Записки инсайдера

— В дверь общаги кто-то поскребся или мне показалось? — хмурится Хоби по ту сторону видеосвязи и приставляет ладошку к уху.       Тэ оборачивается, прислушивается. — Тебе показалось, хён, — мотает головой он. — Короче, ты понял, да? — Хосок угрожающе размахивает пальцем. — Никаких подарков! Я не хочу подарки на день рождения. Не до того сейчас. — Да понял я, понял, — кивает учащенно Тэхён, запихивая аккуратно тапочковым носком красивую коробку с хосочьим подарком под стол. — Никаких подарков, да.       Хосок жмет отбой, и вот сейчас Тэхён уже явственно слышит какое-то несмелое царапанье в дверь. — И кто это у нас тут? — распахивает он дверь резко и тут же, охая, бросается поднимать с пола рухнувшее в открытую дверь свитшотно-джинсовое нечто в желтом капюшоне. — Субин?       На него поднимается пара совершенно увувушечных глаз с переполненным тревогой и нерешительной влажностью взглядом. Мембер новой группы Бигхита в бантанообщаге раньше не бывал, и чего его сюда принесло сегодня — большой животрепещущий вопрос. — Хён, — поспешно поднимается пацан с колен. — Можно мне войти?       Субин смотрит на Тэхёна, Тэхён смотрит на Субина, и в старшем чувство собственного неистребимого хёнства раздувается с каждым поблёскиванием влаги в глазах младшего. Его срочно (СРОЧНО!) надо откомфортить и отхёнить любыми доступными способами — Тэ чувствует это всеми своими чрезмерно развитыми чувствами, включая заднее.       Хён сует мальчишке в руки дымящуюся кружку с кофе, пока тот, усевшись на пол посреди большой гостиной, вертит головой в разные стороны. — А больше никого нет? — уточняет Субин. — А кто тебе нужен? — не понимает Тэхён. — Не знаю… — Субин пожимает плечами. — Ты, хён, вполне подойдешь.       Тэхён улыбается так счастливо, что Субин даже немного пугается. — Так, ладно. Выкладывай, — теребит его новоявленный хён по плечу. — Чего хотел-то? Сегодня первый дебют, кажется? Когда тизер выложат в сеть? Ёнджун как? Паникует? — Через час, — мальчишка прикрывает глаза, и по его лицу пробегает нервная тень паники. — Не знаю, я сбежал, чтобы не смотреть на это все.       Пока он говорит, Тэхён стаскивает в комнату кучу подушек (чтобы донсен не сидел на холодном полу), теплое покрывало (чтобы донсен не замерз), пару бутылок воды (чтобы донсен не иссох от жажды) и тарелку с фруктами (чтобы донсен не зачах с голода).       С минуту молчат, а потом Тэхён замечает, как кулак Субина сжимается и мнет желтую ткань свитшота. И кладет свою ладонь поверх этого стиснутого кулака. — А ты, значит, заранее нервничаешь? — понимающе вздыхает он.       Субин сглатывает: — Я — следующий, хён. А вдруг я им не понравлюсь? Как это обычно бывает? Как правильно себя вести?       Тэхён улыбается на всякий случай, но все еще не знает, что ответить. Потому что посоветовать ему, в общем-то, нечего. Потому что его собственная история сильно отличается от того, как бывает ОБЫЧНО. — Меня показали миру последним, — медленно начинает он говорить, и его низкий чуть дрожащий голос заполняет тишину между плотными стенами и делает ее почти скрипящей от волнения. — Меня представили, когда у каждого из ребят уже были свои фанаты, когда они уже давали автографы, когда улыбались только им, дарили подарки. А меня тогда никто не знал, и… Ну, в общем… И не было никакой гарантии, что кто-нибудь узнает.       Субин охает, зарывается в покрывало и смотрит такими глазами, что Тэ думается, что драматизма-то в голосе можно и прикрутить, пока пацан не разревелся от сочувствия. — Иногда я просто ревел от того, насколько мне хотелось быть вместе со всеми, — продолжает он, взъерошивая ласково шевелюру мальчишки. — Улыбаться вместе со всеми, вместе со всеми нравиться миру. Но у меня не было шанса. Пока не было. И я не знал, будет ли.       Субин подпирает ладонями щеки и хлопает глазами совсем по-гукковски, Тэ даже улыбается, отметив это мимолетное сходство про себя. — Я тогда ночами не спал, — вздыхает Тэ и усаживается поудобнее, ставит кружку на пол, приобнимает мальчишку за плечи, прижимает к себе. — Плакал тогда много. А потом вдруг решил… Ну… Как тебе сказать? Однажды утром я просто взял и пошел к Бан-пиди и прямо с порога ему заявил… Так и сказал: «Я ОБЯЗАТЕЛЬНО понравлюсь! Только дайте мне шанс! Дайте мне шанс быть вместе со всеми!». — И что тогда? — Субин поднимает голову. — И он дал, — кивнул Тэхён.       И воспоминание о тех временах, когда ему казалось, что маленький мальчик Тэ с самой странной улыбкой на свете ни на что не годен и ни в чем не уверен, прошивает его взгляд едва заметным влажным блеском. И тут же сменяется воспоминанием о том, что он точно знал, что его большое сердце обязательно вовремя подскажет нужные нотки и улыбки, чтобы ему поверил огромный большой мир и полюбил его. — Он дал шанс и сказал, что надеется, что я его не подведу, — договаривает Тэхён.       Субин кивнул. — Ну ты и не подвел, — мальчишка глубокомысленно отхлебнул кофе. — Хочется верить, что не подвел, — смеется Тэхен. — А тебе и шанса не надо — у тебя есть возможность с самого начала быть вместе со всеми. Подумай об этом.       Из прихожей доносится сначала щелчок двери, а потом решительный лаконичный шорох — так входит в общагу только один человек на свете. — О! Чонгукки вернулся, — поднимается с пола Тэхён. — Хён… — тихо цепляет его за руку Субин.       Тэхён оборачивается. — А? — Спасибо тебе, — улыбается парень, снова глядя снизу этим упорным темным чонгучьим взглядом.       Тэ кивает поспешно и выскакивает в прихожую. — Привет всем присутствующим! — громко кричит с порога Чонгук, обнимая за шею выскочившего в прихожую Тэ и заволакивая его назад в гостиную.       Субин смущенно топчется посреди комнаты как сгорбленная оглобелька, пытаясь завернуться в весь свой высокий рост сразу.       Тэхён вспыхивает, заглядывает в глаза Чонгуку, и с его губ вот-вот и сорвется что-то очень банальное в стиле «Это не то, что ты подумал!», но тут Чонгук внезапно тычет Субина кулаком в плечо и смеется: — Ну как, помог Тэхён-хён?       Субин кивает. — Полегчало? — хихикает Чонгук и ставит на стол большую плотную сумку.       Субин снова кивает и краснеет немилосердно. — Ну вот, я же говорил, что Тэ-хён поймет тебя лучше всех — ему пришлось труднее остальных, но он справился, — Чонгук важничает, поднимается чуток на цыпочки, чтобы приобнять сгорбленного Субина свысока, по-хёнски, и Тэхёна это умиляет до боли в щеках. — Ну, а теперь мы тебя покормим, — заявляет он, хлопая рукой по столу. — Точно! — кивает Чонгук и усаживает совсем немелкого мелкого за стол. — Потому что я только что от своих, а это значит, что в моей сумке есть домашние кимпабы и кимчи. А если мама положила бабушкины рисовые булки, то это вообще курорт! О! Вот и Чимини пришел. Значит, скоро явится Хосок-хён, а потом Сокджинни-хён, и мы будем ужинать.       Общага постепенно наполняется уставшими бантанами. Джин окружает Субина старше-хёнской заботой, скармливая ему свои стратегические запасы печенья, и не дает и шагу сделать за пределы кухни, пока не накормит на годы айдольской жизни вперед. — Так, значит, это ты его ко мне прислал? — шипит с улыбкой Тэхён Чонгуку в воротник, чуть спрятавшись за выступ двери и наблюдая за уже вполне освоившимся подопечным. — Ага, — улыбается макнэ. — Все говорят, что он на меня похож. Похож? — Ни капли! — фыркает Тэхён. — Если только губы чуть-чуть… и глаза… И вообще, он такой увувушечка, скажи?       Чонгук, не переставая улыбаться, сжимает запястье Тэхёна и утаскивает хёна в комнату, кидая напоследок взгляд на вполне уже освоившегося в компании остальных бантанов Субина. — Что ты там про губы сказал? — раздается за закрытой дверью. — Вот черт, уже полчаса, как тизер выкинули, — спохватывается Субин. — Как же я пропустил? Я же собирался умереть в этот момент от страха!       Джин смеется. — Выходит, это, все-таки, не смертельно! — А я говорил! — высовывается из комнаты Тэ, но волевая рука Чонгука тут же утягивает его назад. — Гукки, ну подожди же! — Та-а-ак! — доносится со стороны входной двери чуть шепелявая констатация факта. — Чего и следовало ожидать: #YEONJUN — в мировых, Субин — за бантаностолом, Бан-пиди — на грани истерики. Ничего нового, все как в прошлый раз. А ну бегом домой, там менеджеры уже все морги и бордели обзванивают… — Почему бордели? — хихикает Чимин. — Ну… каждый паникует по-своему! — Юнги улыбается, стягивает с себя шарф и подает его Чимину. — Ладно, — топчется на пороге Субин. — Я пойду, ладно? Спасибо вам… Просто… Наверное, нам, и правда, нужно быть вместе… — Вместе нужно быть всегда! В этом весь смысл! — хлопает его по плечу входящий в общагу Намджун. — Вали, — великодушно взмахивает рукой Шуга. — Ёнджуну привет! А следующему передай, чтобы к нам не тащился — нас дома не будет, мы — в Японию! — Ладно, — улыбается во все щеки Субин. — Наверное, и правда, весь смысл в том, чтобы быть вместе. — Ох ты ж, божечки, он — такая увувушечка! — пищит, схватившись за щеки, Чимин, когда за Субином закрывается дверь. И мягко утягивается решительной рукой Шуги в спальню для краткой воспитательной беседы.