Записки инсайдера

— Ах ты, лидерская морда! — несется из телефонной трубки с таким напором, что лидер засовывает свое «Алло!» обратно в речевой аппарат за ненадобностью. — Ты что, заболел? — Могу задать тебе тот же самый вопрос… — мычит Намджун, с настороженностью вслушиваясь в гундосый голос старшего хёна. — Как себя чувствуешь? — А как ты, блять, думаешь, я себе чувствую? Только с карантина и снова на карантин?! — Ну, знаешь, не я голосил: «Да что мы, не встретимся-не прибухнём за возвращение Шуги как взрослые мужики, штоль?». Я вообще предлагал отсидеться по домам… — Неубедительно предлагал! — фыркает Сокджин. — Они вон теперь фанфики строчат: «Намджины заболели, значит, виделись, значит…».       Намджун вздыхает, давая старшему хёну выкричать всё свое возмущение в трубку. Встречаться после возвращения Шуги он сразу посчитал плохой идеей, но разве ж этих придурошных переубедишь? — Ладно, — выдыхается Сокджин и громко сморкается где-то по ту сторону телефонной связи, — мы-то с Шугой — ладно, а вот ты как отмазываться будешь? Ты должен был дома сидеть в полной изоляции, где ты, по-твоему, эту байду подхватил? — Хм… От доставщика пиццы? — предлагает первый показавшийся логичным вариант лидер. — Тебе объяснить значение слова «карантин» или сам погуглишь? — суровеет гундосый голос Джина.       Намджун умолкает на минутку, отхлебывая имбирного чая. — А нельзя все списать на то, что первый раз тест ошибся? — уточняет он осторожно. — Это официальная версия, — вздыхает Джин. — Ну вот кто в наше время верит официальным версиям, вот скажи? Осталось только выяснить, кто из нас кого заразил… — Да ясно же кто, — возмущается лидер — Юнги же… — Хм — как-то уж слишком притихает старший хён. — …или что? — осторожно, стараясь лишний раз не дышать, уточняет Намджун. — С кем ты еще виделся? — Ну… — кажется, даже по голосу старшехёнову слышно, как тот краснеет, — ясно же, с кем… — Так…       У Намджуна пока слов для комментариев нет, у него просто небольшой ком в горле и совсем слегка влажнеют с перепугу глаза. — И что… YG буду делать заявление?       Джин помалкивает. Тянет, зараза, время. — Постараются договориться, чтобы не делать… — вздыхает он наконец. — Но там у них сейчас такая чехарда, сам знаешь… — Ой, да ну ладно, — лидеру вдруг становится смешно, — Никому и в голову не придет связывать до кучи твой вирус и джидишный… — То ли дело намджинов до кучи связать, да, Намджун-и? — доносится от двери до боли знакомый хрипловатый голос.       Хосок развязывает шарф и втаскивает пакеты с продуктами на кухонный стол. — Температуру мерил? — уточняет он, приветливо кивая Джину в экран телефона. — Привет, Сокджинни-хён. Как самочуха? — Мерил, нету, — отмахивается Намджун и выуживает из пакета пачку сока. — О, апельсиновенький. Хотел как раз. — А у меня есть, если там кому-то интересно… — доносится из телефона. — Ты, кстати, Хосок-и, не заболел? — Нет пока, — машет головой Хосок. — И с мелкими все пока тихо. — Ох, — качает головой Намджун, — хоть бы с ними пронесло, а то я уж и не знаю, как будем отмазываться… — Да ладно, — раздается ворчание в районе лифта, — Будто кто-то на этой планете реально поверил, что наша шарварка сможет высидеть по норам и не стрелкануться, собравшись в полный комплект.       И в комнату вплывает Шуга с двумя бутылками виски в руках. — Такое ощущение, что, пока Намджун по музеям шастал, ты по тюрьмам и зонам США экскурсировал, — ржет Джин всё в ту же телефонную трубку. — Что за слэнг у тебя воровской? — Пока не отмотаю карантинный срок, — Юнги стягивает шапку и закидывает ее куда-то на верхнюю полку гардероба, — зовите меня Шуга-сиплый. Ты в общагу едешь или нет? — Я пока не могу, — вздыхает старший хён, — меня мать через каждые два часа контролирует. Но вечером она обещала вроде съездить домой, так что я…       Двери лифта со стуком разъезжаются, впуская в общагу пресвятую троицу младшеньких.  — А я говорю, не мог лидер-хён заразу из музеев притащить, — бубнит Чонгук, наступая носками на пятки и варварски стаскивая с ног кроссовки, — Музеи — практически стерильное место. Кто там бывает вообще? — Чё это! — возмущается Тэхен. — Да там такие толпы народу ходят, того и гляди… — Никогда не видел толпу в музее, — хихикает Чимин. — Ты бы еще на библиотеки грешил, вот уж где любой вирус с голоду сдохнет… — Привет, заразные! — Чонгук машет рукой сразу всем и с готовностью ныряет в ближайший пакет с продуктами. — Как оно? — Всё еще умеем бить младших по званию быстро, сильно и не оставляя синяков, — многообещающе складывает руки на груди Шуга. — Я бы все-таки проверил, где он в Америке успел побывать, — откашлявшись, осторожно теребит лидера по телефону старший хён. — Что-то с нашим Шугой очень не то… — С ним просто в самолете рядом летел русский мужик, любитель шансона… Есть, короче, в России такие песни… — поясняет Чимин, что-то выискивая в плеере телефона. — О. Послушайте…       Общага заполняется своеобразной отрывистой мелодией, сочно сдобренной неаккуратными гитарными аккордами. — И о чем оно там поёт? — испуганно уточняет Хосок, наблюдая, как хулиганская улыбка растекается по шугиной физиономии. — Тебе это на самом деле важно? — смеется Намджун.       Хосок улыбается и заливает кипятком традиционный рамен. — Хоть бы мелкие не заболели. — Зараза к заразе не прилипает, — хихикает Чимин, иллюстрируя собственной слизеринской физиономией справедливость данного утверждения. — А где у нас бухлишко? — Не бухлишко! — подносит старший хён к камере телефона свой кривоватый палец, — Не бухлишко! А антисептик! Внутренний. Для внутреннего применения! — Ну да, ну да, — кивает Чонгук. — Плесни-ка мне, Чимин-щщи! Немного обеззаражусь для аппетита. — Так, стопэ! — орет телефон нечеловеческим старшехёнским голосом, — Без меня санацию не начинать! Мама уже домой уехала, так что я сейчас в машину прыгну и к вам!       «Интересно, неужели кто-то реально поверил, что семеро покемонов не соберутся вместе, как только окажутся в одной корзине?» — думает Намджун, улыбаясь привычной общажной суете.       Карантинные мероприятия в бантанообщаге вступают в свою кульминационную фазу.