Порно
20 мая 2019 г. в 10:06
Нет, ну секс и секс. Взрослые все люди, знают, что это такое, чего уж там.
Но иногда Сокджин приходит в свой номер после (на минуточку!) изнурительного концерта, доползает нечеловеческим усилием воли до душа…а, нет, сначала до телефона, конечно, ибо проверить уведы — дело святое…. А потом до душа, конечно, и вот уже после душа ему хочется свалиться на широкую кровать звездочкой, а лучше — снежинкой, и тупо заснуть. Желательно, беспробудным богатырским сном. И, желательно, на тридцать лет и три года или хотя бы до ноября.
И вот когда Сокджин уже почти засыпает, а за стеной начинают раздаваться очень недвусмысленные звуки, которые сначала можно охарактеризовать как ахи-вздохи, потом — как стоны, потом — как крики, потом — как вообще что-то нечеловеческое, это начинает немного смущать. Сильно смущать, если честно.
Сокджин — человек крайне толерантный, терпеливый и выдержка у него — как батуты, ибо годы в бантанообщаге закалят кого угодно, даже рдеющую как редиску воспитанницу института благородных девиц. Сокджин не рдеет, он заинтригованно ждет, когда двое за стеной угомонятся и устанут… хотя бы…
Но там, по ходу, второй круг пошел, и никто децибелы стонов сбавлять не собирается, а Джину все еще хочется звездочкой или, лучше, снежинкой, и все еще — богатырским, но, блять, серьезно, как тут уснешь?
На третьем круге Джин уже морально готов пойти к соседям и высказаться нелицеприятно, хотя нижняя часть организма ехидно советует присоединиться. Джин — человек, опять же, повторюсь, крайне терпеливый. Но круг пошел уже шестой, а небо за окном мелкими перебежками стремится к рассвету, а самолет в аэропорту никто ради высыпающегося Джина задерживать не будет, и вообще Джин уже злой как бобик.
Так что он собирает волю в кулак и решительно направляется к соседней двери.
В коридоре пусто и тихо.
Если не считать саундтрека за соседней дверью, конечно.
Джин стучит вежливо и сначала осторожно (мало ли, спугнешь человека на кульминации, а у него потом на нервной почве сбой пойдет). Стоны не стихают, наоборот, чувак еще подбадривает партнера, мол, давай, чувак, не останавливайся. Мол, хуй с ним, с Сокджином, подождет.
Сокджин стучит уже более решительно, но безрезультатно опять, увы.
Короче, ночь испорчена.
Джин вспоминает про беруши в сумке и это, пожалуй, выход, но тут в коридор выглядывает неспящий в Сиэтле… то есть, в Нью-Джерси Хосок.
— Ты чего тут, хён? Чего не спишь? — мочалит он нависающую взъерошенную челку.
— Встречный вопрос, — ехидничает Сокджин. — Не знаешь, кто в этом номере? Заебали уже…друг друга…
— Шумят? — Хосок заинтересованно поглядывает на дверь, прислушивается, а там, за дверью как раз, как назло перерыв.
— Не то слово! Трах такой стоит, что…
— …что тебе завидно? — ржет Хоби, и тут как раз за дверью пошли на… уже, кажется, девятый заезд в полном смысле этого неприличного слова, и лицо бантаносолнышка сильно вытягивается.
— Ебать, выносливость у людей! Их бы к нам на подтанцовку. Там же не подтанцовка наша живет, нет?
— Не, на этом этаже только мы и менеджер, — Хосок прислушивается с большим интересом и немилосердно краснеет при смачном звуке шлепков. — Парни?
Дверь справа щелкает, и в коридор вываливается мелкий, обмотанный в простыню, в которой он, кстати, ни разу не мелкий — а вполне себе римский бог среднего разлива. Судя по выпирающим деталям, не такого уж и среднего.
— Случилось чего? — высовывается из-за его спины сонный Тэхён.
— Ты чего в своей комнате не спишь? — рявкает злющий уже до предела Сокджин, понимая, что недосып переквалифицируется скоро в тянущую головную боль, и не видать ему сегодня сна как своих ушей.
— Я, вообще-то, как раз в своей, — смеется Тэхён. — Это Гукки ко мне в гости заглянул…
Джин окидывает античную фигуру Чонгука и отворачивается:
— Ну везде, блять, сплошная порнуха, одному мне поспать не дают.
В коридор выползает сонный Чимин и жмурит и так до предела зажмуренные глаза.
— Иди спать, Чимини, все в порядке, — ласково обнимает его Хосок.
— Да-да, — бормочет Чимин, — ты прав, надо поспать хоть чуть-чуть… А то засиделся я совсем…
И направляется в самый конец коридора.
— Это была комната Юнги, — поясняет Чонгук прямо в округлившиеся глаза Сокджина.
— Порно захватывает этот мир, — взвывает Сокджин и упорно стучит в дверь напротив еще раз. Которая предсказуемо игнорирует любые попытки привлечь внимание своих хозяев.
— Ну, хочешь, иди, в моем номере поспи, — гладит его по плечу Хосок. — Я скажу Намджуни, он подвинется…
У Сокджина на лице написаны крупной вязью все страдания всех пророков человечества, он в последний раз мстительно бьет кулаком в дверь.
И за дверью все резко стихает.
— О! — Джин воодушевляется, приглаживает волосы и морально готов выдать самую назидательную тираду в своей жизни, но…
— Молодые люди! — раздается вежливый, но строгий голос у лифтов. Из-за угла выходит красивая пожилая администратор с самыми воспитательными намерениями во взгляде. — Вы почему шумите? Наши гости отдыхают, прекратите немедленно!
А стоны за дверью переходят на девятнадцатый круг.
Сокджин на ломаном (сильно потрепанном и не до конца идентифицированном) английском пытается объяснить, что, вообще-то, «ваши, блять, гости, — это мы, и мы нихера не отдыхаем, потому что другим вашим гостям как раз пора бы отдохнуть, но они, походу, кролики (в этом месте Чонгук ухмыляется, мол, да, кролики — они такие!), и вообще, примите меры, ибо за какой хер мы тогда платим отелю неприличные суммы в баксах.
На помощь приходит предсказуемо проснувшийся Намджун (слава богу, не в простыне!), и женщина, прислушавшись, что-то там проверяет в своем планшетике.
— О, сорри, — смущается она. — Гости из этого номера съехали поздно вечером… и… еще раз сорри…
И открывает дверь своей картой.
В номере картина, конечно, эпическая: лысоватый громила истязает опутанного ремнями парнишку, который, судя по его довольным стонам, совсем не против, а очень даже «за».
На экране огроменной плазмы.
С выкрученным на 100 звуком.
С ревущими из последних сил колонками.
В абсолютно пустом и темном номере на фоне абсолютно пустой и крайне разворошенной кровати.
— Как же хочется простого человеческого БДСМ… — устало оседает по стенке Сокджин.
И администратор торопливо вырубает телевизор.
— Не знал, что у них есть такие каналы, — завороженно выдыхает в оголенное плечо Чонгука Тэхён. — А ты! «Чего у них тут дорамки не показывают, чего у них тут дорамки не показывают!». Пошли, на нашем телике каналы проверим.