*flashback*
きのこ帝国 (Kinoko Teikoku) – スカルプチャー
Это было поистине волшебное утро. Город, принимая первые солнечные лучи, постепенно просыпался. Открывались маленькие кафешки и цветочные магазинчики. Это был последний день пребывания маленькой Ячи Хитоки в Сендае. Она была слишком мала и мало что понимала, но, услышав про переезд, её охватила небывалая грусть, почти опустошение. "Почему мы уезжаем?" – задавалась она вопросом, смотря на убегающие здания через окно автомобиля. Она не знала. Перед отъездом она вышла попрощаться, наверное, со всеми кошками, которых знала, и не забыла подойти к любимому дереву – дубу. Он стоял такой одинокий, но могущественный, что его нельзя не приметить. Он был одинок, но никогда не унывал: протягивал могучие ветви ближе к солнцу. Хитока, закинув голову назад, в последний раз заглядывала в его крону, в его внутренний мир, ведь там тоже кто-то живёт и, может быть, тоже не хочет переезжать. За своими мыслями, Хитока не услышала шагов и не заметила тень, упавшую перед её ногами. – Я слышал, что ты уезжаешь, – проговорил знакомый, но теперь такой далёкий голос. – Да, – ответила Хитока. Она, не зная, что обычно говорят в таких ситуациях, решила ничего больше не говорить. Да и что она может сказать, она сама не понимает зачем это нужно... Они с минуту молчали. Было в этом утре что-то прекрасное. Оранжевое небо горело на рассвете, а затем потонуло в небесном озере. По нему плыли и тонули лёгкие, дымчатые облака. Когда солнце поднялось, на небе не было уже ни одного облачка, только солнце, маленькое и яркое... Стоять и молчать под деревом с мальчиком было неудобно. Хитока чувствовала стеснение и страх перед ним, отчего не могла избавиться. – Гм, это тебе, – сказал он, вынимая что-то из-за спины и поднося к ней. Перед ней была обычная белая ромашка с желтой серединкой. Он умудрился сделать из неё кольцо, раздвоив стебель растения и скрутив вместе концы. Хитока была растеряна ещё больше, но протянула руку за этим самодельным колечком. – Сегодня прекрасное утро, – сказала она, выдавив из себя улыбку. – Ты ещё приедешь? – спросил он после паузы. По выражению его лица сложно было определить его настроение. Можно было с уверенностью сказать только то, что его выражение лица всегда было поддёрнуто грустью и совсем недетской серьёзностью. Хитока недолго сомневаясь ответила: – Да, конечно! И улыбнулась.***the end flashback***
– Ты правда хочешь поехать? Может лучше остаться и готовиться к экзаменам? Мама стояла посреди кухни с заваренным с лимоном чаем и смотрела на Хитоку, которая набирала в тарелку печенья и другие сладости. Вот-вот должна была прийти её подруга Юри, а она ужасно любит сладкое. – Нет, поеду, – ответила Хитока, заправляя выбившуюся прядь за ухо. – Я уже пообещала Хинате... Мама внимательно посмотрела на дочку, но ничего не сказала. – Я пошла в свою комнату, – оповестила её Хитока, выйдя из кухни. Её подруга Юри всегда предупреждает, прежде чем прийти. Обычно никто не смеет приходить к кому-нибудь домой без приглашения, но Юри была каким-то исключением. Ей невозможно было отказать. Она была шустрой, чрезмерно болтливой и охотницей послушать чужие секреты. С порога она накинулась на Хитоку с писком: – Привет, Хитока! Вай, ты такая милая! Я пройду? – спросила она, на полпути к её комнате. Потом она принялась рассказывать о своих делах, естественно плюс к этому – о проблемах, с которыми она столкнулась. С ней была сумка, которую она тут же выпотрошила на кровати. Кошелёк, телефон, косметичка, несколько бутыльков с лаком для ногтей, ацетон, миниатюрные конфетки в прозрачной пленке – всё это теперь валялось на кровати между ними. – Ты собираешься красить ногти? – спросила у неё Хитока. – Да, – просто ответила та. – Открой окно. Хитока послушно встала и полностью открыла окно, а затем плотнее прикрыла дверь. Она никогда не закрывалась в комнате. За исключением тех случаев, когда она ссорится с мамой... – Обожаю твоё печенье! – уже вовсю уплетала она приготовленные сладости. – Хочешь я могу и тебе покрасить? Юри занималась маникюром всерьез и всем предлагала свои услуги. Она решила сама для себя, что будет работать в салоне красоты. Хитока смутилась, ответив отказом, но подруга настояла на своём. И в процессе своей деятельности она так увлекла Хитоку в свою болтовню, что она рассказала, наверное, всё, что у неё было на душе. Посвятила во все разговоры, которые по воле случая подслушала; поделилась мыслями о Хинате. Подруга, зная его, стала рассуждать о том, кем он мог быть в будущем и даже о том, как будет выглядеть его будущая жена. "А ты не спрашивала у него...?", – повторяла Юри каждый раз, придумывая всё больше, на что Хитока отвечала: "Нет". Подобные разговоры могли зайти очень далеко. Юри наконец-то стало скучно, и она принялась подшучивать. – А он как тебе? Нравится? – и хитрая лисья улыбка проскользнула по её лицу. – Нет, ты что! – удивилась Хитока доводам Юри. Ведь она в глубине души знакома с этой её игрой – не все шутки на самом деле были рождены шутками. – Ну а кто тебе нравится? – не отставала Юри, пряча улыбку. Хитока смущенно молчала, не отрывая взгляда от подруги. – Почему мне кто-то обязательно должен нравится? – совсем невинно улыбнулась она, не понимая чего хочет выудить из неё давняя подруга. – Ой, да ладно тебе, – она стала подпиливать ей ногти привычными движениями. – Ты всегда такая скрытная. Неужели никто не нравится? Хитока поняла о чём она. Она имела в виду волейболистов, которые окружают её на всех соревнованиях и тренировках. – Нет, – ответила Хитока. Признаться, её немного раздражали подобные вопросы. – Серьёзно?! – округлила та глаза, на секунду остановившись. – Уфф... Она так смешно выдохнула, что Хитока невольно рассмеялась. – Поедем завтра в Сендай на тренировочные соревнования с Ширатори и каким-то колледжем, – сказала Хитока, чтобы сменить тему. У Юри заблестели глаза. – Ох, я бы тоже поехала в Сендай, – мечтательно произнесла она. – Везет тебе... – А я волнуюсь, – продолжала Хитока. – Сама не знаю почему... – Эй, чего там волноваться, – говорила Юри, нанося лак. – Вокруг будет столько парней...у меня бы голова закружилась... – Да, тебе бы не сиделось на месте, – засмеялась Хитока, представив, то и дело вертевшую головой, подругу. Они тихо посмеялись. – А ещё, – продолжала приглушенно Хитока, – я вспомнила одного мальчика из детства... Юри выпрямилась, серьёзно глянув на подругу. –...но я не могу вспомнить как его зовут. Мы вроде как бы жили рядом и, кажется, дружили, – задумчиво произнесла она. – В последний раз я видела его как раз, когда мы уезжали. Мы попрощались... – И? – Ну, – протянула она. – Об этом знаешь, не очень хочется вспоминать, – и боясь, что подруга напридумает много лишнего или не так её поймёт, добавила, – когда мы прощались, я сказала ему, что приеду. – Хм, – она с минуту молчала и вдруг выдала, – а может он тоже волейболист, а?! Хитоке было нечего на это сказать. – Нет, ну ты только представь, – почти завопила она, взмахнув рукой в воздухе. – Ты приедешь и там будет он! – Ну, во-первых он был намного старше меня, так что вряд ли он будет там, а во-вторых..., – но она остановилась, вспомнив того мальчишку, которого он звал Тендо. У неё тревожно забилось сердце. Тендо, Тендо, Тендо...а разве не было такого волейболиста? – Ты чего? – спросила Юри, усмехнувшись. – Аргументы кончились? Или ты что-то ещё вспомнила? – Нет, я просто не думаю, что он занимается волейболом... – Ладно, – сказала Юри, устало распрямив спину. – С маникюром всё готово. Хитока посмотрела без особого интереса на свои ногти, но была довольна. – Ну что? Не очень да? – как всегда спросила Юри, занизив свои навыки. – Нет, что ты, очень даже хорошо. Мне всё нравится, – как всегда ответила Хитока, приятно улыбнувшись. Юри уже собрала сумку и торопилась идти. Хитока проводила её до двери, коротко попрощавшись. Затем она отнесла на кухню тарелку и выбросила использованные ватные диски. Мама всё также стояла с чаем, только теперь у окна. – Она ушла? – Ага, – ответила ей Хитока. – Твоя Юри такая лицемерная. Не понимаю зачем ты с ней дружишь, – начала опять мама гнуть свою линию. – Ну мам, опять ты за своё... – Ей бы только поговорить, да вытянуть информацию из других. Вот сейчас она была у тебя, а теперь она пошла к другому, третьему и так далее. Она не постоянная, ты же видишь. И не жалуйся потом мне, что от тебя все отвернулись. – А я и не жаловалась, – возразила Хитока, потупив взгляд. Мама всегда была права. Она, чуть присев на низкий подоконник, в коричневом костюме для офиса, в котором ходила даже дома, в синем, с перламутровыми узорами и бахромой по краям, палантине, накинутом на плечи, пила чай из маленькой фарфоровой кружки с голубыми цветами. Она была спокойна, уравновешена и проницательна. Всё она видела, всё знала. И Хитока смотрела на неё со скрытой любовью, которую она носила в своём сердце. Иногда ей казалось, что мама ревнует её. "Но это как-то глупо", – думала Хитока, при этом совсем позабыв, как в детстве она сама ревновала её совершенно ко всем...