Голду 25

Белль проснулась с первыми лучами солнца, пробившими себе путь сквозь небрежно задернутые шторы. Сонно оглядываясь она села, облокотилась на спинку кровати и немного взбодрилась, увидев мирно спящего Румпеля подле себя. Ведь Темные спят довольно редко, если вообще спят. Спросонья она и забыла, что муж помолодел, забыла, что видела его на свидании с Крюком. С тех пор шла война, не на жизнь, а за внимание Голда, между Крюком, который оказался просто на удивление заботливым и понимающим, и Белль (Лэйси, если быть точнее, которая брала своим очень большим и очень нескромным вырезом, который много и нескромно демонстрировала перед мужем, и своими нарядами-ниточками, из-за которых фантазия помолодевшего Румпеля шла в очень и очень пошлом направлении). Голд разрывается между Белль и Крюком всё это время. Вот, например, на днях, Голд вернулся домой пьяный в стельку — бухал со своим любимым Джонсом, и зашёл на кухню, где, без переодеваний в Лэйси, его ждала Белль, опустив на стол кружку с чаем, сидя на стуле, опустив ногу на ногу, и гневно сверля мужа взглядом лазурных глаз. — Который час? Белль не отвечает, но в её взгляде всё ещё не исчезло желание убивать. Румпель смотрит на микроволновку, которой осталось пятьдесят три секунды, и выдаёт самую нелепую фразу, которую только можно сказать пьяным голосом: — Пятьдесят три часа… Бляять, поздно уже! Рука Белль стремительно встретилась с её лбом. Повезло, что сыновья не видели отца в таком изрядно выводящем из себя образе.

***

— Ментяра поганый! Мразь мусорская! Петушара голимый, под шконкой кукарекал бы, да легавые своих не вяжут! — Дорогая, я как-то по-другому представлял себе ролевую игру «Полицейский поймал маленькую воровку»… Постой, Белль, ты пила? — В отличие от тебя, мистер Я-крепче-эля-ничего-и-никогда-не-употреблял, я пью всего и побольше, и это не отрицаю! И, сколько раз вам говорить, что я — Лэйси?! — Белль, ну прости, я… перебрал вчера… — С ним! Ты снова… обещал, что ночь будет только для нас, я подготовилась, прождала тебя, как дура… то есть, не я, я же — Лэйси, но тебя ждала Белль! А после послала всё в Зачарованный Лес. За столько лет снятия проклятья это место почти у каждого звучало в устах, как ругательство, и всё меньше, как упоминание дома. Белль-Лэйси надулась. Голд по-прежнему разрывается между ней и Крюком.

***

— Люблю тя, блять, больше, чем мать. Женой моей станешь? — растерявшись, спросил Крюк. — Мы же оба мужчины, — тактично напомнил пирату Голд. — И я уже женат. Джонс поиграл бровями. — Ну, это ещё никого не останавливало. — и снова повторил свою речь, ещё более чувственно, чем было. — Люблю тебя, пиздец, больше, чем отец. Будь моим мужем! — Прости, но нет. Я люблю Белль, а сейчас у нас с ней не всё складывается, как хотелось бы… Но я и тебя люблю, Джонс. Только если выбирать между тобой и Белль, прости меня ещё раз, я выберу Белль. — Я понимаю, Крокодил, — Киллиан немного поник, но всё равно продолжил. — А мы можем быть друзьями? У нас была ненависть, была любовь (ведь, признайся же, была!), но не было дружбы, ни разу. Так, может, попробуем? — Хм… Зачем пирату водить дружбу с хромым прядильщиком, — то, каким тоном он это произнёс, отстранёно, со снисхождением, заставило Джонса думать, что это отказ. — Согласен. Голд улыбнулся ему и протянул руку. — Значит, друзья? И собутыльники, а Румпель? — Киллиан улыбнулся, пожимая его ладонь. — С удовольствием. — И… удачи с Белль. (Голд уже не разрывается между Белль и Крюком)