Записки мультишиппера BSD

      Кто бы мог подумать, что их взаимоотношения в равной мере станут началом чего-то столь прекрасного и отвратительного, как доверие.       Каждый раз, когда Фукудзаве нужно было работать, присутствие Мори Огая связывало ему руки. Нередко — в буквальном смысле.       Несколько раз доктор не давал ему обеспечить свою защиту. Твердил со смехом, что не он в опасности, а он — опасность. Юкичи верил. Опаснее мужчины в белом халате можно было считать только самого мечника и те моменты, когда Огай брал в руки скальпель. Двоякое чувство — он мог спасти с его помощью жизнь, а мог ее отнять быстрее, чем кто-либо глазом моргнет.       Юкичи нередко наблюдал за его работой, видел приготовления — все эти костюмы шапочки, перчатки, флаконы и спреи для обработки рук. Стоя за стеклом в качестве наблюдателя, он ощущал: если кто-то сейчас нападет на его клиента, руки у него связаны. Невидимая веревка сдавливала не только запястья, но и горло. Однако он продолжал терпеть и выполнять свой долг.       После более чем десяти часов над хирургическим столом Мори всегда выходил на своих двоих, улыбался и благодарил ассистентов. Только Юкичи, видевший все до конца, знал: поднявшись на третий этаж старого маленького дома, мужчина, сбросив на вешалку пальто, с радостью упадет в кресло, вытянет ноги и... Забудется сном.       Как наивно. Как глупо и беспечно.       — Зачем вы делаете это, Огай-доно? — Фукудзава, попросив чай, никак не мог даже притронуться к нему и все стрелял глазами в окна, пытаясь различить хотя бы намек на подосланного киллера. Расслабляться было некогда.       — Работаю? — пластичная улыбка хирурга была очень уставшей. — Потому что мне нравится этим заниматься. Всегда нравилось. Я люблю эту работу, — в голосе его была снисходительная интонация и очень много нежности. Работа была для Огая вместо жены и ребенка.       Подобный подход Фукудзава понимал, поэтому он кивнул своим мыслям и, подняв чашку, автоматически сделал вид, что пригубил чай. Завтракающий доктор улыбался и с утра был в очень приподнятом настроении. Видеть его таким было непривычно, но приятно.       — У вас сегодня долгожданный выходной? — осторожно поинтересовался Юкичи, когда Мори окончил уборку тесной кухоньки и вернулся в залу, распахивая балконные двери двумя руками. Этажом ниже кто-то играл на скрипке. Фукудзава подумал, что это очень удачный момент для киллера — убить его подопечного, пока он стоит вот так; по комнате, развеваемая ветром, летает тюль, а он и клиент вдыхают полной грудью этот проклятый осенний воздух, полный запаха влаги.       Юкичи не удержался и дернул мужчину за край брюк, намереваясь усадить его в кресло. Дальнейшее произошло слишком быстро: Огай поскользнулся на каком-то валявшемся на полу глянцевом журнале медтехники, Фукудзава уловил мутный блеск стекла с крыши противоположного дома, а через секунду в фоторамку на стене вошла пуля.       Ошарашенный Мори упал четко в кресло, стукнувшись затылком о его спинку. Фукудзава сдержал ругань и, молниеносно вытащив пистолет с глушителем, сделал пару выстрелов в темный силуэт на противоположной стороне улицы. Расстояние было не самым большим, дома стояли тесно, так что было хорошо видно, что неизвестный упал, как подкошенный, и не встал больше.       Не теряя времени, Юкичи подошел к стоящему в стороне телефону и поднял трубку. Отчитавшись коллегам и в окно увидев патрульных, бегущих на крышу, он вздохнул. И наконец-то немного расслабился.       — Как хорошо, что все закончилось, — подал голос массирующий себе затылок мужчина. Глядя на его собранную физиономию — с двухдневной щетиной, с растрепавшимися волосами — Юкичи подумал, что тот явно уже устал от опасности настолько, что привык. Однако следующие слова заставили его передумать, что дело именно в привыкании: — Вы наконец-то сможете попробовать мой чай. Я так давно мечтал посидеть с вами неформально, поговорить по душам, но все не получалось.       — Зачем? — переспросил Фукудзава, складывая руки на груди, упрятав ладони в просторные рукава кимоно. Его слегка нервировало происходящее — он уже был готов извиняться перед мертвецом, потому что раньше с доктором было проще — между ними стоял долг телохранителя и чувство опасности, лижущее пятки.       — Потому что это — ваша работа, — промурлыкал медик, легко поднимаясь с места и цепляя мечника за рукав. — Вы обеспечили мне физическую безопасность, а теперь я жажду немного сократить моральное сопротивление между нами, ведь... Работа окончена. У вас есть немного времени отдохнуть — не хочу упустить такой шанс. Так, к слову, какой алкоголь вы предпочитаете, уважаемый?       Фукудзава прикрыл глаза и мысленно стукнулся головой о стену. Зря он убил того несчастного — подумаешь, киллер. Мог бы дать ему уйти, и доктор еще долго не лез бы получать от него ответное доверие, которое оказывал своему телохранителю.       Остывший чай, оставшийся на столе от завтрака, был невыносимо, мучительно сладким от коньяка. Юкичи смотрел на чашку с видимым раздражением, а потом просто отвернулся, снова вперяя взгляд в окно.       Мори Огай держал его ладонь в двух своих и трещал о том, какие у него замечательные руки — по ним столькое можно узнать. Юкичи не умел доверять. Однако от этого человека все равно было уже бесполезно скрывать свои шрамы.