Демон и его Муррцесса

«— Ну что, Маринетти? Вот я и добрался до тебя… — произнеся эти слова рыжеволосый окончательно зашёл внутрь, и, не закрывая за собой дверь, начал приближаться к девушке. Попытавшись отползти от бывшего молодого человека, Дюпен-Чен была схвачена за волосы и отшвырена в сторону. — С кем ты там захотела встречаться? — прорычал юноша, злостно оглядывая брюнетку и укладывая свой раскладной нож на рядом стоящую тумбу.       Повернувшись к ней лицом и встав напротив, парень озлобленно оскалился. Это не предвещало ничего хорошего. У Маринетт были догадки, что её бывший парень от разрыва их отношений перешёл на наркотики, потому как зрачки у него были очень расширены, и теория учёных о том, что зрачки автоматически расширяются, когда мы смотрим на любимого человека не работала.       Резко выпрямившись и убрав подобие своей улыбки, Нат также резко схватил голубоглазую за волосы и начал таскать по полу, а между рывками приговаривал что-то вроде: «Я тебе разонравился?»; «Решила свалить к этому Нино?»; «Тебя что-то не устраивает?»; «Хули ты молчишь, Дюпен-Чен?!». Так продолжалось минут десять, пока в итоге всё происходящее его выбесило, и с криком, скорее визгом, «Ну и катись, сука продажная!», откинул девушку куда-то в сторону. Метания с её стороны прекратились, и обернувшись, голубоглазый заметил сверху кровь на косяке, куда как раз она и улетела.       Только сейчас эмоции отпустили и девиз «Если не мне, то никому», стал заметно слабеть, а сам парень начал осознавать, что он натворил. Вдруг послышались шаги со стороны дверного проёма и в квартиру влетел запыханный тёмнокожий юноша. Оба удивились такой неожиданной встрече. С минуту так простояв, Нино перевёл взгляд на подругу, и, увидев в каком она положении и поняв, кто это сделал, шатен в дикой ярости напал на однокурсника. Так как Ляиф на тот момент ещё не занимался никакими боевыми искусствами, одолеть противника оказалось сложнее, но как-то, по чистой случаности дёрнувшись, юноше удалось вырубить недоброжелателя. Встав и вытерев об себя руки от своей и рыжего крови, парень достал мобильник и, позвонив в полицию и скорую, сел на пол в ожидании подмоги.»       Маринетт проснулась в холодном поту. Сердце бешено колотилось в груди, руки дрожали, а во рту пересохло. Чтобы успокоиться, она глубоко вздохнула, мысленно посчитала овечек и выдохнула. Это был всего лишь сон, всё давно в прошлом. Натаниэль пообещал больше не лезть. Она ему не сильно доверяла, но её доброе сердце не могло его не простить. Уже более менее расслабившись, синеволосая облокотилась на согнутые ноги Нино и уже начала прикрывать глаза, как вдруг услышала тихое присвистывание и слова, явно принадлежавшие её Демону: — Ну и ну…