Записки мультишиппера BSD

      Подписывая документы, напечатанные маленькими буковками на гербовой плотной бумаге, от которой веяло деньгами и угрозой, Говард понимал — это будет почти наверняка самая невыгодная его сделка за тридцать восемь лет жизни. Бизнесмен дома, здесь он был нелегалом, пусть и способным о себе позаботиться незаконно.       Проблема была в том, что и документы ему под руку подпихнул такой же нелегальный делец, глава целой организации, а значит априори собаку на этом съевший.       Достойный соперник, если бы Лавкрафт был заинтересован.       Говард не был.       Мори Огай, сидящий на другой стороне стола точно напротив него, крупно подрагивает от еле сдерживаемого энтузиазма. Опытный глаз древнего уловил толику безумия в темных глазах и скрюченные судорогой тонкие пальцы. — Добро пожаловать в Портовую мафию, мистер Лавкрафт. А теперь прошу пройти за мной — мне не терпится начать наше тесное сотрудничество.       И Говард знает — он пойдет, потому что другого выхода у него нет. Ему нужно остаться в Японии, нелегалом или нет — не столь важно. Пульсация энергии Некрономикона ощущается кожей, прямо здесь, в Йокогаме, словно кто-то позволил открыться ящику Пандоры и растечься его проклятой силе по всем улицам. Гримуар звал, Говард отзывался.       Как и всегда, как и все творения темной рукописи.       Говард чувствовал его — кожей, всем своим телом, и выхода у него столько же, сколько было в самом начале, когда он только прибыл вместе с Фицжеральдом, уверенным в правдивости легенды о чудесной Книге. Он был связан темными путами, и знал — может, не фицжеральдова, но кое-какая Книга тут и вправду была.       Лавкрафт не разделял убежденности Френсиса в успешности кампании, и уверен был только в совсем другом: гримуар сам выберет, где ему быть, и защитит себя сам. Построит людей, обстоятельства, и многие судьбы ради этого просто перепишет. И уверенность богача в том, что все получится, что все будет так, как рассчитывает он, смешила его.       Все случилось, как представлялось. Книгу Френсис не нашел, но и Говард не обольщался. Ей, вернее, ему, Некрономикону, они все были нужны. В одном месте, в одно время.       Поэтому, встрепенувшись словно птица на нетерпеливый перестук ногтей по столешнице, словно джинн из сказки, он едва слышно рокочет: — Слушаюсь, — а принявший это на свой счет Мори улыбнулся шире, и вспорхнул, словно птица, из кресла. Говард плавно поднялся со своего места, и эта плавность выдала в нем воина. Бессознательная угроза, медлительная лишь до поры.       Лавкрафт знает — Мори не нужен был бинокль, чтобы определить хорошие цели, достойные его интереса, еще когда они прибыли из Америки.