Драббл, драббл, драббл...

Шум в ушах, после которого слышны звуки капель воды, падающей в какую-то емкость, они смешиваются со звуками, доносящимися от мигающей лампочки, которая была единственным освещением в этом странном месте. Свет ее был достаточно неприятный для восприятия, какой-то оранжево - желтый. В самом помещении, что было от силы два на три метра, стоял ужасный запах плесени, в сочетании с гнилью. Будто здесь пропали все овощи, которые только можно было придумать. Моментами этот запах отдавал ржавчиной. Выглядело оно не самым лучшим образом: грязные, измазанные побелкой кирпичные стены, исписаны граффити; полы покрывает допотопная плитка, еще, наверное, со времен жизни Ленина; по углам имеются щели, из которых наверняка вылазят крысы и прочая гадость; в конце комнаты, если это можно так назвать, лежали коробки, поставленные друг на друга, а на одной из стен располагалась вентиляция, из которой при всем желании не выберешься, ибо размеры ее крайне малы, для ребенка лет четырех в самый раз. Дверь, которая не давала войти в это помещение, была большая, облезшая и закрашенная коричневой краской. Закрывалась она снаружи, причем на гаражный замок, поэтому выбраться самостоятельно вряд ли получится. Вверху этой двери было подобие окошка, которое также открывалось снаружи. Молодая девушка лет двадцати сидела на старом матрасе, покрытом газетами и пледом, старше, наверное, ее самой. Руки и ноги туго связаны веревкой, отчего она их почти не чувствовала, только покалывание от онемения и дискомфорт. Глаза долго привыкали к этому свету, но когда привыкли, особа посчитала, что лучше бы она вообще не просыпалась. Голова гудела, но ей удалось расслышать что-то помимо звуков, находящихся в комнате. Это были голоса, вроде как молодых парней. Они шли что-то бурно обсуждая, при этом смеясь, и было понятно, что они становятся все ближе и ближе к Т/и. Тихий звук открывающегося замка, а затем жуткий скрип двери, вовсе не предвещающий ничего хорошего. Заходят два парня: один достаточно высокий с волосами блондинистого цвета, лицо рассмотреть еле удалось, виднелся шрам, начинающийся от уголка глаза и шедший до самого подбородка; второй же был гораздо симпатичнее, ниже, стоящего сзади, на голову, русые волосы немного взъерошены, а на лице сияла ухмылка. Глаза... то, что удалось запомнить в первый день их встречи. Зеленые, как листья деревьев, их удалось рассмотреть. Да, когда-то они уже встречались, но только взглядами. Однажды, он случайно толкнул ее, от чего она вылила все кофе на новую блузку. Моментные встречи, что они могли значить? Зачем он ее со своим дружком затащил в это место? Они перекинулись парой фраз, и зеленоглазый подошел к девушке и пристально на нее посмотрел. - Привет, Т/и. - проговорил он, проведя рукой по бледной щеке, отчего она завертелась. - Что тебе надо и кто ты? - парень усмехнулся. - Не помнишь меня? Я Питер, Питер Пэн, учусь на третьем курсе твоего университета. Не узнала? - Узнать-то я узнала, хоть и имя твое, до сегодняшнего дня, мне было неизвестно. Но повторяю свой вопрос: что тебе надо? - девушка нахмурила брови и сделала серьезное выражение лица. Питер отошел на пару шагов и начал свой рассказ. - Ну ладно, слушай. Дело в том, что твой неразумный папаша, задолжал много денег моему боссу, а он этого не любит. Он скупердяй и жмот. - Т/и мигом перебила человека, обливающего ее отца грязью. - Не смей так говорить про папу! - Тогда я могу закончить свой рассказ? Тебе и этого достаточно? - девушка опустила голову и продолжила слушать. - Кхм, босс долго терпел, ссылаясь на то, что у него больная дочь, то есть ты. Кстати, неплохо ты восстановилась после анорексии. День за днем мистер (пауза обозначала имя босса, которое Т/ф не обязательно знать) ожидал действий твоего отца. После твоего выздоровления ваша семья рванула в Канаду, что его в край выбесило. По возвращению в Бостон, твой отец и не вспоминал о долге. А босс уже продумал хороший план: я должен был поступить в твой университет, с его то связями я мог поступить куда-угодно. Ну а сейчас ты находишься во второй части плана. - Какие же следующие? - Все просто: или ты умрешь в страшных муках, или отец таки выплатит долг, но я думаю ты умрешь раньше. - от этих слов сердце забилось с бешеной скоростью. Для Т/и отец был примером для подражания, а сейчас выясняются такие подробности его жизни. Примерный семьянин, хороший работник и отличный коллега скрывает в шкафу уйму скелетов. Один из них теперь отразится не малым ударом для единственной дочери. Горячая слеза скатилась вдоль щеки девушки, упав при этом с подбородка, приземляясь на черное пальто. - Эй, не плачь, еще рано. Будешь ронять слезы, когда я начну загонять под твои ногти раскаленные иглы. - он усмехнулся, хотя от своих же слов ему стало не по себе. Часто он наказывал людей, осмелившихся перейти дорогу или испортить настроение его хозяину. Пытка людей доставляла парню неистовое удовольствие. Мольбы о пощаде были лучшей музыкой для его ушей. С детства у него замечали эти наклонности, родители маленькому Пэни нанимали психолога, но этот сорванец демонстрировал себя полностью здоровым, а вечерами пересматривал фильмы с жестоким обращением с людьми. Но в этот раз в сердце защемило. Будто его подменили. Но давать волю чувствам он себе не посмеет позволить. - Пойдем, Феликс, оставим Т/и наедине со своими мыслями. Пусть подумает, какой ее папочка хороший. - дверь вновь издала неприятный скрежет, а Т/ф с громким криком боли обняла колени и начала раскачиваться со стороны в сторону...