Записки мультишиппера BSD

      У Танидзаки нет дурных привычек, нет секретов, он безукоризненно исполняет приказы. Он любит свою сестру, своих коллег, кошек, китайскую кухню, угря. Он — один из молодых специалистов в детективной конторе. Его сестра — помощница там же. Он эспер, пусть и не боевой. Еще он один из самых добрых и мягких людей во всем коллективе, и, зачастую принимая клиентов, он переживает их горе, как свое.       Никогда еще никто не жаловался на его незаинтересованность. Цель этого юноши — протянуть руку каждому, утешить, согреть, хотя чудовищная часть этого стремления уходит на Наоми — оно и к лучшему. Девушка — гарант стабильности собственного брата. Разлучить их — как разорвать половинки целого.       Гладя на него, Куникида иногда сомневается сам в себе, в своих идеалах, в своем подходе. В такие моменты его рука неподвижно замирает над листами блокнота, незаметно остывает чай, и совсем не радует игра с учителем. Куникида почти против воли смотрит на Джуничиро во время работы, за обедом, во время заданий. Ему кажется, они живут в каких-то разных мирах, даже если их отделяет друг от друга площадь поверхности стола или те десять сантиметров, что отгораживают два сиденья в машине друг от друга.       Их способности совсем разных типов — иллюзии и материализация предметов. У них шесть лет разницы в возрасте, Танидзаки все еще молод и импульсивен, а Куникида уже старается держать себя, как достойно мужчине.        «Разница слишком велика», — решает однажды Доппо и от мгновенно пронзившей его боли сжимается. Танидзаки для него — больше, чем просто увлечение. Он что-то вроде одержимости, заставляющей подумать о том, что отступиться от планов, изменить их совсем немного — не такая уж и плохая мысль.       Куникида ругает сам себя за то, что позволил чувствам загнать его в угол, за то, что так безответственно позволил себе замечтаться когда-то, увидев улыбку рыжеволосого паренька.       И не стоило ему забывать о Наоми, которой эта улыбка предназначалась.       — Даже если бы я признался ему, — рассуждал он вслух, — все, что мне это дало бы — я бы стал третьим неизвестным в уравнении.       И он стал более осторожным в своих словах и действиях, всеми силами стараясь перебороть привычку наблюдать и думать об этом юноше, прогоняя из памяти его смех, его улыбку, его лицо и выражение глаз, когда он чему-то радовался. В конечном итоге он стал избегать коллегу.       И Джуничиро это заметил, да и не только он.       Однако правду знал разве что Рампо. Но величайший детектив предпочел ограничиться молчанием — лезть в чужую жизнь ему было слишком неинтересно, раскрывать ее другим — совсем неблагородно.       Однако парень был достаточно прямолинеен, чтобы самостоятельно подойти к мужчине. Вызвавшись на очередную миссию, по ее окончании он решительно подошел к напарнику. Доппо не стал убегать от разговора. Ситуацию давным-давно было пора прояснить.       — Можем мы поговорить откровенно? Я заметил, что некоторое время назад вы наблюдали за нами с Наоми, а потом очень сильно отдалились. И поэтому... Я хотел бы спросить: вам нравится моя сестра? Вы поэтому то глаз с нее не спускали, то старались закрыться? Я все понимаю, вы думаете о возрасте, ведь ей всего шестнадцать, однако... Она всегда меня учила, что чувств стыдиться нельзя. Если вы и правда влюблены в нее... — он запальчиво сжал руки в кулаки, глядя в глаза удивленного мужчины. — Тогда имейте смелость рассказать ей все, как есть!       Он отстранился, тяжело дыша и переводя дух. Такой напор был ему несвойственен и сильно измотал.       — Твоя сестра меня не интересует, уж тем более — как девушка, — Куникида со вздохом сложил руки на груди, глядя на собеседника сверху вниз. — Но если хочешь правды — слушай: я наблюдал не за Наоми. Я наблюдал за тобой, она просто все время оказывалась рядом. И мне хватает смелости сказать об этом тебе, глядя в глаза. Хотя беспокоиться о своей мужской чести — все-таки, мы оба мужчины, а влечение такого рода неспокойно принимается обществом — тебе все равно не следует, даже теперь, когда я открыл тебе реальное положение дел. Я... Я переборю себя. Рано или поздно, но я справлюсь с этой проблемой. Теперь ты спокоен? — для убедительности Доппо несколько раз ударил ладонью по металлическому заграждению, отвернулся, чтобы парень не увидел, насколько он был расстроен собственным решением.       В его понимании Джуничиро имел полное право возненавидеть его. Отвернуться. Прекратить уважать.       Однако вместо криков из-за спины раздалось:       — ...Постойте, Куникида-сан. Это... Это все меняет, — от прикосновения теплой ладони к напряженной спине по телу мужчины побежали мурашки. — Я не думал, что вы... Можете меня... Наоми... Черт, Ками-сама, дай мне сил. Куникида-сан, вы мне тоже уже давно кажетесь интересным! — в отчаянии выпалил парень, цепляясь за одежду, пытаясь развернуть своего словно окаменевшего собеседника.       — Джуничиро, — от одного звучания своего имени парень рвано выдохнул и отступил на шаг. Блондин порывисто обернулся, блеснув очками, и, ничего не говоря, обнял охнувшего парнишку. — Спасибо тебе за это. Спасибо.       Рыжий обхватил руками сильную шею, прижимаясь изо всех сил, вставая на кончики пальцев для этого. Их первый поцелуй был прохладным от ночной свежести, но от него по-настоящему горели губы.