Без тебя

Если существует клиническая смерть, то существует и моральный разрыв сердца. И если у меня есть хоть какой-то шанс на дальнейшее существование, то заберите его. Мне он не нужен. Ничего уже не нужно: ни эта свадьба, ни дети, ни счастливое будущее. Ничего я не хочу, как в той сказке. А мы опять просчитались, мы снова в суровой реальности, вот блин. Вчерашний вечер, который смело можно было назвать сегодняшней ночью, дался мне с большим трудом. Я смутно помню моменты этой ночи, потому что голова раскалывалась от боли, а болела от слёз, от которых, собственно, и температура решила подняться. Помню, как Азиза посадила меня в такси, как я ничего не видела, потому что слёзы застилали глаза, как водитель предлагал мне платок, просил успокоиться и вроде даже пытался выяснить причину моих слёз. Помню, что мама ахнула и схватилась за сердце, когда в два часа ночи увидела свою дочь, что больше в тот момент напоминала панду с размазанным макияжем и опухшим от слёз лицом. Помню, как мой телефон разлетелся на осколки на лестничной клетке её подъезда. Я даже помнила, как она умывала меня ледяной водой, пытаясь привести в чувства, и как крепко обнимала, повторяя, что всё будет хорошо. Так банально, правда? Но мне это было необходимо услышать от неё, потому что за полтора часа до этого от меня отказался второй такой же безумно дорогой человек, а их всего двое… За кого-то нужно было цепляться, иначе я рисковала не дожить до утра и захлебнуться в собственных слезах. Помню, как выпила какую-то таблетку, что дала мне мама, а как только голова коснулась подушки, я тут же заснула, так как силы были на исходе. Сквозь сон я всё ещё чувствовала её тепло, и как она гладила меня по голове, что-то тихо шепча, как в детстве. Вряд ли кто-то сумел бы повторить все её действия, когда сердце буквально разрывалось, что у неё, что у меня. Когда ты видишь, как твой ребёнок бьётся в истерике, и ничем не можешь ему помочь, потому что ребёнку почти тридцать, это невозможно передать словами. И как ни странно, но сейчас я очень хорошо понимала чувства, которые тогда испытывала моя мама. Может быть, этому поспособствовал мой личный опыт, приобретенный не так давно, но об этом позже. Я заснула и проспала до утра, не представляя, что пережил мой жених за эту ночь. Благо утром мама позвонила Ване по моей просьбе и попыталась объяснить, что я "очень расстроилась из-за финала и нуждаюсь во временном уединении с собой". Честно говоря, было так плевать, поверил он ей или нет, но я настоятельно попросила передать, чтобы он ни в коем случае не приезжал, потому что если он увидит меня в таком виде и состоянии, то никакой свадьбы точно не будет, но уже по его инициативе. Голова раскалывалась всё утро, что неудивительно после всего, что пришлось пережить моему организму. Весь этот эмоциональный выплеск, наверное, пошёл мне на пользу, потому что стало гораздо легче внутри. В подробности я маму посвящать не стала, в двух словах объяснив, что связано это с Димой, что так должно быть, и что с Ваней мы не расстаёмся. По-моему, последнее её волновало больше всего. Весь день я провела в постели, то засыпая, то просыпаясь. Много думала о Диме, пыталась понять, в чём же тут справедливость, потом снова засыпала, дважды просыпалась в слезах, категорически отказывалась от еды и едва не таяла на глазах от количества потраченных сил и энергии. Меня будто кто-то пожирал, заставляя чувствовать себя пустой и опустошённой, а я невольно поддавалась этому кому-то. А ещё меня мучил вопрос: почему он сказал мне об этом только вчера? Почему так долго врал? Зачем издевался? За что? И плевать, что вопросов с каждой секундой становилось только больше. Пусть попробует ответить хотя бы на один, а я на него посмотрю. Человек, которому я верила и доверяла мало того, что как себе, так ещё и саму себя, поступил со мной таким образом, словно я этого заслужила. А может и заслужила? Если верить в систему "бумеранга", то мне вернулась та боль, которую мог бы почувствовать Ваня, если бы узнал о моих изменах. Или я как-то неправильно расшифровываю данный посыл? Но ведь должно же быть хоть какое-то объяснение тому, что всё в один миг оборвалось. Готова поспорить, что в ту среду, когда мне довелось проснуться у него дома, я видела в его глазах всё, что видят не совсем здоровые люди. Я видела, что всё, что у меня к нему есть, абсолютно взаимно. Разве так можно врать? Где такому учат? Я бы с превеликим удовольствием поучилась, несмотря на то, что поздно, и что я и сама не хуже могу. Может быть, от меня и заразился? Или просто способный ученик, который превзошёл своего учителя, буквально топором разрубив его самолюбие и надежды? Непонятно. А вечером, уже ближе к ночи, случилось страшное. То, чего я точно никак не ожидала, не предполагала, да даже не рассматривала. Он меня нашёл, хоть я и не пряталась. Узнал, где я, и ему не понадобился для этого мой телефон. Я, наверное, должна его сейчас ненавидеть и проклинать, а я смотрела на него своими испуганными глазами, боясь лишний раз моргнуть. Внутри творился какой-то торнадо от смешанных чувств и эмоций. Настолько сильный, что ни один сердечник не выдержал бы. Вот и я не выдержала, но пыталась… - Ты что здесь делаешь? - с трудом выдавила из себя я, чувствуя, что меня накрывает. Это как приход, только эмоциональный. - Послушай меня, пожалуйста… - медленно приближаясь ко мне, сказал Дима, отчего я нервно замотала головой, продолжая стоять на коленях и сжимать подушку, чтобы в случае чего… приземляться было не так больно. Больше всего я боялась сейчас проснуться в той же самой комнате и понять, что это сон. Всего лишь глупый плод моего больного воображения. Действительность не могла совпадать с ожиданиями, в чём я с самого начала не сомневалась. - Не подходи ко мне, - вздрагивая с каждым сделанным им шагом, сказала я, - Ты оглох? Уходи, я прошу тебя, исчезни… До кровати, где я и находилась, ему оставалось всего несколько шагов, когда я подскочила на ноги и попятилась назад, понимая, что побег обещает быть "удачным". Восьмой этаж… Мне прыгать что-ли? И когда я окончательно оказалась в углу, нервная система сдалась и подняла белый флаг. Меня затрясло так, словно я воткнулась в розетку, и по мне прошёлся разряд тока. Слёзы не потекли, а просто брызнули из глаз точно так же, как вчера вечером. После нашего разговора, а сегодня ДО. Удивительно, правда? Подушка полетела в Диму от бессилия и безысходности, но он её поймал, что не составило особого труда, и кинул на кровать, оставляя и меня, и себя без единой "защиты". Падение будет смертельным, обещаю. А дальше я издала какой-то непонятный для самой себя вопль, напоминающий выкрик и стон одновременно. Меня фактически разорвало на части, и слёзы уже текли рекой, не оставляя никаких шансов. Через несколько секунд я уже ничего не видела, но чётко ощущала, как крепко меня обнимают его руки, прижимая к себе. Это как в грёбанном детском саду, когда родители уходят и оставляют тебя там, а ты видишь их и понимаешь, что ничего не можешь сделать. Не можешь ничем себе помочь. Сейчас было в точности так же, только вместо родителей был Дима. - Отпусти меня, - прокричала я, что были остались силы, но слова не совпадали с желаниями, о чём он тоже знал, слава Богу, не воспринимая меня всерьёз в тот момент. На заднем плане охала и ахала мама, причитая, что всё зря и что ничем хорошим это не кончится. А я её не слушала и не слышала, часто всхлипывая и бессвязно повторяя Билану, чтобы тот меня отпустил. Может, и отпустил бы, что, конечно же, вряд ли, при любых раскладах. Отпустил бы однозначно, если бы я не цеплялась двумя руками за его свитер, убеждая себя, что мне снова будет очень-очень плохо. На какой разговор он надеялся сегодня? На что он вообще надеялся, когда ехал сюда? На словах я слала его слишком далеко даже для самой себя, ненавидела и просила уйти, а на деле была не в силах отпустить от себя дальше, чем сантиметр. В какой-то момент Дима поднял меня на руки и отнёс в кровать, потому что на ногах я стояла только благодаря ему. Я слышала, как он попросил маму принести воды, как она что-то тихо сказала ему, чтобы я не услышала, как он забрал у неё стакан и закрыл дверь в комнату, оставаясь со мной один на один. Меня всё ещё потряхивало, глаза я могла разлепить с большим трудом, а голова сейчас больше напоминала обогреватель по температуре. И я выглядела в те секунды настолько "обворожительно", что мне его стало даже жалко, потому что на его долю снова выпало невезение в виде меня. Или я в виде невезения. Тут уж кому как нравится. Ничего не сказав, он напоил меня водой, как истинный джентльмен, и догадался открыть окно, чтобы впустить хоть немного свежего воздуха. Всё это немое кино продолжалось несколько минут, пока я окончательно не успокоилась и не пришла в себя. Молча перекатившись к стенке, я освободила вторую половину кровати, предоставив ему возможность понимать это по-своему. Был ли это намёк на то, чтобы он лёг рядом, или же таким образом я просто пыталась быть подальше от него. Пусть расценивает, как хочет. И он расценил… так же без слов приблизившись ко мне, Дима положил руку на мой лоб, дабы понять, есть у меня температура или нет. Тоже мне, нашёлся заботливый… Чьими стараниями я сейчас здесь лежу, проливая энное количество слёз за сутки? Отсюда и ответ, от ответа и выход отсюда. Логично. Подняв голову с подушки, я вопросительно посмотрела на него, а затем на пустой стакан воды, стоящий на тумбочке. Стоит отметить, что я эту воду и выпила, потому прекрасно знала, что стакан пустой, а значит, могла попросить принести воды, не поднимаясь, но зачем же так упрощать себе жизнь? Зачем же лишний раз показывать, как сильно я в нём нуждаюсь? Женская логика - штука непобедимая. - Ещё принести? - спросил он, естественно заметив, чего я хочу. Молча кивнув, я обессиленно пала обратно на подушку, рассматривая потолок и вдыхая свежий воздух. В ту секунду я просто осознала всю абсурдность своей ситуации, сложившейся на данный момент. Тот, кто меня не любит, пошёл наливать мне воду, а тот, за кого я выхожу замуж, находился непонятно где, чему я сама и поспособствовала, и только я смотрела в потолок, восстанавливая потраченные несколько минут назад силы. Куда податься с такой историей? Кому рассказать, что я докатилась до такого? Тот самый Билан, который поёт, который артист, который, кажется, слишком недосягаем… Какая вода? Какие слёзы? Как он вообще, казалось бы, может быть с этим связан? Оказывается, может… Он вернулся через несколько минут, видимо, долго искал графин с водой. Видимо, мама решила высказаться на тему того, как неправильно мы себя ведём, и что его здесь быть не должно. Здесь должен быть мой жених, а Дима - не мой жених, увы и ах. - Держи, - тихо прикрыв дверь в комнату, он снова присел на край кровати и протянул мне стакан. Никакого "Спасибо" не было, если кто-то надеялся. Не было и не будет. Много чести за всё, что было вчера. Так же беззвучно продолжив все свои действия, я отвернулась к стене лицом и закрыла глаза в надежде переварить его визит. Его бессмысленный визит с такой же бессмысленной целью. А, кстати, с какой целью? И я не знаю, как описать мои эмоции и чувства в тот момент, когда он лёг рядом и крепко обнял меня сзади. Не знаю, поэтому и не пытаюсь. Ткнув его локтем в живот, я недовольно фыркнула, чтобы он убрал руки и себя вместе с ними. Да нет, вы всё правильно поняли… Я действительно хотела, чтобы он меня обнял, но обида никуда не делась, как и ощущение того, что об меня тупо вытерли ноги. - Не трогай меня, - прохрипела я, тут же откашлявшись. - Давай поговорим? - Ты уже всё сказал вчера, поэтому смело можешь идти отсюда… - Я знаю, что ты злишься… И это нормально… - сказал Дима, возвращая руку. - А то, что ты так со мной поступил, это тоже нормально? - поинтересовалась я, аж развернувшись к нему лицом от негодования. Он замолчал… Может быть, потому, что увидел меня вблизи и испугался, может быть, просто не знал, что ответить, но сам факт. В комнате вновь воцарилась тишина. Та самая, отвратительная тишина, когда некуда деться, и ты смотришь в глаза человеку… Человеку, что уже целые сутки является причиной твоих слёз. - А знаешь, что? - неожиданно спросила я, а он заинтересованно посмотрел на меня, - Я тоже не люблю тебя… Горько усмехнувшись, Дима шумно выдохнул и убрал мне за ухо выпавшую прядь волос. - Знаешь, как всем нам стало бы проще жить, если бы это была правда? - уточнил он, не дав мне возможности ответить. Крепко обняв меня двумя руками, он уткнулся лицом мне шею, никуда не выпуская и не давая пошевелиться. Знаете, у кого и не возникло в тот момент желания пошевелиться? - Прости меня, родная, прости, что всё так… - едва слышно прошептал Билан, отчего дыхание мгновенно спёрло, а на глазах снова навернулись слёзы. - Я тебя люблю до ужаса, хоть и не должен об этом говорить. Поль, ты замуж выходишь, и мне ведь с этим жить… Неужели так сложно понять, что мне тоже может быть больно? Хруст моего позвоночника ясно дал ему понять, что сжимать меня так сильно всё же не стоит. И те слёзы, что в сотый раз за день потекли по щекам, они были ничем по сравнению с тем, что было до этого. Я даже не стала придавать им значения, уже не считая их за слёзы. Это уже было, как само собой разумеющееся. - Хочешь, никакой свадьбы не будет?.. - сама не до конца веря в свои слова, спросила я. Дима затаил дыхание и даже оторвался от моей шеи, посмотрев на меня. Да, вчера этот человек сказал, что не любит меня. Да, я прорыдала из-за него целые сутки. Да, я предложила ему отменить собственную свадьбу… Да! Да! Да! И ещё раз да! - Нет…