Записки мультишиппера BSD

[По мотивам Писем в будущее. Планировалось Соукоку, получилось в периоде Dead apple. Очень криповом периоде Dead apple. Дневниковой записью. Первая попытка в описания от первого лица.]       Спустя три года понимать, что любишь человека, которому ты даром не сдался — больно. Как жрать битое стекло, толстолистную фольгу, кило гвоздей и постоянно запивать это дело серной кислотой.       Боль выходит с кровью. Я харкаю кровью, блюю кровью с желчью, плачу розовыми слезами. Скрутившийся в узел желудок не дает спать, есть, ходить куда-то. Желудок — вообще лишний орган. Диагнозов мне никогда не ставили, но я почему-то уверен, что он отрабатывает нагрузку на сердце — да-да, то самое, которое ты, без лишних сомнений, разбил многократно.       От мыслей о тебе выворачивает, и никаких мыслей больнее не существует в природе. Ты много месяцев отторгал меня так страстно, что теперь я отторгаю тебя психосоматически, хотя глупый рассудок и понимает — смысла в этом нет. Но я слишком уважаю твои желания, чтобы не исполнять их.       Обезболивающее пить мне запретили, да и не существует никакого наркоза или пилюли от боли душевной. Выпивка вызывает новую порцию рвоты, поэтому лечиться ею я тоже не осмеливаюсь. Выезд на природу, походы к психологу — вытравить тебя из меня не помогает ничего, как будто кусок тебя застрял во мне и напоминает о себе постоянно. Может и застрял — я уверен, что не жрал тебя, но вероятность, что именно из-за тебя страдает мое тело, следует учитывать.       Три года бесплодных попыток справиться и подпустить к себе кого-то нового утомят кого хочешь. Остаться со мной надолго никто не в силах — как с тобой раньше, только у меня это все теперь. Чужие чувства отзываются во мне новой волной тошноты, и это единственная реакция, которую я испытываю.       Мои собственные заточены только под тебя, и лучше бы мне однажды тихо сдохнуть, когда все отвернутся, потому что я знаю: если ты увидишь, каким жалким я стал, как меня продолжает корежить, ты или рассмеешься, или брезгливо сплюнешь.       Ты тот, кто меня сломал, но, как и три года назад, это будет волновать тебя меньше всего на свете. На моих останках, на моих сломанных костях, ты при мне и с моей помощью выстроил свою жизнь, чтобы после оставить меня галочкой в прошлом.       И, наверное надо быть очень больным человеком. Чтобы будучи галочкой в прошлом продолжать о тебе думать, жадно впитывая каждую крупицу желанных упоминаний, пряча их, как сокровища, от чужих глаз.       Я отвратителен сам себе, я тону в крови — своей и чужой — и задыхаюсь от вони разлагающихся тел.       Это то, что мне осталось. И вместе с тем ты — единственный, кто смог бы меня спасти.       Как жаль, что выбирая между тем, чтобы протянуть мне руку и надавить мне на макушку, ускоряя погружение, ты остановишься на промежуточном, и просто посмотришь за тем, как я буду умирать.