Ghosts

Маркус выбежал из комнаты и погнался за Ренчем. Он не позволит ему уйти так легко. Он догнал анархиста, когда тот был уже у двери, и схватил запястье панка. — Ренч, подожди! — Зачем? — Потому что из всего того, что ты сказал мне, твой отец заслужил это. Потому что я не хочу терять тебя, и я не собираюсь позволять твоей семье контролировать твою жизнь, — сказал Маркус. — Останься. Не делай никаких опрометчивых решений. По крайней мере, не сегодня. Ренч медленно повернулся к Маркусу. — Я не могу остаться. — Они искали тебя, а не я. Твоя сестра даже не знает моего имени. Здесь ты в безопасности, — сказал Маркус, притягивая к себе анархиста. Ренч знал, что не должен оставаться. Он знал, что ему нужно было уйти и избавиться от Маркуса, но он не мог пересилить себя. По крайней мере, не в тот момент. Он был слабым и, когда дело дошло до хипстера, он легко сбежал. Он позволил Маркусу привести его обратно в спальню. — Просто останься, хорошо? — спросил Маркус, сжимая руку Ренча, прежде чем он отстранился и перебрался через комнату. Он не знал, что он мог сделать для Ренча, но он ненавидел видеть людей, которых наполняла лишь боль. Он должен был хотя бы попробовать. Маска Ренча была пуста, когда он смотрел на хипстера. Он так долго хотел быть с Маркусом, и теперь они вместе. Тот знал самые темные его части и не отвернулся. Вместо этого, хипстер последовал за ним через всю квартиру и привел его обратно. Никто никогда не уходил с пути, чтобы сделать что-либо для Ренча, как это сделал Маркус. Анархист поднял руку, и она зависла над его маской. В его голове мчались тысячи мыслей, но он медленно снял маску, отбиваясь от беспокойства внутри себя. Он всегда чувствовал беспокойство без нее, но впервые он чувствовал себя странно, держа маску в руках. Ему больше нечего скрывать от Маркуса, а с маской он все еще скрывался. Впервые он хотел, чтобы кто-то увидел его. — Ренч? — Маркус с любопытством посмотрел на анархиста. Панк пересек комнату, осторожно положив маску на стол, прежде чем он повернулся к хипстеру. Он сжал лицо Маркуса в своих руках, пальцы одной руки покоились под ушами другого, когда его пальцы провели по щекам Маркуса. Он посмотрел в глаза хипстера на мгновение, кусая губу, прежде чем сократить расстояние между ними. Маркус был застигнут врасплох в глазах Ренча, но он быстро оправился, когда губы анархиста коснулись его. Он крепко обнял Ренча и ответил на поцелуй. Маркус не ожидал, что Ренч снимет маску, не говоря уже о том, чтобы целовать его прямо сейчас. Небольшая улыбка украсила его губы. — Спасибо.- пробормотал Ренч между поцелуем. Он опустил руки на грудь Маркуса. — За что? — ответил Маркус, осторожно прислонив лоб к плечу Ренча. — За все, — ответил Ренч, прежде чем он наклонился, снова поцеловав Маркуса. Эмоции внутри него шевелились, заглушая тревогу и мчащиеся мысли. Он хотел Маркуса. Он хотел быть с Маркусом. Поцелуй становился все более глубоким, более страстным, вызванным эмоциями панка, и его руки медленно начали блуждать сами по себе. Рука Маркуса провела по волосам Ренча, останавливаясь на затылке панка. Его другая рука опиралась о бедро анархиста. Он углубил поцелуй, прижимая Ренча ближе к себе. Его язык и зубы терзали нижнюю губу Ренча. Панк толкнул Маркуса, чтобы тот сел на край кровати. Он опустил руки на колени хипстера и наклонился, прижавшись губами к хакеру. Руки Маркуса лежали на бедрах Ренча, и он пылко отвечал на этот поцелуй. Ренч разорвал поцелуй и потянул хипстера за рубашку. Маркус поднял руки, позволив панку стянуть ненужную вещь, прежде чем он отбросил майку в сторону. Его пульс бежал. Он хотел этого, хотел Ренча, но он должен был остановиться. Если алкоголь все еще подпитывает это… Панк поцеловал шею Маркуса, его руки блуждали по груди другого. Он чувствовал, как мышцы хипстера двигаются под его прикосновением. Для него это был не просто секс, это было нечто другое. Что-то еще, жгучая потребность быть с Маркусом и забыть всё, но они оба вместе, потому что ничего больше не имело значения. — Подожди — пробормотал Маркус, кусая губу. Он не хотел, чтобы Ренч останавливался, когда в нем шевелились волны возбуждения. — Я сделал… — Нет, нет, это не ты. Но… Просто… Ты уверен? — спросил Маркус. — Я просто.. — Я хочу этого, — прервал его Ренч. — Я хочу тебя. Он никогда не дружил со словами, которые не были наполнены красочной ненормативной лексикой или извращенными комментариями. Он все еще не знал, как справляться с собственными чувствами, но он знал, что ему нужен Маркус. Он действительно хотел забыть о своих проблемах, но не потому, что он хотел Маркуса. Это было гораздо больше, и это расстраивало его, не зная, как это объяснить. — Я не могу это объяснить, я просто… ты мне нужен. Маркус поднял руку, его пальцы провели по щеке Ренча. Он мог сказать, что панку было неловко говорить, но он видел, что это был не тот алкоголь, который подпитывает его бойфренда. Он увидел, как эмоция мелькнула в глазах Ренча, и он знал это, потому что он тоже это чувствовал. — Ты тоже мне нужен. Ренч прижался губами к Маркусу. Его пальцы опустились на живот хакера, мышцы дрожали под его прикосновением. Он нажал кнопку на штанах хипстера и потянул молнию вниз. Он толкнул Маркуса на кровать, прежде чем он стащил свою толстовку и отбросил её в сторону. Хипстер провел руками по бокам Ренча дюйм за дюймом. Он схватил панка за бедра и перевернул их, подталкивая своего парня к кровати, когда его губы снова нашли губы анархиста. Но поцелуй продолжался не так долго, как Ренч провел губами вниз по ключице и груди Маркуса. Его руки стянули и оттолкнули брюки своего парня. И это все было размыто, неясный туман раздетых тел и запутанных простыней, жара и страсти, но Ренчу было все равно, он просто хотел Маркуса. Секс всегда ничего не значил для Ренча, но не так, как с Маркусом. Это было не просто физическое возбуждение, но и эмоциональное. Он не мог выразить это словами, поэтому он позволил говорить своим действиям. Они задержались достаточно долго, чтобы захватить презерватив и смазку, но затем Маркус был внутри него, и он не мог думать прямо, не мог думать вообще. Тревога, бегущие мысли, они исчезли, и там был только Маркус. Он схватился за край кровати, отчаянно толкнувшись назад к хипстеру. Маркус поцеловал белую спину, бедра дернулись, резко входя в плотную жару анархиста. Его руки схватили бедра Ренча, частично натянув панка на его член. Он поцеловал шею Ренча и прижался к его уху. — Блять, трахни меня, — застонал панк, содрогнувшись. Он переложил свой вес на одну руку и пошевелил другой. Он дрожал, когда радость прокатилась по нему волнами, его пальцы на ногах скручивались каждый раз, когда хипстер цеплял простату. — Я хочу увидеть твое лицо, — ответил Маркус, прижимаясь к шее панка. — Пожалуйста. Ренч никогда не снимал свою маску для кого-то, кто действительно хотел видеть его лицо, но он доверял хипстеру. Тем не менее он колебался. — Я хочу поцеловать тебя, — ответил Маркус, его дыхание коснулось уха Ренча, и тот вздрогнул. — Остановись, — Ренч застонал, на самом деле не желая, но он хотел порадовать Маркуса. Когда Маркус замедлился, панк отстранился и повернулся на спину. Он скользнул ногой по талии хакера. Маркус улыбнулся и поймал губы анархиста в горячем поцелуе, когда он толкнулся внутрь Ренча, быстро вернув свой прежний темп. Его руки скользнули по тонким бокам панка, прежде чем вновь погрузиться в анархиста. Ренч обнял шею хипстера, его губы не отрывались от Маркуса. Все снова растворилось. Он забыл о своей семье и маске, лежащей в комнате. Он забыл обо всем в тот момент, потому что все, что имело значение, это он и Маркус. Маркус разорвал поцелуй и осторожно посмотрел в глаза Ренча. Он боялся сделать анархисту больно, но тот пристально посмотрел на него, прежде чем глаза панка прикрылись, и стон вырвался из его губ. Руки Ренча прошлись вниз по спине Маркуса. Он прикусил губу, слегка оторвав туловище от кровати. Простыни упали вокруг них в запутанном беспорядке, и он едва заметил, что они лежали на краю. Бедра продолжали двигаться, и он ощущал давление в нижней части живота, растущий приятный жар, который угрожал вырваться. Он был так близок. Его рука скользнула между ними, его пальцы сжались вокруг члена Ренча. Панк громко застонал. Его руки вцепились в плечи хипстера. Его ногти впились в кожу, когда он проскользил по краю. Он был так близко, прикосновения Маркуса были всем, в чем он нуждался. Его тело было залито радостью освобождения, его спина слегка выгнулась, глаза закрылись. Он застонал имя Маркуса. Хипстер почувствовал, что уже на краю, и когда Ренч сжался вокруг него, он больше не мог сдерживаться. Он издал громкий стон, спустив в презерватив. Его бедра застыли, тело дрожало, когда волны удовольствия пронизывали его. Ренч продолжал двигаться, помогая Маркусу, пока все силы не иссякли, а его тело стало слишком чувствительно. Он упал обратно на кровать, с Маркусом, лежащим на нем. Он свободно обнял Маркуса, оба пытались перевести дыхание, все еще задыхаясь. Хипстер издал вздох облегчения, зарывшись лицом в шею панка. Он расслабился, отдыхая там, поскольку они оба медленно опускались с высоты экстаза, но он неохотно отстранился, осторожно выходя из анархиста, прежде чем избавиться от презерватива. Он сел рядом с Ренчем, лицом к нему. Ренч повернулся на бок, чтобы посмотреть на хипстера. Он положил лоб на руки хакера, и слегка перекинул свою руку на бедро Маркуса. — Знаешь, М… обниматься — это по-гейски. Маркус фыркнул. — Тебе нравится это. Маленькая улыбка потянулась к губам Ренча. Он был доволен до настоящего момента, его не беспокоили надвигающиеся проблемы. Тем не менее, он чувствовал, как тревога гложет его. — Если ты расскажешь это кому-нибудь, то я могу причинить тебе боль, — пошутил он. Хипстер засмеялся. — Я бы не хотел уничтожить твой образ. Ренч тихонько усмехнулся и прижался губами к губам хипстера, пока они не сменили позиции. Он положил голову на грудь Маркуса, когда другой положил руку ему на спину. — Потому что только ты видишь меня сквозь всё это дерьмо. — Это твое дело, чтобы говорить то, что я бы никогда не сказал. Ренч удовлетворенно подшучивал, его голова опиралась на грудь Маркуса, пока рука хипстера медленно двигалась по его волосам. Они лежали в тишине, и глаза Ренча закрылись, когда он слушал устойчивый стук сердца Маркуса. Он никогда не думал, что он окажется в такой ситуации. Он никогда не чувствовал себя достаточно комфортно, чтобы снимать маску рядом с кем-то, не говоря уже о том, чтобы лечь с ним в постель. Он тихо вздохнул. Ему было приятно, но он не мог избавиться от чувства вины в груди. — Ты в порядке? — мягко спросил Маркус. Ренч слушал гул речи в груди Маркуса. — Всё хорошо, — солгал он. Маркус поднял голову, целуя панка в лоб. — Устал? — Немного, — ответил анархист, узел в груди постепенно превратился в тупую боль. Он хотел сбежать раньше, хотел уйти от своей семьи, но он знал, что не может, больше нет. Его сестра знала о Маркусе, и если бы у них был ИП, нетрудно понять, кто такой Маркус. Если бы Ренч остался, его семья просто сделала бы неприятности для хипстера, а анархист не мог этого допустить. Но если бы Ренч остался… он бы попал в тюрьму. У Ренча были варианты. Все, что он мог сделать, это вернуться к ним, к семье, которую он отверг. Это был единственный способ защитить Маркуса. По крайней мере, пока он не узнал, что у него на нем, но он не мог сказать Маркусу. Он понятия не имел, как долго он там лежал. Маркус уже давно заснул, но Ренч не мог спать. Он провел часы в объятиях Маркуса, наблюдая, как его друг спит, но панк знал, что пришло время. Теперь он должен был уйти. Ему просто было нужно последнее хорошее воспоминание, чтобы заставить его пройти через то, что он должен был сделать. Осторожно, он выскользнул из рук Маркуса и молча надел одежду. Как только он был одет, его маска снова вернулась на место, он сел на стол Маркуса. У него было так много всего, что можно было сказать другому человеку, но ни один из вариантов не казался достаточно хорошим, поэтому он быстро нацарапал записку и оставил ее лежащей на подушке, зная, что Маркус найдет ее, когда проснется. Он последний раз взглянул на хипстера, задерживаясь в дверях. Он действительно не хотел уходить, но он не мог остаться. Он повернулся и выскользнул. Маркус, Я провел года в бегах, глядя только на себя. Я никогда никого не впускал, как я позволил это тебе, и ты меня изменил. Я слишком много забочусь о том, чтобы ты не был привязан к этому дерьму, поэтому я решил вернуться к своей семье. Я не хочу, чтобы ты страдал за мои ошибки, и я должен попытаться исправить всё это. Ты даешь мне силы, М. Спасибо. Ты хороший человек. Ты заслуживаешь лучшего. — Ренч