Фуриец

      Громкая трель будильника разнеслась по всей комнате. Я поставил приятную мелодию, но за последние месяцы она превратилась в самую ужасную музыку, которая каждое утро будила меня от приятных сновидений, тормошила сознание и оповещала, что настал новый день.       Я игнорировал будильник, зарывшись носом в подушку. Но он наглым образом продолжал звенеть. Повозившись немного в постели, я смирился с тем, что придётся встать и расстаться с мягкой кроватью на время. Дотянувшись до телефона, одним касанием по дисплею выключил надоедливый будильник. Звон стих, оставив комнату в тишине и спокойствии.       Протерев глаза, я всё ещё сидел на краю кровати. Сон ещё не покинул меня, поэтому желание всё бросить и лечь обратно в кровать было великим. Глаза слипались, тяжесть давила на них, а я пытался вспомнить содержание удивительного сна, от которого меня отлучил будильник.       Вдруг телефон зазвонил ещё раз. Посмотрел, кто может звонить в такую рань. Звонил Берт. — Доброе утро, соня. Быстрее мойся и топай в академию, ты опаздываешь, — послышался из сотового телефона его голос с хрипотцой. — Стой-стой, погоди, до него ещё часа два есть, я успею, — ответил я ему, удивившись, почему он торопит меня. — Айзек, ты проспал! — Крикнул он в трубку, отчего я чуть не оглох. — Ты, наверное, шутишь? — Всё так же продолжал на своём. — Время восемь ровно. Через полчаса вручают удостоверения! — Чёрт, — я посмотрел на часы в спальне, — и вправду проспал. Всё, бегу!       Я положил трубку, не дав Берту договорить. Чёрт! Как так вообще получилось? Уверен был, что ставил будильник на семь часов. Посмотрев в приложении, понял, что несколько раз откладывал пробуждение. Надо спешить! Сегодня не имею права опаздывать! Сегодня решится моя судьба.       Время на еду не было. Сегодня нам вручают документы об окончании срочного обучения на полицейского. Кин помог нам устроиться, но без специального образования никто так не возьмёт, поэтому с момента приезда в Апрометаль начали обучение на полицейского отдела ФСБ (Фурийской службы безопасности). Причём обучение — экспериментальное. Оно длилось для нас пять месяцев. На спецназовца мы учились чуть больше месяца, обучившись основам городского и рукопашного боя. Затем остаток курса изучали законы и тренировались на манекенах, как проводить задержание. К тому же учились, как допрашивать подозреваемых лиц. И все другие тонкости этого дела. За такой короткий срок обучиться всему очень трудно. Но благодаря специальным капсулам сна получилось изучить основы. Но из-за этого нам придётся раз в год проходить курсы для повышения квалификации и «заполнения» дыр в знаниях.       Я забегал по комнате в поиске одежды, которую приготовил специально для этого дня. К тому же стоит поменять трусы на более свободные: эти давят на мои гениталии. А половой орган был эрегирован. Как всегда утром, после пробуждения, он возбуждён. Быстро сменив нижнее бельё на более просторное, я надел деловой костюм, состоящий из брюк, рубашки и жилета. Затем, надев потерянные в бардаке носки, быстро умылся. Когда выходил из ванной, заметил на столике то самое письмо, которое вручили мне на станции несколько месяцев назад. Откинув грустные мысли прочь, я фыркнул на письмо.       Всё время, пока учился в академии, ходил в кроссовках. Только из-за выпускного дня купил туфли. Однако фурийского размера не было, и пришлось купить человеческие с самым большим размером: сорок седьмым. Из-за принадлежности к псовым когти на ногах не втягиваются, поэтому, пока спускался, перечислил весь словарный запас мата про себя.       Осталось двадцать минут. Академия находится в другой части города. Даже если возьму такси, придётся нарушить пару правил дорожного движения, чтобы успеть. Хотя сегодня не только я с Бертом выпускаюсь — пока дойдёт очередь до меня, как раз доеду. Сегодня наконец-то закончатся наши учебные дни. Я дольше Берта ждал окончания курса. И вот день наступил. Сейчас приеду, заберу диплом и больше не войду в это здание. Учёба мне за несколько месяцев успела надоесть. Представляю, как приходится тем, кто полностью учится.       Выйдя с подъезда, я подбежал к проезжей части и, свистнув, остановил такси. Машина тёмного цвета остановилась у обочины, и водитель через автомат открыл дверь. Я подбежал и сел на заднее сиденье. Сказав таксисту адрес, я пристегнул ремень и спокойно выдохнул. — Куда-то спешим? — Заметив моё волнение, спросил бородатый мужчина. — Да, я опаздываю. Можно быстрее? — Не вопрос. Сегодня везёт: пробок почти нет, — весёлым голосом произнёс таксист, нажав на педаль газа.

***

— Спасибо, вот, держите, — передав деньги за проезд, я вышел из авто. — Без проблем, мой друг. Обращайся!       Войдя через главные ворота, увенчанные двумя орлами по краям, я увидел, что церемония ещё не окончилась. У входа в академию толпился народ в смокингах и деловых костюмах. Четверть из присутствующих выпускников — такие же хвостатые, как и я. Директор, старый и сморщенный дед, толкал речь у стойки с микрофоном своим старческим голосом. По две стороны от них гордо замерли два мраморных изваяния, похожих на молодых студентов. А Берт стоял позади всей толпы, оглядываясь по сторонам, в надежде найти меня.       Помахав ему рукой, я подошёл к нему. — Ну, ты, блин, даёшь, Айзек! — Воскликнул он, сделав жест руками. — В самый ответственный день ты умудрился проспать! — Ладно, я понял, что виноват, — усмехнулся во все тридцать шесть зубов, — но всё-таки пришёл. И, как вижу, очередь до нас ещё не дошла? — Только это тебя спасло, — сказал он, указав на меня пальцем.       Дальше мы лишь изредка менялись короткими фразами. На дворе стоял сентябрь, но было тепло и ветрено, как летом. Это было хорошо, ведь в таких костюмах можно спечься заживо. Однако приятный холодный ветерок обдувал нас, остужая вспотевшие тела, пробираясь через рукава. К тому же скоро солнце скрылось за облаками, и ждать вручения стало намного комфортнее. Прилипшая к телу рубашка высохла от пота и стала холодной от усилившегося ветра, отчего неприятно ощущалась на мне.       Ждать пришлось довольно-таки долго: директору сначала захотелось пробубнить длинную речь, такую, что если бы она была написана на бумаге, то ею легко можно было бы вытереться. Затем дать слово своим верным деканам, которые практически процитировали его. Во вручении же участвовал сам старик, и когда озвучивал студентов, то не забывал сказать успехи каждого ученика, ведь все здесь из нас «талантливые люди и фурийцы, вступившие во взрослую жизнь».       К моему несчастью, солнце выглянуло из-за серых облаков и с двойной силой начало припекать нас. Оно прямо жгло мне голову, нагревая перед этим мне мех на ней, отчего становилось вдвойне хуже, затем вместе с ним доходило до темечка, согревая до пота. Рубашка снова прилипла к моему телу, а пот стекал со лба градом, спускаясь по мокрой шее и доходя до подмышек. В конце он каплями тёк по торсу, прячась в мышцах. Хорошо, что успел использовать дезодорант и одеколон, иначе пахло бы как от быка в брачную пору. — И напоследок я хочу вызвать сюда отдельно наших учеников. Учеников! — Воскликнул дед. — Которые впервые в нашей славной академии прошли курс обучения новым методом. Надеюсь, в будущем такие методы образования для высших учебных заведений станет постоянным и привычным способом. Ведь прогресс не сидит на месте. И мы сидеть не будем. Поприветствуем их: Айзек Фокс и Роберт Вильямс!       Раздались аплодисменты, и мы, проталкиваясь сквозь толпу, прошли к деду.       Я жутко обрадовался, когда очередь дошла до меня. Берт был после меня. Нас вызвали последними, как студентов, прошедших впервые в этой академии такой краткий курс благодаря нововведению в качестве капсул сна. Он лично назвал нас полными именами. Как всё-таки этот дед любит нахваливаться. Хоть себя, хоть других, но любит нахваливать. Живёт, наверное, ради этого. Также любит длинные речи и долгие разговоры. Когда проходил мимо него, он мог остановить и начать читать «лекцию» о том, что я и Берт — экспериментальные ученики. Ох, я и так через эксперимент появился. Так ещё тут говорят, что здесь — проба, чёрт его дери. — Поздравляю вас, дорогие студенты, — он вручил нам дипломы, — вы доказали, пройдя итоговые тесты, что прогресс в обучении осуществим. После вас мы повторим такое и посмотрим, могут ли люди теперь так. Эксперимент удался! Ха-ха!       Он пожал нам руки, и фотограф одной из городских газет сфотографировал нас. На следующий день, думаю, эта статья появится в газете на прилавке киосках и на официальном сайте издательства. Как бы ни наплели чего-нибудь.       После получения дипломов мы, все студенты, сфотографировались на виде академии. Я и Берт были посередине всех, сидя на корточках. К слову, мы выделялись на фотографии, так как мы были очень высокими, чуть выше двух метров, а остальные были позади нас.       Долго задерживаться не стали. Все остальные группой пошли прогуливаться по городу, но мы пошли своей дорогой.       Как только мы вышли из территории академии, я снял с себя жилет и сложил его вдвое. За всё это время рубашка успела хорошенько промокнуть: вспотели обе подмышки, вспотели бока, а сама она облепила весь мой торс, отчего мускулы выглядели так же чётко, как и без рубашки. — Чёрт, как же я намок, будто водой облили, — пробурчал я, идя с Бертом по тротуару. — М-да, почему-то я не вспотел так сильно, — улыбчиво произнёс мой друг. — Ты же кот: мех короче, чем у меня, — щипнув его за руку, сказал я. — Но не настолько, чтобы меня щипать! — Воскликнул он, дёрнув рукой в сторону. — Ладно, пойдём погуляем. Вон, смотри, видишь кафе? — Указал я пальцем — Берт молча кивнул. — Пошли, я есть хочу: утром ничего не ел. — Ладно, пошли и поедим, — усмехнулся он, подойдя ко мне. — Значит, эксперимент удался? — Цитируя слова директора, спросил я, идя вместе с ним к кафе. — Да, Айзек, удался вполне.       После кафе мы прогуливались по туристическим местам этого большого города, заходили во всякие развлекательные заведения и фотографировались везде, где смех пробил. А тёплые солнечные лучи светили и грели, но ветер, холодный и освежающий, остужал нас.