У всего есть цена

      Карликовый лис-фенёк проснулся от грохота и треска, сопровождавшегося тихим стоном, быстро перешедшим в скулёж. Мгновенно стряхнув с себя остатки сна, он соскочил со своей лежанки из газет в шалашике и выскочил наружу. Первым, что он увидел, была рассыпавшаяся стопка старых прогнивших ящиков, использовавшихся вместо дров для хоть какого-то подобия обогрева их с другом жилища. Посреди разлетевшихся в разные стороны башенок ящиков лежал, пытаясь встать, тот самый друг, Николас Уайлд. Из-за продолжительного голодания и болезней он ослаб настолько, что даже не мог уже нормально питаться. Вот и сейчас он просто лежал посреди груды обломков и тихонько поскуливал, пытаясь подняться, что, впрочем, ему никак не удавалось.       — Какого хера, Ник? Какого, мать его, хера, тебя понесло на улицу без меня?! — ворчал фенёк, приподнимая стонущего друга. — Я что, зря старался твой рыжий зад вылечить, а? Здоровым себя вдруг почувствовал? Сколько раз тебе, дурню, говорить: хочешь выйти — будишь меня или зовёшь, а если меня нет, то сидишь на жопе ровно, укрывшись хвостом, и ждёшь. О-ох, горе ты моё рыжее…       Ник слабо улыбнулся и сильно закашлялся, держась за грудь: сказывались последствия перенесённой им недавно пневмонии. Лис кашлял громко, надрывно и с хрипами, пока не выплюнул целый комок вязкой, цвета чёрного чая, с красноватыми прожилками, мокроты. Уайлд виновато посмотрел на друга и снова зашёлся в приступе кашля.       — Финн, ну вот зачем ты со мной возишься? Бросай это дурное дело, я ведь — согнулся в новом приступе кашля лис, — я ведь уже почти не жилец. Зачем ты на меня своё время тратишь, нянчишься со мной? Бросай это, уходи из города, всяко лучше место найдёшь…       — Ты совсем дурак?! — рявкнул Финник, осторожно укладывая друга на мешки с сухой травой. — Забыл уже, как сам мне говорил? Друзья — товар штучный… Помнишь?! Ты меня никогда не бросал, вот и я тебя не брошу. К тому же, не зря ведь я ту аптеку обнёс… Для тебя же, рыжего идиота, старался, антибиотики искал. Ты бы без них давно уже ласты склеил. Ладно, ты полежи пока, а я тут чай соображу, достал вчера немного, настоящего.       Финник укрыл Ника старым рваным одеялом, а сам вышел из их импровизированного жилища и принялся разводить костерок. Наломав досок, фенёк развёл огонь и подвесил над костром небольшой, помятый котелок с водой. Содержимое быстро закипело, и Финник бережно, словно какое-то сокровище, достал из кармана штанов маленький пакетик чайной заварки. Высыпав её в воду, он нахмурился, закрыл глаза и замер, ожидая, когда же заварится питьё.       Чай. Простой чай без грамма сахара — это было всё, что он мог предложить своему другу, кроме, разве что, детского питания, добываемого далеко не всегда законными способами, ведь ничего другого Ник уже попросту не мог есть. Нет, он мог проглотить и обычную пищу, но его желудок отказывался её переваривать, и каждая попытка накормить его заканчивалась неизменным приступом рвоты.       Финник приоткрыл глаза, помешал чай и аккуратно налил его в такую же старую, как и сам котелок, потрёпанную жестяную кружку. Фенёк достал из кармана потёртых штанов завёрнутую в целлофановый пакет чёрную хлебную корочку, бросил её в чай и принялся терпеливо ждать, когда та размокнет, превратившись в подобие жидкой кашицы. Проверив хлеб, он, удовлетворённо хмыкнул, вздохнув, покачал головой и направился к их с Ником жилищу.       Лис всё так же сидел, оперевшись о хилую стенку шалашика и прикрыв глаза. Дышал он с хрипами, время от времени надсадно кашляя. Финник тоскливо смотрел на своего друга, не понимая, чем же ему ещё можно было помочь. Фенёк встряхнулся и, подойдя к Нику, потрепал его по голове.       — Э-эй, просыпайся, рыжая морда, — вздохнув, сказал он, глядя с грустью на развалину, в которую за это время превратился его друг. — Хотя это и не совсем еда, но уже что-то. Вот, поешь, — и аккуратно выуживая кусочки размокшего хлеба, принялся кормить голодного друга.       Ник ел тёплую массу с жадностью, торопясь и судорожно глотая размокшие кусочки, словно это и не хлеб был вовсе, а какое-то невиданное доселе лакомство. Но вот последний комочек был проглочен, и Финник, поддерживая морду Уайлда, принялся поить его. Лис прерывисто глотал подостывший чай, стекавший порой тонкими струйками по начинающей облезать морде.       — Ты прости, дружище, — погладив вновь прикрывшего глаза Ника по макушке, шепнул фенёк, — это всё что есть. Я сейчас схожу в город, может быть, чего и удастся принести. А ты здесь будь. И не вздумай никуда уходить, усёк?       Поднявшись на мост, Финник огляделся по сторонам. Сколько раз ему уже говорили, чтобы он бросил Ника… «Да зачем тебе это? О своей шкуре заботиться надо, время такое…» Правда доброхоты эти жалели потом о своих словах, сильно жалели, оказываясь то без пары клыков, то с разодранной в кровь мордой. Финнику тоже сильно доставалось, как-никак ошейник ему заменили на более новую модель, «ArcTec», работавшую куда как более эффективнее и болезненней, но он всё равно ни разу непожалел, что преподал урок этим наглецам. Бросить единственного друга, не раз и не два его выручавшего, было для фенька неприемлемо. Постояв так минут пять, Финник вздохнул и побрёл в город.       Первым делом он заскочил на местный рынок, надеясь найти хоть какую-то работу, хоть что-нибудь, чтобы заработать копейку и купить поесть Нику. Его затея с треском провалилась — для него не нашлось ничего. Обозлённо ворча, отчего светодиод на ошейнике стал весело помаргивать жёлтым, он побрёл по улице, думая, что же ему делать дальше. Дойдя до пешеходного перехода, Финник решил перейти дорогу и пошлёпал по чёрно-белым полоскам, даже не глядя по сторонам. Визг тормозов он услышал, но слишком поздно: синеватый пикапчик зацепил его краем бампера и фенька отбросило в сторону, едва не впечатав головой в угол бордюра. Финник с трудом поднялся и увидел испуганного кролика, спешащего к нему. ***       Стью Хоппс удивился обстановке в городе, вроде бы тихой и спокойной, но с привкусом какого-то беспокойства, разбавленного странной напряжённостью. На улицах, прежде полных прохожих, было необычно немногозверно. Там, где прежде кипела и городская жизнь, было подозрительно тихо, до какой-то странной оскомины въедавшейся в самое твоё естество и никак не желающей оттуда уходить. Кролик тряхнул головой, сгоняя нахлынувшую на него тоску и, проехав ещё немного, свернул налево, к лавке знакомого барсука.       Итан Брэдли переехал в город лет шесть назад и, будучи весьма бойким, сразу ухитрился организовать своё дело: мастерскую по пошиву одежды. Стью заходил к нему выпить чаю, когда приезжал в город, правда, было это не очень часто, ведь большую часть времени он проводил дома, в Малых Норках, да и сам Итан исправно приезжал туда каждое лето. Здание мастерской встретило Стью наглухо заколоченными дверью и окнами. Хоппс старший вышел из машины и, недоумённо разглядывая представшее перед ним «великолепие», подошёл к двери и подёргал её.       — Эй, ты! Тебе зачем этот вонючий трупогрыз сдался?! — раздался сзади окрик. Стью обернулся и увидел стоящего около его машины ухмылявшегося молодого осла.       — Ты же вроде не из них… Чего хотел-то, ушастый?       — Во-первых, не ушастый, а во-вторых… Не будете ли Вы так любезны разговаривать повежливее? — фыркнул Хоппс, тыча в осла пальцем. — Где Итан Брэдли? Барсук, хозяин этой мастерской?       — А-а, вон Вы про кого… Да фиг его знает, — проворчал осёл, закуривая, — вроде убрался из города. Куда? Без понятия. Да к чёрту этих хищников: чем их меньше, тем лучше.       Стью ошалело уставился в сторону уходящего копытного, совершенно ничего не понимая его. С какой стати об Итане так отзывались? Трупогрыз… Какой-то бред. Хоппс постоял так ещё минуты две или три и затем направился к машине. Усевшись наконец за руль, кролик уткнул морду в лапы и зажмурился. «Неужели Джек был прав? Неужели… Да быть того не может!» — думал он.       Хоппс, нервно потряхивая головой, всё же «переварил» слова осла и завёл машину. Поиски Ника? Само собой разумеется, но перед этим он собирался заехать к двоюродному брату жены, Теренсу Старку, которого в детстве прозвали Зубастиком за одну его отнюдь не злонамеренную выходку: Теренс тогда случайно съел один синий цветок, взбесился и сильно покусал Бонни, да так, что её словно мумию всю обмотали бинтами. Уже потом, выросши, они вспоминали эту историю со смехом, но тогда, будучи ещё несмышлёными крольчатами, им было страшно до жути.       Терри встретил Стью на своём рабочем месте, за прилавком собственного магазина, в котором предприимчивый кролик продавал практически всё — от ниток с иголками до детского питания.       —Какие звери! Сам великий и ужасный Стью Морковные уши! — в своей привычной манере рассмеялся Старк. — Ну, чего встал как неродной? Давай проходи уже. Как сам? Как Бонни, Джуди, остальное семейство? Ну, чего молчишь? Сюда как, по делам или так, навестить кого?       Стью закрыл за собой дверь и огляделся. В магазинчике у Терри, как всегда, царил порядок: весь товар аккуратно разложен по полкам, повсюду чистота и чуть ли не стерильность операционной, а за прилавком — лукаво улыбающийся продавец. Идеальный магазин идеального хозяина.       — Да как тебе сказать, Терри… Да, по делам… — вздохнул Стью. — Тут такое дело… Джуди из депрессии всё никак не может выйти. Чуть не спилась, с собой вот покончить пыталась. Да ещё и…       —Мать твою за ногу! Что такое случилось?! — подпрыгнув на месте, охнул Теренс. — С ней всё в порядке?! Боже мой, Боже мой… Джуди… Ну, Стью, в чём дело?       —Да тут такое дело, — замялся Хоппс. — Влюбилась, похоже, она. В лиса к тому же. А тут такое творится… Вот от переживаний своих за этого рыжего и… — Стью развёл лапы в сторону, пожав плечами.       — В лиса, говоришь, влюбилась… А вот это плохо. А он как? Взаимностью не ответил?       — Ну откуда я могу знать?! Не до того было. Да я ещё, как идиот последний, ляпнул про него, не подумав, незнамо что. Она ведь теперь почти ни с матерью, ни со мной не разговаривает. И, да… Почему плохо-то? Для неё плохо?       — Да как тебе сказать… Ой, я дурак! — всполошился Теренс, выскочив из-за прилавка и вывешивая табличку с надписью: «Закрыто». — Так. Давай присаживайся, а я сейчас сбегаю чай заварю, — пододвинул он свой стул Стью.       Ждать Хоппсу пришлось недолго, минут семь, ведь магазин был на первом этаже дома Теренса. Вскоре появился и сам хозяин, неся в одной лапе поднос с чашками, наполненными чаем, а в другой табурет.       —Так что ты там про лисов начал говорить? — прихлёбывая чай, поинтересовался Стью. — Ты не договорил.       — Ах, да… Понимаешь в чём тут дело… Если и ему она понравилась, да если это взаимно к тому же, то, считай, что тебе с зятем повезло. Просто все лисы однолюбы, и уж если этот полюбил Джуди, то никогда её не бросит! Вот так. А тебя это беспокоит, Стью? Неужели ты такой же хищникофоб, как все в этом городе?       — Что?! Ты совсем, что ли? — встрепенулся Хоппс. — Вряд ли я такой… Не нравится мне здешнее отношение к хищникам, не нравится! Итана знаешь?       — Брэдли, что ли? Барсук? Знаю, конечно. Точнее, знал, он ведь месяца два как убрался отсюда. Тут ведь обстановка… Мягко говоря не очень стала, а за последний месяц так вообще кошмар какой-то. Вот ты представь, Стью, просто представь! Три случая уже за месяц было, когда отморозки-фанатики средь бела дня хищников до смерти забивали!       От таких слов Хоппс пришёл в ужас, он снова не смог понять, как, а главное, зачем избивать кого-то, да ещё и днём… Кролики проговорили ещё какое-то время, и затем Теренс соскочил с табурета, метнулся куда-то вглубь магазина, чем-то там потарахтел и вернулся с пакетом, в котором лежали баночки с детским пюре.       — Вот, возьми, — протянул он пакет Стью. — Для Джуди. Она ведь когда-то это любила, да?       — Любила? Да и сейчас тоже, думаю, не откажется. Обязательно передам. — Стью взял пакет и пошёл к двери.       — Ну тогда удачи тебе в поисках, хотя я не представляю, как ты в таком большом городе найдёшь лиса.       — Ну… Я ведь везучий, помнишь? Если честно, то буду искать, пока не найду. Стью сел в машину, бросил пакет на сиденье, повернул ключ и тронулся с места. «Нет, что-то в этом городе совсем дурное стало твориться, раз среди бела дня уже стали избивать» — вновь закрутилось у него в голове.       И тут, как раз когда Хоппс отъехал от магазина Теренса всего ничего, краем глаза он заметил в небольшом переулке странную кучку зверей, столпившихся как на каком-то собрании и яростно чем-то размахивавших. Стью остановил машину, вылез и осторожно, стараясь не привлекать лишнего внимания, пошёл к ним. Приблизившись, он услышал чей-то голос:       — Пожалуйста, прошу вас, отпустите меня! У меня остался… у меня последний щенок остался! Прошу вас… Он просто хочет есть…       И тут Стью с ужасом увидел тощего, облезшего уже порядком волка в рваной курточке, стоявшего на коленях с опущенной головой перед пятью зверями: двумя баранами, тем самым нагловатым ослом, которого он встречал ранее, и двумя здоровенными хряками. В лапах все они держали то обрезок трубы, то кусок доски, то обычную цепь. На самом волке уже живого места не было: одна лапа безвольно свисала из-за открытого перелома, одно ухо было надорвано, другое свисало на клочке кожи, а пасть была разбита до крови. Но самое страшное лежало перед этим волком: небольшая банка консервов без этикетки.       — Ну что, урод хвостатый, допрыгался? — с усмешкой спросил осёл, закурив, и со всей силы пнув волка по рёбрам, отчего послышался глухой хруст. — Я т-те, тварь покажу, как у честных граждан воровать! Сдохнешь, сука, и выблядок твой сдохнет! — кричал и кричал осёл, всё яростнее избивая волка.       Серый визжал от боли, но скрыться не мог. При каждой попытке прорваться сквозь кольцо, его встречали всё новые и новые удары, бросавшие его окровавленное тело на бетон. Хищник уже перестал визжать, но мучителей это не останавливало: удары сыпались снова и снова, явно ломая бедняге кости.       — Прошу… У меня сын… сын… — едва слышно пытался повторять зверь, но из-за глухих ударов его слов никто не слышал…       Наконец, когда после очередного удара волк не смог подняться, все дружно набросились на него и стали избивать с удвоенной силой. Жертва не сопротивлялась, только тихо выхаркивала из лёгких воздух при ударах, на залитый кровью бетон. И тут терпению Стью пришёл конец. Его просто сорвало от несправедливости и жестокости. Кролик, схватил первое что попалось ему под лапу, а этим чем-то оказался ржавый обрезок трубы, бросился к избивавшим волка.       — Вы что, сукины дети, делаете? — крикнул Хоппс, ударив с размаху осла по ноге. — Я вам, твари, устрою!       Явно не ожидая, что кто-то придёт на помощь волку, хулиганы бросились кто куда, побросав и трубы, и даже цепи. Только осёл, прихрамывая, обернулся и прокричал какое-то ругательство в адрес кролика.       Волк лежал на боку, почти не подавая признаков жизни. Его можно было бы принять за мёртвого, если бы не хриплое дыхание из разбитой, изломанной грудной клетки. Стью оторопел от ужаса: в нескольких местах виднелись осколки рёбер, торчавшие из-под кожи. Левый глаз волка почти полностью вытек, в пасти были выбиты почти все зубы и клыки, а лапы у зверя были перебиты в нескольких местах.       — Ты как? Ты подожди… я… сейчас помогу, — шептал Стью, встав на колени. — Тебе помогут. Ты только не умирай…       — Кролик? Ты же… кролик… — едва слышно хрипел волк. — Как ты… как ты… Но… спасибо… Ты пытался… — волк судорожно закашлялся кровью. — Мой сын… Помоги ему… Прошу… Умоляю…       — Я помогу. Обещаю. Где он? Как я его найду? Скажи мне. — Стью склонился над почти уже не дышавшим хищником.       — Эй… ден. Его зовут… Эйден, — волк из последних сил стал сбивчиво, хриплым шёпотом объяснять Стью, где он может найти волчонка.       — Я понял тебя, — прошептал Стью. — Обещаю, твой сын не пропадёт. Я этого не допущу.       — Ты не так… Как… они… Спа… бо… — волк вздохнул в последний раз, коротко дёрнулся и затих. Стью, дрожа от пережитого, трясущейся лапой достал телефон набрал номер Теренса. Старк уже через пару минут вбежал в переулок и застыл как вкопанный.       —Стью? С тобой всё в порядке? — начал паниковать кролик. — Что случи… Какого хера? — уставился он на тело волка. — Вот, блять, уроды…       — Слушай, Терри, тут такое дело… У него сын остался. Один. Последний. Я вот что думаю… Ты сможешь его забрать? Я объясню, где его найти. Если не найду сегодня лиса, сразу заберу его у тебя и отвезу к себе, если найду, то заберу завтра. Не бросать же его в городе. Ну так как, сможешь?       — Конечно… Конечно, смогу! Не оставлять же его этим… ублюдкам. Так, давай адрес и поезжай искать своего возможного зятя, а я тут сам управлюсь с полицией, ну, ты понял. Адрес какой? ***       Стью никак не мог прийти в себя от увиденного. Ещё бы, несколько зверей забивают насмерть средь бела дня совершенно беспомощного, голодного хищника, вся вина которого заключалась в том, что он хотел накормить своего последнего оставшегося в живых ребёнка. Кролик тряхнул головой, отгоняя прочь воспоминания об этой жуткой сцене. Хоппс впервые за свою жизнь по-настоящему сорвался и стал просто-напросто колотить кулаком по баранке. «Да что же такое, мать твою за ухо, здесь происходит? А Эйден? Что теперь с ним будет? Нет-нет-нет, я тебя заберу, побудешь до завтра у Терри, а завтра… Завтра я увезу тебя из этого кошмара» — крутилось у него в голове. Стью наконец успокоился, взял себя в лапы и решил съездить на бывшее место работы своей дочери, в Управление полиции.       Подъехав к департаменту, Стью обратил внимание, что здесь, в отличие от остального города, была довольно оживлённая обстановка: и зверей, и машин хватало, кто-то постоянно то отъезжал, то приезжал. Кролик припарковал грузовичок на стоянке для посетителей и торопливо направился внутрь. За стойкой регистрации его встретил молоденький козлик, внимательно его выслушавший и проводивший до самых дверей кабинета начальника.       Буйволсон напоминал скорее дряхлого старика, чем капитана полиции: взгляд, прежде живой, был потухшим, плечи поникшими, а движения, бывшие когда-то энергичными и уверенными, стали медленными, словно буйвол двигался с неохотой. Он немного оживился, когда услышал фамилию посетителя.       — Хоппс? Вы сказали Хоппс?! — встрепенулся Буйволсон, вставая из-за стола. — Вы проходите, не стойте в дверях, присаживайтесь, — указал он Стью на стул. — Кофе? — получив утвердительный скромный кивок, он налил кролику полный стакан крепкого кофе и продолжил. — Как там Джуди? Вернуться не надумала? У нас ведь тут такой бардак творится…       Стью отхлебнул кофе и принялся рассказывать, как жила всё это время Джуди, не умолчав ни про её попытку суицида, ни про наступивший, но, к счастью, так и не развившийся алкоголизм. Буйволсон слушал кролика очень внимательно, время от времени встревоженно вздыхая.       — Я вот ведь зачем приехал-то, — допив кофе и поставив стакан на стол, тихо проговорил Стью, — мне дочка про лиса одного рассказывала, Ника, он ещё перед вами за неё заступился. Я не знаю, может, известно что о нём? Просто нехорошо как-то его бросать, отблагодарить хочу, вот. Да и Джуди в него, похоже, влюбилась. Может, знаете что про него?       — Ник, Ник, Ник… — задумчиво бубнил себе под нос Буйволсон. — Ах этот… Знаю такого. Уайлд, да? Тут, Стью, такое дело… Некоторое время назад вызов был по адресу его проживания, сообщили о погроме в том доме. Наряд прибыл, но никого не застал, только обрывки окровавленной одежды и обнаружили. Ни трупа, ни самого лиса там не оказалось.       —Так он что, того… Убит?! — сглотнул комок Стью. — Да как же так-то?       — Не паникуйте, я не думаю, что он мёртв. Тогда в кварталах хищников много таких погромов было, не у него одного жильё разворотили. К тому же его вроде видели где-то в городе, ну, я так слышал. Одно могу сказать точно: из города он не уходил, так что если решите искать, то точно найдёте.       — Да я бы рад был его найти, но только где?! Откуда мне начать? У кого можно спросить? Я не знаю. Может, хоть какая-то информация есть? Хоть что-то?       — Информация, информация, — проворчал Буйволсон. — Так, посидите здесь, а я на пару-тройку минут выйду.       Капитан вышел, а Стью остался сидеть в кабинете один, наедине со своими мыслями. В голове у кролика была какая-то каша из мыслей, он никак не мог понять, что происходит. Отчего хищники стали так себя вести? Почему с ними так обошлись? И самое главное, зачем? Хоппс ничего этого не понимал. А то, что сам начальник полиции решил лично ему помочь, окончательно выбило его из колеи и заставило задуматься. Поначалу Стью хотел даже рассказать о диком случае с волком, но всё же, не доверяя до конца Буйволсону, он решил промолчать, как-никак маленький волчонок… Но тут дверь кабинета открылась, пропуская его законного обитателя.       — Мистер Хоппс, — начал Буйволсон, сев в своё кресло, — где-то месяца с два назад мы прикрыли один «цех», где делали очень интересные штучки. С помощью этих малышек, — буйвол вытащил из кармана пластиковый пакетик с тремя, как показалось Стью, сим-картами, — можно совершенно не бояться носить эти проклятые ошейники. Умельцы вставляли микросхемы в прорезь для ключа, тем самым выводили из строя микропроцессор и хищники могли спокойно проявлять эмоции, не боясь, что их ошейник сработает.       — Но постойте, ведь чувствовать это… это абсолютно нормально! Эмоции — это неотъемлемая часть нас всех. Как так-то?! — принялся возмущаться Стью. — Жизнь без чувств это… Это полный бред! Так же невозможно жить…       — Да! Невозможно. Но их, — Буйволсон неопределённо повёл руками в стороны, — их заставили так жить! Думаете мне нравится исполнять эти чёртовы законы?! Я уже много лет сижу в кресле капитана и прекрасно знаю, что абсолютное большинство хищников не агрессивны и прекрасно обходятся без ошейников. Почти все мои опытные сотрудники были хищниками. Они охраняли закон, не жалея своих шкур, но где они теперь?! Новому правительству травоядных плевать, что те, кто их охранял когда-то, либо позорно бежали, либо зажарились от тока, защищая себя и свои семьи. Большинству граждан тоже всё равно… Знаете, что, мистер Хоппс, возьмите эти штуки и, если найдёте Ника, воспользуйтесь одной из них. Уж кто-кто, а этот лис действительно заслуживает лучшей жизни вместе с Джуди. Берите, — толкнул к Стью пакетик Буйволсон, — если мне никого не удалось спасти, так может, хоть Вам удастся.       — А Вам за кражу вещдоков ничего не будет? Не боитесь?       — Нет, не боюсь. Кто их считал-то? Ну прихватил я с десяток, что с того? Может, кого и спасу ещё. Удачи Вам, Стью.       Ошарашенный Стью сидел в машине, закрыв глаза, откинувшись на спинку водительского кресла. Кролик совершенно перестал понимать, что вокруг происходило. Да, в Малых Норках хищники тоже носили ошейники, но к ним не было такого отношения как здесь, в городе. «В городе… Да какого чёрта здесь вообще творится?!» — мысленно ругнулся Стью и наконец-то завёл машину. Хоппс проезжал прежде знакомые улицы, словно не замечая этого. Перед глазами кролика мелькали фигуры прохожих, но он их будто бы и не видел. Весь знакомый ему мир в прямом смысле рушился, уходил из-под его лап, оставляя едкое чувство одиночества и безнадёжности, буквально пропитавшей этот город. Стью уже и сам начал сомневаться в своём мнении насчёт лиса. Завшивок?! От этого воспоминания кролика слегка передёрнуло, заставив вздрогнуть.       — Ник, Ник… Ник Уайлд — бормотал себе под нос Стью, барабаня пальцами по баранке, стоя на светофоре. — Где же мне искать твой рыжий зад? Ну вот надо же моей дочери в тебя было влюбиться, дурень ты эдакий…       Но вот светофор, на котором он стоял, моргнув жёлтым огоньком, переключился на зелёный, и Хоппс тронулся с места. Краем глаза он заметил, что заветный пакетик с «подарком» бывшего начальника его дочери начал соскальзывать на пол. Кролик инстинктивно протянул лапу, на какую-то долю секунды отвлёкшись от управления. — Поймал! — хмыкнул Стью и бросил пакетик на сиденье.       Вновь перехватив руль обеими лапами, он со страхом заметил небольшого ушастого зверька в ошейнике, неизвестно откуда появившегося перед машиной. Стью вжал педаль тормоза до упора и постарался вывернуть руль влево, что, собственно, ему и удалось, но было поздно, краем бампера он зацепил-таки ушастика, отчего тот отлетел в сторону. Кролик остановил машину у тротуара и вылез, чтобы посмотреть, всё ли в порядке со сбитым зверем. ***       — Да ебись ты, зараза… — охнул Финник, приземлившись на асфальт у самой кромки бордюра. — Какого, мать твою за лапу? Совсем слепой, что ли? — фыркнул он н подбежавшего кролика.       — Э-эй, повежливее. Ты, кстати, как, в порядке? Не сломал ничего? Может тебя подвезти куда? — удивительно вежливо обратился к феньку кроль.       Фенёк с трудом встал, отряхивая и без того грязную одежду, а затем сплюнул под лапы крошки нескольких сломанных зубов.       — Жить буду. Наверное. А тебе-то какое до меня дело, ушастый? — с ехидцей произнёс он, — Вы не больно-то о нас печётесь. Мы же хищники, опасные твари. Не боишься, что нос откушу? Или ухо? А?       — Ну так не откусил, верно? — с усмешкой произнёс кролик. — А насчёт ушастика, кто бы говорил. Сам то какие лопухи отрастил, того гляди, что улетишь, как на парашюте. Так, ты не выделывайся давай. Вижу, что торопишься. Подвезти? М-м?       — Да. Подвезти. Тут недалеко, — всё так же неприветливо буркнул Финник, плетясь за кроликом к машине. Садясь на сиденье рядом со странновежливым водителем, фенёк опустил стекло и со злой ухмылкой показал редким зевакам средний палец.       Финник молчал всю дорогу, нарушая тишину только лишь для того, чтобы сказать кролику, где повернуть. Поглядывая искоса на водителя, он никак не мог понять, откуда здесь, в городе, мог взяться такой странный кролик, ведь он не бросил его там, сбив машиной, а, наоборот, предложил помочь. Но вот впереди показался знакомый ему мост.       — Всё. Приехали мы. — вздохнул фенёк, когда пикап подъехал к их с Ником пристанищу. — Я здесь выйду. Да, вот ещё что, мистер Добрый кролик, я у тебя тут детское питание видел в пакете, можно пару баночек взять? У меня друг болеет, надо же чем-то его кормить.       И тут кролик вновь удивил фенька. — Ну разумеется, бери, не голодать же твоему другу. Может, я тоже чем-то помочь смогу? — предложил он изумлённо уставившемуся на него Финнику. — Четыре лапы всё же таки не две.       — Ты сам предложил, давай за мной тогда, — махнул лапой Финник, спускаясь по склону.       — Эй, дружище, ты сегодня сытым спать будешь! Ау! Отзовись! — позвал друга фенёк, спустившись к самодельному шалашику. — Ты как? Эй!       Не услышав в ответ ничего, Финник похолодел от страха. Перед глазами сами собой стали возникать образы окоченевшего и неподвижного рыжего тела. С ёкающим сердцем он откинул плёнку, служившую дверью и остолбенел — шалаш был пуст! ***       Стью вздрогнул, услышав вскрик своего пассажира, донёсшийся из-под моста, и торопливо спустился вниз по склону. Заглянув под мост, он увидел стоявшего на коленях перед кривоватым шалашиком Финника, прижавшего уши. Светодиод на его ошейнике лихорадочно мигал жёлтым светом. Эмоции переполнили лиса и, моргнув красным, ошейник выпустил заряд тока. Хоппс, достав из кармана заветный пакетик, метнулся к нему. Подбежав, он повалил на землю жалобно скулящего зверька, придавил его голову лапой и, сдвинув защёлку на ошейнике, вставил «сим-карту». Светодиод мигнул пару раз всеми тремя цветами и вновь загорелся ровным зелёным светом.       — Что стряслось? Всё в порядке? — отпустив начавшего брыкаться Финника, спросил Стью. — Чего ты кричал?       — Почему? Почему?! Да друг пропал, вот почему! — заорал на Хоппса фенёк, ощупывая онемевшую от удара электричеством шею — Спасибо за помощь, — пробурчал он, слегка успокоившись. —Что ты сделал? Почему он бить перестал?       — Да так, подарок друга вставил.       — Хорошие у тебя друзья, раз такие вещи дарят… — проворчал фенёк и обессиленно привалился спиной к камню моста. — Эх, Ник, глупая твоя голова, ну вот куда тебя жопа понесла?!..       —Ник?! Ты сказал Ник? — услышав знакомое имя, вздрогнул Стью. — А не Ник ли Уайлд твой друг?       — Да, этот рыжий ком глупости и есть… Стоп! Откуда ты его знаешь? — от удивления Финник в прямом смысле выпучил глаза. — Что тебе от него нужно?       — Ну-у, сам-то я его не знаю, не довелось повидать, а вот моя дочь… Я ведь из-за неё и поехал в город, как раз его искать.       — Ясненько. Твоя дочь… А ты, значит её папаша… Папаша той самой грёбаной крольчихи, из-за которой весь этот сыр-бор вышел?!       — Так! Ну-ка остынь чутка, успокойся и не ори. Пропал, говоришь… Тогда нечего здесь орать. Искать давай поехали. Не дожидаясь ответа фенька, Стью взбежал к машине и плюхнулся на сиденье.       — Повезло так повезло, — думал кролик, распахивая дверь со стороны пассажирского сиденья. — Лезь давай, ушастый, поехали.       — Знаешь хоть, куда Ник пойти мог? Какой дорогой? Хоть что-то ты знаешь? — спросил он у хлопнувшего дверью фенька.       — Догадываюсь! — буркнул нетерпеливо Финник. — Заводи уже давай. Сначала к нему домой. Потом… Не знаю, куда потом, только быстрее!       Стью гнал машину так быстро, как мог. От результата его поездки в город зависела в прямом смысле дальнейшая жизнь его дочери, да и ему самому было не по себе от того, что зверь был вынужден жить под мостом в каком-то ветхом шалашике, словно какой-то бродяга. К сожалению, в разгромленном доме лиса не оказалось, и Хоппс с феньком метались по всему городу, разыскивая его. Но вот ушастый зверёк что-то заметил и неистово теребя Стью за рукав, показал на какие-то мусорные баки. Не дождавшись, пока кролик остановит машину, Финник рывком открыл дверь и в прямом смысле выкатился колобком из пикапчика. Стью бросился за ним следом.       Подбежав к стоявшему над кем-то феньку, Хоппс оторопел от страха — на бетоне посреди разбросанного мусора лежал… Лис?! Но как можно было назвать лисом это существо: грязное, с облезшей местами шерстью, исхудавшее до поистине кошмарного состояния тело, кое-где покрытое язвами, и голова… С резко выделявшимися костями, словно пособие в книге по анатомии.       — Э-э… А ты уверен, что это он? — испуганно спросил Стью у нащупывавшего пульс фенька.       — Нет, блять, это мой дедушка! Не видно фамильного сходства? Он это, он. Помоги его поднять. Чего встал, словно морковь в заднице застряла? Помогай давай, отвезёшь нас.       — Отвезёшь? И куда это? Снова туда, под мост? В шалаш? Нет уж, раз я за ним приехал и нашёл его, то поедет он со мной, усёк? И ты, пожалуй, тоже. Ясно?       Стью поднял на лапы ставшее почти невесомым тело Ника и, не обращая внимания на удивлённого Финника, пошёл к машине.       — Чего встал? Помоги друга своего уложить. В бардачке чайную ложку возьми да покорми хоть, где детское питание, знаешь. В термосе чай. — махнул он лапой феньку, приглашая того в машину.       Финник помог Стью усадить Ника на сиденье, устроился рядом, захлопнул дверь, и машина тронулась с места. Фенёк открыл бардачок, порылся там немного и вытащил небольшую упаковку пластиковых ложечек. Разрывая плёнку, он рассыпал ложки на пол, но собирать их не стал, а, взяв упавшую рядом с собой, открыл баночку с детским пюре и, поддерживая голову Ника, принялся его кормить. Уайлд глотал пюре с жадностью, торопясь и давясь, отчего часть пюре попала ему на грудь, чем разозлил Финника.       — Да не торопись ты, олух, заблевать всё здесь хочешь? — ворчал фенёк. — На вот, запей хоть, — поднёс он ко рту друга крышку-стакан с тёплым чаем.       Ник допил чай и сразу же уснул. Финник облегчённо вздохнул и уставился в окно на мелькавшие дорожные знаки, на короткое время выхватываемые из темноты светом фар.       — Неужели… Неужели повезло? Наконец-то повезло?! — думал он. — Может, и правда я могу теперь не волноваться за Ника? Очень надеюсь…       Посмотрев на тощего, облезлого лиса и его друга, уставившегося в окно, Стью достал из нагрудного кармана телефон и, следя за дорогой, два раза нажал кнопку вызова.       — Бонни, — торопливо проговорил он взявшей трубку жене, — зови Джека. Срочно! Я его нашёл.