Ghosts

На следующее утро Маркус лежал, растянувшись на кровати. Он проснулся слишком рано, по крайней мере, ему казалось что слишком рано. Он не хотел открывать глаза, не говоря уже о том, чтобы встать с постели, поэтому, вместо этого, он слепо перевернулся. Он протянул руки, ища теплое тело панка, но вместо этого он ощутил лишь холодные простыни. Он нахмурился и медленно открыл глаза. — Ренч? Он сел и снова потянулся, протирая глаза, мгновенно просыпаясь. Он подумал, что панк просто принимает душ, и он собирался присоединиться к нему, когда увидел записку на подушке.   Маркус, Я провел года в бегах, глядя только на себя. Я никогда никого не впускал, как я позволил это тебе, и ты меня изменил. Я слишком много забочусь о том, чтобы ты не был привязан к этому дерьму, поэтому я решил вернуться к своей семье. Я не хочу, чтобы ты страдал за мои ошибки, и я должен попытаться исправить всё это. Ты даешь мне силы, М. Спасибо. Ты хороший человек. Ты заслуживаешь лучшего. — Ренч   Маркус молча смотрел на лист бумаги. Он был ошеломлен, и не знал что думать. Из-за Маркуса, Ренч вернулся к людям, которые били и издевались над ним. Ренч хотел сбежать, а Маркус был эгоистом. Теперь тот исчез и он знал, что с ним происходит. Он быстро схватил свой телефон и попытался дозвониться до анархиста, но почти мгновенно услышал монотонный голос автоответчика. Он начал нервничать. Если Ренч ушел во время того, когда Маркус спал, не было бы и речи о том, что тот смог уйти слишком далеко. Он должен остановить его. Он вскочил и побежал по комнате, надевая одежду так быстро, насколько вообще под силу человеку. Он был настолько озабочен, что почти забыл свои ботинки, выбегая из квартиры. Он должен заставить себя бежать быстрее или он начнет паниковать. Маркус взломал мотоцикл, припаркованный на улице и понесся, направляясь к гаражу анархиста. Если ему повезет, то Ренч должен быть там. Он надеялся. Он оставил мотоцикл и бросился туда, прежде чем дверь полностью открылась. — Ренч? Пусто. Он положил руки на голову и громко выругался. Он пытался бороться с нарастающей паникой, но начинал поддаваться. Ноутбук анархиста пропал, и самого Ренча нигде не было. Он вытащил свой телефон и попытался снова позвонить панку, но всё что он получил, всё тот же монотонный голос автоответчика. Он не знал, что делать. Возможно, Ренч все еще был в городе, но Маркус не мог отследить его телефон. Он снова выругался и сделал единственное, что смог придумать, — позвонил Ситаре. — Хай, Маркус, — сказал Ситара, отвечая через пару гудков. — Там есть Ренч? — выпалил Маркус. — Хм, нет. Вроде бы он должен быть с тобой, так как вы оба связаны с бедами. Что-то не так? — спросила она. — Если вы двое ввязались в драку, просто дай Ренчу взрывчатку, он справится с этим. — Нет, это…- Он не знал, что сказать, его тревога начинала выделяться в его голосе, и Ситара, должно быть, слышала это. — Что не так? — Это Ренч, — начал Маркус, не понимая, как выразить то, что он хотел сказать. Он знал, что панк не хотел бы, чтобы Маркус говорил о его прошлом, он доверял ему, и Маркус не собирался это выдавать. Он вздохнул. — Его арестовали? На этот раз он вышел из себя… — ответил Ситара. — Нет, можем ли мы встретиться друг с другом? Я объясню, насколько смогу, просто встреть меня в гараже Ренча. Мне нужна твоя помощь. — Хорошо, скоро увидимся.  

***

  — Раз это был его выбор, мы действительно должны попытаться найти его? — Конечно! Ты не знаешь, что он мне сказал, Ситара. Я не могу позволить ему это сделать, по крайней мере, не в одиночку. Маркус копался в грудах металла и мусора, принадлежащих панку, искал что-то, что могло бы рассказать ему, куда мог уйти Ренч. Он рассказал всё Ситаре настолько, насколько мог, не выдав ничего, что, по общему признанию, было не так много. — Если его телефон выключен, он не хочет, чтобы его нашли. — Ситара вздохнула, она хотела помочь, но она не знала, как это сделать. — Блять! — крикнул Маркус, спотыкаясь об груду автозапчастей, развалившихся на полу. Он схватил край стола, пытаясь успокоиться. — Он делает это ради меня. Он думает, что ему нужно защитить меня. Я должен что-то сделать. — Хорошо, мы попробуем его найти, но нам нужно позвать… — Нет, только мы. — Хорошо, с чего мы начнем? Нога Маркуса постукивала по полу, его нервы были слишком напряжены. Он почесал затылок. — Я знаю имя его сестры, и мы знаем, что его зовут Реджинальд. Я также знаю, что его отец умер примерно восемь лет назад. — Это хорошо. Мы можем искать некрологи в Интернете, используя их имена. Он, по крайней мере, предоставит нам место для поиска. Тогда ты сможешь пойти и сделать свое дело, — сказала Ситара, скрестив руки на груди. — Но мы должны держать это в секрете между нами, Ренч не будет счастлив, если узнает, что я что-то тебе сказал, — сказал Маркус. — Мне просто нужно знать, что он в безопасности. Ситара вопросительно посмотрела на хипстера. Она хотела знать, что может быть так плохо, но она не собиралась спрашивать. — Я не скажу. Не беспокойся, Маркус, мы найдем его. — Ты можешь уже начать искать? У меня есть одно место, которое мне нужно проверить. Имя его сестры — Миа, — сказал Маркус, подбегая к двери. — Да, я буду поддерживать связь. — Спасибо, — ответил Маркус, прежде чем выскользнуть из гаража.  

***

  У Ренча не хватало сил даже на то, чтобы испытывать беспокойство, когда он добрался до ступеней своего старого дома в богатой, закрытой общине в Фремонте. Честно говоря, Ренч не мог удержать мысль о том, чтобы находиться в таком высококлассном районе. Люди были все поддельными, притворяясь, что они заботятся об обществе, когда они присоединяются к своим глупым группам йоги и пьют завышенный кофе все время, глядя на людей с меньшим благополучием. И его семья была худшей, сохраняя все свои секреты, зарытые под дорогим ковром в двухэтажном, почти особняке размером с дом. Он был вполне доволен жизнью в своем гараже. Или с Маркусом… Спазм вины скрутил его грудь при мысли о хипстере. Почему он снова это сделал? Если бы он отступил от этого, он даже не был уверен, что Маркус снова заговорит с ним. Ренч проглотил комок в горле и постучал. Он был счастлив, что, как он думал, был близок к камерам наблюдения. Ему всего лишь нужно было перепрыгнуть через забор, чтобы пройти мимо ворот, ему не нужны камеры, следящие за ним. Он не хотел привлекать больше внимания от любопытных жителей, чем ему нужно. — Реджинальд, я так рада, что ты пришел! — сказала Миа, слишком веселая, когда она распахнула большую дубовую дверь. — У меня был выбор? — горько ответил Ренч. Его маска была пуста, когда он пытался удержать свои собственные эмоции. Она закатила глаза. — Не будь таким драматичным. Проходи, проходи! И сними уже эту маску, мы семья. Она казалась такой бодрой, но она слишком давила на его и так тонкие нервы. Она отошла в сторону, чтобы впустить панка. Ренч прошел мимо нее. — Нет. Можем ли мы просто опустить это? Какого черта ты хочешь? — Реджи? Анархист застыл, ледяной холодок страха обвился вокруг его сердца. Он медленно повернулся, чтобы увидеть, как его мать пробирается в комнату с помощью трости. Для женщины в возрасте 40 лет она выглядела бледной и больной, с почти полупрозрачной кожей и уставшими глазами. Первое мгновение Ренч был рад видеть, что карма была на его стороне, но затем он сразу же пожалел о своей мысли, даже когда она злоупотребляла им, она по-прежнему заботилась о нем позже. — Рада тебя видеть. Почему бы тебе не показать лицо? Это было так давно, я хочу увидеть тебя, — сказала она, медленно приближаясь к панку. — Ты знаешь, почему, — ответил он. Миа закрыла дверь и теперь перешла на сторону матери, помогая женщине ходить. — Мы семья. Я скучала по сыну, — тихо сказала она, и Ренч почти поверил ей. — Что вы оба хотите от меня? У меня теперь другая жизнь, лучше, где люди действительно… — Язык! — Сдержала его мать, но после этого она тихо рассмеялась. — У тебя всегда был такой острый язык. — Он говорит о своем парне, мама. Он все еще гей, — добавила Миа. — И что? Я потратил слишком много времени на то, чтобы разрушить эту «семью» в моей голове. — Символы вспыхнули на маске, прежде чем сойти на пустоту. — Вы не можете просто отцепиться от этого. — Хорошо, хватит. Вы оба. Мы обсудим ваш образ жизни позже. Я просто счастлива вернуть сына, — сказала их мать. — Пойдите, поешьте, обед будет подан в ближайшее время, и мы сможем насладиться приятной едой. — Я не хочу здесь находиться. Я хочу знать, почему вы так сильно хотите чтобы я здесь остался, — сказал Ренч, его нервы были на пределе. Он снова почувствовал себя в ловушке, и желание бежать в нем возрастало. Он знал, что должен сбежать. Его мать приблизилась к нему. — Позволь мне увидеть твое лицо, — сказала она, стоя прямо перед панком. Она подняла руку, желая прикоснуться к маске, но вместо этого, хрупкая ладонь осталась висеть в ожидании. — Ты меня отпустишь? — Просто дай мне посмотреть на твое лицо. Ренч отошел, желая уйти от прикосновения. — Нет. — Реджинальд, ты уничтожил эту семью. Убил своего отца и оставил меня слабой. Самое меньшее, что ты можешь сделать, это позволить мне увидеть твое лицо, — строго сказала его мать. Панк нахмурился, и в нем снова появилось чувство вины. Он знал, что не должен. Если кто-то был виноват, наверняка это была она. Все умственные злоупотребления, которые он пережил, и все же он падал в это снова и снова. Он начинал чувствовать тошноту. — Пожалуйста, Реджи? — Я должен отойти в туалет! — выпалил он, меняя тему. Ему нужно было уйти. — Поэтому, если ты не возражаешь, я пойду сделаю это. — Реджи! Но Ренч не слушал. Он мгновенно убежал из комнаты и быстро заперся в ванной. Он ожидал, что это будет трудно, но его нервы уже были сожжены.