. Жадный, одержимый, еще и наркоман, — сказал Луи, небрежно уходя к выходу. Гарри дернул его за руку таким образом, что теперь они стояли грудь к груди. Зеленые и голубые глаза были полны гнева и негодования. — Что, черт возьми, с тобой происходит? — прошипел Стайлс. — Ты, наверное, имел в виду, «что, блять, происходит с нами»? — закричал шатен. — Тише. — Хочешь знать, что я думаю? Я думаю, что наши отношения рушатся! Ты думаешь, что я мешаю тебе с твоей карьерой! И мы слишком сильно давим на это. Я приехал к тебе слишком быстро, и мы начали трахаться слишком быстро, и ты слишком быстро отказался от своей трезвости. Все быстро, быстро, быстро. Я, блять, британский мальчик. Ты презираешь британцев, ха! Как мы вообще могли думать о том, что все это может сработать? Ты не перестанешь пить, и ты не перестанешь притворяться, будто ты — самый величайший талант, какого когда-либо видел мир. Никто не знает твоего имени, Гарри! Никто! И я чертовски ненавижу Лос-Анджелес! Я ненавижу это, и я ненавижу заниматься боксом, и... — Я понял, мы расстались, — прошептал Стайлс, сжимая зубы друг с другом. — Я не думаю, что должен видеться с тобой и дальше. Теперь настала очередь Луи хватать Гарри за руку, пока тот направлялся к выходу, но шатен оказался быстрее, так как успел схватить его за рукав. — Когда умерла твоя мать, она забрала самое лучшее из тебя с собой, — мрачно заметил он. — Ты ревнуешь, — огрызнулся Стайлс. — С чего бы это? — Ты ревнуешь, потому что я принадлежу самому себе. Ты никогда не знал, что это такое. Даже когда твой отец уже мертв, он управляет тобой, заставляя тебя вернуться в Лондон. Это всего лишь вопрос времени, когда ты начнешь управлять его компанией, — он выдохнул. Томлинсон безмолвно смотрел на лицо Гарри, вдруг осознавая, что они оба находились в сувенирном магазине, а не где-либо еще. В крошечном магазине с подарками в Лондоне, в холодный осенний день. И шатен рассматривает лицо Стайлса, чувствуя, что он не может дышать, он чувствует, что умирает, он чувствует, что теряет абсолютно все. Но сжав кулаки, Гарри был первым, кто отпустил.♡
Луи присутствует на похоронах своего отца на следующий день, он трясет и пожимает руки людей, лица которых он хотел бы никогда больше не видеть. Когда парень входит в церковь, то ловит себя на мысли о том, что он внутренне умоляет все живое вокруг, чтобы Гарри появился здесь в том новом костюме, который он для него купил. Многие люди говорят речь на церемонии, и Томлинсон чувствует желание насмехаться над каждым словом, потому что эти незнакомцы думают, что они знают его отца, но это не так. Они даже читают стихи. Марк ненавидел поэзию. И когда его хоронят, Луи чувствует, что должен плакать, чего он не делает этого, потому что просто не может. Но все незнакомцы плачут. И даже спустя долгое время после того, как похороны закончились, и даже компания общественного питания уехала, шатен остался один с различными письмами и подарками, все еще ожидая Стайлса. Он так и не приходит.♡
— Мой отец оставил мне все. Его компанию, его деньги. Все это, — сказал Луи, глядя прямо в свой стакан. — Что ты собираешься с этим делать? — спросил Зейн. Они были в баре Лос-Анджелеса, и бог знает, сколько уже было времени, но Томлинсон не хотел переставать пить. Прошла уже одна неделя с тех пор, как он вернулся в их квартиру, только чтобы увидеть, что все вещи Гарри пропали. Его одежда, обувь, зубная щетка, все, включая самого парня, просто исчезло. С тех пор он ничего не слышал от него, и больше не услышит когда-либо. Луи ничего не может с этим поделать, но ему нужно справиться с этим, он просто обязан. — Я правда не знаю. Скорее всего, я продам компанию, закончу учебу и стану преподавателем, — ответил шатен, убирая в сторону все рюмки, который он выстроил рядом с фруктовым тоником. — Учителем? Круто, — Зейн взбодрился, подняв свой коктейль и приняв это за тост. Луи чокнулся с ним и попытался улыбнуться, потому что он чувствовал, что это — то, чего он не делал довольно долгое время. Но это все еще кажется чем-то неправильным. — Спасибо, что позволил мне остаться у тебя, — сказал он. — Я клянусь, что скоро слезу с твоей шеи. — Не спеши, — попросил брюнет, потирая колени своего приятеля. Луи наклонился вперед и поцеловал парня в щеку, чувствуя, что тот намеренно поворачивается, чтобы их губы встретились в поцелуе. Он не мог не рассмеяться. Томлинсон вспоминает, как он забежал в спортзал в тот день, когда обнаружил, что их квартира пуста, и спросил Зейна в горячем порыве о том, где мог бы быть Гарри, но, обзвонив всех и обыскав весь город, он сдался и начал плакать, сидя на диване. Малик предложил ему несколько платков, а затем и свои объятия, поэтому Луи воспользовался ситуацией и поцеловал Зейна, после чего они занялись сексом на полу, трепеща и расстраиваясь из-за противоположных проблем, разных жизней, разных настроений, с одной и той же потребностью чувствовать себя нужными. Зейн знает, что тот использовал его, но, похоже, он понимает его, так что теперь у шатена есть свой способ справляться с некоторыми проблемами. Проходит время, и Томлинсон все еще лежит, думая о дыхании и думая о дыхании Гарри. Он мечтает о том, чтобы у них была одна пара органов на двоих, чтобы те работали в паре. Вместе. Но время теряется впустую.