***
Чай пьют в подавленном молчании. Тэ, правда, попытался развеселить всех с помощью эквилибристики на табуретке, но грохнулся, и это единственное, что в итоге всех развеселило. Хосок выходит из комнаты сильно раскрасневшимся и провозглашает: — Лидер сказал, что надо выбрать главного по общаге, чтоб тут кто-нибудь разгребал этот пиздец вместо него. — Может, нам еще и выборы устроить? — пищит Чимин, хихикает, и вот это он зря, ибо… — Да! Точно! — перебивая друг друга, начинают суетиться по кухне мелкие. — Выборы Президента общаги! Чтобы самый-самый главный был! И чтоб командовал, и все чтоб его слушались обязательно! Тэхён захлебывается эмоциями: — И чтобы утром ему кофе в постель… — …выливали… — подсказывает ехидно Шуга. Чонгук ржет, но сам заинтересован не меньше Тэтэ. — Можно меня выбрать! — заявляет он. — У меня уже и кабинет отдельный есть! — В твой кабинет нельзя людей приглашать — обрывает ему мечту в полете Шуга — Нельзя так сразу без подготовки людям картину Апокалипсиса показывать. — …И чтоб если сказал «Можно рубиться в приставку до утра!», значит рубимся до утра! — восторженно загибает пальцы Тэхен. — Сказал «За пивом, а ну-ка!» — значит, сгоняли за пивом! — захлебывается от предвкушения Чонгук. — Даешь выборы! — Ой, нет… Может быть, как-то без выборов… — нерешительно кашляет Хосок. — Правильно! — внезапно поддерживает его Чимин. — Не нужны нам выборы! Пусть у нас будет анархия! — Вашими стараниями она у нас уже и так есть, — улыбается Джин. — Монархия, ты хотел сказать? — Нет уж! Выборы! — орут Чонгук с Тэхеном. — Выборы! Вы-бо-ры! Вы! Бо! Ры! Джин пожимает плечами: — Ну, если хотите… Только я свою кандидатуру выставлять не буду… — Чего это? — лениво развалившись на диване, ехидно уточняет Шуга. — Боишься, что электорат тебя не выберет как самого занудного кандидата? — Я хотя бы не просплю выборы, как некоторые! — беззлобно фыркает в его сторону Джин и продолжает составлять посуду в посудомойку. — Меня и так уже записали и в мамки бантан, и в кухарки бантан, и в принцессы бантан, и вообще… Не хочу, пусть кто-нибудь другой берет на себя ответственность. — Я выдвигаю свою кандидатуру! — вытянув руку, провозглашает Тэхён, а потом еще и на табуретку влезает, чтоб казаться всем повыше. — Голосуйте за Ким Тэхёна! — Тогда и я выдвигаю свою кандидатуру! — орет Чонгук, громоздясь на другую табуретку. — Всем, кто за меня проголосует, я буду говорить уважительно «хён» и кланяться! — Ой, я тебя умоляю! — стонет Джин. — Этого можно добиться простым подзатыльником! И незачем тратить на такую мелочь свой драгоценный бюллетень. — И потом, это ведь прямой подкуп избирателей, — скрипит с дивана Шуга. — Так дела не делаются. Хотите быть кандидатами — организуйте предвыборную кампанию, программу свою составьте… — И я тогда свою кандидатуру выдвигаю, — раздается писк со стороны Чимина. — Ого, малыш, не подозревал в тебе политических амбиций! — вытягивает ошарашено физиономию Шуга. Чимин хихикает и за неимением свободных табуреток громоздится на журнальный столик. — Еще желающие выдвинуть свою кандидатуру есть? — уточняет, появляясь в дверях, Намджун. — Хосок? — Я? — Хосок немного краснеет и опускает глаза. — Нет, спасибо. Мне и так хорошо. Я вообще не люблю командовать. — С каких это пор? — качает головой Чонгук, но тут же спохватывается, что через свою нахальную натуру может лишиться голосов избирателей, и сверкает одной из самых подкупающе-умильных кроличьих улыбок. — Вот именно, с каких это пор? — опаляет смешком хосочье ухо лидер. — Я тоже не буду, — Юнги устраивается на диване поудобнее. — Я буду электорат. Давайте, убеждайте меня. Только фантазию проявите, я очень искушенный. Я крайне противный в этом вопросе и никому не доверяю. — Господи, а я уж думал и не доживу до того дня, когда Мин Шуга, наконец, признает свою сволочную натуру публично, — облегченно вздыхает Джин. — Сегодня никакого солнечного затмения не случилось, не?***
Предвыборную агитацию разворачивают масштабную. Тэхён устраивает бесплатную раздачу конфет, автограф-сессию и контактный зоопарк (приволакивает за шиворот Ёнтана и полусонных сахарных летяг). — Контактный зоопарк! Впервые в бантаньей общаге! Животных можно кормить и трогать, — надрывается он в красном углу большой гостиной. — А что, раньше нельзя было? — Хосок треплет Тани по взлохмаченной макушке. — Можно, — хитро склоняет голову на бок Тэхён, — Но сейчас я могу и запретить! — Это можно квалифицировать как шантаж! — бурчит Хосок и на всякий случай, про запас еще раз гладит Тани. Чонгук в рамках предвыборной кампании предлагает всем потискать себя за любые части тела, обнимать, сколько влезет. И вообще дает согласие на выполнение всех макнэшеских тактильно-сенсорных функций, обещая при этом не фыркать, не отплевываться, не материться и не драться. Предложение, прямо скажем, заманчивое, и многие избиратели в лице Джина тут же кидаются тискать макнэшу за бицепсы и за ушки, но все портит напряженный ревнивый взгляд Тэхёна, который норовит всячески сорвать ход предвыборной агитации и пообрывать особо активным избирателям их слишком политически шаловливые ручки. Чимин просто стоит с пучком табличек и транспарантов в руке, а на них красиво разноцветными фломастерами выведено: «Даешь мандаринки в любое время дня и ночи! Особенно ночи!», «Младшим — лучшие места в минивэнах!», «Долой куриные грудки и синтетические пиджаки!», «Нет — светлым линзам и гидропериту!». Он просто стоит с табличками в руках. И улыбается. И вот это вот уже тяжелая артиллерия, поскольку мимо улыбки Чимина не может пройти даже Ёнтан — он начинает явно кокетничать и странно вилять хвостом.***
Предвыборные дебаты разгораются стихийно и незапланированно на кухне. — Да из тебя президент, как из меня кимчи! — Хён, ты однажды танцевал в костюме капусты… — Можно подумать, из тебя будет президент хороший! Кроме ржания твои писклявые приказы никакой реакции не вызовут! — «Буээээ!» — сказал голос из унитаза! — Хён, прекрати, ты уже весь красный! — Ахахаха! Смотри, закипишь! И так маленький, а так еще больше высохнешь и сморщишься. — Погасите кто-нибудь Чимина, а то нам пожарники избирательный участок закроют! — Тэ, заткнись уже! Еще подраться вам не хватало! — Пусть дерутся, какие выборы без драки? Малой, ты можешь ему еще в лицо водой из стакана плеснуть — так всегда на дебатах делают, я по телевизору видел! — Юнги-я-хён, ты разве не на моей стороне? — Прости, малыш, но я Диспатчу фотки обещал! Надо же как-то наше с тобой палево на пикнике выкупать? Пока не разгорелась масштабная драка, решают скорее начать процедуру голосования. — Я буду общественным наблюдателем! — заявляет Джин, усаживаясь посреди гостиной, когда кабинку для голосования сооружают из простыней, стульев и диванных подушек. — Чтоб никто не мухлевал. — Тогда ты не голосуй! — прикрикивает на него Шуга. — Ты же не можешь следить, чтобы никто не мухлевал, и мухлевать одновременно? — У нас демократическое общество, каждый имеет право выразить свое мнение, а шуршащих и шипящих вообще никто не спрашивал! — бросает через плечо общественный наблюдатель. Ёнтан выбирается из своего контактного зоопарка, подскакивает и яростно кусает общественного наблюдателя за большой палец ноги, явно выражая протест. — Кандидат, ваша собака угрожает наблюдателю! — взвизгивает Джин и ускакивает на кухню за антисептиком. Юнги берет на руки нарушителя спокойствия, ласково треплет его за ушко: — Ты единственный вменяемый человек в этом царстве животных, дружище! Хосок приволакивает из комнаты семь избирательных бюллетеней легкомысленно мятного цвета, а еще коробку, в которой ковыряет ножиком дырку. — Это чего это? — подозрительно зыркает на коробку Тэхён. — Урна для голосования, — трясет ею над головой Хосок. — Я знаю как минимум два предмета, которые можно назвать этим словом, и ни один из них на дырявую коробку не похож. — Что лишь доказывает объективность твоих школьных оценок, неуч! — хлопает его по макушке Хосок.***
В целом процедура голосования проходит спокойно. Если не считать полуторачасовых споров о том, как должна выглядеть «галочка» в бюллетене для голосования. И истерики Чимина по поводу своего фото в агитационном плакатике. — У меня претензии к моим предвыборным фото! — визжит Чим. — Каким фото? Разве у нас есть предвыборные фото? — скребет переносицу пальцем Чонгук. — Вот именно, что нет! — стучит для убедительности пальцем по груди макнэ Чимин. — А должны быть! Давайте фотосессию проведем, а то я не буду баллотироваться! — Ой, давай не будем превращать праздник в обычный день! — ноет Тэхён, только недавно залечивший прыщи на лице, высыпавшие в обилии от макияжа с последнего фотошутинга. И голосование начинается. Хосок ржет как Джей-Хоуп, когда входит в импровизированную кабинку, но выходит оттуда почти в слезах, потому что конструкция из простыней и стульев чуть не разваливается прямо на его перепуганную вусмерть макушку. Шуге лень вообще вставать с дивана, и он просит подтянуть кабинку к нему. Но кабинка угрожающе скрипит, и приходится свэгушке под давлением общественности все-таки поднять свою гениальную местами пострадавшую задницу и отнести ее к урне. Намджун отдает свой голос пафосно, торжественно, с чуток виноватой улыбкой, а потом выходит и жмет руки каждому из кандидатов: — Удачи вам, друзья! Кто бы ни победил в этой нелегкой равной борьбе, я буду рад передать вам всю ответственность и весь лидерский геморрой. Оглашать результаты решают под пиво — все-таки решается судьба общаги, не меньше! Джин как общественный наблюдатель вытряхивает из коробки бюллетени и начинает выкрикивать: — Рэпмон, Рэпмон, ЁНТАН? — Наиболее надежный из кандидатов, ящитаю! — скрипит со своего дивана Шуга. — Рэпмон, Рэпмон, Юнгия-хён… — Малыш, ты зачем за меня проголосовал? — приобнимает Шуга сидящего рядом Чимина. — Я же не кандидат! — Ты самый достойный, хен. — краснеет Чимин. — А как ты узнал, что это я? — Ты рядом с моим именем сердечко пририсовал… — Вот, тут и Тэхён сам за себя проголосовал… — бормочет Джин, разворачивая мятный листок бюллетеня. — С чего ты взял, хён? — возмущается Тэ. — Ну, во-первых, тут дописано «Тэхённи-хён — самый лутьший из кандедатов 4rever» с тремя ошибками. Во-вторых, кто твой почерк не узнает? В-третьих, кто мог назвать тебя хёном кроме Чонгукки, если это не Чонгукки? Тэхён смущенно скребет затылок. — Ты называешь сам себя хёном, хён? — шепчет ему на ушко красный от румянца Чонгук. — Это та-а-а-ак заводит!***
— Итак, по итогам подсчета голосов побеждает кандидат, который вообще не выдвигал свою кандидатуру. Намджуни, никуда тебе от лидерского ярма не деться! — Ну елки ж ваши моталки, а! — стонет Намджун и обхватывает голову руками. Он смущенно краснеет. — Ну… Раз вы уж меня выбрали… — Да мы тебя давно выбрали, лидер… — улыбается Шуга. — Скрипун дело говорит… — кивает Джин. Тэхён подбирается к Намджуну сзади, обхватывает со спины, обнимает руками его талию. — Ну если тебе так уж тяжело, хен, я могу командовать дома за тебя… Ладно уж…