Душа, взыскующая душу

      После того, как маленького Луку вернули в отделение интенсивной терапии, Влад позвонил Люси, чтобы сообщить новости.       — Что? — воскликнула она. — В какой больнице?       Влад назвал адрес — и Люси объявила, что выезжает немедленно.       Влад взглянул на темное ночное небо. До рассвета еще несколько часов. Люси должна успеть. Правда, неизвестно, пустят ли ее к Мине — но, вообще говоря, должны пустить, формально они с Миной родственницы. «Особенно теперь», — мрачно добавил он про себя. Пусть не биологически, но по крови все они теперь одна семья.       Он заглянул к Мине — та крепко спала — и спустился в палату интенсивной терапии проведать сына. Его сына! Преждевременные роды поразили и испугали Влада; однако при мысли, что сын наконец здесь, с ним, его охватывал радостный трепет.       В палате интенсивной терапии лежали несколько новорожденных; но Лука казался из них самым маленьким и слабым. Совсем крохотный, подключенный со всех сторон к огромным мигающим аппаратам, он пугал своей хрупкостью.       — Какой из них ваш?       Влад, стоявший в дверях палаты, обернулся на голос. Перед ним стояла медсестра в белоснежном халате, с доброй улыбкой.       — Вон тот, самый маленький.       — А, малыш Лука! Не беспокойтесь, у нас о нем хорошо позаботятся! Это ваш первый ребенок?       — Второй, — признался Влад. — Мой первый сын скончался.       — О, очень жаль это слышать, — откликнулась медсестра, взглянув на него с состраданием — но без назойливой жалости или любопытства, которых опасался Влад. — А как мама малыша?       — Спит. А я подумал, что… — Влад не договорил, сделав неопределенный жест.       Медсестра посмотрела на него, наклонив голову.       — Знаете что? Существует одна технология, которая, возможно, вас заинтересует. Называется «метод кенгуру». Этот метод отлично помогает недоношенным детям!       — И что это за метод? — осторожно спросил Влад.       Медсестра улыбнулась. На бейджике с именем у нее на груди Влад прочел «Агнес» — и вспомнил, что женщину, предупредившую Мину в магазине о том, что за ней следят, тоже звали Агнес. Хотя, скорее всего, это просто совпадение.       — Пойдемте со мной, — предложила она.       Вместе они вошли в палату и подошли к кроватке Луки. Агнес подвинула ближе к кровати стул.       — Садитесь сюда, — сказала она, — и расстегните рубашку.       Влад поднял бровь. — Без шуток. Смысл «метода кенгуру» — в прямом контакте тела младенца с телом родителей. Для недоношенных это очень полезно. — С этими словами она извлекла Луку из колыбельки.       Смущаясь и чувствуя себя довольно глупо, Влад расстегнул рубашку. Очень осторожно, стараясь не задеть трубочки и провода, обвивающие крохотное тельце ребенка, медсестра протянула Луку отцу — и тот прижал сына к груди. Потревоженный, Лука еле слышно пискнул — но на груди у отца успокоился и затих, глядя куда-то вдаль и сжимая воздух в крошечных кулачках.       Влад осторожно накрыл крохотную головку сына широкой ладонью. Медсестра молча указала на мониторы, где отражалось состояние ребенка: и даже Влад, хоть ничего в этом не понимал, увидел на экранах, что жизненные показатели Луки сразу стали стабильнее.       Как только Мина проснется, подумал он, сразу расскажу ей. Она, должно быть, вообще не выпустит сына из рук!       Осторожно, кончиками пальцев погладил он бархатную младенческую кожу, остро сознавая, как хрупко это крошечное существо, как легко причинить ему боль.       — Скажите мне правду, — тихо обратился он к медсестре, — он выживет?       — Ну… обещать этого я не могу. Все может случиться. Некоторые вещи зависят только от Бога. Но для ребенка, появившегося на свет настолько раньше срока, ваш малыш на удивление силен и крепок. Честно говоря, все мы поражены. А теперь прошу меня простить…       И она отошла к кроватке другого малыша, оставив Влада наедине с сыном.

***

      Около часа Влад прижимал сына к груди, напевал ему колыбельные, тихо разговаривал с ним по-румынски. И по истечении часа, неохотно выпустив его из рук, должен был признать: «метод кенгуру» благотворен не только для младенцев, но и для родителей.       Поднявшись наверх, он обнаружил, что у постели Мины сидит Люси. Мина по-прежнему спала; Люси читала газету.       — Как малыш? — спросила она шепотом, увидев Влада. — Сестра сказала мне, что ты внизу, у него.       — Учитывая обстоятельства, все очень неплохо. Ведь он родился почти на одиннадцать недель раньше срока!       Люси нахмурилась.       — Прости. Это я виновата…       Влад покачал головой и ответил шепотом, так, чтобы никто из посторонних его не услышал:       — Нет. Ты обратилась не по своей воле. И не хотела причинять вред ни Мине, ни ребенку. Все это сделал он.       — Да, теперь я помню… Он позвонил в дверь, мама открыла. Помню, я еще подумала: какой симпатичный пожилой человек, должно быть, какой-то мамин старый друг! Помню, она назвала его Джеральдом. Но… это ведь не может быть его имя?       — Очень сомневаюсь, если учесть, что ему больше тысячи лет.       Люси наморщила нос.       — Так или иначе, мама встретила его с радостью, как будто давно его знала. И вдруг… я в этот момент спускалась по лестнице… вдруг он набросился на нее. Он…       Она остановилась, не в силах говорить. Немного помолчав, тяжело сглотнула и продолжала:       — Потом он кинулся на меня. Все произошло страшно быстро. Я хотела бежать, но ступеньки были скользкие, и я упала. Он прыгнул на меня, ударил головой о ступеньки, а потом прижал свое окровавленное запястье к моим губам. И… следующее, что помню — я очнулась на улице в Мейфэре.       Влад задумчиво кивнул.       — Когда Артур сообщил, что ты исчезла, я заподозрил что-то в этом роде.       При упоминании о муже губы Люси сжались в тонкую ниточку. Влад это заметил, но решил не задавать вопросов — это лучше оставить Мине.       — А какой он, ваш малыш? — выдавив улыбку, заговорила Люси. — Должно быть, ужасно милый!       Влад позволил ей сменить тему.       — Очень-очень маленький. Весь сморщенный. Кожа почти прозрачная. Но… да, пожалуй, можно сказать «милый».       — Приятно слышать, — раздался слабый голос с кровати. — И попробуй только сказать, что наш сын — не самый красивый младенец на свете!       — Мина! — Люси бросилась к подруге и крепко ее обняла. — Прости, я тебя разбудила!       — Все хорошо, — потягиваясь, ответила Мина. Она обернулась к мужу: — А ты был у Луки?       — Да. Занимался с ним по «методу кенгуру» — знаешь, что это?       Мина расплылась в улыбке.       — Знаю. Хотела бы я на вас посмотреть!       — Что за «кенгуру»? — поинтересовалась Люси.       — Это когда родители прижимают младенца к себе, телом к телу. — Мина озабоченно взглянула на подругу. — Лу, как ты? Тебе… нормально здесь?       Люси пожала плечами.       — А где мне еще быть? Артур, похоже, теперь меня боится. А мама…       Мина потянулась вперед и сжала руку подруги.       — Ты же знаешь, мы всегда рады тебя видеть.       — Особенно теперь, верно? — горько рассмеялась Люси. — Когда я присоединилась к цирку проклятых.       Влад встал и протянул ей руку.       — Скоро рассветет. Идем, я отвезу тебя домой.       — Я приехала на машине. А тебе разве не нужно тоже быть дома до рассвета?       — Я поеду с тобой. И нет, мы можем ходить по улицам и при свете дня — скоро я научу тебя, как. — Влад склонился над Миной и нежно ее поцеловал. — Скоро вернусь, iubitamea.       — Я тебя дождусь, — улыбнулась Мина.

***

      По дороге в резиденцию Холмвудов Влад долго молчал.       — Мое предложение все еще в силе, — сказал он наконец, когда они уже подъезжали к дому.       Люси побарабанила пальцами по рулю.       — И мой ответ по-прежнему «нет». Я не позволю… этому взять надо мной верх. Я приспособлюсь.       — Это правильный подход. И, Люси, не могу выразить, как мне жаль, что ты оказалась втянута в эту историю. Древний вампир ведет игру со мной — а ты оказалась случайной жертвой.       — Ты обратишь Мину? — спросила она вдруг.       — Может быть. Но какое-то время спустя. Сначала она хочет нескольких детей. Мы ведь не планировали, что Лука появится на свет так быстро.       — О, прости! Мне так жаль! Я совсем не хотела нападать на Мину. Страшно подумать, что из-за меня она родила раньше срока!       Влад на миг прикрыл глаза.       — Мина рассказывала тебе о Мирене?       — Рассказывала.       — Так я и думал. Мирена — Мина — беременела семь раз, и это только те беременности, о которых нам было известно. Но только Ингерас родился живым и в положенный срок. Остальные беременности оканчивались выкидышами. Так что ни в чем себя не вини. То, что Лука жив, что он вообще появился на свет — огромное счастье для нас.       Люси покачала головой.       — Как же, должно быть, нелегко приходится Мине! Каково это — кроме собственной жизни, помнить еще одну?       — Бывает тяжело. Но бывает и радостно. Может быть, прозвучит странно, но эти воспоминания очень дороги нам обоим.       — А кто такой Ингерас?       — Разве Мина о нем не рассказывала?       — Кажется, упоминала имя, но вскользь…       Влад вздохнул.       — Это наш с Миреной сын. После того, как Мирена погибла, а мне пришлось уйти в тень, он занял мое место на троне. Ему было тогда всего одиннадцать. Правил он десять лет, а затем потерпел поражение и вынужден был бежать в Трансильванию.       — Как жаль! А ведь у тебя, наверное, и сейчас есть потомки?       — Скорее всего, есть, хотя за судьбой своего рода я дальше не следил. Но у Ингераса был, по меньшей мере, один сын.       — Ты точно не знаешь?       — Я не встречался с ним с того дня, когда… когда погибла его мать, а я стал тем, кто я есть. Просто не мог.       На самом деле это было не совсем так. Однажды Ингерас обратился к нему — в ночь, когда у него родился сын. Влад стоял в густой ночной тени у крыльца скромного сельского домика, где жил в изгнании Ингерас со своей женой — и Ингерас вышел на крыльцо и, глядя во тьму, негромко произнес три слова: «Ты стал дедом».       Имени своего внука Влад так и не узнал.       Люси подъехала к дому.       — Ну вот мы и на месте. Я пойду, а ты лучше возвращайся к Мине.       — Ладно. Береги себя, Люси.       Он вышел из машины — и растворился во тьме; лишь стая летучих мышей мелькнула в сером предрассветном небе и растаяла без следа.       «Полезное умение, — сказала себе Люси. — Надо будет и мне так научиться».       С этой мыслью она вошла в дом.