***
Кто-то настойчиво тряс её за плечо, норовя разбудить. Девушка сонно и недовольно открыла глаза, наткнувшись взглядом на весёлую мальчишескую физиономию. У парня были такие же карие глаза, да и черты лица тоже были похожи. Каору? Нет, брат же погиб от руки Соджи! Как такое возможно?! Это же… Неожиданно подобно молнии в голове Юкимуры пронеслась обжигающая мысль и также бесследно скрылась в бездне сознания. Словно атласные ленты, пролетели перед глазами различные картинки… Ребята… Вот Сайто с катаной, вот Харада с хитрющей ухмылкой, Хейске с детской улыбкой, Хиджиката-сан… Перед её взором в этот момент будто вся жизнь пробежала, словно киноплёнка, но так быстро и неожиданно… Внезапно всё потемнело. Стало тихо и жутко… Показалось, что её душу вытащили из тела, и сосуд стал пустым… Не осталось ничего, ни малейшего чувства или воспоминания, лишь пустота… Кто она?.. Где она?.. Что это за место?.. Кто это такой?.. Но вот сознание возвратилось, и Чизуру сразу всё вспомнила, а вернее и не забывала. Да, сейчас они с братом отправляются в Киото, к маминой сестре, тётке Кимигику. Поступят в академию и будут жить там на протяжении четырёх месяцев… Ну и зачем она это прописывает у себя в голове?! Это же самое обычное дело! Отец занят на работе, и им пришлось покинуть Эдо… Что? Токио, конечно Токио! Что на неё нашло? Будто девятнадцатый век на дворе… Ну всё, мысли прочь, нужно сосредоточиться на переезде… — Каору? — сонно пробормотала девушка. — Сколько времени? — Почти полдень, — последовал короткий ответ. — Ты так сладко спала, что я и не решился тебя разбудить. Кстати, ты опять с кем-то шепталась во сне, — брат лукаво усмехнулся. — Дружка себе нашла? — Нет! Что ты! — наивно воскликнула Чизуру и её щеки окрасились в нежно-розовый. С кем шепталась? Опять его шуточки? Ох уж этот Каору, его лишь могила исправит. Тот лишь пожал плечами, позволив себе ещё одну ухмылку в адрес сестры. В этом и весь Каору — всегда найдёт случай подшутить над сестрой. Вообще он был отличным старшим братом, всегда помогал, сколько Чизуру себя помнит, и ни разу не отталкивал. Даже в той прошлой школе всегда за неё заступался, так как бедняжка была белой вороной. Но вот есть в его характере один минус: он крайне ироничен и обидчив — это не всегда помогает завести новых друзей, да и старых тоже бы не помешало иметь… Поэтому, что брат, что сестра, не были своими ни в классе, ни во всей школе. Близнецы, что с них взять? Но всё-таки девушка надеется сдружиться хоть с кем-то в новой академии, так что не нужно унывать! Поезд тихонько подпрыгивал, и огромная махина тихо вибрировала под пассажирами, отчего большая часть которых или засыпала, или клевала носом — кто окажется выносливее. Но всё же, так или иначе, Чизуру снова уснула, да и брат, видимо, тоже, так как не пытался сделать едкого замечания. «Ему же лучше», — подумалось девушке, и та провалилась в мир Морфея, что так манил и лестно заволакивал каждый уголок подсознания. Но всё-таки приятные ощущения длились не так долго, как хотелось бы. Примерно спустя минут сорок Чизуру вывел из эйфории монотонный голос из рубки машиниста: «Уважаемые пассажиры, просьба не оставлять свои вещи в салоне поезда. Приятного пребывания в Киото!» — голос замолк, а сонная Юкимура сладко зевнула, отходя от недолгой дрёмы. Неожиданно брат, наблюдавший за ней, резко развернул голову к приоткрытой форточке и воскликнул: — Смотри! Мы почти приехали. Киото, как красиво! Девушка недовольно покосилась на брата, но всё же обернулась к предмету, вызвавшему столько шума от неугомонного родственника, что между прочим не очень лестно отозвался о будущей опекунше… По словам брата тётя была, эм… Несколько странным человеком, помешанным на истории страны, и она всегда носила традиционные японские наряды. Да и дом у неё тоже что-то вроде этого. Ну что ж, четыре месяца в доме эпохи девятнадцатого века — не так-то и страшно. Задумавшись об этом, Чизуру даже не заметила, как бесформенные фигуры и полосы за окном стали превращаться в величественные пагоды и храмы, окружённые садами и парками. По каменным дорожкам туда-сюда сновали вечно спешащие люди, словно стаи рыб в океане — безразличные по отношению к друг другу. Поезд остановился, и на платформу стали вываливаться утомившиеся во время пути люди. Раздавались радостные крики и приветствия. Девушка вглядывалась в толпу, выискивая нарядно одетую гейшу, но безрезультатно. Внезапно кто-то осторожно тронул её за плечо. Чизуру испуганно обернулась и увидела весьма красивую молодую женщину лет тридцати трёх, не больше. На ней была юбка-карандаш чёрного цвета и нежно-голубая блузка с короткими рукавами-фонариками. Её длинную изящную шею украшало ожерелье из мелких жемчужинок, а вот серёжек не было. Да и зачем, её лицо само себя украшало: большие карие глаза с длинными пушистыми ресницами, аккуратный нос и алые губы, сомкнутые в приветливую улыбку. Несмотря на этот официальный вид, причёска у неё была замысловатой, но очень симпатичной. Приглядевшись, Чизуру заметила в её чёрных волосах миниатюрную заколку в виде распустившейся астры. Девушка видела такие в антиквариатном магазинчике напротив дома в Токио. — Чизуру? Неужели это ты?! — между тем радостно вскрикнула женщина. — Как ты выросла! А какой красавицей стала! — Тётя?.. — начала Юкимура, но не успела договорить, очутившись в объятиях знакомой «незнакомки». После сестры такой же чести удостоился и Каору. Спустя все приветствия и объятия Кимигику повела племянничков прочь с этого шумного вокзала. Тётя не водила машину, поэтому им пришлось идти пешком, но в принципе это неплохо, считая что Киото славится своей исторической атмосферой. По дороге их сопровождали цветущие японские вишни и тётино щебетание по поводу: «Как я по вам соскучилась!» или «А здесь находится мой самый любимый храм, как-нибудь я устрою вам экскурсию, вам обязательно понравиться!» и так далее. Наконец, они остановились возле самого обычно дома с калиткой и заборчиком, с маленьким прудиком и садом. Внутри оказалось ничуть не хуже: самые обычные стены, правда раскрашенные умелой рукой под лазурное небо с перинами сиреневых облаков. Большой шкаф с книгами, диван и кресла накрытые персиковый плюшем, низкий стеклянный столик с веткой сакуры в вазе — всё как у обычного человека. Чизуру перевела удивлённый взгляд на Каору и чуть не лопнула от возмущения. Брат, надув щёки, пытался не рассмеяться над наивной сестрой. От этого девушка расстроилась ещё сильнее и перевела взгляд на две катаны с чёрными ручками и красными кисточками на концах. Заметив вмиг оживившийся взгляд подопечной, Кимигику подошла к ценной реликвии и провела кончиками пальцев по длинной представительнице древнего оружия. — Их мне отдал Кодо на сохранение, — пояснила она. — И теперь я хочу передать их вам. — Она аккуратно взяла сначала одну, потом вторую и протянула сиявшим от счастья брату и сестре, — берегите их… Вечером, после ужина Кимигику проводила гостей в подготовленные для них комнаты, сказав, что разбудит их на рассвете, — школу никто не отменял. Она рассказала, что академия, в которую они записаны, принимала на обучение лишь юношей, но с этого года всё изменилось. Поэтому, как она сказала, девушек в школе будет очень мало. При этом Каору неопределенно пожал плечами, будто говоря: «И что? Чизуру никогда не общалась с одноклассницами, зачем начинать сейчас? Нам и вдвоём будет хорошо». Уже в своей спальне девушка получше рассмотрела катану. Она была короче, чем у Каору, но ничуть не хуже. Изящное тонкое лезвие, богато обрамлённая ручка и кисточка на конце. Видимо она и вправду была ценной реликвией. А вот интересно, сколько жизней она забрала?.. Что за странный вопрос?! Она же коллекционная, а значит нисколько. Откуда такие мысли? Вообще что-то странное в голову лезет… Наверное, это от волнения: новый город, новый дом, новые и незнакомы люди… Нужно поскорее ложиться спать… Чизуру никак не могла заснуть, её мучили беспокойные мысли. Было такое чувство, будто это просто-напросто не её судьба, не её жизнь… Но почему? Вот она с братом приехала к тётке, пойдёт, как и все в школу… Но эта катана, подарок Кимигику, не давала ей покоя. Как будто что-то важное было с ней связано. Но что? Ведь девушка видит-то её в первый раз. Непонятно. Подгоняемая этими мыслями и ощущениями, Чизуру заснула.***
Призрачная сакура при свете Луны выглядела ещё таинственнее и загадочнее. Над сказочным древом парил человек с янтарными глазами и, хищно усмехаясь, смотрел куда-то за горизонт, где только-только пробивались лучи восходящего солнца. Вдруг этот загадочный силуэт с белёсыми волосами прошипел, посмотрев на утопающий в лучах солнца Киото: — Я готов защитить Чизуру во что бы то ни стало! Волкам из Мибу ни за что не вернуть её память, — он покрутил в руках возникший прямо из воздуха хрустальный шарик. — Интересно, а если я верну память этим расецу, игра стает интереснее? Нет, пожалуй, воздержусь, — он притворно вздохнул и, кинув ещё один брезгливый взгляд на рассвет, растворился в серебристой дымке пыли вперемешку с бледными цветками увядающей сакуры. — А всё-таки нужно попробовать… — алчно произнесла пустота. Казама знал про катану. Он знал всё и даже больше… Ведь это он забрал её память, и никто другой… И это он вернул воинов Шинсенгуми путём реинкарнации. Вернул их… Но зачем?.. Лишь он знал ответ на этот вопрос, и никто более. Он вёл свою игру, да и правила знал только он. Чизуру и Волки из Мибу всего-навсего пешки в его умелых руках, и всё. Но ведь Судьба сама знает, что ей предстоит преподнести. И демон ей не преграда…