♡
Томлинсон не знает, как долго он еще будет чувствовать себя таким образом. Он чувствует, что не может двинуть ни одной костью в своем теле, не ломая их. Но он уже чувствовал это раньше, и почувствует еще миллион раз в будущем, но сейчас ему всего лишь хочется спрятаться от этого. Спрятаться и напиться, забыть о Лос-Анджелесе и о том, кто там находится. Именно поэтому он и оказался в Лондоне, у порога дома Найла. Его друг стал успешным архитектором и поженился. Луи никогда бы не подумал, что этот парень вообще когда-либо поженится, но девушка, с которой он теперь живет, весьма милая, и с пониманием к нему относится. Поэтому он за него счастлив. Шатен рад тому, что его приятель счастлив. Потому что, честно говоря, Томлинсон буквально видит это, он замечает подлинное счастье, исходящее от Найла, и ему хочется знать его секрет, но он никогда не спрашивает об этом. Он слишком занят тем, чтобы жалеть самого себя. — Луи, расскажи нам о Лос-Анджелесе, — просит Саманта, протягивая ему бокал вина. Они сидят на балконе дома Найла, и только что поужинали картофелем с мясом. Шатен почти выкурил всю пачку сигарет, пока эта девушка задавала ему вопрос за вопросом. Это было похоже на допрос, но он совсем не возражает. Это самое малое, что он мог сделать, учитывая то, что он находится здесь уже почти две недели. — Постоянные пробки, и это дерьмово. Но мне нравятся пальмы, и я люблю свою работу, — Томлинсон пожал плечами. — Я все еще не понимаю, почему ты живешь там, — возражает Найл, почесывая нос. — Это из-за того парня, да? — Парня? — переспросила Саманта, глядя на них. — Значит, ты... — Гей? Ага, — отвечает Луи, слишком сильно затягиваясь на этот раз. — Здорово, — она улыбнулась. Хоран нервно перевел взгляд на своего друга. — Чего? Ох, прекрати, Ни, не веди себя так, будто об этом нельзя говорить и это какой-то грех, — с недоверием продолжила Саманта. — Сейчас не средневековье, черт возьми, — она откинулась назад и выдохнула серый дым, постучав по сигарете пальцем за своим плечом. Если бы шатен не был геем, он бы сам на ней женился. — Я не считаю это грехом! —запротестовал Найл. — Я все еще общаюсь с ним, разве нет? — Саманта закатила глаза и наклонилась к Луи, привлекая к себе все его внимание. — Расскажи мне об этом парне из Лос-Анджелеса. — Это очень длинная, длинная, длинная история, — он рассмеялся, — Нам никуда не нужно утром, у меня есть еще одна пачка сигарет, у нас есть еще вино, так что это хороший знак. У нас есть все время в мире, — Саманта улыбнулась, засовывая сигарету между губ. — Но не рассказывай о том, как... Ну, ты знаешь, какие-то детали, которыми ты не хочешь делиться, — попросил Найл, снимая с себя большие очки и начиная тереть их своей футболкой. — О сексе, и о прочем. Я имею в виду, это касается только тебя, так что... — Я хочу ярких подробностей о каждом сексуальном опыте! — воскликнула девушка. Ее муж вздохнул, понимая, что их ждет долгая ночь. Луи только мог догадываться о том, как он должен суммировать весь этот вихрь жизни, с которым был связан Гарри Стайлс. Но он решил, что будет хорошо начать с рассказа о Кони-Айленде.♡
— Знаешь, были времена, когда ты не боялся уехать в Лос-Анджелес, где твое сердце может быть разбито, — однажды вечером говорит Найл, оставшись наедине со своим другом. Томлинсон понимает, что находится здесь уже три недели, и он скучает по своим ученикам. Он знает, что должен либо вернуться к прежней жизни, либо отпустить ее. Но он так же понимает, что последнее — не вариант, потому что, по сути, единственное, что было в его жизни — это Гарри, и тот же оказался и тем, что он каким-то образом потерял. На этот раз все должно быть иначе. — Что же, это было до того, как мне на самом деле разбили сердце. Его разорвали, и маленькие кусочки остались на полу, не подлежащие восстановлению. Так что на этот раз я знаю, что меня ожидает, и я этого не хочу, — он пожал плечами. — Ну и что ты знаешь? — спросил Найл, поднимая руку, когда шатен раздраженно пнул его стул. — Ладно. Во-первых, он, вероятно, больше не заинтересован во мне, — начал Луи, ударяя своего друга по голове, когда тот захотел возразить ему. — Второе! Он, скорее всего, понял, что не является геем, или кто он там вообще, и я был всего лишь этапом его жизни, ошибочным этапом. В-третьих... Найл, пожалуйста, дай мне закончить. Так вот, в-третьих... Думаю, он уже с кем-то встречается. Четвертое — даже если я и прощу его, что будет огромной ошибкой, кто гарантирует то, что он не вернется к наркотикам? Пятое! Я уверен, что он снова бросит меня, — шатен затих, чувствуя себя жалким. Он приподнял руку и потер ею свое лицо, надеясь на то, что его друг не увидит то, насколько расстроенным он стал. Время от времени, его грусть достигала максимума, и он становился чем-то вроде урагана. Хоран откашлялся. — К черту все возможности и судьбу, ладно? Ну серьезно. Ты много трудился для того, чтобы быть там, где ты оказался, Луи, как и я. Поэтому, потрудись еще немного для того, чтобы стать счастливым. Насколько я понимаю, твое счастье — это парень по имени Гарри,— нахальным тоном заметил Найл. — И если он разобьет твое сердце, или если он больше не заинтересован в тебе, ладно... — он пожал плечами. — Тогда ты вернешься сюда и напишешь о нем чертову книгу. Вот так! Шатен не смог сдержать смеха, откинув голову назад и схватившись за свой живот. Он знал, что тоска, распространившаяся по всему его телу, всегда будет напоминать о себе, но, по крайней мере, сейчас он был в хорошей компании и мог на мгновенье забыть о своей боли.