Пенсионер

Глава 3 Михаил Осипов. Пассажир Против лома нет приёма Не знаю, может в том суточном пайке и было всё, что необходимо человеку на сутки жизнедеятельности, но я привык принимать пищу несколько раз в день. Остальные узники явно придерживались подобного режима. Спать на металлическом полу, с непривычки тоже не очень. Вернее очень не. А такая привычка из всех пленников имелась только у уголовников и, пожалуй, какой-то части африканских негров. Поэтому не удивительно, что утреннему пробуждению никто не радовался. Даже отсутствие вчерашней головной боли было слабой компенсацией. А если учитывать запахи… Немытые тела — ерунда. Да и не могут они сильно неприятно пахнуть после пары суток. Зато отсутствие туалета… Нашей клетке в этом смысле ещё повезло, как и всем тем, которые располагались вдоль стен ангара. Однако исключительно возможностью справлять естественные нужды на сторону, а не в общие проходы. На вполне ожидаемые «ароматы» это никак не влияло. Кстати, о стенах. Появилась возможность внимательней рассмотреть сваленный вдоль них хлам. В основном это были обрезки металлических прутьев, из которых строились наши клетки. Но не только. Обломки каких-то механизмов и даже роботов. Во всяком случае, мне показалось, что это именно роботы. Вообще складывалось впечатление, что мы не на Земле. Доказательств — ноль, но и других объяснений ещё меньше. Мечтал выйти на пенсию и попутешествовать? Ну так получи и распишись. Недаром советуют быть осторожным с мечтами, могут и исполнится. Рассматривая кучи мусора вдоль стен, я всё больше склонялся к мысли, что это именно мусор. Просто перед установкой клеток кто-то не особо заморачиваясь сгрёб всё это к стенке ангара и успокоился. Вещи там попадались довольно необычные и интересные, но меня в данный момент привлёк обрезок прута совсем недалеко от нашей клетки. Попытка дотянутся рукой, ничего не дала. Да и так было ясно, что не получится. Пошарил в карманах. Нас, вообще никто не обыскивал. Только что опасного может быть при себе у пассажиров самолёта? Вот именно, ничего. Кошелёк, телефон, ключи, расчёска… Оказалось, я ошибся. Самые опасные вещи в карманах носит офисный планктон. Один из менеджеров, Максим Сорокин, вытащил и разложил селфи-палку. После чего усмехнулся и легко подцепил прут, на который я нацеливался. Подтащил его поближе, на чём и успокоился. — А сам? — спросил я. — Нет, — открестился тот. — Почему? — Либо нам оружие не понадобится, особенно такое примитивное, либо не поможет. Но посмотреть, как кто-то другой делает ошибки, я не откажусь. — Откровенно, но всё равно спасибо. Теперь дотянуться до прута получилось без проблем. Обрезок тех же самых, из которых сделаны наши клетки. В длину меньше полуметра и почти с лом толщиной. Но заметно легче того же лома, как если бы был алюминиевым. Однако точно не алюминий. Может титан? Не знаю, раньше в руках держать не приходилось. В любом случае ничего другого нет, а этот обрезок даже удобно прятать под одеждой. Вскоре опять появились люди в чёрном. Только пайки на этот раз они не раздавали. Шли вдоль клеток, останавливаясь у тех, в которых сидели женщины. Негритянки их сразу не заинтересовали, а вот белых рассматривали более внимательно. — Эти подойдут, — заявил один, указывая на стюардесс. — Всех берём? — спросил другой. — А чего мелочится? Или ты хочешь в очереди стоять? Клетка была непонятным образом открыта, оттуда извлекли сопротивляющихся и кричащих девушек. Ни на крики, ни на сопротивление внимания не обращали. Как и на шум, поднятый другими пленниками. Если остальные орали каждый на своём языке, я решил попробовать на вновь приобретённом: — Эй, придурки! Отпустите девушек! Тоже ноль внимания. — Ах так! Тогда что вы скажите на это? Последнюю фразу я не проорал, а тихо произнёс, доставая свой прут. Просунул руку сквозь решётку и заехал по голове единственному, находящемуся достаточно близко. Говорят против лома нет приёма? Брехня! Хватит достаточно прочного шлема. Громила развернулся ко мне. На его лице не было ничего кроме лёгкого удивления. Затем последовали смазанные, почти не различимые для глаз молниеносные движения. Одна рука схватила моё оружие, а кулак второй впечатался в морду. Дальше я отправился в короткий полёт к противоположной стороне клетки, где и сполз по прутьям на пол. Надзиратель же рассмотрел мою дубинку, швырнул её по большой дуге обратно в кучу хлама и поспешил за своими коллегами, волокущими пленниц. Сознания я не терял, но и очухался далеко не сразу. Весь в крови, к счастью всего лишь из разбитого носа. На затылке шишка, но вроде ничего не сломано. Можно сказать легко отделался. Большинство после такого полёта могли и не встать. — Вот мы и выяснили экспериментальным путём три вещи, — усмехнулся Максим. — Во-первых, тюремщиков лучше не злить, ответят сразу, причём по морде, во-вторых, без серьёзного оружия с ними всё равно не справится, ну и в-третьих, удар дубиной по голове они не считают чем-то особенным, двинул в ответ и пошёл дальше. Ну да, эксперименты — это, конечно, хорошо, но только когда не на собственной шкуре. Хотя не могу говорить, что тот же Максим Сорокин меня не предупреждал с самого начала.