У всего есть цена

      Дуглас не обманул: баран сдержал обещание и, как и говорил, принялся за дело с рвением. Он участвовал во всевозможных теле- и радиопередачах, каясь и прося прощения за допущенные им и его матерью “ошибки”. Ему поверили настолько, что он занял место мэра, первым делом отменив ношение ошейников и объявив о полной реабилитации в своих правах всех хищных граждан.       Звери стали возвращаться в город в надежде, что всё изменится и не ошиблись. В Зверополисе, ставшем в одночасье кошмаром для хищников их ждало не только освобождение но и солидная денежная компенсация в размере 500000 зверодолларов. Каждому снявшему в специально организованных местах ошейник там же, прямо на месте, вручали чек, а если вдруг у зверя не оказывалось документов, то всю необходимую информацию получали на месте, вручая хищнику временное удостоверение. В качестве приятного бонуса к чеку прилагались на пятьдесят процентов сниженные налоги сроком на два года и бесплатное лечение.       Но Дуглас, изображая из себя примерного гражданина, на самом деле таким не был. Баран втайне от всех, используя только лишь верных ему зверей, устроил продажу доработанной формулы своей матери преступным элементам. Препарат, вызывавший раньше одичание, стал использоваться в одних случаях как стимулятор, в других, когда его дорабатывал сам заказчик, как сильнодействующий наркотик. Деньги потекли в карман Дугласа рекой, так что он, щедро раздавая денежные средства севшей матери, не потерял ровным счётом ничего, наоборот, он разбогател ещё больше.       А вот другой его шаг на посту временно исполняющего обязанности мэра поначалу даже возмутил некоторых представителей общественности: отныне запрещалось препятствовать заключению межвидовых браков. Злопыхатели стали производить дерзкие нападки на него, упрекая в том, что он сам являлся извращенцем-ксенофилом, но после нескольких исчезновений и странных смертей особо рьяных активистов, впрочем успешно раскрытых, но так и не выявивших связь с ним, нападки прекратились...

***

      Заметно поправившийся рыжий лис откинул одеяло и сразу же понял, отчего проснулся: Эйден тряс его за плечо и, постоянно поглядывая на окно, буквально подпрыгивал от нетерпения. Оглядевшись, Ник сразу же отметил, что фенька в комнате не было. Его это не удивило, ведь он был уже не таким беспомощным как раньше. С момента их появления в Малых норках прошло больше полутора месяцев, а после той ночи, когда они с Джуди признались что небезразличны друг другу, не меньше двух недель.       На следующий после того разговора день все узнали, а точнее увидели, не очень приятную сцену в конференц-зале мэра. Малые норки до сих пор гудели как улей с потревоженными пчёлами — ещё бы, узнать, что причиной одичания явились планы безумной овцы, было, мягко говоря, не совсем приятно. Зато все жители чуть ли не благословляли её сына, не побоявшегося публично заявить, что он тоже одно время участвовал в этом заговоре, а теперь усердно исправлявшего его последствия.       —Эйден, а где Финник? Куда он мог деться? — зевнув, потянувшись и встряхнувшись спросил Ник. — Что-то он последнее время совсем деловой стал. То тут, то там…       — Он с мистером Хоппсом трактор чинить пошёл, — почесав за чёрным с белым кончиком ушком, всё так же глядя в сторону окна, протянул волчонок. — Давай, собирайся быстрее. Позавтракаешь и пойдём на улицу, там снег идёт. Во-от столько уже нападало!       Улыбнувшись, лис посмотрел на волчонка, растопырившего в разные стороны лапки и смешно надувшего щёки. Поддавшись позитиву мальца он рассмеялся, потрепав его по плечу. Встав и одевшись, Ник подошёл к окну и выглянул во двор.       Снег. Очень много снега. Всё было укрыто белым покрывалом. Ворота в гараж были прикрыты, как и окно в доме, однако лисьи уши уловили приглушённое тарахтение, свидетельствовавшее об активно идущих работах. Уайлд развернулся к волчонку и дал понять жестом, что хочет побыть один.       Оставшись в одиночестве, лис подошёл к зеркалу, скинул рубаху и принялся разглядывать себя. Он ещё не совсем вернулся в прежнее, ухоженное, состояние, но прогресс был отчётливо виден и невооружённым глазом: исхудавшее до скелетного состояния тело начало принимать свои прежние очертания; залысины на морде, вызванные недостаточным питанием, стали порастать рыжей шерстью. Только вот кончик левого уха по-прежнему “щеголял” почти голой кожей, портя общую картину. Подняв хвост, Ник повернул его так, чтобы внимательно его осмотреть. Лисья гордость почти полностью вернулась в прежнее, пушистое состояние, лишь слегка заметная кривизна напоминала о том, что он был сломан, а если уж быть совсем точным, то раздроблен в нескольких местах. Открыв рот и с неудовольствием осмотрев те места, где раньше были зубы, Ник, хмыкнув, снова оделся и, постояв ещё пару минут перед зеркалом, вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.       Войдя на кухню, лис увидел сидевшую за столом Джуди, уставившуюся в чашку с чаем. Крольчиха подняла глаза и, посмотрев на державшего лапы в карманах лиса, сразу же встала, жестом приглашая занять ставшее его традиционным место за столом. Ник так же молча сел на стул, а Джуди поставила перед ним чашку с горячим супом-пюре, его единственной пищей, которая уже начала изрядно надоедать.       — Морковка, слушай, может хватит меня пюрешкой кормить? Что я, младенец что-ли? — вздохнул лис, с горестным видом уставившись на без сомнения вкусное и питательное, но ставшее до безобразия привычным блюдо. — Сил нет уже никаких! Не могу я это есть! Не могу!       — Будешь! Как миленький будешь! — тоном, не терпящим никакого рода возражений, сказала Джуди, нахмурившись и топнув лапой. — Тебе же пока рано обычную пищу есть, желудок свой пожалей!       — Да ладно… Кому, как не мне знать свой желудок. Ну не может он это спокойно принимать, — попытался протестовать Ник, зачерпнув ложкой суп и медленно вылив его обратно. — Точно травоядным стану, а долго я на зелени не протяну. Может хоть чего-нибудь пожевать дашь?       Джуди уже хотела было сказать что-то весьма поучительное, как входная дверь скрипнула, послышался чей-то недовольный голос и в кухню, хромая на правую лапу, вошёл Джэк. Ник тут же встал со стула и бросился к нему. Сэвидж, обняв подошедшего к нему лиса, а затем и Джуди, уселся на предложенный стул.       — Ну, доброе утро, что-ли, ребята, — вздохнул полосатый кролик, нагнувшись и внимательно осмотрев лапу. — Как вы тут без меня? Не ссоритесь?       — Да лучше бы ругались. Джэк, меня этим супом-пюре скоро насмерть закормят. Ничего другого есть не даёт! — принялся жалобным тоном, вздыхая, жаловаться Ник. — Может хоть ты ей скажешь?! Ты врач, тебя послушает.       — Джуди, забыла что я тебе говорил? Хватит его так кормить. Он более менее в порядке. Начинай уже чем-то посерьёзнее друга своего потчевать.       — Например крольчатиной — шутливо облизнулся Ник.       — А ничего не треснет?       — Не-а.       — А я думаю, да. Посидишь на диете, дорогуша.       — Кстати, а что ему вообще сейчас можно? — поинтересовалась она у Джека       — Судя по вашему разговору многое — усмехнулся Севидж - Если чуточку серьёзней, то начинай готовить нежирную рыбу с овощами, а через недельку-другую уже можно будет лопать всё подряд.       — Победа! — довольно улыбнулся лис.       — Не-а. Ничья! Рыба будет на обед, а сейчас время картошечки!       Разговор потёк своим чередом. Пока Ник ел пюре, кролики трещали без умолку, вспоминая детство. Когда с завтраком было покончено, Джек провёл осмотр, для которого он и пришёл.       — Знаешь Джуди, думаю, что больше ему не требуется такое пристальное внимание с моей стороны.       — То есть?       — Он уверенно идёт на поправку. Осмотра раз в неделю будет достаточно.       — А мне можно уже на улицу?       — В смысле? Ты дома безвылазно сидишь?       — Почти не выхожу.       — Почему?       — Потому что кое-кто скоро соску мне в пасть запихивать будет со своей ультра-заботой.       — Джуди!?       — Я просто хотела как лучше, - смутилась крольчиха. - Ты сам говорил, что ему простывать нельзя...       — Говорил, а ещё говорил, что позже, когда состояние нормализуется, будут полезны прогулки на свежем воздухе.       — Тогда я одеваюсь — тоном, не терпящим возражений, заявил Ник.       — Хорошо, а я... э-э-м... Пойду к отцу забегу, посмотрю как он там — как можно скорее крольчиха выбежала из комнаты, боясь сгореть от стыда за своё поведение.       — Готовься, Ник.       — К чему?       — К тому, что однажды ты всё-таки проснёшься с соской в зубах, — рассмеялся он. - Иди уже, одевайся.       Уговаривать дважды его не пришлось. Торопливо натянув пару свитеров, кривенько водрузив на голову шапку и замотавшись шарфом, лис вернулся на кухню, взял мешок с мусором и отправился на улицу. Выйдя из дома и закрыв за собой дверь, Уайлд спустился с крыльца и поднял морду кверху. Шёл снег. Белые хлопья падали без остановки, покрывая всё ровным слоем. Ветра не было и снежинки, немного щекоча шерсть на морде, тут же таяли, оседая прозрачными капельками. Лис, немного подумав, снял шарф и бросил его на скамейку, а сам пошёл выносить мешки с мусором. Работа эта, конечно, не совсем была работой, но Нику было мало просто сидеть целыми днями в доме, изредка выходя на улицу под присмотром Джуди. Нет, он не сидел, сложа лапы, кое-что крольчиха позволяла ему делать, что-нибудь не слишком тяжёлое, но Уайлду хотелось большего, так что даже самостоятельный, без чьего-либо присмотра выход на улицу был для него как конфетка для малыша.       Выкинув мешки, лис медленно пошёл к дому с поднятой мордой, ловя ртом снежинки. Уже поднявшись на крыльцо, Ник услышал радостный и весёлый галдёж. Оглянувшись назад, он увидел, что из сарая-гаража, где Стью с Финником чинили трактор, высыпала куча-мала крольчат, под предводительством странной, но ставшей уже вполне себе привычной парочки — Джаспера и Эйдена. Волчонок с крольчонком принялись закидывать остальных малышей снежками, получив в ответ целый град снежных комьев.       Ник уселся на крыльцо и с неподдельным интересом принялся наблюдать за игравшими малышами. В детстве он тоже частенько точно так же забавлялся, играя в снежки с остальными зверятами. Правда после случая с намордником он как-то к таким играм охладел и стал чуть более замкнутым. Воспоминания о собственных играх прервал снежок, угодивший ему прямиком в приоткрытый рот. Лис поперхнулся снегом, закашлялся и, лукаво посмотрев на бегущих к нему перепуганных крольчонка с волчонком, быстро наклонился вперёд, сгрёб немного снега и, скатав снежок, запустил им в Джаспера, попав тому в левое плечо.       Крольчонок плюхнулся в снег, но тут же вскочил, зовя на подмогу Эйдена и всех остальных детей. В лиса полетел целый град из снежных комков и он, вскочив на все четыре лапы, бросился к ближайшему сугробу, откуда и принялся "отстреливаться", лихорадочно лепя снежки и бросая их в атакующую детвору. Вспомнив свои игры в детстве, лис, высунув язык с наслаждением отдался игре, получая от неё неподдельное удовольствие. Увлёкшись забавой, он и не заметил как сзади подошла Джуди, с недовольным видом постоявшая немного, а затем тряхнувшая его за плечо.       —Что ты творишь, Ник?! Где шарф? Неужели ты не понимаешь, что можешь простудиться? — сердито пыталась топать по снегу Джуди, сложив уши и скрестив лапки на груди. — Совершенно нельзя оставить тебя без присмотра! Живо дуй за шарфом!       — Да сколько можно?! Я же не могу так жить больше! — сердито проворчал лис, вставая и отряхиваясь, недобро поглядывая на крольчиху. — Я скорее от такой заботы помру, чем от прогулок не под твоим присмотром. Хватит меня так уже опекать. Хватит!       Ссутулившись, Ник побрёл в дом, а Джуди, погрозив детям, бросилась вслед за ним. Пробираясь через сугроб, она внезапно споткнулась о брошенное когда-то полено, торчавшее из-под снега, и, вскрикнув, упала прямо в белые хлопья. Услышав жалобный вскрик, Ник испуганно обернулся и, заметив пытавшуюся подняться Джуди, сразу же забыл обо всём и метнулся к ней. Осторожно подняв её, лис донёс молчавшую крольчиху до лавочки, аккуратно усадил её и, присев на корточки, осмотрел повреждённую лапку. Облегчённо отметив про себя, что ничего серьезного не случилось, он уселся рядом и, тихо вздохнув, отвернулся, глядя себе под ноги.       — Ник, я просто беспокоюсь о тебе, — уже не сердито, а с заботой, тихо проговорила Джуди       — Как мне ещё объяснить, что я так больше не могу? Чувствую себя иждивенцем-инвалидом, — всё так же, отвернувшись, принялся ворчать Ник. — Ничего не позволяешь сделать самому. Так нельзя...        Лис и крольчиха сидели, молча глядя в разные стороны. То и дело каждый из них пытался заговорить, но тут же замолкал, будто стесняясь того, что хотел сказать. Прошло минут десять, снег начал припорашивать шерсть сидящих на скамейке зверей. Ник, посмотрев на небо, зажмурился и вздохнул, затем глянул на хмурую крольчиху, сидевшую рядом.       —Джу, я тут подумал... Может нам и правда стоит... быть вместе? — тихо произнес лис и сразу же отвернулся, словно испугавшись того, что только что сказал.— Обо мне никогда и никто так не заботился. Плевать кто что скажет. Я...       Ник даже пожалеть о своих словах не успел, как вдруг почувствовал легкое и осторожное прикосновение к плечу. Повернувшись, он увидел Джуди, которая сидела, глядя на него с выражением надежды в глазах. Лис онемел, но это его оцепенение продлилось недолго — крольчиха, привстав на скамейке, обняла его за шею и, прижавшись к нему, поцеловала. Ник, не веря тому, что это происходит по-настоящему, молча уставился на Джуди, удивлённо моргая, а затем сам обнял её, слившись с ней в долгом поцелуе.       Впервые в жизни ему не хотелось, чтобы то, что с ним происходило, когда-нибудь закончилось. Он желал лишь одного — сидеть вот так, обнявшись и целуясь с той единственной, с которой его судьба свела настолько странным образом. Да, ему не нравилась чрезмерная забота, но ради неё он был готов терпеть и молчать, выполняя всё, что скажет крольчиха. И пусть хоть весь мир рушится, пусть что угодно случается, только бы не разрывать этих объятий.       — Кхе-кхе... Надеюсь, я вам не помешал? — раздалось совсем рядом с влюблённой парочкой чьё-то покашливание, — Вы бы хоть не на морозе миловались, в дом уж идите. Молодёжь...        Лис с крольчихой, не прерывая поцелуй, со слегка глуповатым выражением на мордах повернулись на голос и тут же оторопели: рядом с ними стоял Стью Хоппс, уперев руки в бока. Как ни странно, но кролик не выглядел сердитым, наоборот, его морда являла собой образец благодушия и какого-то удовлетворения. Финник, стоявший чуть поодаль, наоборот, чуть ли не корчил рожи, содрогаясь не то от смеха, не то от комичности сложившейся ситуации.       —Ну-у… Мы тут как бы… —неуверенно, стесняясь и даже отвернувшись в разные стороны, потупив взгляд, принялись оправдываться лис и крольчиха. — Мы в-общем тут вот решили…       — Наконец-то уже хоть что-то решили! Мы с Бонни вконец заждались, когда же вы наконец то решитесь, — засмеялся кролик, хлопая в ладоши и покачивая головой. — И не надо так пугаться. Вы же взрослые звери, а боитесь, что кто-то увидит как вы тут целуетесь. Не переживайте вы так, не надо, мы ведь не против, чтобы вы жили… то есть были вместе, вовсе нет.       — То есть вы хотите сказать, что не возражаете, чтобы мы с Джуди… были вместе? — волнуясь, спросил Ник, сглотнув невесть откуда взявшийся в горле ком. — И мы можем даже…       — Ну естественно! Столько лет, а боишься как мальчишка, — покачал головой кролик. — В конце концов, Джуди уже достаточно взрослая, чтобы самостоятельно решать с кем ей быть. Так что мы вам мешать не станем. Встречайтесь, женитесь да про внучат наших не забывайте.       Ник сидел как громом поражённый, он не мог поверить, что всё оказалось настолько просто. Он, влюбившийся с первого взгляда в крольчиху лис, вот так, практически без усилий смог получить одобрение их союза от её же отца. Уайлд всё хотел что-то сказать, но не мог: слова застревали во внезапно пересохшем горле.       Если Ник сидел более или менее спокойно, то Джуди была готова провалиться сквозь землю, настолько она застеснялась. Можно даже было сказать, что она покраснела от стыда, но этому мешала её шёрстка, зато ушки крольчихи говорили сами за себя — они постоянно подёргивались и вздрагивали, будто хотели сбежать от своей хозяйки.       Положение спасла Бонни, вернувшаяся из магазина. Зайдя во двор, она сразу обратила внимание на стоявших возле скамейки Стью с Финником и сидевших на ней дочку, отвернувшуюся в сторону и лиса, смотрящего на главу семейства. Осторожно, чтобы её шаги не услышали, Бонни подошла к ним, застав самый конец разговора.       — Так, так, так... И зачем это ты так детей перепугал?! — сердито начала крольчиха, похлопав мужа по плечу. — Ты посмотри, на них же морды нет! Что хоть случилось то? Неужели поссорились?       — Да ты о чём вообще? Какой там поссорились. Поцеловались, вот что! — повернулся, вздохнув, а затем улыбнувшись, Стью. — Наконец-то. Зато теперь сидят вот, слово сказать боятся.       — Ещё бы им не бояться, ты же вон какой грозный стоишь, того гляди молнии метать начнёшь, — окинув Стью взглядом, шутливо погрозила ему пальцем Бонни. — Ты бы хоть помягче с ними, а то вконец перепугаешь.       — Ох, Джуди, дорогая, что с тобой? — крольчиха заметила, что дочь как-то слишком уж осторожно держит ножку и сразу же подошла осмотреть её. — Сильно болит?       — Мэм, это из-за меня вышло, — не дав Джуди, попытавшейся было объяснить в чём дело, сказать ни слова Ник. — Я вот её не дождался и вышел, да и в снежки что-то меня потянуло сыграть, а она за мной побежала и споткнулась.       — Ой, Ник, перестань ты. Мне вообще самой надо было под ноги смотреть, а не хвост пойми куда, — принялась перебивать лиса Хоппс, не давая ему вставить ни словечка. — Не виноват он. Совсем.       — Та-ак, они уже друг друга защищают, мать! Нет, ну ты посмотри на них! — засмеялся Стью, хлопнув Ника по плечу, отчего лис с ещё более виноватым видом посмотрел на родителей Джуди. — Значит так, Джуди, иди с мамой в дом, а нам с твоим другом поговорить надо будет. Хорошо?       Бонни передала сумку подошедшему феньку, а сама, подойдя к Джуди, взяла её за руку и повела в дом, а Стью присел на скамейку рядом с понуро сидящим Ником. Хоппс-старший впервые в жизни не знал что сказать, какие подобрать слова, чтобы постараться ненароком не обидеть молчаливого Ника. Раньше, до того как он сам лично не увидел, что могут сделать его собратья-травоядные и до попытки самоубийства дочери, ему бы и в голову не пришло вот так сидеть рядом с лисом. Гидеон и немногие проживавшие в Малых норках его соплеменники были не в счёт, но чтобы какой-то там городской, не пойми чем занимавшийся представитель этого хитрого семейства, просто так сидел рядом, только что поцеловав любимую дочь...       — Сэр, вы в порядке? С вами всё хорошо? — немного хрипловатый голос лиса вывел Стью из полудремотного состояния, навеянного собственными мыслями. — Вам плохо?       — А? Что? — поначалу не понял Стью, приходя в себя. — Нет-нет, всё нормально, Ник, всё нормально. Просто я с тобой о дочери поговорить хотел. Ты ведь её любишь, да?       Ник так же молча кивнул. Как он её мог не любить? Ведь, как бы странно это не звучало, но он, впервые за свою жизнь влюбился с первого взгляда в крольчиху. Вспомнив о Джуди, Уайлд вдруг улыбнулся и снова кивнул сидевшему рядом кролику.       — Вот и славно. Только вот есть одно большое «Но», Ник, — вздохнув, посмотрел на напрягшегося лиса Стью. — Ты ведь у неё первый. Первая, так сказать, любовь. Мешать мы вам не станем, раз уж выбрала она именно тебя, то так тому и быть. Встречайтесь, живите вместе, сделайте нас с Бонни дедушкой с бабушкой. Однако Ник, у меня в сарае лежит ружьё, ну так, на всякий случай. Бросишь её, случай настанет. Понял?       — Вижу, что понял, вижу, — положил кролик руку на плечо утвердительно кивнувшему лису. — А раз так, то не пристало тебе теперь меня «сэр» и «мистер Хоппс» звать. Зови уж, хвост с тобой, папой. Ладно, зятёк ты мой рыжий, хватит нам задницы морозить, пошли в дом, а то дочурка моя смотреть не станет, и мне всыплет по первое число.       Войдя в дом, Стью сразу же потащил Ника на кухню отпаивать горячим чаем. Уайлд после разговора чувствовал себя уже не так скованно, будто какой-то груз спал с его плеч, он стал чувствовать себя гораздо увереннее и спокойнее, получив, теперь уже вполне «официально», столь желанное разрешение, хоть и с весьма красноречивым предупреждением.       Джуди с перебинтованной ножкой вовсю помогала матери разбирать покупки, но, увидев вошедшего в сопровождении отца лиса, сразу же бросилась к нему и, взяв за лапу, повела к столу. Усадив Ника, крольчиха пошла к плите, налила ему в кружку чай и, вернувшись, поставила перед ним.       — Надеюсь, папа тебя не обидел? Ничего плохого тебе не сказал? — взволнованно посмотрела на лиса Джуди, пододвигая поближе к Уайлду морковное печенье. — Что-то больно вы с ним долго на улице пробыли. Ты не замёрз?       — Боже, Джуди, да никто меня не трогал, успокойся, всё в порядке, — принялся успокаивать её лис, отпив горячего чая. — Просто мы с ним немного поговорили, вот и всё. Ничего особенного, обычный разговор. Не переживай.       — Какой такой обычный разговор? Ты о чём это? — крякнул, присаживаясь, Стью. — А то, что я дал своё согласие на то, чтобы вы встречались уже не в счёт? Ай-яй-яй, Николас…       — Ты дал согласие? То есть ты не против, чтобы мы с Ником… — немного испуганно, стесняясь, спросила Джуди. — Ты хочешь сказать, что мы можем быть вместе?       — Да, дочка, да. Именно это папа и сказал, — перебила уже пытавшегося вставить своё слово Ника Бонни. — Мы совсем не против того, чтобы вы с Николасом создали семью. Ты уже достаточно одна побыла, пора уже и мужем обзавестись, семьёй. Ник он вроде парень хороший, без дела вон никак сидеть не хочет, тебя, опять-таки любит. Так что… сама понимаешь, дочка.       Джуди смущённо прижала ушки к голове и опустила глаза, да и Ник выглядел не лучше — лис поперхнулся чаем и закашлялся. Им обоим не верилось, что всё получилось будто бы само собой, просто и легко. Крольчихе не могла поверить, что родители не собираются противиться её выбору, а Уайлд всё никак не мог выкинуть из головы разговор с отцом Джуди, ведь сама мысль о том, что он мог бы обидеть или даже причинить вред этой серенькой, временами вздорной крольчишке, в которую влюбился, была для него неприемлема.       — Ох, вы просто не представляете себе, что тут у нас завтра будет, — охнув, решила разрядить становившуюся всё более нелёгкой ситуацию Бонни. — У нас завтра какая-то спецкомиссия будет. Приедут ошейники снимать. Всем без исключения. Я подругу встретила, а она мне и рассказала. Она ещё там что-то говорила, но я слушала уж больно невнимательно.       — Нет, нет и нет! Ты ещё не поправился настолько, чтобы по всяким там комиссиям шастать! — схватила навострившего уши лиса Джуди. — Вот выздоровеешь и ходи сколько хочешь, а сейчас не пущу!       — Мне осточертело носить его! Спасибо твоему отцу, что эту штуковину дал, а то я и смеяться бы не мог! — обиженно, грубо, чуть ли не крича, произнёс Ник, даже немного оскалившись. — И я устал сиднем сидеть, устал! Не привык я так жить. Не пустишь, так сам пойду, не остановишь!       Лис рывком встал из-за стола и, не обращая внимания на присутствующих, вышел из кухни. Войдя в кабинет Стью, ставший его комнатой, Ник обессиленно рухнул на кровать и зарылся мордой в подушку, тихо ругаясь про себя. Такой шанс избавиться от надоевшего ошейника, а эта крольчиха и тут решила проявить о нём заботу, не пуская его на комиссию. «Да кто она вообще такая, что запрещает мне?» — думал лис, перевернувшись на спину и уставясь в потолок. — «Какого хрена?» «Любит меня, вот и пытается заботиться обо мне» — сам себе ответил Ник, улыбнувшись. — «Перебарщивает, конечно, сильно, но не со зла.»       — А знаешь что, дочка, ты неправа, совсем и абсолютно! — нахмурясь, посмотрел на дочь Стью Хоппс, покачав головой. — Ник ведь всё верно сказал. Ты бы поносила ошейник и поняла каково ему. Можете ведь вдвоём сходить, если одного отпустить боишься. Он не маленький уже, не лисёнок шестилетний, тридцать три года скоро будет, а ты с ним как с малышом.       — Папа прав, дочка. Ты бы пошла да объяснила Нику всё, — сев на стул и положив лапу на плечо дочери начала Бонни. — Ведь такими поступками только лишь оттолкнёшь его от себя. Сходите вдвоём, не последний же день они у нас тут будут, а как минимум два месяца. Пока со всех хищников не поснимают ошейники, до тех пор и не закроются.        Джуди молча кивнула, встала из-за стола и пошла к себе в комнату. Зайдя, она, не раздеваясь легла на кровать и принялась думать, что же делала не так. Нет, в принципе она всё понимала, ей было понятно, почему Ник так на это реагирует, ведь взрослому лису действительно было не по себе просто лежать, есть и спать, не делая абсолютно ничего. Но с другой стороны ей хотелось уберечь его от любых осложнений, позаботиться о нём… Пролежав минут десять, Джуди встала и, вздохнув, отправилась к Нику.       Лис лежал, свернувшись клубком, не отреагировав ни на звук открывшейся двери, ни на заговорившую с ним крольчиху, ни на её прикосновение к плечу. Наконец, Ник поднялся и, сев на край кровати, повернулся к Джуди. Его «гостья» сидела рядом, опустив ушки и отвернувшись в сторону с виноватым видом.       — Ник, ты прости меня, я что-то и правда перестаралась, — тихо и робко начала Джуди, вздохнув. — Глупая я, что вот так тебя держу и стараюсь никуда не отпускать. Ты не обижайся только, хорошо?       — Да понимаю я тебя, понимаю, — улыбнулся лис — Ты ведь это не со зла, ты мне добра хочешь. Просто порой надо чуть больше свободы давать. А насчёт завтра… Поторопился я, уж больно этот ошейник мне надоел, вот и захотелось побыстрее его снять. А так… Можно и подождать.       — Нет, ты сходи, — всё так же тихо сказала крольчиха. — Только очень тебя прошу, не задерживайся. Как снимут, сразу возвращайся, хорошо? Просто не надо по морозу долго ходить, ты и правда не совсем выздоровел.       — Слушай, Джуди, а может нам и правда вдвоём пойти? М-м? — задумчиво произнёс лис, обнимая крольчиху и прижимая её к себе. — Мы ведь… Ну, ты понимаешь?       — Не-а, не понимаю, ты о чём? Да шучу я, шучу, — улыбнулась Джуди Нику, а затем звонко рассмеялась. — Нет, рыжик, это твой день. Главное не задерживайся долго, хорошо? А сейчас ляг и поспи, тебе сон нужен.        Крольчиха ускакала прочь, оставив Уайлда сидеть на кровати с немного не то растерянным, не то расстроенным видом. Впрочем, один он пробыл недолго, через пару минут к нему, запыхавшийся и взволнованный, вбежал Эйден. Волчонок пыхтел словно маленький паровоз, смешно раздувая щёки и тяжело отдуваясь.       — Ни-ик, а Ник, тебя Джуди не сильно ругала? — сопел волчонок, забравшись на кровать и уткнувшись лису в бок. — Она тебя не обижала? Нет? А то ты мне только скажи…       — Я тебе дам! Ишь ты, скажи ему! — засмеялся Ник, приобняв Эйдена и потрепав волчонка по вихрастой макушке. — Нет, Джуди она не такая, хорошая она. И добрая. Да и не справишься ты с ней, не-а.       — Ой, а я слышал, что завтра ошейники снимать будут. Это правда, да? И ты тоже пойдёшь? Да? — волчонок вертелся на месте от нетерпения, подняв уши торчком и чуть ли не повалив лиса на кровать. — А Финник тоже снимет? А мне с вами можно, а?       — Так, Эйден, успокойся-ка для начала и перестань меня так толкать, придушишь ещё, — засмеялся Ник, повернувшись к малышу и взяв его за плечи. — Нет. Ты с нами не пойдёшь, уж прости. А Финник… Ну эта то морда точно пойдёт, можешь не сомневаться. Хотя стоп, а почему бы тебе и не пойти с нами? Ну ладно, беги давай, а то Джаспер тебя уже наверное ищет вовсю.       Волчонок убежал, оставив лиса одного. Ник, посидев на кровати ещё несколько минут, растянулся на ней, закрыв глаза и предавшись мечтам о том как он наконец-то снимет этот проклятущий ошейник, который носил уже почти год. Уайлд просунул пальцы под ободок своего «украшения» и ощутил полосу примятой, так и не отросшей до нормального состояния шерсти.       Улыбнувшись, лис осторожно ощупал чёрную коробочку с диодом, которая не раз и не два щедро награждала его разрядами, заставлявшими валиться то на асфальт, то на бетон, а то и просто на траву. Чип, вставленный в неё отцом Джуди, смог подарить ему возможность хоть как-то проявлять свои чувства. Хотя поначалу ему и было страшновато это делать, ведь если почти год тебя колотит каждый раз, когда ты не выдерживаешь и начинаешь вести себя не как забитый раб, то поневоле, хочешь ты этого или нет, начинаешь скрывать чувства и эмоции, понемногу превращаясь в серое, бесчувственное и холодное существо.       — Э-э, аллё! Финник на проводе. Есть кто дома? — Уайлд почувствовал, что его кто-то трясёт за плечо и, открыв глаза, увидел прямо перед собой ухмыляющуюся морду фенька. — О чём думаем? М-м? Не поделишься мыслёй?       — Напугал, дубина! Чего подкрадываешься как хищник, а? — зевнув, поднялся Ник. — Ой прости, совсем забыл, ты и так хищник, — улыбнулся он своей шутке. — Фантазировал я, а что, уже нельзя?       — Чего?! Мечтал? Издеваешься? — захохотал фенёк, трясясь всем телом и хлопая ничего не понимающего лиса по плечу. — Столько проспать это для тебя «помечтать»? Не ожидал…       — Так, стоп, Финн, я что, действительно уснул?! Блин, вот дела, — почесав затылок, недоумённо покачал головой Ник. — И сколько же я тут провалялся? Час? Два?       — Да ладно, сколько проспал, столько и проспал, тебе полезно. А если серьёзно, то почти шесть часов и выражение морды твоей самое благостное было. О чём хоть рыжая твоя голова думала во сне? О ней, да?       — Довыделывается твоя фенячья морда, ох довыделывается… — покачал головой, вставая и грозя кулаком ухмылявшемуся Финнику, Уайлд. — Вот честное слово, Финн, ещё одна шуточка в её адрес и, клянусь своим хвостом, запихну тебя в мусорку и по почте отправлю.       — Да понял я, понял! — усмехнулся, поморщившись, пустынный лис, уперев лапы в бока. — А если серьёзно? О чём думал?       — О чём, о чём, да вот об этой пакости, — фыркнул, ткнув пальцем в ошейник, Уайлд. — Снимать свои «погремушки» завтра пойдём. Или ты на память себе хочешь оставить? Я вот таким желанием не горю.       — А-а, ты об этом. Слышал, слышал. Да ясен хрен хочу. Ладно бы на него девки западали, может и оставил бы. Нет, просто так не хочу таскать эту херь холерную всю жизнь. А большой и страшный волк, что, тоже с нами пойдёт?       Стоило феньку договорить как скрипнула дверь и в комнату вошла взволнованная Джуди. Крольчиха нервно сжимала лапки и с выражением крайней озабоченности на мордочке смотрела на сидевшего лиса. Подойдя ближе, она кивнула феньку, сразу же вставшему, махнувшему лапой и вышедшему за дверь и присела с краю. Лис, немного смущённо взглянув на крольчиху, хотел было положить лапу к ней на плечо, но тут Джуди перехватила её и, посмотрев на него, забралась к нему на кровать. Ник возражать не стал, он просто опёрся локтём на подушку и стал смотреть на сидевшую рядом Хоппс.       — Ник, ты почему на обед не пришёл? Тебе же есть надо, поправляться, — осторожно начала Джуди. — А если ты не будешь нормально питаться, то как поправишься? Вставай, пошли ужинать.       — Ужинать, ужинать, — пробубнил лис, вздыхая и покачивая головой. — Не хочу. Вот не хочу и всё. Лежать буду и на тебя смотреть.       — Дурак! Будешь лежать и на меня смотреть, вообще с голода умрёшь, глупый лис! — уже не с таким хмурым видом, улыбнувшись, сказала Джуди, шутливо толкнув Ника в плечо. — Ну не надо так, я ведь всё таки переживаю.       Крольчиха хотела было встать с кровати, как Ник неожиданно обнял её и, притянув как можно ближе, поцеловал. Джуди поначалу даже немного оторопела, ведь на скамейке первой это сделала она сама, повинуясь какому-то порыву, но тут было совершенно другое дело. Лис сам решил её поцеловать, вполне осознанно. Хоппс, сама не понимая зачем, повинуясь скорее своим инстинктам, нежели рассудку, обняла Ника, вжалась в него и, тоже в свою очередь обняв, с бешено колотящимся сердцем, слилась с ним в поцелуе.       Ник, действуя как в каком-то тумане, застилавшем ему глаза, повалил совершенно не сопротивлявшуюся крольчиху на кровать, не прерывая свой поцелуй ни на секунду. Ему хотелось, чтобы Джуди в этот момент ударила его, закричала, стала звать на помощь. Он был согласен на что угодно, но крольчиха не сопротивлялась, напротив, она прижималась к нему всё плотнее и плотнее, гладила, не разрывая своих объятий, его спину и плечи. Её лапки прижимали лисьи уши, гладили ему щёки, а затем обнимали ещё сильнее, не желая отпускать…       Сердце Уайлда отбивало барабанную дробь, лапы дрожали, а в горле словно застрял какой-то комок. «Чёрт, чёрт, чёрт! Остановись, дурак, тормози! « — кричал маленький испуганный лисёнок в наморднике у него в голове. — «Она же кролик, Ник, кро-олик!». «Заткнись и молчи» — старался перекричать его он сам. — «Да, кролик. Знаю. Но я её люблю. Слышишь? Люблю!»       Ник, не разрывая поцелуя, принялся судорожно срывать с себя рубаху, не жалея ни пуговиц, полетевших в разные стороны, ни самой рубахи, у которой он выпущенными когтями оторвал воротник. Справившись с непослушной одеждой, голый по пояс, лис точно так же стал лихорадочно снимать рубаху с Джуди. Хоппс не пыталась пресечь подобную выходку с его стороны, напротив, она сама стала ему помогать, вертясь из стороны в сторону, чтобы хрипло дышащему лису было удобнее её разоблачить.       Наконец ему удалось снять рубаху и футболку с Джуди и, осторожно уложив её на спину, нависнуть над ней, шумно дыша. Уайлд смотрел на сиреневоглазую крольчишку, находившуюся прямо под ним, такую слабую и беззащитную. По идее, она должна была быть испугана, ведь лис, смотревший сейчас на неё, немного оскалился, обнажив клыки, и тихо рычал. А она? Серенькая крольчиха, находящаяся так близко, совершенно его не боялась. Она улыбалась ему, хищнику, улыбалась чистой и беззаботной улыбкой. Неожиданно Ник вздрогнул и отпрянул в страхе, даже зашипев при этом. Лис, закрывая морду лапами, уселся на противоположном крае кровати и зажмурился, тряся головой, будто отгонял какой-то дурной сон.       — Джуди. Прости меня. Пожалуйста, — боясь повернуться к уже одевшейся крольчиха, тихо прошептал Ник. — Я не знаю, что на меня нашло, просто... Как в тумане всё было. Я не мог себя удержать. Прости.       — Всё нормально. Ты меня ведь и не напугал даже, успокойся уже, глупый, — подсев к вздрогнувшему от её лапки на голове между ушами Уайлду, тихо заговорила Джуди. — Всё хорошо.       — Ты не понимаешь, просто не понимаешь! Ведь я чуть… чуть не… Понимаешь, что я еле смог удержаться? Ну? Понимаешь?       — Ладно, ладно, Ник, успокойся. Ты же мне не причинил вреда, так? Значит всё хорошо. Одевайся и пойдём ужинать. К тому же, — неуверенно засмеялась Джуди, спрыгивая с кровати. — Мы ведь больше чем друзья, верно? Значит и небольшие шалости нам позволены.       — Да, больше! Но как ты не поймёшь, Джуди, я ведь чуть не… Дурак короче.       — Так, Николас Пиберий Уайлд! Хватит забивать голову всяким хламом! — повела лапками по сторонам Хоппс, с самым серьёзным видом посмотрев на понурившегося лиса, виновато поглядывающего на неё. — Всё. Хватит тут тоску разводить. Пошли уже ужинать, или ты меня голодом заморить решил, рыжее ты моё счастье?       Делать было нечего и Ник, всё ещё стесняясь своего, каким-то чудом не совершённого поступка, боясь взглянуть крольчихе в глаза, принялся натягивать рубаху. Застёгивая пуговицы, лис понял, какую именно рубаху надел — ту самую, с оторванным воротником. Посмотрев на болтавшийся лоскут ткани, Уайлд сжал лапы в кулак и тихо заворчал себе под нос. «Вот идиот. Какой же я придурок! « — крутилось у него в голове. — «Чуть не разрушил всё к чёртовой матери. «       — Давай помогу, — крольчиха, потянув лиса за лапу, усадила его на кровать, а сама принялась расстёгивать пуговицы. — И в такой рубахе собрался ужинать. Ну ты, Ник, даёшь! Глаз да глаз за тобой нужен. Вот как можно таким невнимательным быть? Взял, порвал воротник да ещё и пуговицы оторвал. Неаккуратный ты лис, но всё равно я тебя такого тоже любить буду. Так, давай другую рубаху.        Не дожидаясь пока Уайлд встанет и сам достанет одежду, Джуди, спрыгнув с кровати, подбежала к шкафу и принялась копаться в вещах, тщательно выбирая, что бы надеть на смущённо сидевшего лиса. Удовлетворённо цокнув языком, крольчиха взяла наконец то, что ей больше всего приглянулось и вернулась к Нику. Уайлд, вздохнув, был вынужден подчиниться серой фурии, принявшейся надевать ему другую рубаху. Джуди отнеслась к этому делу со всей серьёзностью : после того как лис самостоятельно всунул лапы в рукава, она, усевшись к нему на колени, принялась аккуратно, пуговица за пуговицей, застёгивать эту самую рубаху. Справившись со своей задачей, крольчиха жестом велела вздохнувшему лису встать и хотела было заправить ему рубаху, как Ник схватил её за лапку.       — Так, Джуди, с этим и я как-нибудь управлюсь, не женское это дело! — со всей возможной серьёзностью постарался объяснить серой крольчихе своё желание заправить рубаху самостоятельно лис. — Я сам, хорошо?       — Ладно, могу отвернуться даже, — с этими словами Хоппс картинно повернулась к двери, слушая как Ник, чертыхаясь, заправляет рубаху. — Ну, управился? Повернуться можно?       Получив в ответ утвердительный вздох, крольчиха повернулась и увидела стоявшего с виновато-смущённым видом лиса, засунувшего лапы в карманы штанов. Поймав на себе взгляд Джуди, Ник отвернул голову к окну, почесал затылок и с видом напроказившего ребёнка повернулся к ней. Джуди, не совсем понимая почему Уайлд так себя ведёт, подошла к нему и принялась его осматривать. Причина столь «странного» его поведения выяснилась сразу же, стоило ей, преодолев слабое сопротивление со стороны смущённо улыбавшегося лиса, заглянуть ему за спину. Хвост Ника не торчал, горделиво развеваясь, из специального клапана, а как-то странно выпирал из него, образуя бугор.       — Ни-ик?! — недоумённо посмотрела на лиса крольчиха, уставившись на комок шерсти, торчавший из штанов. — Что случилось?       — Да просто… Ну плечо у меня, того, болит, — извиняющимся голосом, неловко улыбнувшись, сказал лис. — Не поможешь?       — Ох, горе ты моё, горе. Добегался? Доиграл в снежки? — принялась отчитывать рыжего крольчиха, сердито, но одновременно с жалостью глядя на него. — Вот тебе и результат. Больное плечо. Так, не крутись, сейчас я помогу. Приспусти их хоть немного. И не смотри на меня так, не надо.       — Джуди, ну неудобно мне как-то, ты же девушка, а я…       — А кто ты? — хихикнула крольчиха, приспустив Нику штаны и расправляя рыжий ком, в который скатался его хвост. — Мой парень, вот кто! Всё, можешь надевать. И не переживай, ни на что «такое» я не смотрела, если не считать трусов, в которых ты утром передо мной щеголял.       — Ай! Ты чего это? — взвыл лис после того как почувствовал резкий рывок за хвост. — Морковка, ты чего меня так дёргаешь? Оторвёшь ещё, как я без него буду? А?       — Да ты с таким видом штаны натягивал, словно мертвец ходячий, — одёрнув Нику рубаху весело протараторила крольчиха, хихикнув от своей шалости. — Вот я и решила проверить: жив ты или нет.       — Ага, проверила она. Чуть не оторвала совсем, — хмыкнул Ник, глянув на поломанный хвост. — Он у меня и так того, не совсем целый, как видишь.       — А вот не стой бревном и дёргать не буду! Пошли уже, а то я и с голода умру.        Кивнув головой и махнув лапой, Ник сам поправил штаны с рубахой и пошёл следом за крольчихой. Выходя из дверей, лис почувствовал, как его правой лапы вдруг что-то коснулось — осторожно и бережно, словно боясь навредить. Скосив глаза, он увидел, что крольчиха, бодро вышагивавшая рядом, и есть тот зверь, кто держал его. «Вот ведь милота ушастая… « — подумал, улыбнувшись, Уайлд.       Из-за того, что Ник и Джуди слегка опоздали к ужину, большинства обитателей дома они за столом не застали, кроме, разве что Бонни да неизменной парочки: Джаспера с Эйденом. Только была одна странность — волчонок, нахмурившись, сидел на стуле, уставясь куда-то в пол, да и Джаспер не являл собой привычный образец жизнерадостности и веселья. Бонни же, не заметив вошедших, что-то тихо ворчала себе под нос, изредка покачивая головой и вздыхая.       — Ма-ам? Что случилось? — обеспокоенно спросила Джуди, подойдя к столу. — Неужели наша сладкая парочка что-то натворила? И что на этот раз?       —Ох, прости, дочка, с этими негодниками я вас с Николасом и не заметила, — всё таким же грустным голосом ответила ей мать. — Подрались они, дочка, подрались! Да ладно бы друг с другом, нет, им надо было с другими зверятами потасовку устроить. Паршивцы эдакие. Надавать бы вам обоим по одному месту!       — Так, Эйден, Джаспер, что случилось? Вы зачем драку устроили? — сердито начала крольчиха, подойдя к младшему брату и взяв его за плечо. — В чём дело?       — А чего они Эйдена капустной задницей обозвали, а?! Он ведь такой же как они, хищник, — всё так же, не поднимая головы протянул, сопя, крольчонок. — Ну живёт он у нас, и что? Чего они…       — А я говорил, чтобы ты не лез! Чего с дураками связываться, — волчонок повернулся к Джасперу, вздохнул и снова уставился в пол. — Я бы и сам с ними справился. Нет, мы друзья, но ты же кролик, ты же слабее их. А если бы тебе надавали, а? Что бы я твоей маме сказал?       — Ага, надавали бы, как же. Да я бы им так напо…       — А так тебе не наподдавали, да, горе ты моё ушастое? — оборвала крольчонка мать. — Давай, повернись, покажи сестре своё «сокровище», великий воин кроличьего племени!       Крольчонок, что-то недовольно ворча себе под нос, повернулся, заставив Джуди удивлённо открыть рот — правый его глаз практически полностью был закрыт гигантской припухлостью, а губа под ним была рассечена и успела почти так же опухнуть. Носик малыша, правда уже вытертый, тоже в свою очередь успел немного увеличиться в размерах, а под ним виднелись следы почти полностью отмытой крови.       — Вот это поворот! — удивлённо крякнул Ник, сморгнув несколько раз и поведя ушами. — Джаспер, ты разве не понимаешь, что ты слабее хищников? Вот зачем ты полез? А?       — Вот именно, зачем? — вздохнула Джуди, не забыв при этом погладить младшего брата по голове. — Ты же ещё совсем маленький, слабый и глупый!       — А я что, должен был стоять и смотреть как они вдвоём Эйдена бьют? Да? — крольчонок вскочил со своего места и принялся сердито стучать по полу. — Вы на Эйдена посмотрите. Ему больше моего попало!       — Да ничего не больше. Ну дали мне в нос, что такого? Не страшно.        Ник, вздохнув, поднялся и, подойдя к по прежнему уставившемуся себе под ноги волчонку, взял его за плечи, попытавшись повернуть его к себе. Кое-как справившись с начавшим яростно отбиваться зверёнком и посмотрев на его мордочку, лис сначала вздрогнул, а потом, покачав головой и хмыкнув, молча развернул его.       Джуди, уже успевшая сесть на стул, открыла от страха рот и прикрыла его ладошкой — один глаз волчонка был полностью заплывшим, закрытым вздувшейся от удара шкуркой, а второй представлял собой узкую щёлочку; губы Эйдена были разбиты до крови, да и в пасти волчонка по всей видимости не доставало одного клыка, а чёрная пуговка носа превратилась в подобие небольшой картофелины.       — Вот, о чём я и говорю. Герой мохнатый, называется! — покачав головой и снова вздохнув, обратилась к испуганно смотревшей на волчонка дочери Бонни. — Вот зачем он полез в драку? Ладно бы с таким же как он сам, волчонком, так нет, надо было ему к какому-то заезжему тигрёнку сунуться. Хорошо хоть не покалечили.       — А что? Чего вы мне указываете? А? — Эйден соскочил со стула, стряхнув лапу Ника и бросившись вон из кухни. Уже в дверях он остановился и, повернувшись, обиженно прокричал. — Кто вы мне? Кто? Чего командуете? А я, я вам кто? Я не ваш, не ваш! Просто отвалите от меня!       — Да подождите, я с ним поговорю, — слезая со своего места, обратился к уже готовому броситься вслед за Эйденом лису, Джаспер. — Вы ужинайте, а этим страшным волком я сам займусь. Ща приведу обратно.       — Эх-х, мужская лапа ему нужна, дочка, ох как нужна. Чтобы кто-то мог ему объяснить, что к чему, — ставя тарелки на стол и щедро наполняя их, заговорила Хоппс-старшая. — Может хоть ты, Николас, с ним поговоришь? Он ведь, пока дочка за тебя не взялась, как шёлковый был, слушал тебя. А если уж совсем начистоту, то усыновите вы его уже наконец, ведь если так и дальше пойдёт, то совсем Эйден от лап отобьётся.       Повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь покашливанием лиса. Ник и Джуди переглянулись, смущённо уставились каждый в свою тарелку и стыдливо опустили уши, прижав к голове.       — Я с ним чуть позже поговорю, — наконец нарушил молчание Уайлд.       — Хорошо. Кстати, Николас, ты после снятия ошейника куда податься собираешься? Здесь, у нас может остаться решишь или всё-таки назад, к цивилизации, мою дочку вернёшь? — не давая лису и слова сказать, поинтересовалась Бонни, отпив из чашки чай. — Не задумывался над этим? Если здесь остаться решите, так это хорошо. Поможем вам и дом подобрать, и обустроиться. Друг твой так вообще сегодня заявил, что никуда отсюда не пойдёт. Хочет автомастерскую открыть.       Ник сидел, со смущённым видом ковыряясь вилкой в тарелке, не зная точно, что сказать. Остаться здесь, в Малых норках или вернуться назад, в город, который так обошёлся и с ним, и с другими хищниками? Ответ был для него очевиден как никогда ранее.       — Мэм… — вытерев рот салфеткой более уверенным голосом, заговорил Ник. — Вряд-ли я смогу вернуться к «цивилизации», не хочу я туда больше. А вот куда дальше идти не знаю. Джуди, — обратился он к крольчихе — сниму завтра эту пакость и вместе решим, что делать дальше, хорошо? Заодно и насчёт Эйдена подумаем.       — Э-э-э-м, ладно, я только за.       Быстро покончив с ужином, Ник вытерся салфеткой и уже хотел было встать из-за стола, поблагодарив, разумеется, хозяйку дома, как на кухню вошёл всё такой же хмурый Эйден, сопровождаемый Джаспером, шедшим позади и толкавшим его в спину, отчего волчонок начинал то и дело поварчивать, правда, сразу затихая.       — Я же говорил, что справлюсь, а вы мне не ве-ерили! — ухмыляясь, протянул крольчонок, очередным тычком заставив оскалившегося, но тут же успокоившегося Эйдена занять место за столом. — Привёл. Он теперь типа успокоился. Ты же успокоился, нет?       В ответ послышалось лишь приглушённое ворчание зверёнка, впрочем, тут же и затихшее. Волчонок прижал уши к голове и замер, стыдливо опустив взгляд.       — Вы это… извините, что я так… — тихо проговорил волчонок, шмыгнув носом и повернувшись к Бонни. — Просто я… я…       — Да ладно тебе, успокойся, перестань уже. Хватит, — поспешила успокоить готового в любой момент разреветься волчонка Хоппс-старшая. — Мы всё понимаем, всё нормально, Эйден. Может тебе котлетку положить? Ты не стесняйся.       — Вот именно! Стесняться можно, но не сейчас. Тебе расти надо, а как же ты расти будешь, если останешься малоежкой? — допив чай и кивнув волчонку, сказал Ник. — Лопай давай и расти. Будешь бо-ольшим волком!       — А я тебе что говорил? А? Дубина шерстяная, — пихнул, подпрыгнув, в плечо Эйдена крольчонок. — Не вырастешь и будешь как я, такой же маленький.       — Мэм, может я пойду, что-то в сон клонить уже начинает, а Джуди проводит, — вставая из-за стола, посмотрел на Хоппс-старшую Уайлд. — Так мы пойдём? И да, всё как всегда было просто потрясающе!       — Да идите уже, идите, а с Эйденом мы сами разберёмся, — махнула лапой Бонни, пригрозив пальцем уже было готовому встать Эйдену. — Тебе, Николас, завтра надо отдохнувшему быть, а с утра я чего-нибудь вкусненького приготовлю.        Взяв немного смущённую Джуди под лапу, вежливо кивнув и ещё раз поблагодарив Бонни, Ник отправился к выходу из кухни. Доволен ли он был? Определённо. Волновался? А как тут не волноваться, когда получаешь одобрение не только отца, но и матери? Вот он и переживал, боясь что-либо сделать не так. К тому же и с Эйденом что-то надо было срочно предпринимать. Да ещё и как всегда вкусный ужин тоже делал своё дело, заставляя глаза слипаться и вызывая благостное позёвывание.       Уже вконец разморенный и осоловевший, лис при помощи крольчихи добрёл до дивана и, сердито бурча себе под нос что-то наподобие «отвернись, мне раздеться надо», принялся стягивать с себя рубаху. Всё шло как нельзя лучше : Джуди, фыркнув, отвернулась и стояла, выпрямившись как столбик; кровать так и манила к себе сонного лиса, а рубаха снялась легко и без проблем… Если бы не одно но — штаны. Лисий хвост снова застрял в клапане.       — Эм-м… Не поможешь? Тут снова… как-бы сказать… хвост мой застрял, — сонным голосом пробормотал Ник, жалобно посмотрев на повернувшуюся крольчиху. — Ни взад, ни вперёд. Не сниму никак!       — Горе ты моё рыжее… Ой… — еле удержалась от смеха Джуди, глядя на стоявшего перед ней с виновато-смущённым видом Уайлда с болтающимися на хвосте штанами. — И что бы ты без меня делал? Давай уже, помогу. Ложись на пузо, чудо ты этакое!       Лис, улёгшись на кровать, перевернулся на живот, предоставив крольчихе полную свободу действий. Хоппс, забравшись на матрас и принявшись освобождать рыжий хвост, с удивлением заметила, что он стал толще и пушистее, нежели раньше. Джуди стала осторожно ощупывать его, с каждым прикосновением убеждаясь в своих догадках — да, хвост определённо стал толще.       — Ник, а он до этого у тебя не застревал? — освободив «пленника» и ещё раз пройдясь по нему лапкой, спросила она. — Ну, в клапане?       — Чего? А-а, понял… Ну было уже раза четыре, а что? — сонно пробормотал лис. — В чём дело то?       — В том, что ты поправляешься, ну то есть полнеешь. Понял? Скоро клапан расширить надо будет.       —Полнее? То есть отъедаюсь? Ты об этом? — уже пободрее, даже с любопытством, осведомился лис, переворачиваясь на спину.       —Ага, об этом, спи давай! — спустившись на пол и аккуратно положив штаны на стул, сказала крольчиха. — И никаких больше разговоров, Никки. Завтра у тебя важный день. И у обалдуя-дружка твоего, кстати, тоже. Всё, дрыхни давай!       Джуди, укрыв Уайлда, вышла за дверь, а тем временем сам лис, свернувшись клубочком под одеялом, думал о завтрашнем дне. Он представлял себе как снимет ненавистное арктековское изделие, как вернётся к Джуди без него и обнимет её без опаски получить разряд. Много ещё о чём он думал и мечтал, пока не провалился в сон, укутавший мягко и бережно, как то самое одеяло, под которым он и лежал, свернувшись в плотный комочек.       Маленький лисёнок стоял, нервно переминаясь с ноги на ногу перед дверьми клуба Следокопытов. Наконец-то должна была сбыться его давняя мечта : хотя бы попытаться стать не просто каким-то там хищником, а членом клуба скаутов – следокопытов, куда до него ещё не принимали ни одного такого как он. Рыжий зверёнок очень часто, порой даже слишком, встречался с откровенным недоверием к себе, ведь он был лисом, а значит ему нельзя было доверять, ведь представители его вида по убеждению многих являлись лжецами, плутами и обманщиками. Ему приходилось терпеть подобное отношение со стороны если не всех, то многих сверстников. Рыжик встряхнулся, вздохнул, внимательно оглядев купленную заботливой матерью новенькую форму, поправил рубашку со штанишками, нервно сглотнул и решительно шагнул через порог.       Клуб встретил малыша приглушённым освещением — в коридоре, по которому, боясь вздохнуть, осторожно шёл лисёнок, не горела почти ни одна лампочка. Молодой лисёнок на почти негнущихся ногах подошёл к той самой двери, за которой и скрывалось то, к чему он так стремился.       — Эм-м… Здрасьте? — немного неуверенно, дрожащим от волнения голосом, произнёс Уайлд, обратившись к малышам-травоядным, столпившимся в самом низу лестницы, в пятне прожектора. — Я пришёл.       Зверята, пошептавшись немного, разом повернулись к стоявшему с робким видом новичку и, приветливо помахав ему кто лапкой, а кто копытом, жестом пригласили подойти к ним. Спустившись, лисёнок тут же хотел снова поприветствовать всех, как вдруг один из них, ондатр, махнул лапой и свет тут же погас. Малыш с растерянным и ничего не понимающим видом оказался в полной темноте и лишь благодаря тому, что он был лисом, мог видеть окруживших его зверят.       — Так-так-так, а кто тут к нам пожаловал? М-м? — с ехидцей в голосе произнёс тот самый ондатр, направив луч фонарика прямо в мордочку лисёнка и заставив того несколько раз моргнуть. — Ой, да это же лис! И что это ты к нам пришёл?       —Хотя… Можешь не отвечать, — перебил он уже открывшего рот Ника. — К нам вступить хочешь? О-отлично, если твоя морда помнит Клятву, просто произнеси её и всё.       — Я, Николас Уайлд, обязуюсь быть честным, добрым, никогда не врать, — подняв вверх правую лапку, торжественно начал лисёнок. — И всег…       — Даже не смотря на то, что ты лис?! — грубо и уже совсем недружелюбно оборвал недоумённо глядящего малыша ондатр. — Ты же не можешь быть честным, а значит нагло врёшь! А ну-ка хватай его!       Он хотел было возразить, но его тут же повалили на пол и крепко прижали. Малыш брыкался как мог, но силы были явно неравны. Испуганно вертя по сторонам головой, он видел только лишь как-то нехорошо глядящих на него зверят, столпившихся вокруг. Тут, растолкав своих друзей в стороны, к нему протиснулся малыш-ондатр, держа лапы у себя за спиной. Подойдя к лежавшему на полу лисёнку, он, сердито ухмыльнувшись, встал на колени и, вытащив к ужасу малыша намордник, принялся довольно грубо натягивать его ему на голову.       — За что?! Что я вам сделал?! Что!? — пытаясь сопротивляться, уже почти плача, кричал лисёнок. — За что вы так со мной?       —Всё. Хищник нас теперь не тронет, он у нас обнамордненный! — засмеялся вместе со всеми ондатр. — Выпускай трупоеда!       Малыш, пытаясь сорвать с себя намордник, бежал по коридору, сопровождаемый гадким смехом чуть было не ставших ему товарищами зверят. «Смотрите, лис плачет!» — нёсся вслед за ним смех.       Сбежав с крыльца клуба, Ник забился в угол, поближе к стене, сел прямо на асфальт и принялся срывать ремешки намордника. Наконец, ему это удалось и, с впервые возникшей ненавистью, он отбросил своё «украшение» подальше от себя, а затем, положив мордочку на колени, заплакал.       —Э-эй! Что с тобой? Просыпайся! — кто-то грубо тряс его за плечо, дыша прямо в морду зловонным перегаром. — Какого хрена, Ник?! Черти приснились?!       Лис открыл глаза, судорожно вздохнул и ошалело уставился на столпившихся вокруг него зверей. Сам он по какой-то причине лежал не на кровати, а на полу, фенёк, дыша перегаром, тряс его за плечи. Чуть поодаль стояли ещё двое: перепуганный волчонок и глядящая на него с тревогой крольчиха. Лис моргнул и, оглядевшись, принялся тереть глаза кулаком. Да, он по-прежнему находился у Хоппсов, там куда его с другом привезли из города.       — Э-эй! Финник на связи, как слышите? Приём! — прервал ход мыслей Уайлда его друг, отвесив ему оплеуху. — Ты какого хрена всех пугаешь, идиот рыжий?!       — А? Чего? — сонным, ничего не понимающим голосом, принялся бормотать Ник, попутно уворачиваясь от лапы фенька. — Хватит по морде лупить!       — Ты, бля… Кхм… Простите, — извинился Финник перед собравшимся, а затем, вновь повернувшись к лису, продолжил. — Ты ещё спрашиваешь, что случилось?! Эйдена перепугал, кролю свою чуть до истерики не довёл и ещё, блин, спрашивает.       — Простите, если испугал, просто сон дурной приснился, давно его уже не видел, а тут вот, приснилось. Так вышло, — оттолкнув хмурого фенька, тихо проговорил Ник извиняющимся тоном, вставая с пола. — Просто очень давно его не было, вот и получилось так.       — Ни-ик, да что тебе приснилось то, что ты так на полу бился? — взяв Уайлда за руку и усадив смущённого лиса на кровать, обеспокоенно, с плохо скрываемой тревогой, дрожащим голосом спросила Джуди. — Эйден перепугался, до сих пор слова сказать не может. Как позвал нас, так и молчит. Мы же когда пришли, ты как в припадке на полу лежал, трясся и даже скулить уже начинал.       — Да так, случай из детства вспомнил. Помнишь, я тебе ещё о нём рассказывал, там, на канатной дороге? — вздохнул Ник, повернувшись к окну. — Просто я и правда его очень давно не видел, а тут вот, снова всё вспомнил. Я ведь тогда думал что всё, вот он мой предел. Если бы мне кое-кто не помог, сломался бы наверное.       — Пф-ф, да сколько я помог-то? Поддержал да и всё, — хмыкнув, сказал фенёк, усаживаясь по другую сторону лиса и пихая его в бок. — Да мы в принципе оба друг другу нужны оказались: я — этой рыжей морде, а он — мне. Так вот и поддерживаем тесные отношения.       — Так, стоп, Финн, — повернулась к пустынному лису Хоппс. — Выходит, ты Ника ещё маленьким знал?       — Ага. Он тогда мне помог, — покосившись на ухмылявшегося фенька, улыбнулся Ник. — Я в таком состоянии был, что, скорее всего или из дома бы ушёл, или того хуже, а Финник меня тем вечером до дома проводил, потом встречаться стали, подружились.       — Я конечно понимаю, что тебе моего рыжего друга пожалеть хочется, но ему себя в порядок привести надо: шёрстку причесать, хвостишше в штаны заправить, обратился фенёк к крольчихе, спрыгнув с кровати. — Так что, Джуди, бери Эйдена и иди злого волка накорми и переодень, нам ещё сегодня "игрушки" снимать предстоит.       Вежливо, но вместе с тем довольно решительно, выпроводив уже немного успокоившихся Эйдена и Джуди, Финник вновь вскарабкался на кровать к зевавшему Нику. Лис сидел, почёсывая затылок и смотрел на одеяло, валявшееся на полу. Фенёк хотел было что-то сказать, но, глянув на друга, предпочёл промолчать, ограничившись лишь похлопыванием по рыжему боку.       — Так всё-же, Финник, что со мной было? — прервал молчание Ник, повернувшись к другу. — Эйден молчит, Джуди тоже. Что, я так уж и разошёлся, да?       — А ты сам подумай, — хмуро начал фенёк, всё так же молча, не поворачиваясь в сторону собеседника. — Вот сидим мы, завтракаем. Эйден за тобой пошёл. Прибегает, а его всего чуть ли не трясёт. Я спрашиваю, что случилось, а он — «Его всего колотит, он там на полу лежит и скулит.» Как-то так.       Повисло молчание. Оба зверя сидели молча, словно боясь разрушить что-то тонкое и слабоосязаемое. Тишина прервалась лишь звуками дыхания, да и то, звуки были осторожными, боязливыми.       — Финн, ты где так нажрался?! — хохотнул Ник, решив первым прервать молчание. Лис повернулся к феньку и, закашлявшись от зловонного запаха, исходившего от его малорослого друга, с трудом заговорил. — От тебя же как от бочки с самогоном несёт! Стой-ка! Тебе что, глаз подбили!? У нас завтра важный день, а ты как всегда в своём репертуаре.       — Знаешь, тут такое дело, — скорчив жалобную мордочку и ухмыляясь, протянул фенёк. — Пошёл я дорогой приключений и тут мне прострелили колено. С кем не бывает!       — Ой, да иди ты со своими шуточками, Финн. Надоело! — покачал головой, отфыркиваясь и толкая продолжавшего сидеть с самым невинным видом фенька, Ник. — Ну что вот ты за зверь такой непонятный? Сколько лет тебя знаю, а ты всё меня удивлять не перестаёшь. То юмор этот твой, то нажрёшься некстати. Вот чего ради накеросинился? А? От такого амбре все же замертво попадают.       — Ну и пусть падают! Тоже мне, неженки, — нахмурился Финник, спрыгнув с кровати и, повернувшись к своему другу. — Да, выпил. И что? Нельзя? Ты мне кто? Папа, мама или брат? Я бы с тобой выпил, но какой толк с тобой бухать, когда ты после стакана или мордой в тарелку валишься, или «баю-баюшки-баю» под столом соло исполняешь? Недоалкаш, блин.       — Ладно, ладно! Да, пить как ты не умею, — вздохнул, примирительно замахав лапами Ник, уже окончательно перестав злиться на своего друга-фенька. — Но сегодня такой день, а ты с бодунища! Ладно, рассказывай тогда где и с кем злоупотреблял.       — Да ты мне просто не поверишь, кого я встретил вчера! Такого же фенька! — Финник от волнения поднял уши торчком. — Кароч, Ник, этих олухов, Эйдена с Джаспером, когда разняли, я за сигаретами пошёл. Захожу в магазин, стою, жду своей очереди, купил, вышел, стою да покуриваю, смотрю — херасе, такой же как я чапает. Ну я ему «Оп-па! Тоже фенёк!» Ну вот как-то так и познакомились.       — И? Всё что-ли? — стоя к феньку спиной и натягивая штаны, попутно заправляя хвост, поторапливал пустынного лиса Уайлд. — Дальше то что было? Он тебе фонарь подвесил?       — Жопу на кровать опусти, пока пинок не прилетел! — погрозил пальцем лису фенёк. — Да, да, слушай дальше. Остановились мы с ним, разговорились. Оказалось, он здесь, в Норках, проездом. Затарились мы по самое не балуй, про закусь естественно тоже не забыли. Посидели, выпили, погутарили. А как базар дошёл до того, что мы пока у кроликов живём, тут его и прорвало: все травоядные — дерьмо, уроды, сволочи…       — А ты, значит, не стерпел? Да?       — Естественно! Не, я ему по-хорошему пытался объяснить, а он всё о своём да о своём. Вот и пришлось старой доброй силой просвещать! Блин, а ведь вроде был с виду нормальный зверь, — вздохнул, успокоившись и усевшись прямо на коврик Финник. — Вот как-то так, Ник. Если вкратце, разумеется. Жалею лишь, что ни как его зовут, ни откуда этот хвост взялся, ни куда его несло я так и не узнал. Зато выпили неслабо! Уже не в минусе!       — М-да, выпили вы и правда неслабо, даже очень! Значит, только ты кого-то такого же как ты вида встретил, так дерьмо и случилось? Правда, жаль, — хмуро процедил сквозь зубы Ник, закончив, наконец, одеваться. — Ладно, постарайся забыть. Пошли уже завтракать, а то будем до вечера своей очереди ждать.       Фенёк вяло отмахнулся, успокаивая друга и, спрыгнув на пол, пошёл, позёвывая, к двери. Ник же, потупив ещё минуту, подошёл к окну и, опёршись о подоконник, уставился на заснеженный двор.       Ночной кошмар. Давненько он его не видел. Лис покачал головой, прислушиваясь к себе. Да, этот сон часто его доставал раньше, заставляя то и дело просыпаться на полу, но сейчас он чувствовал себя как-то иначе. Странно это всё было, очень странно.       — Да пошёл ты в задницу! — Ник, резко развернувшись, отошёл от окна и быстрым шагом направился к двери. — Убейся ты об стенку, дурной сон, мне сегодня настроение ничего не испортит! ***       — А местечко то не самое удобное, зато хоть все необходимые коммуникации в наличии! — недовольно оглядывал школьный класс, оборудованный под подобие офиса, Чарльз Мэнсон, сурок, отправленный в Малые норки вместе со своим помощником для снятия ошейников с граждан хищных видов. — Ну, могло быть и хуже.       — Йен! Мак-Келлен, куда ты делся? Блокираторы включил? — нетерпеливо крикнул сурок, ища взглядом вертлявого техника, отправившегося выпроваживать закончивших свою работу инженеров. — Не дай шерсть кого коротнёт! Мне на пенсию через год уходить, не хочу, чтобы наш мэ-эр устроил весёлую жизнь на старости лет.       — Не извольте беспокоиться, мистер Мэнсон. Всё в ажуре! Я так тысячу раз делал! — на своё место рядом с сурком вскарабкался заспанный тощий сурикат в тёмных очках и кепке с залихватски повёрнутым назад козырьком. Покопавшись в карманах, он вытащил протеиновый батончик, снял обёртку и, вздохнув, принялся с аппетитом его грызть. — Фсё фделано! Короче: блокираторы включены и работают на сто сорок два процента, инженеры уехали, интернет подключён. Да вы успокойтесь, всё нормуль будет. И не ворчите — не так уж и плохо мы устроились: свежий воздух там, в снежки можно поиграть. Вот закончим и останусь здесь жить.       — Вот что ты за зверь, Йен?! Технарь отличный, но поведение… — сурок засмеялся, хватаясь за толстый живот. — И хватит меня «сэр» звать, идёт?       —Так мы же на службе? Нет? — покосившись на начальника, удивлённо протянул полосатый зверёк. — Как бы, это, не положено вас просто по имени звать. Вроде бы…       — Вроде, не вроде. Сколько раз повторять: «сэр» меня зови при посторонних, а когда мы одни — просто по имени!       Нахохлившись, сурок погрузился в далеко не самые свои приятные воспоминания. Отец Йена, Карл Мак-Келлен, был его другом. Как и когда они познакомились, Мэнсон не помнил. На их дружбу не повлияло даже то, что Карл был несколько безалаберным и долго нигде не задерживался. Чарльз всегда его выручал — занимал ему деньги, которые сурикат возвращал точно в оговоренный срок, ведь техником он был высочайшего класса.       Потом Чарльз Мэнсон встретил Полин, девушку из очень родовитой семьи. Начался бурный роман, результатом которого стал как раз таки тот самый молодой зверёк в кепке, сидевший рядом, с выражением наиглубочайшего сосредоточения жующий белковый батончик. Родители Полин были против брака дочери с необеспеченным хлыщём, добывавшим деньги не пойми где и как, но дочка-умница послала и родителей, и наследство, выбрав его друга-оболтуса.       Родился Йен и Карл пригласил друга стать крёстным, чему Чарльз был очень рад, а затем произошло то, чего Мэнсон всегда боялся — Карл, будучи заядлым игроком, влез в долги и, не захотев напрягать друга, занял деньги у откровенно уголовных личностей. Должок с суриката потребовали, но не деньгами, а помощью в ограблении банка. Карл согласился и благополучно угодил за решётку, оставив Полин с малолетним сыном одну.       Чарльз помогал жене друга как мог, поддерживал её и морально, и материально, пока из тюрьмы не пришло сообщение, окончательно подкосившее мать Йена: Карла убили, посчитав виновным в какой-то мутной краже. Полин истаяла за год, младший Мак-Келлен остался один и Чарльз просто-напросто усыновил мальчишку.       Ещё в младших классах Йен показал недюжинное желание пойти по стопам отца — зверёнок оказался просто невероятно способным в области техники и электроники, вот только в отличие от своего родителя он не был таким безалаберным, так что, окончив школу, он стал учиться по специальности. Выучившись, он почти смог устроиться на работу, как вдруг на всех без исключения хищников стали надевать ошейники. Но и тогда Мэнсон не перестал ему помогать, наоборот, он забрал его к себе, голодного и отощавшего. Вот и сейчас, уже при новом «мэ-эре», как любил шутить сурок, он взял крестника, получившего, наконец, долгожданную работу, с собой.       Мысли почти что задремавшего сурка прервал стук в дверь. Йен, вздрогнув, торопливо вытер лапки салфеткой, бросил её в урну и понёсся проверять установленные блокираторы. Начинался их первый рабочий день в Малых норках. ***       — Э-э… Эт чё? Нам типа снова в школу? Нудные, скучные училки? Не бухай, девок не того? Да, Ник? — стоя посреди уже начавшей собираться очереди из таких же как они, в ошейниках, хищников, с недовольной мордой фенёк разглядывал цель их с другом визита: сельскую школу Малых норок. — Нам, выходит, сюда? Да? Приехали. Драсьте, школа дорогая!       — Ну да, нам как раз сюда, — стоя рядом с Финником и точно так же оглядываясь, ответил Ник. — А тебе не без разницы, где с тебя эту хренотень снимут? Ай, бля!       Лис, не послушав друга, убрал «сим-карту», блокировавшую работу арктековского изделия, за что и поплатился — ошейник вознаградил своего хозяина позабытой почти порцией электричества, заставив лиса охнув, сесть на снег. Ник уже стал забывать, что это такое — электрошок, как тут случился такой вот конфуз. Впрочем, ситуация была не такой уж уникальной: то тут, то там кто-либо из стоявших в очереди, взвыв, опускался на снег. Были, правда и те, в том числе и фенёк, кто как ни в чём не бывало стоял на своём месте. Нет, равнодушными эти звери не оставались: то один, то другой хищник время от времени бросался на помощь упавшему и принимался его успокаивать. Вот и к рыжему лису подошёл тощий песец и помог подняться.       — Эй, ты как? Не сильно он тебя «поцеловал»? Эта пакость может. «Арктек», мать их за ногу, работают на совесть, качественно! — заботливо отряхивая налипший на трясущегося лиса снег, ворчал песец. — Забыл представиться. Джон. Джон Винчестер. А ты у нас…       — А он у нас, то есть у меня, друг. Мой друг. Дошло? Или объяснить? М-м?! — сердито фыркнул Финник, глядя, прищурившись, на песца, как ни в чём не бывало отряхивавшего Ника. — Чё т-те от него надо? Я ему и сам помогу, если надо будет. Иди давай, место потеряешь.       — Странный ты какой-то, братишка. Хамишь, грубишь, — совершенно спокойно ответил ему полярный лис, закончив отряхивать Уайлда. — Может я маньяк какой, а? Вот возьму и попилю тебя на два ровных кусочка. Ну, как вариант? Если не нравится, могу предложить более болезненные варианты, например кислоты выпить или коготки самому себе кусачками оторвать.       Финник судорожно сглотнул и вытаращился на ухмылявшегося во всю морду песца. Он даже попытался несколько раз заговорить, но «улыбка» стоявшего перед ним зверя вместе с абсолютно спокойным, даже безмятежным, выражением льдисто-голубых глаз и языком, облизывавшим губы, привели его в состояние полу-паралича. Так фенёк и стоял, то открывая, то закрывая рот. А вот Ник, наоборот, даже ухмыльнулся, поняв, что на самом деле происходит.       — Ахах... Ты что, повёлся?! — Джон, хлопнув себя по бёдрам, чуть не сложился от нарастающего хохота напополам. — Ты правда поверил, что я маньяк?! Издеваешься?! Ой, дурень. Успокойся, я флорист! Обычный флорист. Цветочки выращиваю. Ты сам подумай, если б я был маньяк, стал бы говорить? Ну, что я маньяк?! Давно я так не смеялся. Я? Маньяк? Да я добрейшей души зверь!       — Слушай, ты, юморист, иди-ка в жопу с такими шутками! — фыркнул Финник, пнув снег и, отвернувшись, показал хохотавшему песцу средний палец. — Дурак тощий. Смотри, замкнёт ещё, засохнут твои цветочки.       — Ну-ну, засохнут говоришь? Самого то почему не замкнуло, а? Вот и меня не замкнёт, — вытерев набежавшие от смеха слёзы, хмыкнул песец. — Ты мне одно скажи: с другом почему не поделился?       — Как же не поделился? Просто эта дубина рыжая упёрся и снял, а я ему говорил, чтобы не чудил! — стал ворчать фенёк уже совершенно беззлобно. — А тебе то какое дело, а?       — Так. Успокойтесь оба. Пожалуйста, — принялся успокаивать Финника и Джона Уайлд. — И так уже снова моргает. Зараза такая.       Джон согласно кивнул, Финник, сморщив морду, сделал то же самое и все трое снова замерли в ожидании своей очереди. Впрочем, молчание длилось недолго — Финник, сгорая от любопытства и постоянно разглядывая стоявшего с самым что ни на есть невозмутимым видом песца, решил таки нарушить тишину.       — Э-э, Джон, да? Ты откуда к нам? — недоверчиво поглядывая на голубоглазого начал фенёк, держась от него на всякий случай подальше. — В город или из? По делам?       — Ага, в город, куда же ещё, как не в этот оплот демократии, — усмехнулся полярный лис, вздохнув. — И из него тоже.       — Я сейчас притворюсь, что всё понял, хотя я, честно говоря, ничего не понял! — уставился на Винчестера Ник. — Это, Джон, как: и из, и в?!       — Да родился я там, в Тундра-тауне, вот и всё, а когда пошли ошейники, то уехал, — вновь вздохнул, почесав горло лапой Джон. — Теперь вот возвращаюсь. Надеюсь, хоть помещение от моего магазина осталось. Хотя, хорошо что сам жив и ладно. Как там? Живы будем — не помрём? Так вроде? Да, а вы здесь долго уже? Просто мне тут кое к кому зайти ещё надо будет.       — Зайти так зайдёшь, звери здесь спокойные, гостеприимные, — подал вновь голос Финник, разглядывая уставившегося куда-то вверх, в небо Джона. — А к кому, если не секрет конечно, зайти хочешь? Нет, если не хочешь, то не говори, не на допросе.       — Да какой секрет? Нет, конечно, — зевнув и потянувшись, ответил песец. — Есть тут кролик один, специалист по всякого рода растениям. Честно говоря не помню как зовут, да не суть. В общем я у него в своё время одним из постоянных клиентов был, натуральные удобрения покупал, вот и сейчас хочу посмотреть, здесь он живёт или переехал.       — Кролик, говоришь? Нас вот с Финником, — Ник указал пальцем на насупленного фенька. — Кролики спасли, вот. Я совсем плох был, чуть не загнулся, а они нас как родных приняли! Возились со мной, как с ребёнком.       — Не возились, а возилась! Жопа ты неблагодарная! — фыркнул фенёк и, повернувшись к песцу, продолжил. — Дочка их за ним ухаживала: с ложечки кормила, когда было надо умывала и расчёсывала. Никогда бы не подумал, что кролики такими могут быть.       — Н-да? И какими же ты их раньше считал? Уродами? — нахмурившись, Джон наклонился так, что его морда оказалась вровень с мордой Финника. — Так какими? Не поделишься мыслями, друг ты мой пустынный?       — Да что ты к словам цепляешься? Чё те надо ваще?! — сердито нахмурился фенёк, сунув лапы в карманы штанов. — Что думал, то и думал. Какая разница? Ошибался, был дураком, а с Хоппсами вот познакомился и всё понял. Ещё вопросы есть?       — Как ты сказал? Хоппсы?! Да? Мне же к ним как раз и надо! — выпрямившись и коротко хохотнув, протараторил Винчестер. — Повезло так повезло! Слушайте, а может мы втроём пойдём? О! Я следующий.       Песец ушёл, оставив ничего почти не понимавших Ника с Финником стоять на улице. Лис с феньком переглянулись и пожали плечами. Уайлд задумчиво почёсывал затылок, а фенёк, достав из кармана пачку сигарет, вытащил одну, подкурил и, усевшись прямо на снег, пускал дым через нос.       — А знаешь, тебе повезло, даже очень, — глубокомысленно изрёк, выбросив щелчком окурок и, отряхнувшись, встал на ноги. — Вот смотри, свадьба будет? Будет. Цветы нужны? Нужны. Тут как раз флорист знакомый вырисовывается. Ну? Как тебе идейка?       — Знаешь что? Не будь на мне этой пакости, — Ник, скривившись, ткнул пальцем в ошейник. — Дал бы я тебе пинка. Хо-орошего такого пендаля бы отвесил. Понял?       Фенёк проворчал что-то беззлобно и принялся разглядывать стоявших зверей. Очередь продвигалась, только это движение было очень медленным, слабо заметным. Что-то настораживало пустынного лиса и, чтобы собрать все свои мысли воедино, он вновь достал пачку сигарет и спустя минуту снова дымил, пуская дым через нос.       — Эм-м, знаешь, мне тут одна мысля в голову пришла, — глядя на медленно редеющую очередь, отшвырнул в сторону очередной окурок фенёк. — Вот смотри: внутрь они заходят? Заходят. А ты видел, чтобы кто-нибудь вышел обратно? Вот и я не видел. Какого там с ними делают? Тушёнку что-ли из них там варят?       — Финн! Как же ты достал со своими шуточками. Может хватит уже, а? — недовольно вздохнул Ник, покачав головой. Он и сам заметил, что обратно, через двери школы никто не выходил, но в отличие от своего друга, был настроен не так пессимистично, а так как он был в активированном ошейнике, то даже отвесить лёгкую дружескую затрещину он не мог. Вот и оставалось ему просто стоять да покачивать головой, слушая фирменные шутки фенька. — Что ты мелешь?       — Что, что, — бубнил фенёк, ковыряя когтем пальца в зубах. — Вот пойдёшь ошейник снимать, а из тебя там коврик сделают. Рыжий, мягкий и пушистый!       Ник, улыбнувшись, вздохнул и отвернулся от ухмылявшегося Финника. Шуточки про коврик были одними из любимых подколок друга, часто бросаемыми в его адрес. Не то, чтобы он на них обижался, вовсе нет, просто шутки эти бывали порой совершенно не к месту. Да, звери входили в двери, да, они из них обратно не выходили, но этому вполне могло быть и нормальное, логическое объяснение, а не вариант “тушёнка с ковриком”.       — Финн, хорош в зубах ковыряться – пальцы поломаешь! — прервал усердно старавшегося вытащить по всей видимости чуть ли не челюсть фенька Ник. — Наша очередь, пошли уже.       Финник, картинно вздыхая и охая, двинулся вслед за бодро шагавшим другом, явно торопившимся побыстрее избавиться от надоевшего ошейника. Да и самому феньку хотелось наконец-то снять опостылевшее изделие, пусть и блокированное «сим-картой».       Коридоры школы встретили двух зверей странным гулом, похожим на оживлённый разговор толпы, находившейся на значительном от них удалении. Ещё Ника с Финником смутили странные металлические рамки, расставленные на одинаковом расстоянии. Начинались они у самого пола, переходили на потолок, а потом спускались по противоположной стене, снова упираясь в тот самый пол. Но странность закончилась как только Уайлд прошёл сквозь первую из них — ошейник, от волнения хозяина готовый уже переключиться на красный, тихо пискнул и отключился, дав понять, что опасности он больше не представляет. Рыжий лис недоверчиво сначала ощупал, а затем, просунув пальцы под своё «украшение», подёргал его. Ничего! Ошейник не работал!       — Ух ты! Глянь, Финн, он не работает! — радостно взвыл лис, чуть ли не прыгая на месте.       — Ага, вижу. Шевели уже давай конечностями, чего зря время тратить? Вперёд.       — Так, уважаемые! Не толпимся, не толпимся! — прервала вдруг Финника вышедшая из актового зала с целой толпой возбужденно переговаривавшихся зверей зебра. — Я всё прекрасно понимаю, поделитесь вы новостью о компенсации и что? Вы поймите, что может начаться давка, паника. Подерётесь, не приведи хвост. Так что проходим через чёрный ход. И умоляю, не надо никому ничего говорить, денег хватит всем!       — Э-э, я что-то не вкурил, Ник, мои уши действительно про компенсацию слышали или это с похмелухи так колбасит? — уставился на Уайлда, недоумённо почёсывая затылок, Финник. — Нам типа деньги выплатят?!       — Ну-у, было бы неплохо, но для начала может ошейники снимем? Топай давай, там разберёмся.       — Господин мэр! Мы здесь совершенно ни при чём! Я за снабжение и поставку оборудования не в ответе! — войдя в дверь, Ник с Финником увидели забавную картину: та самая зебра, что выводила группу зверей, подавала крупному сурку стакан с водой, куда тот, не переставая говорить по телефону и пригласив жестом вошедших лисов присесть на стулья, что-то быстро накапал. —Я сожалею о случившемся, правда сожалею! Хорошо! Понял! А сейчас простите, но у меня тут работа. Да-да, совершенно верно. Хорошо!       — Так, кто у нас тут на сей раз? — залпом выпив содержимое стаканчика, облизнулся сурок, вскарабкавшись на стол. — О! Фенек! Неожиданно! Имя? Фамилия? Документы при себе?       — Зовут Финник. Фамилия в удостоверении! — сердито нахмурившись, фенёк передал Нику удостоверение, которое тот положил перед сурком. — Что, никогда моих сородичей не видели?       — Во-первых, будьте повежливее! — покосился на фенька сурок. — А во-вторых, видел. Соседями являемся. Жилья утраченного не имеете? Имущества?       — Чего?! Моё жильё — моя машина! А она целехонька! Ничего утраченного не имею, не то, что мой друг!       — Успокойтесь! И до вашего друга очередь дойдёт! Йен! — странным для своего вида басистым голосом позвал кого-то сурок. — Снимай!       На стол вскарабкался сурикат в кепке и, подойдя к краю, осмотрел своих будущих клиентов. Удовлетворённо кивнув, зверёк подошёл к сурку и подёргал того за рукав пиджака.       — Кого первым? Побольше или поменьше?       — Без разницы, всё равно ошейники с обоих снимать, — не отрываясь от экрана ноутбука, задумчиво произнёс сурок. — Хотя, можешь с фенека начать. — С фенека, с фенека, — проворчал Финник, недоверчиво поглядывая на сурка, что-то сосредоточенно изучавшего, уткнувшись в ноутбук. — Фенёк я. Да, неправильно, зато мне нравится. Лучше с другана моего начните, пока очереди ждали его так закоротило, что я подумал, как бы врача вызывать не пришлось. О-Организация, блин.       — Сочувствую. Простите за доставленные неудобства!       — Да ладно, чего уж там, лишь бы сняли поскорее, — отмахнулся Ник, наклонившись вперёд к сурикату, нетерпеливо переминавшемуся с ноги на ногу со странным приборчиком в лапках. — А можно поподробнее насчёт компенсации?       — Пиберий Уайлд, верно? — пощёлкав клавишами ноутбука, сурок, посмотрев на Ника, сдвинул очки на нос. — Пятьсот тысяч чеком и плюс триста пятьдесят тысяч за утраченное жильё. У вас же квартира в непригодном для проживания состоянии, верно?       — Сколько?! Пятьсот тысяч!? Вау...— Уайлд от неожиданности открыл рот, даже не обратив внимания на суриката, откинувшего крышку на блоке управления ошейником, затем вставившего туда плату, соединённую со своим приборчиком, пару раз тихо пискнувшим. — Но у меня при себе даже документов нет никаких, я их потерял все.       — Будет вам удостоверение, пусть и временное, и компенсация. Всё получите. Ошейник можете снять, — похлопал лиса по груди сурикат, отключая плату от блока питания ошейника. — Всё. Ошейник на стол, пожалуйста, а насчёт документов к мистеру Мэнсону.       — Что, простите? Ах, да, получите временное удостоверение, дающее вам право три месяца пользоваться им как основным документом, — обратился к совершенно обалдевшему Нику сурок. — Только распишитесь здесь, здесь и во-от здесь! Всё. Теперь немного подождите пока наш секретарь распечатает и заламинирует его .       — Так, вставайте вот сюда, я вас сфотографирую, — зебра подошла к стулу и, осторожно взяв совершенно ничего не понимающего лиса под лапу, повела к своему столу. — И не надо стесняться, уважаемый! Я вполне понимаю вашу реакцию на происходящее. Так. Присядьте и не двигайтесь!       Куда там двигаться. Ник, покорно подойдя к стулу, сев на него и замерев как статуя, всё никак не мог прийти в себя от происходящего. Деньги в качестве компенсации? Неплохо, даже очень, только не это было главным для него в этот момент. Ошейник, точнее полное отсутствие ставшей настолько привычной вещи, несколько смущало его. Да, он не раз и даже не два награждал своими разряда но он стал до боли привычен, хотя лис уже начинал понемногу, совсем по чуть-чуть, осторожно радоваться.       — Так. Можете вставать, фото готово, — лиса, недоверчиво и осторожно ощупывавшего примятую полосу шерсти на шее, из дремотно-задумчивого состояния вывел голос зебры. — Осталось только заламинировать. Да вставайте уже! Вон, друг ваш своей очереди ждёт.       — Вот именно, что жду! Давай, за деньгами топай, пригодятся, когда гнёздышко своё вить будешь. Двигай уже!       Пробубнив что-то маловразумительное, Уайлд на внезапно ставших ватными ногах поковылял обратно к сурку, уже приготовившего целую кипу документов. Усевшись на стул, Ник снова стал впадать в полублаженное состояние. Пальцы лиса не могли никак остановиться, всё перебирая и перебирая примятую, совсем почти не отросшую шерсть на шее, а морда рыжего постепенно расплывалась в довольной улыбке.       — Кхм-кхм… Вы подписывать будете? Вам плохо? — привёл в себя лиса голос сурка. —Мистер Уайлд, для получения компенсации вам необходимо ознакомиться с данными бумагами и поставить подпись здесь, здесь и вот здесь. Может вам воды?       — А? Что, простите? Нет-нет, спасибо не надо, — находясь в странном, радостно-возбуждённом состоянии, промямлил лис, читая бумаги и ставя подпись там, где было отмечено. — Всё в порядке, просто я так долго его носил, что теперь немного непривычно, знаете ли.       — Ничего! Он ещё как привыкнет, обещаю! Уж я за этим прослежу! — захохотал фенёк, подходя к стулу. — К хорошему быстро привыкают. Так, рыжик, ты пока место освободи, я тут чиркану где надо и сразу домой. Порадуешь свою любимую.       Ещё утром Ник бы обязательно сказал бы пару «ласковых слов» Финнику, но не сейчас. Лис был слишком рад тому, что его наконец-то лишили надоевшего «украшения». Разумеется, получение пусть временных, но документов вкупе с неплохой компенсацией, тоже способствовали улучшению его настроения, так что Ник ограничился лишь лёгким фырканьем и освободил место, тут же занятое его другом. Финник, высунув от усердия кончик языка, принялся внимательно читать предложенные ему на подпись документы. Закончив с чтением, фенёк расписался в положенных местах и, спрыгнув на пол, взял Ника за лапу. У самой двери Уайлд вдруг сердито оскалился на фенька и бросился обратно.       — Позвольте вас поблагодарить. За всё. Понимаете, просто я…       —Чтобы Чарльз Мэнсон ничего не понимал?! Фи, молодой зверь! — перебил, опустил очки, сурок. — Всё я прекрасно понимаю, мистер Уайлд! А насчёт благодарности, так это к нашему новому мэру. Не было бы его — и в правах бы вас не восстановили, и компенсацию бы никто выплачивать не стал. Я же просто клерк, офисный работник и не более. Идите, мистер Уайлд! Удачи вам!       Выйдя через чёрный ход, Ник с Финником подошли к воротцам и замерли, переводя дыхание. Финник вновь вытащил из кармана мятую пачку сигарет и, чиркнув спичкой, выпустил облачко дыма. Говорить никому не хотелось — и Уайлда, и фенька стало охватывать какое-то блаженное безразличие ко всему, мягкое как ватное одеяло.       —Финн, у тебя ещё остались сигареты? Дашь одну?       —Да мне не жалко, кури на здоровье! — Финник, хмыкнув, достал сигарету и протянул Уайлду вместе со спичками. —Ты мне только скажи, когда дымить начал? Ты же вроде как не куришь?       — Да, не курю, день просто особенный! — Ник, подкурив, сделал затяжку и принялся надрывно кашлять, да так, что вынужден был присесть на корточки. Прокашлявшись и отдышавшись, лис поднялся, выкинул окурок и продолжил. — Слушай, Финн, ты сейчас куда? Домой или обмывать?       — Бухать? С половиной ляма и маленьким к нему дополнением? Я тебе что, дурак? Не-е, давай домой.       —А куда хочешь деньги потратить? Машину новую купить?       — Не знаю, возможно.       — Дом лучше подыщи себе.       — Не переживай, на ветер точно не пущу. Скорее всего куплю помещение и открою мастерскую. По ремонту сельхозтехники. Шучу! Автомастерскую открыть хочу, по крайней мере попытаться. Притом где нибудь здесь, чтобы жопа твоя под присмотром была. Сам то на что потратишь? Хотя уже догадываюсь.       — Догадываешься? Ну тогда выручишь по-дружески?       — Сто косых и мы в расчёте! Шу-утка! Выкладывай давай, чем конкретно помочь надо.       — В город съездить. Срочно.       — Чего-о?! Ты вконец охренел, Никки? — взвыл Финник, выкинув окурок. — Ты хоть понимаешь, что твоя кроля со мной сделает? Ты не смотри, что она травоядная, ради такого случая она меня сожрёт не подавившись. Какого хрена ты там забыл?       — Я жениться хочу, так? Так. А какая свадьба без обручальных колец? Или без костюма? Да и вообще не мешало бы мне одежду новую купить.       —И? Я то что должен делать?       —Ты должен прикрыть мой хвост пока я в город катаюсь, чтобы Джуд ничего не знала и не бросилась меня искать.       — Ладно, иди, всё будет в лучшем виде.       — И дай мне "мелочи" на билет, а то неохота в местном банке светиться сейчас.       — Всё-таки ты вконец охренел, — фенёк порылся в карманах и вытащил несколько скомканных купюр, сунув их ему в лапу. — Только смотри, не загуляй там или лисицу не найди. Оба огребём по самые вёсла. Ну, ты понял, да?       Увернувшись от снежка, брошенного Уайлдом, Финник отскочил в сторону и, шутливо погрозив лису пальцем, пошёл по заснеженной улице. «А-а, зараза, надо было всё-таки с этой рыжей задницей поехать», — раскидывая в стороны снег, думал фенёк. — «Ведь влезет куда-нибудь дурень, как пить дать влезет! Попадёт мне кое от кого, ой попадёт. Да пофиг, выгребать так выгребать, где наша не пропадала. А сейчас надо всё таки обмыть свободу!»       Ник быстрым шагом шёл по железнодорожной станции Малых норок, постоянно оглядываясь по сторонам. Если он ожидал увидеть среди ожидавших прибытия поезда в Зверополис хищников, то он не ошибся: их оказалось не просто много, весь перрон был забит ими. Волки, хорьки, пара бурых мишек, несколько рысей… «М-да… Разнообразие то какое!» — совершенно не удивляясь, отметил про себя лис, направляясь к билетным кассам.       —Один в Зверополис, пожалуйста, — стараясь говорить как можно вежливее, обратился рыжий лис к кассиру-кролику, сидевшему за стеклом кассы с совершенно измученным видом. — Багажа нет.       Вздохнув, кролик взял деньги из металлического лотка, внимательно посмотрел на переминавшегося с ноги на ногу лиса, после чего выбил билет, отсчитал сдачу и положил всё обратно. Дождавшись когда лис заберёт билет, кролик, снова вздохнув, накапал себе в стакан пол-флакончика валерьянки, выпил и откинулся на спинку в полном изнеможении. Для слабых нервов кассира этот день стал чуть ли не пределом терпения. «Столько хищников в один день! Ох, мать моя крольчиха. Честное слово, завтра же на пенсию пойду оформляться!» — натянув шапчонку на глаза, подумал кролик. — «Я не выдержу ещё одного такого дня.»       А Ник тем временем, усевшись на скамейку на перроне, принялся разглядывать разношерстную толпу. Да, он возвращался в родной город, чтобы потом туда не возвращаться. Лис хмыкнул, тряхнув ушами. Родной город. Точнее, бывший родным много лет. Теперь же он его не то, что бы ненавидел, но точно не хотел в нём жить. Уж лучше остаться тут, вместе с Джуди.       —Э-эй! Ты тут не замёрз, рыжий? — повернув голову, он увидел стоявшего рядом с ним рыся. Кошак встревоженно смотрел на него, словно и не ожидая никакой реакции. — Тебе плохо? Может поесть тебе взять?       —Чего?! — поначалу он не понял, что имел в виду незнакомец, стоявший перед ним, но, выйдя из задумчивости, смысл наконец-то дошёл. — А-а, вот ты о чём. Да нет, всё нормально, я сегодня с утра так заправлялся, что хоть два дня не ешь. Да не больно-то и холодно, так, лёгкий морозец. Красотища!       —Так-то да, красиво. Тут ты, пожалуй, прав. По делам в город или возвращаешься?       —И да, и нет, — выглядывая поезд, который судя по большим часам над входом, должен был вот-вот прибыть, задумчиво произнёс Ник. — Думаю здесь остаться, а туда за обновлением облика, так сказать, еду. Меня там ничего не держит, к тому же и друг мой здесь остаться хочет.       —Друг, говоришь? Друзья это важно, — вздохнул, странно поёжившись, рысь. — У меня вот тоже был друг, пока его не усыпили. Сказали что одичал, а на самом деле всё было совсем по другому. О-о! Вот и наш поезд. Прибыл, наконец-то. Идёшь?       Рысь легонько хлопнул Ника по плечу своей похожей на мягкую подушку лапой. Лис, вздрогнув, увидел прибывший поезд и, торопливо шагая за своим новым знакомым, поспешил в тёплый вагон, жалея, что не провёл время, ожидая прибытия, внутри здания вокзала. Кошак же, бесцеремонно расталкивая нерасторопных пассажиров, прокладывал им обоим дорогу к вагону, нисколько не заботясь об ощущениях, возникающих в результате щедро раздаваемых им толчков, а то и просто тумаков. Пробившись наконец в жаркий вагон, они уселись на свободные места у окна и продолжили беседу.       —Я Ник, Ник Уайлд, а ты? — лис вопросительно уставился на вовсю уже зевавшего кота, сидевшего как ни в чём не бывало на мягком сиденьи.       —Чего?! А, понял. Рисс. Кайл Рисс. Неудачник, успевший послужить в Управлении полиции всего два, мать их, дня. А ты кем был?       —Эм-м, да как сказать то, — захотев ответить, тут же поперхнулся Ник, но после похлопывания по спине Кайлом, ответил, вновь обретя способность говорить. — Мороженым торговал.       —Мороженым? У-у-у, мороженое я всегда любил, — поставив уши торчком, мечтательно облизнулся попутчик, зажмурившись от приятных воспоминаний. — Да и сейчас бы не отказался. Сливочное или фруктовое, а лучше всего клубничное или малиновое. М-да, мечты, к которым приятно возвращаться. А ты чего кашляешь? Что-то не так?       —Кайл, тут такое дело, понимаешь, я этим мороженым не совсем законно торговал, — прижав уши к голове и уставившись себе под ноги, ответил Ник. — А почему кашляю? Да кто тебя знает, вдруг бывший полицейский решит арестовать бывшего мошенника?       Ответная реакция рыся несколько озадачила Ника: кошак, вытаращившись на сгорбленного лиса, выглядящего словно его только что вытащили из лужи, сложился пополам и затрясся от хохота. Кисточки на ушах ходили ходуном, всё тело Кайла содрогалось от судорог, Рисс колотил кулаком по коленке, а на его глазах навернулись слёзы.       —Арестует! Бывший бывшего! Издеваешься? Кто тебя послал, чтобы так мне отомстить? — сквозь слёзы прохрипел Кайл, но, успокоившись и отдышавшись, продолжил уже спокойнее. — А если серьёзно, то спасибо, что повеселил. Арестовать. Хе-х, скажешь тоже. Ты же бывший? Бывший. Ну и живи спокойно.       —То есть… Понял, — осознав всю нелепость ситуации, облегчённо выдохнул Ник, попытавшись придать морде как можно более спокойное выражение. — А ты, Кайл, чем планируешь по приезду заняться?       —Да ничем! Сниму номер в отеле, приведу себя в порядок, приоденусь и закажу вагон девчонок. Во! — оскалился рысь, мечтательно жмурясь. — А если серьёзно, то просто приведу себя в порядок. Отосплюсь нормально, приоденусь и попробую снова устроиться. Вдруг получится?       — А я вот тоже приодеться хочу. Да и девушке колечко бы купить не мешало. Любовь. С первого взгляда! Если бы не она…       —О-о! Девушка! Это дело серьёзное! У каждого должна девушка быть, ну или хотя бы просто подруга, — откинувшись на мягкую спинку, промурлыкал Кайл, подёргивая своим хвостом. — Эх-х, любил я одну волчицу когда-то. Сама серенькая, а вдоль спины шёрстка чёрненькая. А глаза! Голубые такие, что утонуть можно было!       —Волчица?! Но ты же рысь!       —Ага, а она волчица. Ты что, один из этих ксено, мать их, фобов? — прищурился как-то совсем уже недобро, Рисс. — Проблемы?       —Э-эй, притормози! — Уайлд, принялся размахивать лапами, давая кошачьему понять, что он понял всё не совсем так, как надо. — Волчица так волчица, без проблем, Кайл. К тому же кто я такой, чтобы тебя осуждать? Сам вот не в лисицу влюблён.       —А в кого? Ну-ка, ну-ка, давай рассказывай, донжуан, кто чести быть избранницей твоей был удостоен? — Кайл, ухмыляясь во всю морду, повернулся к уже успокоившемуся немного лису и, опустив голову на один уровень с мордой Уайлда, прищурился. — Так кто она? Волчица? Рыська молодая? Может, медведица?       —Скажешь тоже. Медведица. Не смешно! — фыркнул он, слегка ощерившись от шутки Рисса. — Она не из хищных. Она крольчиха!       Почесав затылок, Рисс замер как изваяние , только подёргивавшиеся уши с кисточками давали понять, что он живой зверь, а не какая-то там статуя.       —К-крольчиха? Хм-м, интересно! — после нескольких минут молчания глубокомысленно произнёс Рисс. — Хотя мне-то что, вы звери взрослые, живите, раз такое дело! Любовь, это такая штука, которая придёт и не спросит кого любить. Ладно, рыжик, дрыхни давай. Путь неблизкий.       Рысь снова откинулся на спинку, заложив лапы за голову. Задремал он быстро, правда, минут через пять почувствовал, как его левой ноги что-то коснулось. Приоткрыв глаз, он увидел, что его спутник, подложив лапу под голову, свернулся клубком и, прикрывшись немного кривоватым хвостом, уснул. Только рыжие с чёрными кончиками уши лиса подрагивали, будто их хозяин к чему-то прислушивался.       —Ясненько, уснул, значит? Ладно, сейчас мы тебе подушку организуем, — сонно позёвывая, пробормотал Рисс. — На сиденьи спать неудобно, иди-ка ты сю-юда!       Осторожно, чтобы не разбудить тихо поскуливавшего лиса, придвинул его поближе к себе, положил голову Ника себе на ногу, а затем, просунув между своей ногой и головой лиса лапу-подушку, вновь спокойно откинулся на спинку, быстро задремав. ***       Дождавшись, когда Ник скроется за поворотом, Финник, снова закурив, побрёл по медленно, но верно покрываемому снегом тротуару. Натянув капюшон куртки, фенёк, нещадно пуская из-под него дым. Докурив сигарету, он остановился, раздумывая, а затем, решив, что Хоппсы могут и подождать, вновь двинулся вперёд. Дойдя до хорошо знакомого ему поворота, пустынный лис свернул направо и, пройдя ещё пару кварталов, оказался перед единственным в Малых норках нормальным баром, «Пьяный кролик».       Войдя, Финник сразу же направился к барной стойке, чтобы отметить снятие ошейника. «Ну сказал, что бухать не буду, так я и не стану. Подумаешь, пару стопок в один хвост. Ничего плохого не случится!» — думал фенёк, усаживаясь на стул. — «Никто и не заметит, а вот за эту рыжую жопу, точнее за её отсутствие, кое-кто мне уши начистит.»       —Два виски. Без льда! — кивнул фенёк хорошо знакомому кролику-бармену, хорошо его знавшему по причине частых посещений феньком данного заведения. — И киви, если есть.       Выпив принесённое кроликом виски, Финник, подставив под морду кулак, принялся размышлять. «Нет, ну а что? Деньги есть, можно и собственное дело организовать. Да тот же самый автосервис. Я всегда в этом деле соображал. Только вот помощника толкового найти надо будет. Это чудо рыжее свечу зажигания от карбюратора не отличит, не то, что двигатель перебрать».       Говорить ни с кем не хотелось и фенёк, допив второй стакан и закусив его принесённым кисловатым фруктом, пошёл домой к Хоппсам. «М-да, неплохо бы и домик здесь прикупить. Тихо, спокойно. Лепота!»       Добравшись, наконец, до своей цели, Финник с трудом открыл калитку — снегопад усиливался, навалив уже весьма приличное количество осадков. «Вот зараза!» — нахмурился фенёк. — «Ну точно кабздец сейчас будет». Потоптавшись немного у крыльца, фенёк наконец-то собрался с духом и, выкурив для храбрости ещё одну сигарету, вошёл, осторожно, стараясь не шуметь, закрывая за собой дверь.       Войдя, наконец, в дом, показавшийся ему после улицы необыкновенно тёплым и уютным, Финник сразу же обратил внимание на странно знакомый голос, о чём-то непринуждённо разговаривавший со Стью. Повесив куртку на вешалку, фенёк прошёл на кухню, где увидел за столом самого хозяина дома и их с Ником недавнего знакомого, Джона. Песец с кроликом о чём-то спорили, только вот о чём именно, Финник не совсем понимал, как и Джуди, слушая обоих но не показывавшая виду что ей это не интересно.       —Да ладно, суперфосфат?! Ой нет, Джон, химией я, сам знаешь, пользуюсь редко! — качал ушастой головой хозяин дома, подливая в пустой стакан гостя тёмно-вишнёвого цвета нечто из прозрачной бутыли. — Нет, я конечно пользуюсь таким, но не очень часто. Натурпродукт! Только он. Перегной, помёт с птицефермы… Да ты знаешь, не раз ведь ко мне заезжал. Ну, в смысле раньше. До этого.       —Если всё нормально будет, Стью, так ещё не раз и не два заеду! — выпив содержимое стакана, песец закусил котлетой и продолжил. —Компенсация вроде неплохая, буду пробовать заново начать.       —О-о! А вот и мой новый знакомый! — песец, заметив стоявшего фенька, поманил его пальцем. — А где твой друг? Ну, тот рыжий лис. Ник, да?       —Кхм-кхм… Кхм… — прокашлялся фенёк, подходя к столу за которым, как он только что заметил, сидела и Джуди. — Тут такое дело, кхм… Он того… в город поехал. Вот.       —Что?! — хлопнув ладонью по столу, Хоппс-младшая соскочила со стула и, подбежав к уставившемуся себе под ноги феньку, принялась его трясти. — Ты его одного отпустил!? А если с ним что случится!?       —Знаешь что, я этому рыжему охламону не могу денно и нощно нянькой быть, ясно? Он достаточно взрослый, как-никак скоро тридцать три стукнет, — Финник, спокойно терпевший тряску крольчихи, вдруг глухо зарычал, оттолкнул, а затем, отскочив в сторону, упёр лапы в бока и, наклонившись немного вперёд, сам начал её отчитывать. — Я ему кто? Брат, сват? Может свояк или крёстный? Он, между прочим, не просто так туда отправился. Ему надоело носить одежду с чужого плеча, он приодеться хочет. Да и чего уж там… Кольца он купить хочет. Обручальные! А ты хрень какую-то выдумываешь!       От услышанного ноги крольчихи подкосились и она опустилась прямо на пол. «Ник поехал за кольцами… За кольцами!» — пронеслось у неё в голове. — «Для нас… Но как он там будет один? Как?!»       —Па-ап дай мне ключи от машины — собравшись с силами, Джуди встала с пола, повернувшись к отцу, замершему с так и не выпитым стаканом в лапе, и Джону, который, похоже, не понимал вообще ничего. — Мы в город за Ником поедем.       —Дочка, может не стоит так торопиться? Николас ведь не мальчик,, — опрокинув таки содержимое стакана в рот, пробормотал Стью. — Да и время ещё не позднее. Успеет вернуться. Хотя ладно, всё равно тебя не удержишь, держи.       Джуди, как только брелок лёг ей на ладонь, развернулась и, схватив фенька за воротник, бросилась прочь из кухни. Торопливо одевшись, она, бросив хмурому феньку его куртку, выскочила за дверь, сразу же направившись к гаражу.       — Кольца? — после долгого молчания песец, обретя, наконец, дар речи, снова заговорил. — Так Джуди замуж хочет выйти? Я правильно понял?       —Да, наконец-то замуж, — осушив ещё один стакан, выдавил из себя Стью, прижав уши к голове. — За лиса. Да и хвост с ним, лишь бы дочь счастлива была.       Песец молча смотрел на сидевшего перед ним кролика. «Крольчиха и лис. Странный союз. Хотя это не моё дело» — подумал Джон, смотря на Стью, вставшего со стула, чтобы принести ещё одну бутылку.