Маат

Дин с трудом открыл глаза, чувствуя, как пронзает резкой болью виски. В глазах стояла мутная дымка, как если бы кто-то накинул на лицо вуаль. Болезненно выдохнув, он попытался встать. Он оперся на один локоть, и к горлу тут же подкатила тошнота, желудок выкрутило и завязало узлом. Дин замер на несколько секунд, ожидая, когда тот успокоится. Медленно успокоился и прояснился и ум. Он вспомнил события этого вечера, его встречу с Гордоном, но не знал, что случилось с Кастиэлем, и это его волновало. Дин сильно закашлялся, дым, проникая в горло, мешал дышать. Осмотревшись, он понял: наемник выполнил свои угрозы. Помещение горело. Деревянные ящики, объятые пламенем, были свалены кучей у двери, блокируя выход. Он сел, и новый приступ тошноты скрутил тело, но в этот раз он не смог сдержаться. Как только желудок опустел, Дин почувствовал себя немного лучше и осмотрел кладовую, которая теперь при свете огня была видна как на ладони. Ему оставалось только ждать, что кто-нибудь из лагеря увидит пламя и поспешит на выручку. И на это было слишком мало надежды – люди Азиза скорее всего уже спали, да и, даже если бы нет, им не увидеть огонь с того места, где они были. Здесь никого нет. Еще раз подняв глаза, он, наконец, заметил тело, лежащее в нескольких метрах от него. Тело, которое он бы узнал из тысячи. - Кас… Не имея сил встать, он пополз в его сторону на четвереньках. Когда он был достаточно близко, в глаза бросилось уродливое красное пятно в районе живота. Склонившись над ним, Дин задрал рубашку – обманчиво маленькое отверстие от пулевого ранения, толчками выплевывающее кровь. Не задумываясь, Дин обеими руками зажал рану в попытках остановить кровотечение. Он не понимал, как могло все так плохо обернуться, они просто раскапывали античный храм. Они не сделали ничего плохого. Слезы иссекали его щеки, но он не пытался их остановить. Ему нужно остановить кровотечение. Ему нужно найти средство выбраться отсюда, ведь помощи ждать неоткуда. Он вновь бросил взгляд на выход в поисках решения, но перед ним стояла стена пламени, отрезая все пути к отступлению. Ему ни за что не пересечь ее. Тем более, с бессознательным Касом за спиной. В глазах застыл влажный туман, и он быстро их закрыл. Он должен сконцентрироваться. Найти выход. - Здравствуй, Демед. Дин быстро поднял голову: ему показалось, он слышал голос. Осмотревшись и никого не увидев, он почувствовал, как на плечо легко ложится чужая рука. Улыбаясь, над ним склонилась молодая женщина. Пересохшие губы распахнулись в непонимании, голова кружилась, дым адски жег глаза и горло, а рана Каса продолжала кровоточить. Страх сжался в уродливый комок, перерастая в злость. - Черт возьми, кто вы? - О. Как грубо, я разочарована. Я, однако, неплохо выгляжу, - сказала она, осмотрев свой наряд. - … - Черные волосы, хорошенькое каре, белое длинное платье… Я даже подумала об аксессуарах, смотри! Она указала на перо в волосах и зажатый между пальцев анкх. - И? - Что за, ты действительно долго соображаешь. Но, делая скидку на обстоятельства… - Та-ак, я слишком сильно ударился, у меня шок, это все происходит в моей голове, - казалось, подкатывала истерика. - Конечно, это происходит у тебя в голове, но кто сказал тебе, что поэтому оно не должно быть правдой… - ГАРРИ ПОТТЕР? Вы цитируете Гарри Поттера? - Не смеши! Конечно нет. Эту фразу сказал Дамблдор. Дин закрыл глаза, его руки все еще на ране Каса, и он должен сконцентрироваться и найти лазейку. Сейчас не время видеть галлюцинации. Когда он вновь их открыл, женщина никуда не исчезла. Присев на карточки перед ним, она положила рука на лоб его любовника. Дин хотел сбросить ее, – она не должна его касаться – но не мог пошевелиться. - Ты знаешь, он скоро умрет. Слова вспороли грудь. - Если ты здесь для подобного дерьма, выметайся из моей головы. Если ты не можешь мне помочь, выметайся. - А я, по твоему, для чего пришла?! - Супер, ты можешь его исцелить? - Нет. - Удивительно, - с иронией сказал Дин. - Но я могу сделать это. Молодая женщина щелкнула пальцами. Дин больше не чувствовал, как кровь вытекала из раны, и он осторожно убрал руки, в любой момент готовый вернуть их на место. Он поднял голову, желая поблагодарить. И увидел, что дым клубами завис в воздухе, языки пламени больше не танцевали у двери. Все замерло. - Я остановила время. Но это не продлится долго, только пока я здесь. Можем немного поговорить. Дин посмотрел на женщину другими глазами, осознавая ее слова. - Вы статуя, что мы нашли? - Я бы скорее сказала, что эта статуя – я. Ну, по крайней мере, изображение меня. - Маат? - Собственной персоной. Ну, более или менее, я ведь не человек. - Сильно же Гордон меня приложил. - Да, у тебя сотрясение мозга. Но ты выживешь, к сожалению. - Как мило. - Не обижайся. Я ведь действительно пришла помочь, я говорила. - Хорошо, вы можете нас вытащить отсюда? - Нет. - Потушить огонь? - Нет. - Нечего сказать, вы круты. - Эй, это не я, кто ушел, прихватив с собой статуэтку и половину моей силы заодно. Я даже попросила помощи у друга, чтобы остановить время! И это мне дорого обойдется. - Вы, ты и твой друг можете запихнуть свою помощь сами знаете куда. Я собираюсь спасти нас без вас, учитывая, какие вы полезные. - Я не жизни ваши хочу спасти, а души. И потом, Хатор* вас обожает, она находит вашу историю очень романтичной. Поэтому она мне помогает, но не испытывай ее слишком, она не настолько терпелива, как я. Она могла бы уже отпустить ход времени, или выбрать ресторан подороже, куда я должна буду ее сводить. В этот момент Дин сломался. Все это время он изо всех сил боролся со своей головой, но сейчас был готов отдаться в цепкие руки этого бреда. Наверно, это отравление дымом. Все равно отсюда не было выхода. - Окей. Тогда, как вы собираетесь нас спасти? Маат вздохнула и обхватила рукой чужой подбородок. - Ты не веришь мне… - Это важно? - Да. Послушай, я тридцать веков наблюдала за вами, ожидая возможности вмешаться. Сейчас вы здесь, на моей земле, я могу вам помочь, освободить вас. Но для этого ты должен мне довериться, ваши души долго не выдержат. - Я не понимаю. - Может быть, нет, но ты же должен видеть знаки, не так ли? - … - Ты боялся привязаться к кому-то, никому не позволял слишком сблизиться с тобой. Никогда не спрашивал себя, почему? - Психология, это не то, в чем я разбираюсь. - Нет, это здесь не при чем. Это потому, что в каждую из твоих реинкарнаций ты его терял, - сказала она, указывая на Кастиэля. – Ты встречал его, влюблялся без памяти, а потом он умирал. Всегда. Почему, ты думаешь, он стал таким мудаком? Умирая тридцать раз… Это постепенно разрушало его. Он был так открыт поначалу, так верил в человеческую доброту. Он так долго сопротивлялся, пока это не начало пожирать его изнутри. Вскоре вы будете не более, чем тенями бывших вас, и, рано или поздно, один из вас переступит черту и вы навсегда потеряете друг друга. - Я не… - Нет, ты понимаешь, - сказала, пристально смотря на Дина тяжелым взглядом. Тогда, с Гордоном. Ты был готов убить его, чтобы спасти своего возлюбленного. Ты бы даже не поколебался, не оставил бы шанса уйти. Не отрицай. Дин опустил глаза, не отвечая – он думал, что да. Если бы была возможность, он бы сделал это, он бы убил его, и не почувствовал бы раскаяния. - Почему вы делаете это? Это ведь не по доброте душевной. - Уже очень давно была совершена несправедливость. Из-за нее я похоронила этот храм под песком. - Вы говорите о Демеде, да? Маат улыбнулась. - Да, я говорю о тебе, Демед. И о Шабти, - сказала она, указав на Кастиэля. Дин захлебнулся смехом: он был в таком шоковом состоянии, что не мог этому помешать. - Окей, нет проблем. Я какой-то древний египтянин, живший три тысячи лет назад. - Не только. Ты был английским летчиком во время второй мировой войны. Когда твой самолет разбился во Франции, тебя принял юноша из сопротивления. Он заботился о тебе и защищал. Вы полюбили друг друга, и, уходя, ты обещал вернуться. Немного позже он умер в депортации. Когда ты узнал об этом, ты летал каждый раз как последний, пока, в конце концов, не был убит. И это только последняя жизнь. Каждый век история повторялась, снова и снова, по бесконечному кругу. - Понимаю. - Правда? - Да, вы серьезно облажалась, мы страдаем от последствий, а вы, вы чувствуете себя виноватой. - Ты ошибаешься. Единственные ответственные за это – вы. - ЧТО?! - Не злись. - Пусть я не… Дин вновь закрыл глаза. Он чувствовал себя глупо, споря с галлюцинацией по поводу истории, не имеющей ни начала, ни конца. - Послушай. Когда Шабти умер, он должен был попасть в рай, он прошел все испытания. Но он хотел дождаться тебя, он не хотел уходить туда без тебя. Я согласилась, это был хороший человек. Я могла бы оказать ему эту услугу. Это было ошибкой. - Вы понимаете… - Позволь мне закончить. Ты, ты искал смерти. Ты хотел сбежать, хотел умереть, не выдержав жизни без него. Ты мог бы подождать и вновь встретиться с ним в конце твоей жизни. Но, нет, ты ИСКАЛ смерти. Тогда, когда ты умер в пустыне, твое тело осталось там, обрекая тебя на проклятие. Дин знал. Знал, что, если бы у него был выбор, он бы сделал то же самое. Он не мог, не хотел жизни без него. - Потом, Шабти узнал об этом. Он отвернулся от рая и ушел, чтобы присоединиться к тебе в пустыне. Он предпочел жизнь демона жизни без тебя. Я связалась с Хатор, чтобы позволить вам возродиться, дать вам второй шанс. Но история повторялась. Шабти вновь умирал, и, не находя тебя на небесах, возвращался на землю, а ты, ты отдавал себя в руки смерти. И вы возрождались снова. Вы стали жертвами проклятия, которое сами и создали. В течение тридцати веков вы находили друг друга и вновь теряли. Время застыло. Не веришь? - Конечно. Спаси Каса, и не будет проблем. - Я не могу сделать этого. Я тебе говорила. - Супер, и что тогда делать? Если бог не способен ничего сделать, я не знаю, как мы сможем на что-то повлиять. - Как и все проклятия, оно может быть разрушено актом любви. - Если вы говорите о поцелуе… - Я знаю, что вы уже прошли этот этап, я в курсе! Без деталей, пожалуйста, это не для моих ушей. Существует один простой способ. - Что-то мне подсказывает, что это далеко не так. - О, нет, пустяк. Ты просто должен умереть раньше него. - …Супер, очень просто, да. - Послушай, Шабти вновь покинет рай, потому что там не будет тебя. Если в этот раз, здесь, ты умрешь первым, и ты, ТЫ будешь ждать его там, вы сможете зайти туда вдвоем. - Думаю, галлюцинациям пора уходить. - Конечно, ты не обязан мне верить. - Спасибо. - Но, есть вопрос, который я должна тебе задать. Сколько времени, думаешь, он протянет? Ты не знаешь, что делать, и, как только я отпущу время… он умрет до рассвета. - Я… - Если ты надеешься на помощь, все в лагере спят. Им подложили снотворное, Кастиэль и ты единственные, кто избежали этого, не придя на ужин. - Тогда он умрет. - Да. - Хорошо. Что я должен делать? - Посмотри, за тобой, на земле. Дин повиновался. Позади лежал фонарь, которым Гордон ранее его ударил. Осколки, окрашенные красным, поблескивали в темноте. Он зажал один между пальцев. - Если я сделаю это, он выживет? - Если ты не сделаешь этого, он умрет. Дин покрепче перехватил свое импровизированное оружие и уверенным жестом перерезал вены на левой руке, повторив то же самое и с правой. Слезы вновь иссекали щеки, когда он упал рядом со своим возлюбленным. Если он должен умереть, он хотел сделать это в его объятиях. Он закрыл глаза, не пытаясь бороться, позволяя телу погрузиться в оцепенение, которое поможет ему забыться. Сквозь туман до него долетали голоса. - Все хорошо, я сделала то, что ты просила, я передала сообщение. - Как ты сделала это, Хатор? - Его запястья. Он тут же отправился в путь. - Он успеет во время? - Нет.