Протектор. Проклятие Алхимика

Ночь 8. Разоблачение

      Марк добрался до нужного кафе спустя полтора часа после разговора с Бэт. Перед входом в «Sunrise» он немного помедлил, не решаясь войти и не зная, что сказать Летиции при встрече. Начать с того, что она попыталась его убить, или с этой странной истории, которую поведала Бэт? В голове было слишком много спутанных мыслей, но без ответов жить дальше казалось невозможным. Выходящие из кафе люди бросали на него настороженные взгляды: явно узнавали того самого Марка Уоррена, выжившего в кровавой разборке. Кто-то отшатывался, кто-то начинал шептаться. Марку даже не было противно: за последнее время он привык быть изгоем. А ведь когда-то он и его друзья были тут желанными клиентами, а миссис Джонсон всегда угощала их своим фирменным сиропом.       Войдя в кафе, Марк осмотрелся по сторонам и почти сразу заметил тонкий силуэт светловолосой девушки сидящей у окна. Сердце в груди бешено колотилось от волнения, и Уоррен медленно, словно каждый шаг давался очень тяжело, подошёл к ней и сел напротив. Летиция оторвала взгляд от телефона и чуть сильнее сжала чашку с кофе.       – Ты пришёл, – сказал она, просто констатируя факт. – Я думала, что даже на смс не ответишь.       – Джерри и Бен мертвы, – такой же интонацией ответил Марк. – Я и не думал, что ты напишешь.       Он осмотрелся, видя, что вокруг слишком много людей, чтобы произошло что-либо угрожающее его жизни, и повернулся к девушке. Уоррен был уверен, что ему с его внезапным бессмертием просто-напросто ничего не угрожает, однако провоцировать бывшую подругу он не собирался. Она уловила его взгляд и облизнула губы, явно нервничая. Но даже при этом Летиция уж точно не напоминала бедную и несчастную жертву обстоятельств.       – Ты пыталась убить меня, – продолжил Марк и эти слова дались ему на удивление легко. – Ночью на парковке.       – Не совсем, – дрогнувшей рукой девушка подняла свою чашку и сделала глоток кофе. – Я не хотела, меня заставили.       – Прям и не хотела, – Марк впервые ощущал в себе растущую злобу после всех дней, прожитых в страхе. – А что тогда это было?       – Упрекаешь? Ты тоже не до конца честен, Марк, – зло процедила девушка. – Почему на тебе даже царапины нет, м? Как ты выжил? Кто ты такой? И не ты ли привёл в ту ночь к нам этого мерзавца, который поубивал наших друзей? Вдруг вы с ним… одной крови?       Марк промолчал. Он растерялся от такого напора подруги, но потом собрался, понимая, что она сейчас пытается надавить на него и перекинуть вину. Летиция всегда была мастером игр в непоколебимую невинность. Только Уоррен видел уже достаточно, чтобы поверить ей.       – Не пудри мне мозги, – ответил Марк. – Я пришёл не ради тебя и того смс, где ты пишешь, что тебе страшно. Я не верю в это.       – А ради чего? – спросила она.       – Вечеринки Виктора. Тема года, не так ли?       Летиция нахмурилась, словно не понимая, о чём речь. Она откинулась на спинку диванчика, прокрутила в пальцах чашку и напрягла уголки губ, всем своим видом демонстрируя негодование.       – Что вы делали на них? – продолжил Марк.       – Ты говорил с Бэт? – парировала девушка. – Эта она тебе глупости наговорила?       – Да, я говорил с ней. И это не глупости.       – Дурак. Веришь этой простушке.       – Прекрати. Лучше расскажи, что вы сделали с Алисой, – вкрадчиво спросил Марк. – Или клянусь, я пойду в полицию…       – Ничего не докажешь. А в полиции будут тебе рады, сразу повесят все убийства в лесном доме на тебя. Но я отвечу, несмотря на угрозы с твоей стороны, Марк. С Алисой мы не сделали ничего. Чего нельзя сказать о её сестре.       Марк ощутил холодок, пробежавший по спине. Его пальцы стали буквально ледяными, по лбу от волнения градом катил пот. Он не верил своим ушам. Одно дело – предполагать, но совсем другое слышать такой спокойный тон и такие циничные слова. Летиция прекратила играть в жертву, её губы изогнулись в злобной усмешке, а во взгляде читалась холодная решимость.       – Алиса стала копать под наш клуб, она же в журналисты метила, – пояснила Летиция. – А мы ведь ничего такого не делали. Эти дуры сами приходили к нам, сами напивались, и сами абсолютно не сопротивлялись действиям наших ребят. Они ещё спасибо должны сказать!       – Это за что же?       – За то, что на них хоть кто-то позарился. Да кому они нужны, Марк? Эти жирные или прыщавые клуши, ожидающие своих принцев! На один вечер мы буквально налаживали личную жизнь каждой из них.       – Прекрати, – выдохнул Марк и помотал головой. – Как ты…       – Ты бы стал одним из нас. Виктор так здорово тебя опоил, что поверь, вы с Бэт стали бы очень и очень близки. Тебе бы понравилось. Чувство власти, вседозволенности и силы! Слабость жертв, их крики и беспомощность… Вот он вкус жизни, Марк. Виктор очень всё это любил. Избивать ребят с IT-курса или запугивать этих глупых девиц. Удерживать силой.       – Что с Алисой? – повторил Марк дрогнувшим голосом.       – Она подошла слишком близко, разговорила девчонок. Тогда Виктор любезно пригласил с нами на тусовку её сестричку. Мы её опоили, сделали «жертвой», как раз принимали Джерри в компанию, и не отпустили, как других. Виктор поставил перед Алисой чёткие условия: уничтожить весь найденный материал, покончить с собой или её сестру никто никогда не найдёт.       Дрожь сковала всё тело Уоррена. Он вспоминал Виктора и то, как он мечтал стать юристом и защищать людей. Это совсем не вязалось с образом расчётливого подонка, которого описывала Летиция. Но если Алиса сделала шаг в пропасть ради сестры, то Марк её прекрасно понимал. Он и сам готов был отдать свою жизнь, лишь бы не жить с этим грузом вины и вернуть Эми.       – Мы не хотели, – пояснила Летиция. – Алиса сама подвела к этому. В общем, она прыгнула. Мне очень жаль, что это вышло на твоих глазах. Просто до этого в мужском туалете она нашла Виктора, отдала ему записи. Он ушёл, повторив ультиматум, а она осталась. И как раз вошёл ты.       – Но её сестра… – Марк понял, что голос его не слушается. – Она так и не нашлась.       – Виктор держал её в подвале старого дома. Она свернула себе шею, когда высвободилась и решила резко взбежать по лестнице. Это вышло случайно. Наверное. Но Алисе мы врали, что она жива.       Она говорила об этом так спокойно, словно речь шла о покупке новой сумочки, а не о людях, издевательствах и смерти. В её глазах был такой холод, что Марк ощущал его кожей.       – А я? – Марк дрожащей рукой сжал переносицу. – Я кем должен был быть?       – Бэт была твоей жертвой. Я же сказала.       – Хватит! Я иду в полицию и всё рассказываю.       – Далеко не уйдёшь, – предупредила Летиция.       – Тут слишком много народа, чтобы ты что-нибудь сделала со мной. Я поеду по самым оживлённым улицам. Лучше собирай свои вещи и вали из города!       – Я и не собираюсь ничего делать, – она посмотрела в окно и улыбнулась. – Темнеет.       – Но ещё не ночь.       – Он выходит не только ночью, – девушка отвела взгляд, смотря куда-то за плечо Марка. – Достаточно и лёгких сумерек.       Марк обернулся, проследив за её взглядом, и в ужасе замер. У барной стойки стоял тот самый мужчина. Тот, которого он сжёг, разбив окно и пустив в комнату солнечный свет, тот, которого он оживил, когда пошёл раскапывать его могилу. Он улыбнулся и помахал Марку рукой.       – За что? – спросил Марк у Летиции, схватив её за руку. – За что, тварь?       – Это давняя история, – холодно ответила она и резко высвободила руку. – Хочешь знать правду? Изначально ты был нашей целью. Ты, ну и твои друзья-подонки на закуску. Я влезла в вашу компанию, чтобы подвести к тому самому вечеру, когда Миклош придёт и разорвёт вас всех на куски. Именно я решила, что первоначально кто-то должен выжить. Чтобы ты пережил все эти события, чтобы трясся в том доме до рассвета, опасаясь за свою пустую жизнь, чтобы поиграл в охоту на монстра, а потом оплакивал друзей и мучился от страха, когда Миклош вернулся бы за тобой! Признай, ты уже готов покончить с собой, но просто не можешь этого сделать, – её голос был полон ненависти и яда. – Так позволь нам лишить тебя жизни. Или просто беги, котёнок, но передавай привет отцу.       Мужчина, которого Летиция назвала Миклошем, медленно двинулся в их сторону. Он выглядел грозно, особенно когда легко щурил чёрные глаза, словно заглядывая в душу. Марк проигрывал ему не только по силе, а хватку этого существа он запомнил, но и по телосложению. В драке у него не было ровно никаких шансов. Собой Миклош загораживал путь к двери, и Марк в панике сорвался места и рванул к запасному выходу.       Выбежав на улицу, он внезапно столкнулся с кем-то и упал, охнув от боли. Над ним возвышался Александр Барнс. Живой и здоровый, с удлинившимися окровавленными клыками и безумным голодным взглядом.       – Ну привет, Марк, – улыбнулся он. – Как жизнь?       Марк вскочил на ноги и попятился назад, но за спиной у него был тупик. Подхватив с асфальта грязную палку, он поднял её перед собой, словно меч, и сжал до боли в пальцах, готовясь отбиваться от восставших из мёртвых чудовищ.       Дверь кафе отворилась, и на улицу, присвистывая, вышел Миклош. Он жадно вдохнул полной грудью, выдохнул и невозмутимо осмотрелся. Поняв, что в переулке их только трое, Миклош приветственно улыбнулся Марку, точно старый добрый друг, и направился к нему.       – Думал, вечно бегать будешь? – спросил он, растирая руки. – Или решил, что у братца мы тебя не найдём? Ох, Марк… – Миклош развёл руками. – Как наивно.       – Не подходи! – закричал Марк, подняв палку повыше. – Помогите! На помощь! Кто-нибудь!       Он пытался поднять больше шума, но всё заглушала музыка из кафе и оживлённое движение на улице. Отчаянный крик Уоррена терялся в гамме всех этих звуков, так и не долетая до возможных свидетелей или спасителей.       – Только не кричи, – поморщился Миклош. – Знаешь, я ведь не хочу тебя убивать! Только свести с ума. Так и вижу эту картину: обезумевший Марк абсолютно недееспособен и рассказывает папочке о вампирах. Что скажешь? Или ты можешь покончить с собой.       Марк задрожал от нахлынувшего ужаса. Он и правда уже был на грани безумия и соглашался со словами Летиции: проще раз и навсегда покончить с собой и этим кошмаром, чем переживать его снова и снова.       Однако внезапно всё изменилось. Марк замолчал и опустил своё грозное оружие, смотря куда-то мимо вампиров. Его губы нервно дрогнули, зрачки сузились. Алекс замер, не понимая, что его испугало ещё сильнее, чем они с хозяином. Миклош нахмурился, обернулся и вцепился в плечо Алекса, сжимая его до синяков, и Барнс, ойкнув, обернулся.       В переулке за их спинами кто-то стоял.       Тощий лысый человек – гнутый силуэт с непропорционально большой головой и длинными руками. Он был обнажён, и бледная кожа, обтягивающая кости, больше была похожа на мешковину. Пустые глазницы смотрели куда-то мимо стоящих напротив, но при этом существо открыло рот, принюхиваясь и обнажая кривые зубы, словно зная, что оно не одно. Его слюна упала на асфальт, и существо шагнуло, поиграв острыми когтями на пальцах.       – Голем, – произнёс Миклош. – Уходим.       – А Марк? – спросил Алекс.       – Чёрт с ним, – ответил тот. – Уходим быстро!       Он резко подался в сторону, утягивая за собой Алекса, но существо истошно завопило и бросилось на них. Оно моментально повалило Миклоша, вцепившись зубами в его плечо. Раздался крик, и завязалась потасовка, в которой вампир явно не желал уступать твари, но та моментально изодрала в кровь его спину. Воспользовавшись неразберихой, Марк со всех ног бросился на улицу, сбил с ног какого-то мужчину, упал, разбивая колени, но тут же подскочил и помчался к остановке. Запрыгнув в автобус, он упал на сиденье и схватился за грудь, переводя дыхание.       Слишком часто в разговорах с монстрами упоминался его отец.       Через сорок минут Марк был у клиники. Когда двери автобуса раскрылись, Уоррен накинул на голову капюшон и поспешил ко входу, стараясь миновать пугающую темноту. Теперь он знал, как опасна ночь и спешил выйти на свет парковки, боясь тех монстров, что могли притаиться за каждым углом.       Облегчение он ощутил лишь когда переступил порог главного корпуса, хотя нервозность отдавала дрожью во всём теле. Тут было тепло и светло, в месте, которое ассоциировалось у Уоррена с защитой, потому что тут работал его отец. Однако Марк недолго радовался: он напряжённо замер ещё на входе. Приёмный зал был пуст. Лишь лампа над головой то гасла, то загоралась вновь. Вокруг царила абсолютная тишина.       – Мэри? – позвал Марк дежурную медсестру. – Мэри?       Никто не ответил. Тут никогда не было так безлюдно и тихо, даже в ночное время. Заглянув к охраннику, которого не оказалось на месте, Марк выключил шуршащий помехами телевизор и пошёл к лестнице, намереваясь найти отца.       Лестница, ведущая на второй этаж, была погружена во мрак. В больнице всегда горел свет, и Уоррен нервно передёрнул плечами от непривычной картины, достал из кармана смартфон и набрал номер отца. Тот не ответил, и тогда Марк включил подсветку. Неспешно, осторожно ступая на каждую ступень, он стал подниматься во тьму.       Тишина неприятно давила на слух, как и темнота, которая была слишком густой. Неприятно трещало электричество в проводах, на этом все звуки обрывались. Ни разговоров пациентов, ни персонала – казалось, что здание опустело. Марк, словно закалившись от недавних событий, уже чуть смелее поднимался наверх, но всё же не решался заглянуть на второй и третий этаж. Ему нужно было к отцу.       Поднявшись до четвёртого этажа, Марк остановился, думая, не спуститься ли обратно вниз, и, выдохнув, всё же перешагнул порог и двинулся в сторону кабинета отца. В глаза сразу бросился хаос, царящий в холле: столик перевёрнут, сиденья неровно сдвинуты. Марк нахмурился, но продолжил идти.       Заслышав впереди шорох, он снова замер, ощущая, как волосы на голове встают дыбом. Подняв смартфон повыше, Марк увидел впереди силуэт. Грузный мужчина стоял спиной к нему и не двигался.       – Чёрт! Мистер… вы напугали меня, – Марк заговорил потому, что был уже не в состоянии слушать тишину. Казалось, что стоит лишь заговорить, как страх сразу же рассеется. – Где все, мистер? Был сигнал тревоги?       Тот медленно обернулся, и Марк в испуге отскочил в сторону, споткнулся обо что-то и с грохотом упал на пол. Смартфон выпал из его рук, ударился об пол и отлетел в сторону. Уоррен готов был поклясться, что только что видел мистер Гаррисона, того самого, который месяц назад умер.       Лежа на полу в темноте и дрожа, Марк косился на свет своего фонаря. Осторожно перевернувшись, он подполз к нему, как вдруг услышал тихие шаги. Марк замер и звук затих. Марк вновь пополз и звуки возобновились. Он замер – смолкли. Марка трясло от ужаса и страха. Собравшись с силами и назвав себя безумцем, Марк подскочил и кинулся к смартфону, как его внезапно с силой сбили с ног, и плечо пронзило острой обжигающей болью.       Уоррен завопил, и напавшего внезапно сдёрнули с него. Послышались звуки потасовки, а Марк, схватившись за кровоточащее плечо, отполз подальше. Внезапно его резко дёрнули за руку и потащили в сторону.       – Бежим!       Голос отца нельзя было перепутать ни с чем другим. Марк вскочил на ноги и побежал, при этом им в спину доносилось чьё-то тяжёлое дыхание и топот ног грузного тела. Они бежали всё быстрее и быстрее, пока доктор Уоррен не затормозил и не раздался лязг ключей. Марк в панике схватился за халат отца, слыша, как дыхание преследователя становится громче, но внезапно дверь кабинета распахнулась, юношу ослепил свет, а доктор Уоррен затащил его внутрь. Раздался звук провернувшегося замка, и Марка заключили в крепкие объятия.       – Что ты тут делаешь? – спросил доктор Уоррен, стараясь отдышаться и крепче обнимая сына. – Зачем ты пришёл, Марк?       – Помоги мне, – шёпотом ответил тот. – За мной гонятся… я не знаю, как их назвать! Вампиры или кто они, демоны. Он идёт за мной! И это он убил всех тогда!       – Миклош тут?       Марк резко отстранился от отца, смотря на него во все глаза.