♡
— У него есть ребенок? — закричала Элеонор. Шатен поднимает руки и прикрывает ее рот ладонью, заходя с ней в ближайшую комнату, которой оказался чулан со всяким барахлом. Но он решает, что здесь они и останутся, потому что девушка, кажется, не собирается успокаиваться в ближайшее время. — Ребенок? Какого черта, Лу? — прошипела она, даже не отреагировав на то, что уже находилась в другом помещении. — Ребенок! — повторила Элеонор, размахивая руками. — И он начал вести себя так, словно уже хочет, чтобы я удочерил его ребенка. Он говорил что-то вроде «это все может быть и твоим тоже». Это, блять, так странно, если честно, — сказал он, до сих пор не осознавая того, что происходит. Теперь ему захотелось кричать. — Чего? — девушка выдохнула. — Он сказал такое? Ты даже не знаешь этого ребенка, да вы и не встречаетесь с ним. Какого, блять, черта. — Ее зовут Стиви, она выглядит так же, как и он, и она просто восхитительна, — шатен застонал, упираясь плечом в какую-то полку. Он устал от отсутствия сна с той ночи в квартире Гарри, и ему хотелось сказать Саймону о том, что он болен. — Луи, ты уже захотел делить с ним все это? Ты уже захотел ребенка? Ты уже готов простить его? — Эль, не дразни меня, — огрызнулся он. — Я не знаю, чего я, черт возьми, хочу. Я просто, блять, знаю, что хочу его. Я так сильно хочу его, что почти не могу дышать. Я так хочу его, и это так жалко, — прохныкал Томлинсон, опускаясь на пол и закрывая лицо двумя руками. — Ты не жалок, — успокоила она, сев рядом с ним и заключив его в свои объятия. — Завтра я пойду с ними в зоопарк, — Луи фыркнул. — Это жалко? — Нет, — ответила девушка. Шатен вздохнул и положил голову ей на плечо, будучи слишком уставшим для того, чтобы смущаться от слез, которые начали стекать по его щекам. — Я думаю, что ты храбрый, и именно поэтому он любит тебя. Парень рассмеялся. — Я не готов к этому. По крайней мере, я так думаю. — Все в порядке. Просто сходи завтра в зоопарк, ничего больше. Все разъяснится позже, — она пожала плечами. Элеонор позволила ему немного успокоиться в ее руках, после чего они разошлись, когда раздался звонок. Он поблагодарил ее, и она поцеловал его в щеку. Луи решает, что он справится с этим днем. Он не знает, как ему следует вести себя рядом с Гарри. Прошло много времени с тех пор, как они были вместе, но все же, иногда казалось, что не прошло и ни дня. Хотя то, что у Стайлса теперь был ребенок, как раз показывает то, насколько много прошло времени. И они тратили его впустую.♡
— Папа, ты взял мой ободок с ушками как у Минни Маус? — спросила Стиви, когда все трое из них сидели в такси. Девочка сидела между двумя парнями, и Луи только и делал, что смотрел в окно. — Да, конечно, — сказал Гарри, начав копаться в рюкзаке, в котором была куча еды и напитков для них. Томлинсону хотелось бы знать, когда это их жизнь решила так резко измениться. Кудрявый парень вытащил ободок с ушами и бантиком в горошек. Луи был в восторге, когда он наблюдал за тем, как девочка наклонила голову, ожидая, пока Гарри осторожно наденет ей украшение и поправит ее волосы. — Как я выгляжу? — спросила она, подпрыгивая на своем месте. — Ты выглядишь мило, медвежонок, — Стайлс улыбнулся, схватив одну из ее кудряшек и оттянув ее, от чего та сразу подпрыгнула. — Луи! А ты как думаешь? — спросила Стиви, начав крутиться на своем месте, чтобы вопросительно посмотреть на него широко раскрытыми глазами. Шатен впервые встретился взглядом с Гарри, который не мог скрыть нежность, которую он испытывал, пока улыбался и смотрел на него. Луи быстро обратил внимание на девочку, лишь бы не смотреть на кудрявого парня. — Из-за тебя, моя дорогая, Минни Маус выглядит как самая невзрачная мышка, — ответил он. Стиви хихикнула от радости. Гарри все еще смотрел на него. Томлинсон чувствовал себя ужасно глупо из-за того, что он не сказал им о том, что у него есть машина, но, опять же, он не собирался нарушать их обычную повседневную жизнь. Он оглянулся на Стайлса, потому что знал, что тот до сих пор смотрит на него, и Гарри улыбнулся ему, мысленно подбадривая. Шатен даже не заметил, что от того, насколько он нервничал, он начал сильно мять собственные руки. Дети не были его сильной стороной. — Какого зверя ты хочешь увидеть больше всего? — спросила девочка, дергая его за рубашку. — Хм, — он задумался, с большим энтузиазмом начав поглаживать свой подбородок. — Фламинго, — наконец ответил Луи, понимая, что от него ждут ответа. Стиви разочарованно хмыкнула носом, потому что, видимо, это животное ее не впечатляло. — Ну а ты? — спросил он, тыкая пальцев в ямочку на ее щеке. Она хихикнула и оттолкнула его руку. — Хочу увидеть слонов, — ответила девочка, лукаво улыбаясь. — Мы с Энди хотим забрать одного домой. — Энди? — нерешительно спросил шатен. — Это моя лучшая подруга, — сказала Стиви. — Ее привезет ее мама. Папа пригласил Энди. Именно поэтому я пригласила тебя, так что и у папы может быть лучший друг, — Луи почувствовал, как горят его щеки. — Пап, — размышляла девочка, поворачиваясь к своему отцу, — как долго вы дружите? Стайлс откинулся на спинку сидения и опустил голову, смотря прямо на своего приятеля. — Мы были друзьями в течение многих лет, — ответил он. — Но я чувствую, словно знаю его всю жизнь, — шатену пришлось отвернуться, потому что этот взгляд был похож на солнце, которое ослепляло его. Стиви, казалось, не заметила никакого напряжения, потому что ее уже отвлекала какая-то другая вещь, которую она нашла в сумке своего отца. В зоопарке, Томлинсон чувствовал себя более уверенно, потому что он мог больше уделять внимание своему окружению, а не Гарри, который стоял к нему слишком близко. Когда появилась Энди, начало казаться, что они остались наедине, потому что Стиви сразу же начала бегать с ней. Стайлс просил ее быть ближе к ним, но Луи только и видел, как ее кудри пылают под солнечным светом на довольно большом расстоянии от них. Он слышал ее смех, который был намного ярче, чем все звуки природы, собранные вместе. Шатен даже в панике оглядывался вокруг каждый раз, когда девочка была полностью вне поля зрения. Но когда она возвращалась, он начинал улыбаться, чувствуя облегчение и то, как вокруг его талии появляется рука Гарри. Они остановились, чтобы купить сахарную вату и фруктовое мороженое, после чего сели на скамейку, которая была перед клеткой с птицами. — Луи, смотри! Фламинго! — закричала Стиви. Девочкам надоело смотреть на них спустя пару минут, и они побежали в сторону клеток с обезьянами. — Прости, что не разговаривал с тобой последние пару недель. У нас со Стиви было много дел, потому что нам предстояло найти новое дошкольное учреждение, и я не был уверен в том, хочется ли тебе вообще общаться со мной, — в спешке сказал Гарри, когда они остались одни. — Тебе не нужно объяснять, — пробормотал Томлинсон. Он не мог заставить себя взглянуть на сидевшего рядом парня, так что он просто уставился на их руки, которые были близки друг к другу на этой самой скамейке. — Я собирался рассказать тебе о ней. Честно. — Что случилось с ее матерью? Стайлс вздохнул. — Она употребляла наркотики. Как и я, — он замолчал, и Луи почувствовал, что начинает нервничать. — Но когда она узнала, что беременна, она перестала употреблять. Это было тяжело, мне пришлось тащить ее на реабилитацию. Но она подарила мне Стиви, поэтому я благодарен, — парень остановился, будто это был конец истории. Шатен не знал, что сказать. — После того, как она родила эту девочку, она сказала мне, что собирается отправить ее на удочерение. Я сказал, что не позволю сделать этого, и поэтому забрал Стиви себе, несмотря на то, что я был беден и все еще борюсь со своей собственной зависимостью. Последнее, что я слышал о девушке, родившей мою дочь, это то, что она снова употребляет наркотики. — Где вы с ней познакомились? — В баре. — Как ее зовут? — Иззи. Луи сглотнул, затем почесав затылок. Гарри сел к нему ближе. И тут же, из-за угла, подбежали Стиви и Энди. — Папа, мы пошли смотреть на слонов! — Хорошо, будьте осторожны, — отвлекся он. Томлинсон решил, что листочек, лежавший на земле, был достаточно интересным для того, чтобы уставиться на него. — Луи, я знаю, что это нечестно по отношению к тебе. Но я хочу, чтобы ты знал, что я не жалею о том, что у меня есть дочь. — Я и не думал о том, что ты можешь жалеть об этом, — прошептал шатен. — Я просто пытаюсь понять, что делать с этим дальше. — Вчера я заходил в спортзал, и Зейну было очень интересно, как у тебя дела. Томлинсон фыркнул. — Он меня не ненавидит? — Нет? — смущенно спросил Гарри. — А у него есть причины на это? — Он собирался сделать мне предложение. — Что... — Когда ты бросил меня, Гарри, я стал тем, кто мне не очень нравился. И это не твоя вина. Ты не виноват в том, что я вложил в тебя столько своего достоинства и счастья, что, когда ты ушел, я просто просто погас и остался пустым. Но да, я говорю тебе об этом как своему другу, а не как своему бывшему. Мы с Зейном спали вместе, и он влюбился в меня. И я бы тоже в него влюбился, но я не знаю, возможно ли вообще сделать это, когда существуешь ты. Боже, ты, блять, огромная часть меня. Центр позвоночника и все такое. И я ненавижу это. Я мог бы влюбиться в него, но теперь ты здесь, — он вздохнул. Наконец Луи поднял взгляд на него, и Стайлс сжал кулак, как будто у него были все основания на то, чтобы испытывать ревность. Но у него не было на это никакого права. — Прости, — мягко сказал он. Сильный контраст с его сжатым кулаком. — Забудь об этом, — ответил Томлинсон, скрестив руки на груди и уставившись на птиц. Гарри сел к нему ближе, так что теперь их плечи прикасались друг к другу. — Могу я поцеловать тебя? — пробормотал он. Луи застыл и почувствовал, как вокруг них крутится ветер, как было на пляже, когда они отдыхали на Кони-Айленде. — Нет, — огрызнулся шатен. Стайлс наклонился и провел пальцами по бицепсу сидевшего рядом парня, и все, о чем мог подумать Луи, это: «Мы здесь не одни». Гарри кладет подбородок на его плечо. Томлинсон слабо смотрит на него. Их губы так близко друг к другу, и ему хочется утонуть в зеленых глазах, умоляюще смотрящих на него. — Я же сказал, нет. — Потому что ты все еще ненавидишь меня? — кудрявый парень нахмурился. Луи посмотрел на его розовые губы, а потом облизнул свои собственные. Гарри внимательно наблюдал за этим с сильно расширенными зрачками. Томлинсон вздрогнул. — Если ты поцелуешь меня сейчас, в этот самый момент, то я не смогу остановиться. И это будет плохо, потому что мы в зоопарке. Очень общественное место. Тут очень много людей. Если ты поцелуешь меня, то я не смогу остановиться, потому что, когда дело касается тебя, Гарри, я никогда не хочу останавливаться. — Довольно справедливо, — он ухмыльнулся, заставляя Луи вздохнуть. В его взгляде по-прежнему читался голод, и Томлинсону хотелось быть съеденным заживо. — Папа, Луи! — закричала Стиви, прыгая на скамью и пробираясь между ними. — Пойдем смотреть на слонов! — Хорошо, давай посмотрим на них, — прошептал Гарри, обращаясь к своей дочери, словно они только что ушли в свой маленький мир. Сразу после этого, его довольное лицо скривилось от боли, и он схватился рукой за грудь. — Папочка, я сделала тебе больно? — она выдохнула, широко распахнув глаза. Стайлс засмеялся, все еще чувствуя боль, но больше не сжимая свою грудь. Луи бросил на него озабоченный взгляд, но тот обратил внимание только на свою дочь. — Нет я в порядке. Наверное, просто изжога, — кудрявый парень улыбнулся, хватая дочь за руку. — Или твой папа просто стареет, — сказал Томлинсон, толкая Гарри по плечу с игривой нежностью. Тот высунул язык, заставляя девочку рассмеяться. — Бегом к слоникам, — сказала она, спрыгнув с колен своего отца. — Но не беги, если ты настолько стар, старенький старик! — добавила Стиви, глядя на Стайлса серьезными, но игривыми глазами. — Ах ты... — начал он, потянувшись руками к своей дочери, которая завизжала и тут же убежала в сторону к Энди. Гарри не сильно торопился, пока беззаботно преследовал девочек. Луи сидел, чувствуя страх. Ему хотелось заплакать. — Лу, идем, — крикнул Стайлс, улыбка которого была намного ярче, чем свет желтой лампочки, висевшей над ними. Шатен мог поклясться, что это Гарри ее туда повесил. Он встал, улыбнулся в ответ и направился к нему, чувствуя, будто солнце встало в доказательство того, что в их прекрасной жизни их ждет только хорошее.♡
Все так и продолжалось. Именно так. Верьте или нет, но Луи пришлось несколько раз ущипнуть себя, потому что так он пытался убедить себя в том, что все это было реальностью, и все это и правда происходило. Цель каждого дня состояла в том, чтобы возить куда-нибудь Стиви. В кино, на спектакли, даже в места быстрого питания в те дни, когда Гарри позволял своей дочери поесть немного нездорового мусора (как он выражался). Медленно, но верно, Томлинсон чувствовал, каково это — снова влюбляться. Не только в Гарри. Но и в Стиви. И прежде чем он мог понять это, он был влюблен по-разному в двух людей, и у него закружилась голова от того, как же много в нем было любви. Некоторые вещи не менялись. Например, поцелуи. Которых просто не было, потому что Стайлс не показывал никаких признаков желания поцеловать его с того дня в зоопарке. И, естественно, Луи тоже не собирался целовать его. Он не был таким храбрым. Вовсе нет. Томлинсон пытался побороть в себе желание прижать Гарри к стене и заставить его стонать во все горло. Иногда с таким желанием было легко справиться, но иногда его было настолько трудно подавить, что это было даже невыносимо, поэтому ему приходилось по несколько дней игнорировать его звонки, затем придумывая глупые оправдания, типа, что у него были уроки до самой ночи, или что он виделся с друзьями. Кудрявый парень, наверное, все понимал, но никогда ничего не говорил ему. Так что Луи просто дрочил или принимал холодный душ. Он никогда не знал, каково это — сходить с ума от любви к кому-то, кто находится так близко. Так близко, что они сидят рядом с тобой, пока ты смотришь мультфильм и гладишь волосы маленькой девочки. Так близко, что ты едва можешь проглотить боль, застрявшую у тебя в горле, пока вы сидите за столом, полным еды на троих. Так близко, что это просто мучительно. Но Стиви отнимала у него большую часть тоски, потому что она тоже была близко к нему, и она была всем, о чем когда-либо мечтал Луи. И он никогда не знал, что нуждается в этом, но так и есть. Потому что никто никогда не думает о том, что их может спасти ребенок. Но она спасла Гарри, а теперь спасает и его. Она была умной, смешной и просто потрясающей. Томлинсон мог бы поклясться в том, что внутри ее легких была вселенная, и она выдыхала все ее секреты. Так что да, он мог бы справиться с тем, чтобы не целовать Стайлса. До тех пор, пока рядом с ним были двое этих людей. Но Гарри был непредсказуем, и это сводило его с ума. Как в этот раз, когда он сидит в классе и Элеонор разглагольствует о своем дне, а затем о чертовом Гарри Стайлсе. И гребаный Гарри заходит к ним с цветами. — Кто это? — спросила девушка, ярко улыбнувшись, когда увидела цветы. Именно тогда что-то будто щелкнуло у нее в голове, или, может быть, это просто были похоть, паника и нежность, выраженные по всему лицу Томлинсона, которые выдали всю информацию. Ее глаза широко распахнулись. — Ты что, Гарри Стайлс? — Да, единственный и неповторимый, — он улыбнулся. — Что ты рассказал ей обо мне? Надеюсь, не какие-то ужасные вещи, — сказал парень, глядя на шатена. — Ужасные, прекрасные вещи! — воскликнула Элеонор. Она обняла его, почти сбив с ног. Гарри начал легко смеяться и обнимать ее, словно она была одним из его старых друзей. Томлинсон не мог не улыбнуться. — Ты изменил его жизнь, — прошептала девушка. Он мягко покраснел и встретился взглядом с голубыми глазами из-за плеча. Луи пришлось повернуть голову, потому что это был один из тех моментов, которые были невыносимы. — Почему мы раньше не встречались? — спросил Гарри, когда они отошли друг от друга. — Луи любит скрывать тебя, будто ты принадлежишь только ему, — девушка закатила глаза. — Между прочим, меня зовут Элеонор. Можешь звать меня Эль. — Приятно познакомиться, Эль, — ответил Стайлс, улыбаясь той самой улыбкой, от которой Луи было трудно устоять на ногах. — Эм, извините, что я прервал вас. Я просто вспомнил, что пару дней назад Лу выиграл звание «Учителя месяца», поэтому я принес тебе это. От меня и от Стиви, — сказал Гарри, протягивая букет цветов. Шатену хотелось серьезно взглянуть на свою подругу, потому что та вела себя так, будто Стайлс сейчас делал ему предложение. — Ох, эм, спасибо, — поблагодарил он, шагнув вперед, чтобы забрать цветы. Прикосновение их пальцев было более долгим, чем нужно, и Томлинсон почувствовал, что он мог бы съесть всех бабочек мира, и это все равно не сравнится с тем, что он чувствует сейчас где-то внизу живота. — Большое спасибо. — Стиви хочет, чтобы мы прогулялись с тобой на этой неделе, — сказал Гарри, сжав руку Луи, а затем нехотя отпустив ее. — Хорошо, — ответил Томлинсон, чувствуя себя настоящим придурком. — Хорошо, — кудрявый парень улыбнулся. Элеонор строго посмотрела на своего друга, который пожал плечами. Гарри помахал девушке рукой, после чего вышел за дверь. И как только дверь захлопнулась, Элеонор набросилась на Луи. — Прежде чем ты что-нибудь скажешь, — отрезал он, взмахнув руками. — Я хочу сказать, что мне хотелось бы поцеловать его и тоже подарить ему цветы. Мне хотелось бы уйти с ним, и мне хотелось бы провести с ним всю оставшуюся жизнь. Но, Эль, я не могу сделать первый шаг. Я просто не могу. Не проси меня объяснять, потому что я не могу, — шатен вздохнул. Выражение лица его подруги мгновенно стало мягким, и она подарила ему одно из ее утешительных материнских объятий. — Тебе нужно отдохнуть где-нибудь вне дома, — сказала Элеонор. Луи посмотрел на цветы, которые стояли на столе. Это были красные розы.♡
Ладно. Выйти и пройтись по барам было плохой идеей, как подумал Томлинсон. Это было плохой, плохой, плохой, плохой, плохой, плохой, плохой, плохой идеей. Правило номер один, когда вы сходите с ума от любви к кому-то: независимо от того, сколько вы выпьете, вы не сможете перестать думать о том единственном человеке. Луи думает, что стоит написать книгу. Следует написать книгу, в которой он расскажет о том, что чертова любовь — это самая ужасная вещь на свете, и вы потратите целую жизнь, умирая от боли, которую та причиняет. Вот так. — Гарри, — простонал он, уткнувшись головой в рукав своего свитера и прислонившись к унитазу. — Его здесь нет, — сказала Элеонор, проведя рукой по его волосам. — Я хочу, чтобы он был здесь. — Я знаю, потому что ты только об этом и говоришь. — Ну так сделай так, чтобы он появился тут, — огрызнулся парень, встав на колени. Его снова стошнило, и он чувствовал, словно его горло и живот горели. — Сейчас три часа ночи. — Пожалуйста, приведи Гарри, — попросил Луи. Боже, это прозвучало так, словно он сейчас расплачется. Правило номер два, когда вы сходите с ума от любви к кому-то: слезам плевать, и они польются, если им так захочется, даже если вы думаете, что уже научили свой мозг быть бесчувственным уродом. — Лу, я не думаю, что это хорошая идея, — сказала девушка. Ее голос был глупым, она обращалась с ним так, словно была его матерью. Томлинсон был не в настроении. — Сейчас же! Позвони ему, сейчас. Он услышал мягкий стук ее высоких каблуков, когда она вышла из ванной, а затем напрягся, чтобы услышать ее звонок по телефону, который произошел на кухне. Как только наступила тишина, шатен закрыл глаза, чувствуя вину и страх. Стайлс, наверное, уже спал. — Да, привет, Гарри. Это Эль. Извини, что позвонила тебе так поздно... — она замолчала. Томлинсон почувствовал, как в нем вспыхнула надежда. — Да, все в порядке. Ну, я имею в виду, не все. Ничего серьезного... — девушка снова замолчала. — Это Луи... Хорошо, ладно, успокойся. Он в порядке. Ему просто плохо и, ну, он хочет, чтобы ты приехал... — еще одна пауза. — Да, было бы здорово, если бы ты был здесь. Извини, что побеспокоила тебя. Да. Спасибо, — и она повесила трубку. Луи почувствовал очередную волну тошноты, после чего снова опустошил свой желудок. Каблуки Элеонор снова застучали по плитке, и она встала в дверном проеме. — Лу, вам нужно поговорить. Я имею в виду, серьезно поговорить, — сказала девушка. Она не была злой, она не казалась усталой или раздраженной, и шатен был ей благодарен. Но он также чувствовал себя истощенным и потерянным, и ему просто хотелось плакать. Прошло еще тридцать минут, после чего раздался стук в дверь. Томлинсон все еще лежал на полу в ванной, когда услышал, как Элеонор побежала к двери. Он чувствовал, что внутри него было слишком много повреждений. — Где он? — шатен услышал хриплый голос. Стайлс был обеспокоен, и он сильно запыхался. — В ванной, — пробормотала девушка. — Хочешь, чтобы я побыла с ней? — Пап, я хочу остаться с тобой и Луи, — прошептала Стиви. Луи возненавидел себя еще и за то, что этой девочке тоже пришлось оказаться здесь. — Медвежонок, я думаю, что будет лучше, если ты останешься с Эль. У нас с Луи будет серьезный разговор для взрослых. Эль очень милая, — успокоил он. — Давай, мы можем пойти в «Макдональдс». Он открыт всю ночь, — сказала Элеонор. Стиви ахнула от волнения, и они ушли. Томлинсон слышал, как парень начал ходить по дому, открывая какие-то двери и включая воду в кухонной раковине. Проходит совсем немного времени, и дверь ванной открывается. «Мне жаль, что я заставил тебя прийти сюда. Прости меня, что я разбудил твою дочь. Извини.» Шатен собирается извиниться, но вместо этого он снова утыкается лицом в унитаз, и его буквально выворачивает. — Блять, — прошептал он, используя рукав, чтобы вытереть рот. — Лу? — мягко спросил Гарри, опускаясь на колени и протягивая вперед стакан воды. И вот тогда-то Луи и сломался. По его щекам потекли слезы, он начал громко всхлипывать и трястись. Стайлс снова протянул ему стакан с водой, который шатен тут же взял и сделал пару глотков, все еще плача, плача и плача. Гарри был удивительно спокоен, убирая теперь полупустой стакан и помогая парню подняться. Томлинсон прильнул к нему, заливая его шею слезами, и кудрявый юноша лишь сильнее сжал его в своих объятиях. «Прошло так много лет с тех пор, как он держал меня в своих руках.» И тогда он повел Луи к гигантской душевой кабине, помогая ему снять одежду. Томлинсон почувствовал себя уязвимым, но он понимал, что был в безопасности. Он почувствовал, как горячая вода ударила по усталым мускулам на его спине, затем по рукам, по заплаканному лицу, и через мгновение ему начало казаться, что Гарри был слишком далеко. Он снова начал плакать. — Лу... — Ты был тем, кого я обычно поднимал с пола в ванной, — всхлипнул шатен. — Что, блять, со мной не так? Стайлс быстро вошел в душевую кабину, будучи полностью одетым. Он снова обхватил Луи своими руками, крепко его обнимая. Томлинсон чувствовал, что его рыдание сотрясают все его кости. Гарри просто держал его в своих руках. Луи был голым, он был прижат к нему, но это не было чем-то сексуальным. Они стояли так до тех пор, пока не остыла вода, от чего шатен почувствовал себя достаточно трезвым для того, чтобы вспомнить длину тела Стайлса. Правило номер три, когда вы сходите с ума от любви к кому-то: не смейте позволять им видеть вас такими.♡
— Значит, он съел что-то плохое? — промямлила Стиви. — Да, это как когда ты заболела, и я остался дома, решив не пойти на работу, чтобы позаботиться о тебе, — прошептал Гарри. — Да, я помню, — ответила девочка, — он поправится? — Конечно, ему просто нужно отдохнуть. Шатен перевернулся на бок и почувствовал, как сильно пульсирует у него в голове. Но это было намного лучше того, чем то, что он чувствовал несколько часов назад. Луи приоткрыл глаза и увидел, что двое смотрят телевизор, сидя на краю дивана. Гарри и его дочь ничего не сказали, так что он снова заснул.♡
— Стиви в школе? — Да, я только что отвел ее. Томлинсон кивнул и повернулся лицом к экрану телевизора. — Ты берешь выходной? — Ага. — Мы собираемся поговорить? Луи проигнорировал это и увеличил громкость. Тогда кудрявый парень встал прямо перед ним, не давая увидеть картинку в телевизоре. — Стиви хочет знать, почему мы все выходные проводим у тебя дома. — Вы оба можете уйти в любое время. Стайлс вздохнул. — Тебе нужно, чтобы я был здесь, Лу. — Почему ты так думаешь? — выпалил шатен, изогнув бровь. Гарри отказался отступать, взглянув на него со знакомой мягкостью. Луи закусил губу, понимая, что тот всегда побеждал. — Почему ты не хочешь быть со мной? — спросил Томлинсон, глядя на свои руки. — Лу, ты сумасшедший, — он рассмеялся. Этот смех пришел прямо с Кони-Айленда. Шатену захотелось купаться в нем. — Ты был тем, кто не захотел поцеловать меня. — Потому что мы были в зоопарке! Там было много людей! Кудрявый юноша улыбнулся. — Я думаю, что это потому, что ты боишься, Лу. Потому что я причинил тебе боль, и поэтому ты теперь не уверен. И вместе с тем, насколько сильно я хочу тебя, я хочу, чтобы ты был уверен в том, что делаешь, и в том, что хочешь сделать. Договорились? Луи уставился на него. — Но... — Просто поцелуй меня, когда будешь готов, — он ухмыльнулся, плюхаясь рядом с ним. Томлинсон не сделал никакого движения, чтобы поцеловать его, поэтому тот снова улыбнулся. Шатен слегка ударил его. — Я просто очень сильно люблю тебя, — признался Луи. — И я люблю тебя, — ответил Гарри. — Но прежде всего, я твой друг, Лу. И всегда им буду. Старший из них переплел их пальцы вместе и снова увеличил громкость.♡
После этого все стало намного лучше. И теперь Луи мог больше сосредоточиться на том, чтобы любить нынешнего Гарри, а не того, который ушел от него несколько лет назад. — Ты выглядишь иначе, — заметила Элеонор, пристально глядя на него. — В смысле? — Ну, ты другой, — она засмеялась. — Слушай, Гарри выступает сегодня. Хочешь пойти и посмотреть? — С удовольствием, — согласилась девушка, захлопав в ладоши. И да, он чувствовал себя другим. Позже, тем же вечером, Стиви сидела на его коленях, пока Стайлс выступал в роли Лилиома, и Луи почувствовал себя так, словно он никогда раньше не испытывал такое счастье. И он знал, что Элеонор тоже чувствовала это, потому что она с улыбкой смотрела на него. Девочка хихикала каждый раз, когда случалось что-то смешное, и взволнованно вскакивала, когда ее отец пел. Она прикрыла глаза от ужаса, когда тот поцеловал какую-то девушку. Томлинсон долго смеялся над этим. Они поздравили Гарри, игра которого действительно впечатлила Стиви, потому что все, о чем она могла говорить — это то, что ее папа — звезда. Когда толпа утихла и Стайлс смыл с себя весь грим, он предложил Луи выпить с ним кофе. Элеонор немедленно посмотрела на девочку и предложила ей сходить за мороженым, от чего та, конечно, не смогла отказаться. Шатен тоже кивнул в знак согласия. Они держались за руки по пути к машине. — Ты был удивителен. Правда, — сказал Луи, размахивая своей чашкой кофе, когда они сидели в ночной закусочной. — Спасибо, Лу, — ответил Гарри, щеки которого буквально пылали от смущения. — Это напоминает мне о том, как мы впервые встретились. — Расскажи мне о нашей первой встрече, — попросил Стайлс, наклоняясь вперед. Шатен тоже наклонился. — Если я начну делать это, то, боюсь, я не сдержусь и поцелую тебя. — Тогда начинай, — зеленые глаза были похожи на отражение лесных деревьев в гладкой воде. Они выпивали чашку за чашкой и разговаривали, пока не поняли, что уже три часа ночи. Луи потер ногу Гарри своей ногой, заставляя того покраснеть. — Еще одну чашку, — сказал кудрявый парень. Томлинсон улыбнулся и позвал официантку. Если любить было так легко, то Луи понимает, почему быть в одиночестве — это так тяжело.