У всего есть цена

       Бонни не находила себе места вот уже третий день, в прямом смысле дня и ночуя в больнице в которую они и привезли Джуди после неудавшейся попытки самоубийства. В голове у неё никак не могла ужиться мысль, что её родная дочь могла вдруг решиться на такой поступок, да не просто так, а из-за какой-то неурядицы на работе или, что ещё хуже, из-за лиса. Нет, она конечно слышала о подобных случаях, когда браки заключались между зверями разных видов и даже знала одну крольчиху из Малых норок по фамилии Сэведж, связавшуюся с кем-то из кошачьих, но чтобы это случилось с Джуди… Такого она и в страшном сне представить не могла. Нет, противиться подобному союзу она бы не стала, но всё же думала об этом с неприкрытым чувством страха.        От мрачных мыслей крольчиху отвлекла медсестра, вышедшая из палаты Джуди. Так как дочка потеряла приличное количество крови, ей были вынуждены делать переливание и мать, что естественно, дала свою. Процедура прошла успешно, но из-за обьёма кровопотери и общей ослабленности организма, за ней постоянно присматривала медсестра, молодая козочка, внучка того самого врача, которому и звонила Бонни.       — Миссис Хоппс, — осторожно произнесла медсестра, коснувшись плеча крольчихи, — Можете заходить, с Джуди всё в порядке.        Вздохнув и сжав лапки в кулак, Бонни встала, кивнула медсестре и прошла в палату. От увиденного у неё защемило сердце: на кровати, подняв лапку вверх, словно пытаясь до кого-то дотронуться, тихо шепча что-то, лежала её дочь.        Джуди совершенно перестала походить на себя: прежде весёлый и жизнерадостный взгляд потух, оставив лишь полные тоски сиреневого цвета глаза, да и сама она стала по-настоящему серой и какой-то практически безжизненной, словно кто-то лишил её души.       — Боже мой, Джуди… — охнула Бонни, подходя к кровати дочери и присаживаясь рядом с ней, — Дочка, ты как, крошка?        Джуди словно нехотя повернулась к матери и заплакала. Остановить слёзы она не могла, как и всхлипывания, вырывавшиеся у неё из груди. Крольчиха протянула к матери лапки и когда та, наклонившись, обняла её, заплакала ещё сильнее. Тут дверь палаты вновь открылась и в неё осторожно заглянул совершенно поникший Стью. Он молча вошёл внутрь и так и остался стоять у дверей, нервно комкая в лапах свою кепку.       — Мама, папа, — еле слышно прошептала Джуди, — Простите… Простите меня, если сможете. Я… Я такого натворила… Такого… Мне так стыдно, что я столько вам боли причинила. Простите меня, глупую.       — Ты это… Перестань, — вздохнул Стью, потупив взгляд. — Если уж начистоту, так это я у тебя прощения просить должен. Наговорил я тогда тебе гадостей, дурак морковный. Совсем, видать, мозги бузиной поросли.       — Мы… Это… В-общем, Джуди, нехорошо как-то здесь тебе оставаться, — нервничая, продолжил он. — Забираем мы тебя домой. Там ты быстрее на поправку пойдёшь. Вот…        На слова отца Джуди не отреагировала, просто молча отвернувшись. Ей сейчас хотелось лишь одного — чтобы о ней просто взяли и забыли, хотя бы на время, дали собраться с мыслями. Извинялась она вполне искренне : ей и правда было очень стыдно за своё поведение. Только сейчас, лёжа на больничной койке, она наконец поняла, что чуть не натворила, какой поистине глупой была. Только сейчас к ней пришло осознание ненужности и бессмысленности этого её беспробудного пьянства. Джуди поняла, что в пьяном угаре она чуть было не потеряла свою жизнь, к тому же ОН бы этого не одобрил.        Хоппс уже в который раз ловила себя на мысли, что она не может не думать о Нике. Мысль об этом рыжем вруне прочно засела у неё в голове, да так, что он ей недавно привиделся. «Ник, Ник, Ник… Где же ты, рыжая твоя морда? Что с тобой?» — думала крольчиха.        Из раздумий её вывел голос матери, — Ну же, дочка, привстань-ка. Переоденемся и поедем домой, — заботливо приговаривала Бонни, приподнимая Джуди.        Крольчиха с огромным трудом, будто у неё на плечах был мешок с песком, села на кровати. Голова кружилась, да так, что казалось, всё в палате принялось отплясывать бешеную сарабанду. Джуди вернулась, тут же подхваченная своей матерью и подбежавшим отцом. Вдвоём они поставили дочь на ноги и осторожно повели из палаты. В коридоре мать накинула на Джуди тёплую курточку и они вместе вышли на улицу, под пронизывающий осенний ветер. Бонни открыла дверь пикапа, аккуратно усадила Джуди, села следом, обняв дрожащую дочь, и они наконец-то уже поехали прочь от больницы.        Джуди молчала всю дорогу, молча уставившись перед собой. Изредка поворачиваясь, она ловила на себе сочувственные взгляды родителей, прекрасно понимая, что она натворила, а когда сил уже не оставалось даже на то, чтобы просто сидеть, она уткнулась матери в плечо и задремала.        Очнулась она от внезапного толчка и, открыв глаза, поняла, что они уже приехали домой. Только вот была одна странность: из-за неё гостей ждать не приходилось, по крайней мере до выписки её из больницы, а у ворот, сбоку, стояла припаркованная машина, к тому же далеко не из дешёвых. Отца рядом не было — он пошёл к воротам, а мать, протерев глаза, снова принялась её укутывать.        Выйдя из машины, Джуди зябко поёжилась и плотнее запахнула курточку. Её уже не шатало как прежде, но зато ей теперь было очень холодно: осенний ветер так и норовил пробраться к ней под одежду, задувая буквально в каждую щёлочку. Хоппс подняла глаза к небу, но ничего кроме тяжёлых, будто из какого-то серого металла облаков она не увидела. « Всё такое же серое… Как и я сама» — подумала, вздохнув, крольчиха и пошла к воротам, опустив ушки и не отрывая взгляд от земли под ногами. Она с абсолютно безразличным ко всему видом прошла через двор и остановилась только у крыльца, оглянувшись на закрывавшую калитку мать.        Тут внимание Джуди привлекли голоса, доносившиеся из дома, точнее один такой знакомый голос, но чей он был, она никак не могла вспомнить. Крольчиха, поёживаясь от холода, толкнула дверь и вошла в дом.       — Ох ты ж… — ахнул полосатый кролик, выбежав из гостиной, — Джуди, что с тобой? Ты что же делаешь? Ну-ка, ну-ка, дай на тебя взглянуть… Похудела то как,осунулась…       — Джэк ?! Но как… Откуда… Ты же в городе вроде работал? — тихо проговорила Джуди, позволяя своему бывшему однокласснику помочь снять куртку, — Маму навестить приехал?       — Ну да… Приехал, точнее уехал. Насовсем, — вздохнув и опустив ушки, сказал Джэк, — С женой я. А сюда… Насовсем. Не хочу там больше жить, просто не хочу.        Тут в прихожую зашла Бонни, и, увидев Джэка, сразу принялась охать и ахать, — Джэкки, не мешай Джуди. Она только что из больницы! Вот поправится, тогда и наговоритесь. А сейчас ей нужно прилечь и отдохнуть! — и аккуратно отстранив полосатого кролика в сторону, повела Джуди наверх, в её комнату.        Джэк растерянно смотрел вслед Джуди, не понимая, что вообще происходит. Раньше, ещё в школе, она была совсем другой: весёлой, жизнерадостной, постоянно смеющейся. А сейчас мимо него прошло какое-то полуживое, помертвевшее существо…        Ну что ты стоишь как неродной, Джэк? — вывел полосатого из раздумий подошедший Стью, — Пойдём. Выпьем да поговорим.        Джэк, полусложив уши, вздохнул и пошёл вслед за Хоппсом,попутно оглядываясь и вспоминая своё детство, немалую часть которого он провёл здесь, в этом доме.       — Стью, так что с Джу случилось? Она ведь… Она же как мертвец выглядит! Смотреть страшно.       — Эх-х… Что случилось, что случилось… Пить она стала после города, — вздохнул Стью, протягивая Джэку рюмку настойки, — Хотя кого я обманываю… Нагрубил я ей, вот она и того… Пить начала. Она ведь, Джэк, влюбилась! А я о нём… Ой, я дурак… Слишком »хорошо» отозвался. Старый дурак с больной головой! — Стью со всей силы хлопнул по столу.       — Джуди влюбилась?! Ого… А в кого, если не секрет? Она ведь такая… независимая всегда была. Кто счастливчик?       — Да ты не поверишь. Лис! Ты понимаешь, Джэк, моя дочь влюбилась в лиса! Святая морковь, куда мир катится… Охо-хо… Выпьешь ещё? — и Стью протянул Джэку ещё одну рюмку.       — Да мне и это не надо было пить, я же за рулем, а случись что со мной, кто тогда о Скай позаботится? Пропадёт она без меня, ей ведь и так нелегко пришлось…       — Не пропадёт, Джэкки. Мы,кролики,своих не бросаем, сам знаешь.       — В том то всё и дело, Стью, что Скай не кролик! Лисица она, полярная лисица. Вот так.        Стью икнул и выронил рюмку, поднимать он её не стал, а взял бутылку и просто отпил из горлышка. Пожилой кролик удивлённо тараща глаза плюхнулся всей своей тушкой на стул и уставился на своего собеседника.       — Лисица?! Я не ослышался? Лисица? — ещё сильнее икнув, почти шёпотом произнёс он, — Но ты же кролик, Джэк… Как так то? А?       — Да. Я кролик, но наполовину! Папаша то мой из кошачьих был. Оцелот. Правда я его не видел никогда, только на фотографии. Он ведь умер ещё до моего рождения. Там где мы жили, к нам… не очень хорошее отношение было, вот и перебрались сюда. Отец тоже должен был приехать, но погиб. Так что, Стью… Не совсем я кролик. А Скай… Сердцу не прикажешь кого любить.       — Да уж, Джэк… Но Джуди, Джуди то… Глупая она, влюбилась в какого-то… Хищника! Прохвоста. К тому же лиса.       — Лиса?! Какого-то?! — крикнул Джэк, одним взмахом лапы сбросив со стола и бутылку, и стаканы с рюмками, — Как Вы можете так говорить про хищников?! Какого чёрта? Вы же их совсем не знаете! Совершенно! Вы знаете, что творится в городе? Нет? А я Вам скажу! Их лишили всех возможных прав; их просто так, без причины, могут усыпить или расстрелять на месте! А могут и избить. Просто избить! Ни за что.       — Вы думаете, что мы от них отличаемся?! — не унимался Джэк, — Нет. Ничем. Мы все живые и все жить хотим. Любить, растить детей, внуков. Вы думаете я не заметил, что у Джуди запястье порезано? Заметил. Что с того, что она влюбилась в лиса, а? Что?!       Знаете, Стью, уж если в чём Джуди и разбирается лучше нас с вами, так это в зверях. Из-за подонка или конченого негодяя она бы так переживать не стала. Так что, похоже, этот лис действительно такой, каким она его считает. И уж если на то пошло, верните ей его. Хуже от этого точно не станет. И если он тоже её полюбит — ради всего святого, не мешайте им, иначе потеряете дочь. Навсегда! —полосатый кролик, отдышавшись, сел на стул и, закрыв глаза, сложил ушки.       — Вы уж простите меня, просто не переношу я такого отношения… к ним, — тихо вздохнул Джэк, — Знаете сколько я там, в городе насмотрелся за последнее время? Это… Это просто ужасно. Ни прав, ни работы у них нет, просто нет. Их никто никуда не берёт, они голодают. Голодают, Стью! Кто мог, ушёл из города ещё до того, как стали одевать ошейники, а кто не смог… Это было настолько отвратительно, мерзко, паршиво, Стью, что я не мог этого выносить. Я помогал им как мог и чем мог, пока за мои «фокусы» меня не лишили работы. Так что буду, наверное, здесь работать.       — А Скай? Как ты с ней познакомился? — как-то робко и осторожно, налив себе перед этим ещё рюмку настойки, спросил Стью, — Она ведь всё-таки лисица. Как-то… Необычно всё это…       — Ну вообще-то её Элизабет зовут, — улыбнулся Джэк, — Скай это прозвище, я её так зову из-за цвета глаз, они ведь у неё голубые. А познакомились мы с ней на работе, она медсестрой работала.       — Не знаю как так случилось, но я в неё почти сразу влюбился, вот без памяти, раз и навсегда. Боялся поначалу ей признаться, думал, что откажет мне или пошлёт куда подальше. А она не отказала и не послала меня. Вот и начали встречаться с ней. Поначалу тайно, потом наплевали на всё и уже ни от кого не скрывали своих отношений, а потом поженились. Теперь вот ждём двойняшек, — улыбнувшись сказал Джэк пялящемуся на него кролику, — Так… Мне пора уже, Скай ждёт. Теперь о Джуди. Горячий чай и шоколад. Давайте ей это и через день-другой она если не плясать, так сама будет ходить, не шатаясь.        Стью растерянно смотрел вслед Сэведжу, не понимая как же кролик смог жениться на лисице. «Охо-хо… Либо я чего-то не понимаю, либо всё действительно так, как и сказал Джэк, и ничем мы от хищников не отличаемся. Да уж, стар я стал для таких рассуждений, стар» — молча думал кролик.       — Так, так… Вот значит что, Стью Хоппс, — раздался у него за спиной голос жены, — Дочь чуть не спилась, так ты теперь решил то же самое учудить?! А ну, завязывай пить! Живо!        Бонни подошла к столу, схватила бутылку и рюмки, и одним движением отправила всё в мусорное ведро, довольно топнув лапой по полу. Стью, нахохлившись, смотрел на жену, вздыхал, но ничего сказать не мог, ведь она была права, права точно так же как и всегда.       — Охо-хо… Бедная моя голова… — протянул Стью, — Что же мне делать то теперь? Неужели и правда мне, кролику, отправляться на поиски какого-то… лиса? Нет, вот что мне делать? Что?!       — Что, что… — насупилась Бонни и вздохнула, — Вот что тебе Джэк сказал — то и делай! Езжай и ищи. Лиса. И придётся тебе ой как постараться… А сейчас марш спать, алкаш недоделанный! Живо!        Стью ещё некоторое время просидел за столом, сложив уши и обхватив их лапами, затем, покачивая головой, словно решая какую-то непосильную задачу, встал, огляделся по сторонам, вздохнув, вышел из кухни и направился в спальню. По дороге он решил заглянуть к Джуди, проверить как там себя чувствует дочка, но, приоткрыв дверь её комнаты, он увидел, что она уже спала, свернувшись в серенький клубочек. Стью, в очередной раз вздохнув и покачав головой, осторожно прикрыл дверь и побрёл в свою с Бонни комнату.        Ночь кролик провёл не сомкнув глаз, ему в голову постоянно пыталась влезть мысль о том, что он должен будет разыскивать лиса, в одиночку, в совершенно незнакомом ему городе, вернее сказать в почти незнакомом, так как но они с женой всё-таки иногда бывали в Зверополисе , правда было это не так часто, как хотелось. С такими мыслями, вздыхая и ворочаясь, Стью и уснул.        Пробуждение не принесло ему никакого облегчения: в голове играл симфонический оркестр имени безумного композитора, исполнявший концерт а-ля «Какого чёрта я столько выпил?», Стью уселся на краю кровати и задумчиво уставился себе под ноги. Просидел он так недолго, встав и встряхнувшись, он быстро переоделся и спустился вниз, где и натолкнулся на Бонни.       — Ну? Проспался, балбес огородный? — хмуро глядя на мужа, спросила она, — Головка не болит? Нет? Ты хоть бы к дочери зашёл, дурень, ей ведь сейчас внимание нужно, пусть даже и такого нерадивого папаши.       — Значит так, жёнушка, я к ней с пустыми лапами не подойду, так и знай! — буркнул кролик, мотнул головой, — Я сейчас в город съезжу, попробую поискать этого… обормота. Так что будем надеяться, что мне удастся таки найти его. Хотя сомневаюсь я, что после того, что там происходит, его можно будет найти. Небось дал дёру да и всё… Эх-х, хоть попробую…        Наскоро перекусив, Стью оделся потеплее и, усевшись в пикап, завёл его и выехал за ворота. Кролик вёл машину с хмурым видом, он сам не верил в то, что едет на поиски лиса. Ладно бы кого другого искать пришлось, так нет, именно лиса!        Подъезжая к городу, Стью обратил внимание, что прежде такие оживлённые «подступы», так он любил говорить, стали совсем пустыми, не стало прежней оживлённости и толкотни, прежде его раздражавшей, и, что самое странное, он нигде не видел ни одного хищника. Жирафы, ленивцы, кролики… Он видел кого угодно, но только не хищников. Удивляясь всё больше и больше, Стью въехал в ставший действительно странным город.