Учеба во имя любви

К вечеру Юля уже была дома, как и ее отец, который в своей комнате лазал очередной свой хит на гитаре. Комната Юли была пронизана ее телефонным разговором, который шел уже так несколько минут и не заканчивался. - Шувалов, что прям так срочно? – колебалась девушка, натягивая на себя толстовку, которая никак не могла застегнуться, одновременно прикладывая трубку к уху и держа за плечо. – Ладно, я буду, - проговорила последние слова Юля и, отбросив телефон на диван, застегнула толстовку. Этот день будет многообещающим, как думала сама Подольская. Сначала директриса прицепилась насчет двоек, потом Маевский со своей алгеброй, а теперь Шувалов со своей грандиозной новостью, которую сообщит всем, когда они соберутся на чердаке. «Хороший же денек» - промелькнуло в голове Юли, когда она уже поднималась на чердак. Поднявшись на последний этаж пешком, Юля не думала заходить, так как изнутри слышались возгласы парней, которые о чем-то спорили. Из всех возгласов Юля поняла одно, что речь идет о каком-то конкурсе, но определить точно она не смогла, но борьба внутри ее решила все за ее саму. Больше не стерпев этих возгласов, она буквально ворвалась на чердак. Все дружно замолчали, но по их лицам было ясно, что если бы она вовремя не пришла, то здесь явно бы что-то произошло, причем в боевых целях. На чердаке настала гробовая тишина, которую никто нарушать не собирался. Да, никто вообще не смог и произнесли ни слова Юле. А кто бы отозвался, если Юле никогда не нравится, когда ребята вечно спорят, и она старается всегда улаживать ситуацию, а особенно, когда дело доходит до драки. Поэтому все молча, стояли, пока Подольская не подавила эту нервную обстановку. - Эмм, и чего замолчали? – начала Юля, которая из стороны в сторону переводила взгляды на каждого и ребят. Сантьяго сквозь раздражительность кинул взгляд на Шувалова и приземлился на диван. Артем прошел на сцену и взял в руки гитару. Мелани тихо сидела сзади всех и молчала, а Шувалов последовал примеру Сантьяго. – Эмм, я что-то не догоняю, что произошло-то? – Юля захлопнула за собой дверь и подошла ближе ко всем, спустившись вниз по лестнице к ним. Сантьяго молча, встал, перекинул рюкзак через плечо, и хотел было уйти, но Юля, поставив перед ним свою ладонь, которая уперлась ему в грудь, остановила его. - Стой, - проговорила она, но тот быстро перехватил ее ладонь. - Пропусти, - сквозь сталь проговорил тот, резко отпустив ее руку. - Нет, пока не объясните, что здесь вообще произошло - твердо и решительно заявила та и загородила дверь перед ним. - Хочешь объяснений? Так спроси у этого шибзика. И пусть валит играть на своем пианино Моцарта. Только без меня. Пока он здесь будет, я не вернусь, - бросил тот, указывая все на Шувалова, и отгородив Подольскую, вышел из чердака. - Ну и пожалуйста. Можешь катиться на все четыре стороны, я тоже ухожу, - вслед проговорил Шувалов, а Юля, решив, что пора заканчивать на сегодня, пока полностью не развалилась группа, приказала Шувалову сесть обратно. Тот, повиновавшись, быстро сел обратно на прежнее место. - Может, вы объясните, о чем он только что говорил? – потребовала Юля объяснений у всех, загораживая дверь, чтобы вновь кто-нибудь не ушел. Шувалов с Артемом склонили голову вниз и молча сидели, а Мелани, не решаясь произнести и слова, посмотрела на всех присутствующих, которые, по всей видимости, не собирались рассказывать о конфликте между Шуваловым и Сантьяго. - Понятно, значит, никто не собирается говорить. Мелани, может, ты расскажешь?– убедившись Юля, поняла, что от Шувалова ничего не добьешься. Сидел гордый, нахмурив брови, и, скрестив руки на груди, и назло молчал. А Артем был занят и пальцами наводил очередной аккорд на гитаре, делая вид, что играет. Осталась Мелани. Услышав свое имя, она резко взглянула на Подольскую, и, закручивая локоны на свои пальцы, начала рассказывать. - Ну, в общем, Юль, все началось с того, что Шувалову выпала возможность участвовать в конкурсе « Юных талантов». Сантьяго сказал, что это как раз наш уровень, кроме Шувалова, который будет здесь сидеть и давить на нас своими хитами. Все дошло до того, когда они начали спорить, что лучше – реп или классика. И Шувалов сказал, что его текста, как можно мягче сказать, полный отстой. А дальше ты уже знаешь, - закончив, Мелани поправила очки и спрятала лицо за спустившуюся прядь волос. Артем, чтобы взбодрить хоть как-нибудь лица ребят, наиграл мелодию из их песен, но все безнадежно. Юля еще больше расстроилась и косо поглядывала на Шувалова, который нервно теребил свои пальцы. - Шувалов, знаешь что, если тебе не нравится наши текста, и как ты выразился, это полный отстой, то Сантьяго прав, что тебе навалял. Мог и последить за словами. Между прочим, наши текста, это не полный отстой, как ты выразился, - услышав рассказ, Подольская буквально наехала на Шувалова. - Юль, я такого не говорил, - произнес тот, но Юля его быстро перебила. - А мне до фонаря, что ты там говорил, а что нет. Завтра же извинишься перед ним. Попробуйте только завтра не помириться, я не знаю, что я с вами сделаю, - договорила с частичкой угрозы Подольская и, захлопнув после себя дверь, пошла домой. Тихо открыв замочную скважину, Юля так же тихо прошмыгнула в квартиру, так чтобы отец не заметил ее прихода. Но не получилось, как только она начала разуваться, в прихожей загорелся свет, а из комнаты вышел силуэт, который направился в ее сторону. Папа. - Ты где была? – твердый и поставленный вопрос отца. - Гуляла, - без раздумий ответила та и встала перед ним во весь рост. - Дочь, я все понимаю, но кто оценки за тебя будет исправлять? – снова вопрос, на который приходится отвечать. - Пап, я имею право, такое же, как и ты ничего не делать. И вообще я очень устала. Я спать, - быстро ответила Юля и прошмыгнула к себе в комнату. Включив ночник, она упала на диван, даже не раздеваясь. И только сейчас поняла, что настроение на нуле. И так будет продолжаться каждый день, потому что все ее настроение будет портить Маевский. Да, еще и группа чуть не развалилась. Хорош денек, ничего не скажешь. За всеми мыслями, Юля не заметила, как сама заснула. НЕ БЕЧЕНО!