Лав из...

      Фэндом: Первый Мститель: Противостояние (2016)       Слоган: Любовь – это то, что не поддаётся анализу После войны холодно. Тони, как ни старается, не в силах сопротивляться: Наташе, Россу, Стиву и даже самому себе, поэтому, когда они с Питером приезжают на встречу со Стивом, он хмурится и старается держать себя в руках. Со Стивом это сложно. Стив пытается прикасаться, постоянно норовит обнять, шепча у самого уха самые странные странности, которые Тони доводилось слышать; Стив просит прощения из раза в раз, но Тони делает вид, что не сгибаем. На самом деле он почти простил его. Где-то в глубине души он понимает Стива и его поступки, но это настолько глубоко, настолько далеко от него, что признаться в этом равносильно поражению, и хоть война уже закончилась, Тони продолжает сражаться. Он встречается с Барнсом. Убить его всё равно хочется, сжать руку на шее так же, как Барнс когда-то сжимал свою на шее его матери, а лучше и вовсе сломать позвоночник, но Тони, рассудивший и обдумавший всё на свете, не позволяет себе лишнего, ведь кровь на руках – не спасение, и что бы он ни делал, мама по-прежнему будет мертва. Стив хлопает его по спине, когда Барнс тихо шепчет: — Прости. Он говорит это искренне, он говорит это от сердца, не надо быть мастером в понимании человеческой натуры, чтобы увидеть это. — Мне жаль, — говорит он. Тони кивает, потому что сказать что-то в ответ значит сломаться. Сломаться самому, сломать Барнса и, быть может, самую малость, Стива, который ласково сжимает широкую ладонь Тони в своей. Баки встает и выходит на крыльцо. В окно Тони видит, как к нему подсаживается Питер и начинает что-то спрашивать. Он делает это каждый чёртов раз, и, уезжая отсюда, Тони клянётся себе, что больше не возьмёт его с собой. Но в следующий раз вспоминает, что Питер, чёрт возьми, просто ребёнок, который хочет увидеть своего отца. Он фыркает слишком громко, отворачиваясь, и сразу же натыкается на прямой взгляд Стива. Тот смотрит на него так, словно видит впервые, и Тони слышит, как громко стучит его сердце. Стив сжимает губы, отпускает взгляд из-за образовавшейся между ними неловкости, но всё ещё держит за руку. Тони хочется смахнуть с его лица всю грусть, хочется увидеть улыбку, как в тот раз, когда Стив впервые сказал, что у него красивые глаза. Глаза Стива тоже очень красивы, но Тони смолчал об этом тогда, молчит и сейчас, любуясь. — Почему? — спрашивает Тони, заставляя Стива снова посмотреть ему в глаза. — Почему, Стив, почему? Его голос звучит горько, от этого больно, Стив едва держится, потому что колени подгибаются от этой боли, режущей и убивающей, жгучей и неизлечимой, мучительной и тугой. Он никогда не думал, что когда любишь взаимно, когда человек всей твоей жизни улыбается каждое утро, когда его поцелуи лучшее лекарство от всех болезней, может быть так больно. — Я не знаю, — шепчет в ответ Стив, на секунду переводя взгляд на Баки и Питера, а затем снова смотрит на Тони. — Может, потому что я люблю тебя больше жизни? И взгляд Стива на долю секунды становится счастливым, в тот момент, когда с его губ так легко и просто, совсем как раньше, слетает такое сладкое «люблю». В эту же секунду Тони улыбается, кивая, сбрасывая маску на одно короткое мгновение. Впервые за три месяца еженедельных вылазок к Стиву, Тони ломается и тянет того за руку на себя. Стив поддаётся и прижимает его к стене. Их лица слишком близко, и здесь, в маленьком, тёмном уголке, взгляд Стива становится счастливым, а Тони улыбается как перед первым обдуманным поцелуем. Стив сильнее сжимает ладонь Тони, даже не думая отпускать её, когда они целуются. Медленно, осторожно, словно пробуют друг друга впервые. У Стива дрожат ресницы, когда рука Тони ложится ему на затылок. И это так хорошо, что плохо, и так плохо, что сладко; Тони говорит себе, что это неправильно, но так нужно, так хочется, и вертел он всех, кто когда-либо осудит его за это. — Не думаю, что это поддаётся объяснению, — говорит Стив, улыбка не пропадает с его лица. — Не пытайся объяснить любовь, — шепчет Тони. На прощание, перед самым выходом, Тони легко касается губ Стива. Расцепить ладони получается с трудом. Питер встречает их улыбкой. После войны холодно. Но лучше чувствовать холод, чем не чувствовать ничего. Стив улыбается, провожая взглядом Тони и Питера, который, поворачиваясь, машет ему рукой.