Посторонний

Под ногами хрустела стеклянная крошка, какие-то бусины, измазанные в грязных бурых пятнах, кокс ссыпался из пакета на столе на пол, прямо в чернеющую лужу крови. Эйден шагнул через труп охранника, осматриваясь по сторонам. В комнате пахло травой, порохом и потом, по углам было раскидано белье, преимущественно женское, игрушки. На здоровенном экране на стене проигрывалось какое-то порево, отчего стекла на полу искрились, а кровь покрывалась причудливыми бликами. Из соседних комнат доносился грохот — ребята переворачивали каждую гребаную тумбу. Стэн, его правая рука и главный помощник, натянув резиновые перчатки, ковырялся в рабочем столе. На диване в идиотской позе развалился труп, из дырки между глаз по удивленной физиономии неторопливой струей стекала кровь. Мужчина встал напротив дивана, достал из-за пояса рукой в перчатке кольт и всадил в ублюдка всю обойму, стиснув зубы. Дохлый Мэнди даже не дернулся. Ему не было больно, не было страшно. Для него все закончилось. Эйден долго ждал, когда выдастся возможность свести с ним счеты, когда она появилась — считал дни до этой операции, но так и не получил удовольствия от мести. Он разочарованно опустил руку с оружием, устало провел ладонью по светлым стянутым в хвост волосам. — А-а-а, черт… твою же мать… больной ублюдок… — раздался приглушенный голос Стэна, словно из другой комнаты. Эйден даже не заметил, когда он вышел. — Нашли? — отстраненно спросил он. — Нет, но… в смысле я нашел, но не то. Бедолага… Эйден обернулся в растерянности, не Мэнди же он сейчас бедолагой назвал? — Задело кого-то, что ли? — Не. Босс, идите сюда. Ориентируясь в большей степени по голосу, нежели полагаясь на глаза, Эйден обнаружил, что высоченный, до потолка, шкаф с дисками оказался дверью. Он отодвинул конструкцию и протиснулся в узкий проход. Наличие потайной комнаты у Эйдена не вызвало удивления. Что еще мог обнаружить представитель криминальной ячейки у своего конкурента? Да у каждого в их сфере деятельности есть потайные оружейные, подпольные лаборатории по выведению идеальной формулы мета, комнаты временной передержки шлюх и рабов. Из-за застрявшего в проходе Стэна Эйдену удалось разглядеть только едва освещенный кусок стены, как в психушке, с мягкой звукоизоляционной обивкой, почему-то не белой, а красной, стеллаж со всевозможными секс-игрушками и металлический медицинский столик со скальпелями, шприцами и колбами, в основном пустыми. У извращенца комната для извращений? Какая новость. Стоило тратить на это его, Эйдена, время… — М-да. Крепко досталось парню. Это что, кровь? Стэн наконец зашел внутрь, и Эйдену стало ясно, кого же он назвал бедолагой. Свет от лампы под потолком едва касался прикованного к стене мужчины. Цепи тянулись от ошейника, рук и ног к кольцам на стене и полу, и он повис на этих цепях, опустив голову. В грязи, возможно, в собственной запекшейся крови. Смесь отвращения и ненависти к ублюдку, валяющемуся на диване, заставила Эйдена уже второй раз за этот вечер пожалеть, что мертвых нельзя убить дважды, трижды, тысячу раз. Но Мэнди каким-то чудом даже после смерти умудрялся извратить и искалечить все, что ценил Эйден. Словно с того света он слышал его прокуренный голос: «Ну как, Эйди, тебе же нравятся такие штуки? Как тебе мой питомец? Ты ведь тоже так любишь?». Эйден сделал шаг. Звон цепей, рывок, звериный блеск глаз. Эйден невольно отшатнулся, Стэн дернулся, интуитивно попытавшись прикрыть начальника. Пленник почти тут же обмяк на цепях снова, прислонился спиной к стене, сощурившись, подставил под свет лампы испачканное лицо. Стэн нагнулся, уперся руками в колени, разглядывая пленника издалека. — Обдолбанный напрочь. Не могу понять, он его трахал что ли, или просто резал? — Тебе это так важно? — Эйден снова шагнул вперед, на этот раз ожидая нового рывка, но когда пленник остался сидеть у стены, щелкнул пальцами. — Эй! Ты понимаешь, что я говорю? Ты ранен? До приезда полиции доживешь? — Он мертв? Хриплый, слабый спокойный голос прикованного к стене мужчины терялся в мягкой обивке. Язык еле ворочался, Эйден не сразу понял вопрос. Вместо него ответил Стэн, ехидно ухмыльнувшись. — Дохлый, что моя мамочка, парень, не переживай. — Жаль, — выдохнул пленник. Стэн фыркнул, выпрямился. — Ладно, босс, копы ему помогут. Мы оставим дверь открытой, чтобы эти идиоты не проморгали проход. Пойдемте, нам еще нужно закончить наше дело. Эйден стоял перед скованным мужчиной в цепях и ошейнике, но пленник не выглядел сломленным или жалким. У одного знакомого якудзы Эйден видел самого настоящего тигра на цепи. Узкоглазый все хвастался, что этого тигра ему поймали прямо в лесу, а не из какого-то сраного зоопарка привезли — настоящий хищник. Эйден все не мог отделаться от мысли, что не уверен, кто из двоих действительно сидит на цепи. Тигр вел себя так, словно никакого ошейника не было. Словно в любой момент он может перегрызть глотку всем, кто встанет на пути, словно это узкоглазый у него на цепи и платит за свою жизнь кормежкой. Да и узкоглазый будто сам понимал расклад. Не должны такие сидеть в ошейнике и на цепи, это… не должно быть так. Стэн был прав, у них дела, копы найдут его, отвезут в больницу, возможно, устроят к какому-нибудь мозгоправу. Эйдену не было никакой необходимости тратить на него свое время. И все же он не мог просто развернуться и уйти. — Босс? Эйден снял пиджак и вручил его помощнику, вышел в кабинет и закрыл на замок дверь в помещение. Никому не нужно видеть, как именно они его нашли. — Босс? Вы же не… — Заткнись и слушай меня внимательно, — Эйден оглядел комнату: где-то здесь должны ведь лежать ключи. Может быть, у Мэнди в карманах? — Сейчас ты выйдешь и скажешь парням, чтобы тащили все, что нашли, в офис, пусть уходят все, кроме Брайана, пусть садится за руль, поедем в больницу. — Босс… лично я вами восторгаюсь, я всегда говорил, у вас золотое сердце, но столько геморроя ради какого-то… — Закрой рот, — Эйден не повышал голос, но Стэн явственно расслышал угрозу и немедленно последовал приказу. Босс спокойно продолжил. — О том, как ты его нашел, — ни слова, будут задавать вопросы — помогаешь своему приятелю, случайно оказался не в том месте, задело в перестрелке. — Голого? — вытаращился на босса Стэн. — Ну так найди ему одежду! — развел руками Эйден. — И живее, не то будешь про мое сердце копам втирать. Когда Стэн вышел, Эйден нашел ключи в кармане брюк Мэнди, вернулся в комнату пыток — теперь ему на глаза попались те самые скальпели с запекшейся кровью. Эйден ни секунды не задавался вопросом, как пленник оказался в такой ситуации. Про Мэнди ходило много слухов о том, что совершенно невинные люди на улицах пропадали по его указке и даже трупы потом не находили. Разумеется, среди мафии и прочих синдикатов царило убеждение, будто Мэнди нужны подопытные для очередных партий синтетической наркоты, а трупы тот где-то хоронит, чтобы на экспертизе не догадались, откуда ноги растут. Выходит, ублюдок оказался еще и кем-то вроде серийного маньяка. Эйден обхватил ладонями лицо мужчины, пытаясь заглянуть в полуприкрытые глаза. Зрачки расширены настолько, что цвет определить было невозможно. — Эй. Эй, слышишь? Я сейчас освобожу тебя, и мы отвезем тебя в больницу. Ты понимаешь меня? — пленник никак не реагировал на слова Эйдена, повиснув на нем. — Сколько же наркоты он тебе вколол… — Как бы он копыта не отбросил по дороге в больницу от передоза. Может ну нахер, босс? — услышал за спиной голос Стэна Эйден. — Одежду принес? — равнодушно отозвался тот. — Все готово, — выдохнул Стэн. — Брайан уже в машине, ребята разбегаются, говорят, дело выполнено. Пока Стэн натягивал на пленника брюки, а Эйден — свой пиджак, он разглядывал красивое лицо в кровавой крошке. Он не нашел ни одного пореза на теле, но могли быть повреждения внутренних органов. Даже когда они закончили и запихнули мужчину в машину, тот по-прежнему был в отключке и, очевидно, в ближайшее время приходить в себя не собирался. Эйден взглянул на свои руки. На перчатках осталась грязь, но перчатки можно снять, помыть, выбросить, сжечь, в конце концов. Может, даже хорошо, что Мэнди накачал его — кто знает, вдруг, когда он очнется, не сможет вспомнить всего, что с ним сделали? — Профессор, это восхитительно! Журчание воды. Свет. Писк. — Мой мальчик… хорош, правда? Через сколько умер объект бета? А гамма? Но только не мой мальчик. Боль, где-то далеко. Шепот. — Смотри-ка! На тебе действительно все заживает как на собаке? Ну же! Кричи! Я сказал кричи, тварь! Свет. Шепот. Хлопки. Аплодисменты? — … отлично, профессор. Выше всяких похвал. А что если… увеличить нагрузку? — Никаких проблем. Включайте! Боль, старая. Новая? Вчера? Сейчас? — Не-е-ет. Я тебя никому не отдам. С тобой… можно играть вечно! Писк. Журчание воды. Темнота. — Идеально. А если сильнее? Писк. Хлопок. Мужчина подскочил на постели. Из-за яркого света пришлось прикрыть глаза, сквозь прищур он бегло оглядывал помещение, вспоминая, где дверь. Капельница, кардиомонитор, он ощупал себя — в руку и ключицу вставлены катетеры. Нет наручников, нет аппарата забора и анализа крови. Почему? Через пару секунд после пробуждения глаза привыкли к освещению. Чистое помещение, кушетка возле открытого окна — без решетки. Перед кушеткой на стене экран телевизора, новостной канал. Это… обычная больница? Слух улавливал голоса в коридоре, один мужской, смутно знакомый. Точно… в последние дни он был под замком у какого-то психа. Тот поступил разумно, держал его под наркотой — знал наверняка? Догадался сам? Он ни разу не был в сознании до конца, а значит, не мог выбраться. Потом появились другие люди… Дверь в палату отворилась, вошла взволнованная женщина в белом халате. Темнокожая, нет, метис, афроамериканка, на треть латиноамериканка, глаза карие, волосы темные, скручены наскоро на затылке, чтобы не мешали, но без лоска. Полноватая, но кисти тонкие, маникюр простой, ногти ухоженные, но без художественных излишеств — относится к рукам как к рабочему инструменту, бережно, но без фанатизма. Запах моющего средства, крема для рук и спирта. Под глазами едва заметные припухлости — не привыкла работать в ночную смену, кого-то подменила. — Вам нельзя вставать, ложитесь! Если что-нибудь будет нужно, нажмите… — Вы не нашли у меня никаких повреждений ни внешних, ни внутренних органов, — спокойно перебил ее пациент. — Я в полном порядке и хочу выписаться. — Вас привезли в тяжелом состоянии, острое наркотическое отравление, вам необходимо… — Я не наркоман. А даже если и так, по закону вы не имеете права лечить меня по принуждению и страховки у меня нет. — Вообще-то это я все устроил, — вслед за медсестрой прошел мужчина, голос знакомый… это он был там, он был одним из тех, кто нашел его в комнате психа. Среднего роста, выше медсестры, волосы желто-белые, окрашенные, аккуратно уложенные, стянуты в хвост, брюки и рубашка немного помятые, местами корка запекшейся крови. Материал дорогой, известный бренд. Гладко выбрит. Запах дорогого парфюма на одежде. Уверенная поза, но плечи чуть согнуты — усталость. Лет тридцати. Нет. Едва заметны, но все же есть характерные мимические морщины. Выглядит моложе своего возраста, возможно, хорошая генетика, возможно, ухаживает за собой. Учитывая крашеные волосы, скорее всего, второе. На самом деле ему около сорока. Глаза светлые, голубые. Европейские черты лица преобладают. — … как минимум, еще пару дней, — продолжала ворчать медсестра. Пациент поморщился. — Я быстро восстанавливаюсь. Вы проводили гемодиализ? Еще что-то? Как быстро я отреагировал? Я буду в полном порядке уже сегодня, — пациент бросил взгляд на телевизор — дата, время? Судя по цифрам, было глубоко за полночь, — утром, но это утро я хочу провести у себя дома. Выписывайте меня. — Значит так, сэр, тут командую… — Сестра, будьте добры, оставьте нас наедине? — незнакомец покровительственно улыбнулся. — Это ведь возможно? — Возможно. Но недолго! Ему нужно отдохнуть, мистер Редфилд. — Я как раз хотел обсудить с ним этот вопрос. Медсестра посмотрела на мистера Редфилда осуждающе, но явно не могла с ним спорить. Губы чуть поджались, глаза распахнуты. Она его опасается. — Ладно. Но я предупреждала вас, мистер Редфилд, — сестра вздохнула и вышла, Редфилд прикрыл за ней дверь. Открыл спину. Редфилд, если это настоящая фамилия, не знает, кто он. Иначе не открыл бы спину. — Это вы вытащили меня? Спасибо. — На здоровье, — кивнул он, встал напротив кушетки, поближе к окну, но не загораживая телевизор. — Как звать-то тебя? Не сводя глаз с переносицы Редфилда, пациент расфокусировал взгляд, задействовал периферийное зрение. Бегущая строка в новостном выпуске сообщала: «… на конференции Илон Маск, презентация…». — Илон, — спустя секунду он ответил. Из появившегося в голове сонма фамилий Илон выбрал наиболее, по его мнению, созвучную. — Илон Хейз. — Илон? Как Маск, что ли? — хмыкнул мужчина и удивленно глянул через плечо на экран телевизора. Бегущая строка давно уже освещала другие новости. — Маск — единственный Илон на планете? — Да мне все равно, хоть Билл, хоть Стив. Илон — значит, Илон. Насчет страховки, Илон, не волнуйся. Я поговорил с медсестрой, у них есть группа поддержки для… — он отвел взгляд, подбирая слова, — попавших в хреновые ситуации. — Почему вы это делаете для меня? Блондин пожал плечами. — Приступ альтруизма. А может, просто хочу помочь парню, который попал впросак из-за гребанного маньяка. Терпеть не могу маньяков. Редфилд произнес это достаточно равнодушно. Нет, маньяки его не волнуют вовсе. Он терпеть не мог именно того психа. Личный мотив. Илон позволил себе наконец-то немного расслабиться. Откинувшись на подушку, он улыбнулся. — Я в порядке, мистер Редфилд, и в группе поддержки тоже не нуждаюсь. — Эйден. Уверен? Знаешь, не каждый день всякие психи… — Эйден запнулся. Забавный. — Что? Меня накачал наркотой и приковал к стене незнакомый мужик, ну подрочил еще в углу, глядя, как я плююсь кровью. Всего-навсего. Я могу рассказать пару историй из своего детства гораздо интереснее. Хотите, мистер Редфилд? — хмыкнул Илон. Легенды о тяжелом детстве и домашнем насилии всегда работали в похожих ситуациях. Судя по тому, что Эйден заметно расслабился, сработало и сейчас. — А ты крепкий парень, я посмотрю, — хмыкнул в ответ Эйден. — И давай по имени. Я тебя все-таки без штанов видел. «А я вас нет», — возник готовый ответ в голове, но Илон отмел его как слишком двусмысленный. Не подходит под ситуацию. — Я помню, вроде, кто-то сказал, что тот псих мертв. Спасибо, — решил он сменить тему. — Еще раз — на здоровье, — развел руками Эйден. — Ну что ж, раз мы это решили — хорошо, не ходи в группу, но сутки можешь поваляться спокойно. — Я вам должен. — Должен? — брови Эйдена сдвинулись в недоумении. — Ну, скажем так, — ухмыльнулся Илон, — я, разумеется, не пойду с этим в полицию, но у меня есть догадки, что вы приложили руку к тому, чтобы тот мудак больше не дышал. Не поймите меня неправильно — я как раз благодарен. — Ну, ты можешь в знак благодарности держать при себе свои догадки и дальше, — подмигнул Эйден. — Этого недостаточно. — Мне от тебя ничего не нужно, — настаивал Редфилд. «Верно. Это мне от вас нужно». В голове всплыла размытая, но все же понятная фраза, произнесенная, кажется, именно Эйденом в том притоне. «Скажешь парням, чтобы тащили все, что нашли, в офис». Что бы ни знал о нем тот маньяк — все это находилось сейчас в руках Редфилда. Скорее всего, Редфилд понятия не имел, какой информацией располагал, именно поэтому действовать нужно быстро. — Я могу поработать. Я выносливый, как вы сами убедились, внимательный, быстро обучаюсь… — Стоп-стоп-стоп, — рассмеялся Эйден, — мы не на собеседовании, мужик, и точка. А как же твоя старая работа? — Учитывая, что именно коллега меня вручил в руки тому мудаку, скажем так: я не хотел бы возвращаться на свое прежнее место работы. Эйден замер, тень понимания, сочувствия. Но не жалости. Хорошо, жалость отпугивает, сочувствие располагает. Нужно как-то подогреть. — Я же не предлагаю, в самом деле, почку продать. Я взрослый мужик и вполне могу вернуть долг работой, а работаю я хорошо. — Все хорошо, но есть одна проблема. И связана она с тем, что я не считаю, что ты должен. А вот сейчас личный мотив отступил перед опасностью, он защищался. Незнакомец, рвущийся к тебе в штат, настораживает. Тем более учитывая, что Эйден, судя по-всему, замешан в какой-нибудь криминальной группировке. Но Илону некуда было отступать, а время ускользало из рук. — Кем ты работал? — между тем задал вопрос Редфилд. — Курьером. Иногда разносил по офису кофе и еду. — Мужик, расслабь булки и забудь. Будь здоров, — Редфилд развернулся, чтобы выйти. Хороший момент, чтобы действовать, пока он находится к нему спиной. Илон сел на кровати, справа мазком заскользило отражение в зеркале, вырисовалась узнаваемая фигура Уиллис-тауэр вдалеке. Илон замер. — Это не Лос-Анджелес, — тревожно заключил Илон, и сейчас был совершенно искренним в своих эмоциях, не продумывая последствий. Все его внимание было приковано к картинке за окном. Уиллис-тауэр, небоскреб, знаменитый архитектурный шедевр, вот только находился он не в Лос-Анджелесе. Редфилд остановился, удивленно обернулся. — Это Чикаго, парень. Илон в растерянности оглядывал город. У него ничего не было в Чикаго — ни денег, ни связей, ни даже угла, где перекантоваться. У него ничего не было о Чикаго — ни карты из лабиринтов улочек, ни знакомых районов, где можно спрятаться или избавиться от хвоста, ни планировок типовых строений в каждом квартале. Он не был именно напуган — все это можно постепенно собрать, стоит только добраться до интернета. Но если бы прямо сейчас, в эту секунду, за ним пришли они, у Илона было бы гораздо меньше шансов выжить и сбежать. С оконного стекла на него смотрело собственное отражение. Обычно русые волосы в ночном окне выглядели темнее, свалялись, темные глаза — он помнил, что карие, но отражение не позволяло различать оттенки. Никакой щетины, хотя с момента, когда он последний раз был в полном сознании, прошло две недели. Видимо, медсестра позаботилась. Лицо точно такое же, как миллион раз до этого. — У тебя все осталось в Эл-Эй, да? — догадался Эйден. — Поговори с медсестрой, они свяжутся с твоими родными. То, что должно было изрядно усложнить жизнь Илону, неожиданно помогло. — Нет у меня родных, — Илон не стал излишне драматизировать, постарался произнести фразу спокойно. — Да и, по-большому счету, так даже лучше. Остался бы в городе, пришлось бы объяснять знакомым, куда и почему пропал. — Жизнь с чистого листа? — ухмыльнулся Эйден. — Не впервой, — кивнул Илон. — Спасибо. Вы можете идти. Редфилд, разумеется, не ожидал, что Илон именно сейчас отошлет его. — Ты, кажется, работу хотел получить. — Теперь выйдет, что я ее выпрашиваю, — устало улыбнулся Илон. Редфилд рассмеялся, пригладил рукой волосы. — Что ж. Будем считать, что я поддался на уговоры, — мужчина порылся в кармане, положил на стол визитку. — Мужика зовут Стэн. Он поможет тебе перекантоваться где-то пару дней. Разносил кофе, говоришь? Найдет тебе что-нибудь в том же духе. А подзаработаешь — решишь, вернуться ли назад или действительно начать все заново. Не самое лучшее место для новой жизни, мое мнение, но так или иначе — добро пожаловать в Чикаго. Поспать толком не удалось, но таковы уж издержки деятельности Эйдена. Брайан вез его, полусонного, глушащего уже третий стакан кофе, в офис. За окном мелькали высотки даунтауна, прохожие в дорогих пальто, чистые дорогие автомобили. Небо над городом сияло отполированным солнцем на глянцевом небе. По дороге Эйден успел поговорить с Бертолуччи. Мафиози нового поколения, в семье Бертолуччи был в среднем положении, таких называли капо, не гнушался связями и работой с белыми, не состоявшими в семье. Весь мир менялся: технологии, однополые браки, президент-афроамериканец. Мафия тоже должна была меняться, если хотела как-то выжить и скрыться от ФБР, в котором, кажется, даже таинство посвящения в семью, сакральную клятву Крестному Отцу знал каждый рядовой офицеришка. Да весь мир уже, кажется, знает об этом. И за все спасибо легендарным предателям вроде Донни Браско и фильмам типа «Крестный отец». Пожиратели спагетти до сих пор удерживали границы и собственно в семью принимали исключительно потомков итальянских иммигрантов, ну или непосредственно итальянских иммигрантов. Но в вопросах сотрудничества законы Коза Ностра стали мягче. Сам Эйден был, по сути, боссом одной из ячеек «неитальянцев», которую крышевал капо. Официально он был директором компании по разработке и реализации спортивных товаров, различных тренажеров, питания и так далее. Через Эйдена Бертолуччи получал доступ к спортсменам, переманивал их на подпольные ринги, где стриг свое со ставок. Также в обязанности Эйдена входило обеспечение силового реагирования там, где нельзя было засветиться итальяшкам. Маскировали все под уличные банды, которые частично также ходили под мафией, под тем же Бертолуччи или другими капо. Разумеется, размах у Чикаго поменьше будет, чем в Лос-Анджелесе, лидирующем по уровню преступности в стране. В Эл-Эй каждый второй — член какой-нибудь банды, и черт ногу сломит в их количестве и хитросплетении отношений, здесь же все или почти все были на учете в полиции. Так что работать приходилось крайне осторожно, но Эйден еще ни разу не допустил ошибки и не привлек копов к своему отделению и клану, на который работал. Утром Фил Бертолуччи позвонил ему, уточнил насчет вчерашней операции. Филу от стукачей поступила информация, что Мэнди, ходивший под конкурирующим кланом, где-то заполучил информацию о семье Бертолуччи. Боссы Мэнди ожидаемо кинули его: никто не будет защищать не состоящего в семье, да еще тратить на это большие ресурсы. Если спалился — сам виноват, сам и выкручивайся. Таким образом, Эйден получил официальное разрешение устроить облаву. Он уже давно хотел придушить ублюдка собственными руками, но без официального разрешения Бертолуччи не мог и пальцем шевельнуть, потому что могла начаться война кланов. Никто не хотел возвращения «золотых» пятидесятых, когда кровь текла рекой. Семьи и так обескровлены благодаря регулярным облавам ФБР, каждый человек в семье на счету. Так что для серьезных действий была необходима отмашка сверху. И Эйден ждал ее. Ждал почти год. Год и три месяца. Столько прошло с похорон. Снова телефонный звонок, на этот раз от Стэна. — Босс, вы глянули бумаги, которые я вам переслал? — раздался приглушенный голос помощника. Эйден смотрел на лэптоп на коленях с перепиской Мэнди и некоего Мэттью Коллинза. — Глянул. — Вышвырнуть его? — За что? За то, что он не назвал свое настоящее имя? А ты бы назвал? — Эйден скосил глаза на водителя. Незачем ему знать об их маленьком ночном открытии. — Ну… наверное, нет, — выдохнул в трубку Стэн. — А если он из копов? Обставили все вот так, и… — Я что-то не помню, чтобы на службе у ФБР был Стивен Кинг, или кто там пишет подобную муру. Стэн, ты опять насмотрелся всякой ерунды. Не отвлекай меня по пустякам. Он справляется? — Да что тут справляться, носит себе кофе, лыбится посетителям. — Ну вот и славно. У тебя все равно уволилась секретарша, пусть поработает, пока не найдешь замену. Просто пригляди за ним, но без пристрастия, твое внимание мне нужно для более важных дел. Ты хорошо меня понял? — Да, босс, прошу прощения. У меня все схвачено. Не обращайте внимания. Стэн положил трубку. Эйден снова вчитался в текст. «Здравствуйте, мистер Мэнди! Кажется, я нашел подходящую игрушку для вас! Паренек очень выносливый, здоровый, в вашем вкусе, уверяю! К тому же, с сюрпризом. Недавно попал в аварию — отделался парой царапин, да и те пропали через пару минут. Уж не знаю, что это за черная магия или вуду, но думаю, мистер Мэнди, вас заинтересует. Так как товар с изюминкой, цену я корректирую. Поговорим об этом при встрече, будем ждать вас в Городе Ангелов!» Эйден потер пальцами переносицу. Мэнди мертв. Все закончилось. Но ему не стало легче. Мэнди ограничился тем, что пробил минимальную информацию о «товаре»: имя, официальные данные. Джонатан Тейлор, сирота, без образования, в хорошей спортивной форме. Для ублюдка Мэнди больше не нужно было знать. Он даже не думал о том, чтобы узнать человека, тем более ему было наплевать на принципы добровольности. Он получал удовольствие не от подчинения, а от унижения, ему было наплевать, что будет с тем, кто в его руках. Полная противоположность Дэвида. Полная противоположность того, кого Эйден боготворил. Но грязные руки, в один не прекрасный день добрались и до Дэвида… — Босс? Приехали, — Брайан обернулся с сиденья водителя. Видимо, они уже пару минут как стоят. Эйден вернулся из размышлений и обнаружил, что они возле входа в один из офисов. Возле машины уже ожидал телохранитель. — Спасибо, Брайан. Проснуться не могу. Ты, небось, тоже носом клюешь? — проявил заботу к подчиненному Эйден. — Я в полном порядке, сэр, не беспокойтесь! — спешно заверил его водитель. — Через час буду ждать вас здесь. — Умница, — Эйден похлопал его по плечу и вышел из машины, блестящая дверца, повинуясь движению телохранителя, скользнула за его спиной, отбрасывая блики на чистый тротуар. У Эйдена был всего час на то, чтобы быстро решить вопросы в этом отделении, считающемся головным, затем посетить пару мест побольше, фитнес-центры, главные офисы магазинов, встречи с коммерческими партнерами. Большинство работников здесь были из личной команды. Этим ребятам Эйден доверял дела, которые не мог спихнуть на местные банды и случайных частников. Но остальные честно выполняли свою официальную работу — проводили подсчеты, сводили бухгалтерию, юристы составляли грамотные договоры с клиентами и поставщиками. В коридорах обычного офисного здания были развешаны рекламные баннеры и плакаты с продукцией. То и дело сновали работники, здороваясь с начальством и пропуская его вперед, иногда из отдельных кабинетов раздавался разного рода шум — хохот, гул принтеров или кофемашины, иногда появлялись люди в спортивной одежде — разумеется, у офиса был свой фитнес-зал, куда по расписанию ходили некоторые сотрудники. На подходе к собственному кабинету Эйден столкнулся с новеньким и даже не сразу узнал. Илон был в строгом костюме с галстуком, русые волосы аккуратно уложены. Он обрёл ухоженный вид и прямо-таки лучился здоровьем и силой. Поверить невозможно, что только сегодня ночью они со Стэном вытащили его невменяемого, грязного, даже в больнице он выглядел бледным и тревожным. Сейчас Эйден мог запросто спутать его с кем-то из своих клиентов, держателей торговых центров и магазинов. Редфилд остановился, охранник за ним не ожидал остановки, но быстро сориентировался и занял обычную позицию за левой рукой. — Ты? Отлично выглядишь! — Спасибо, — Илон, или Джонатан, кивнул с улыбкой. — Мистер Эрнандес мне очень помог, я очень ему благодарен. Желаете кофе? Полуулыбка, ироничная, но без издевки. Редфилду пришла в голову нехорошая мысль. Нехорошие мысли с утра отравляли весь день, с таким нужно разбираться сразу, чтобы потом они не собрались в снежный ком. Так он привык работать. — Зайди ко мне в кабинет через, — Эйден посмотрел на часы, — сорок минут. Передай Стэну, что «Хелфи Сайенс» могут идти нахуй. Они же не в соседнем кабинете? — неожиданно ухмыльнулся Редфилд. Джонатан, или Илон, оценил шутку, сдержал ухмылку. — Нет, сэр, они еще не пришли. — Вот и отлично. Через сорок минут. Бухгалтеры сегодня не пытались сожрать его с потрохами, как недавно, расчеты сошлись, серьезных проблем не нашлось. А вот юристы явно намеревались подсесть на уши. Кто-то из клиентов спалился на допинге, и теперь началась стандартная канитель с экспертизами, запросами в суд, освидетельствованием и так далее, но то, что она стандартная, не означало, что нужно пускать все на самотек. Наконец за двадцать минут до своего выезда из офиса он выпроводил юристов. В дверь постучали. — Это Хейз, сэр. — А, проходи. Хейз, как он сам себя назвал, встал перед ним. Эйден задумался. Спортивное телосложение, подставное имя, жажда найти работу. Выживаемость. Стэн лопух. Он подумал в первую очередь о копах, но копы не единственное, что может принести неприятности. Вместо вступления Эйден нашел на лэптопе информацию, которую ему перекинул Стэн, и развернул лицом к новичку. Хейз опустил взгляд на экран, но не спешил детально изучать. — Что это? — То, ради чего ты здесь. Смелее. Разумеется, вообще все я не могу тебе показать, коммерческая тайна. Но можешь попытаться поверить на слово: здесь все, что касается тебя лично, Джонатан. — Илон, — поправил тот, сев на стул перед Эйденом. Илон откинулся на спинке стула, закинул ногу на колено, безэмоционально вчитываясь в текст переписки. Дочитав, он отложил лэптоп. — Ясно. Почему вы решили мне показать это? — Потому что больше ты мне не должен, верно? — поморщился Эйден. — Можешь идти на все четыре стороны. — Вы выгоняете меня? — Я говорю, что тебе больше нет никакой нужды втираться ко мне в доверие. Кем бы ты там ни был и в какой бы банде ни состоял, Мэнди понятия не имел об этом, как и я. — Но вы можете навести справки, — заметил с прищуром Илон. — И на кой-черт мне это надо? Ты тут уже провел пару часов, как думаешь — у меня есть время выяснять, под кем ходил в Эл-Эй какой-то левый парень, которого я меньше суток знаю? — Я не об этом, — примиряюще кивнул Илон. Уравновешенный, сдержанный, держащий себя в рамках этикета. Эйден поймал себя на мысли, что хотел бы увидеть на его лице яркую эмоцию. Гнев. Презрение. Хоть что-нибудь. Что-нибудь, что было похоже на того неукротимого зверя, каким он его встретил. — Я не сомневаюсь, что у вас нет никакой необходимости. Я о любопытстве. Вы хотите меня выгнать, потому что за мной может оказаться неприятная криминальная история… Эйден закатил глаза. — Как будто мы в библиотеке познакомились, в самом деле, мужик! Что за херня? Мне наплевать на твои секреты, пока ты не суешься в мои. Я не выгоняю тебя, я тебе прямым текстом говорю, что твоей безопасности ничего не угрожает. Ты можешь спокойно раствориться в тумане. В Чикаго, в Нью-Йорке, вернуться в Лос-Анджелес. Мне нет никакого дела, кто ты и чем жил в Эл-Эй. Ты свободен. Улыбка. Странная. Эйден не понял, чему улыбается Илон. — Кстати, почему ты настаиваешь на Илоне? Ты ведь Джонатан. Снова улыбка. Редфилд начал раздражаться. — Потому что я не Джонатан. — То есть, твое имя действительно Илон Хейз? — Для Чикаго — да. — Ладно, — сдался Эйден, отмахнувшись. — Мне все равно плевать… — Значит, я могу остаться? Редфилд запнулся. — Зачем? — Я все еще вам должен. — Парень, я… — Если вам нужна более материальная причина — сейчас у меня есть свой угол и возможность заработать. Причем почти легально, если закрыть глаза на отсутствие документов. Вы хотите, чтобы я ушел? Илон улыбался. Внимательный взгляд карих глаз пронзал насквозь. Странное и почти забытое ощущение. Эйден вдохнул, пытаясь прийти в себя. — Да мне насрать, в общем-то. Можешь и оставаться. Если будешь выполнять свою работу и не совать нос не в свои дела — делай что хочешь. — Тогда я остаюсь, — кивнул Илон. Эйден ни разу в жизни вживую не видел Илона, который Маск, который владелец «Тесла Моторс» и еще много всякой известной херни. Но выглядел он обычным таким мужиком, просто умеющим зарабатывать бабки. Хейза язык не поворачивался назвать обычным, и Эйден не мог понять, почему. Внешность? Да, мордашка ничего так, как и сотни таких же на улицах. — Можешь идти, — разрешил Эйден и понял, что в целом разговор и так уже закончен, и точку поставил не он. — Удачи на работе, босс, — кивнул, поднимаясь со стула Илон, и вышел уверенной походкой, кажется, самой обычной. Или нет? Весь день Хейз выполнял работу, которую ему доверили. Разносил кофе, иногда документы. Временами по указанию Стэна Эрнандеса встречал гостей и приглашал их в комнату ожидания, а потом организовывал им напитки. Хотя гостей Хейз встречал с дежурной вежливой улыбкой, мысленно он улыбался весь день довольно искренне. Он остался не только из-за денег и угла, хотя, конечно, в этой части Илон не солгал. Раньше он никогда не работал на хотя бы косвенно связанные с криминалом организации, в первую очередь потому, что боялся привлечь внимание государства, а через него и их, во вторую — потому что сами представители криминала могли захотеть использовать его в своих целях. Раньше он не думал о том, что, возможно, это может оказаться взаимовыгодным партнерством, держащемся на правиле «не лезь в мои дела, а я не буду лезть в твои». Но и эта неожиданно выгодная схема была всего лишь третьей в списке. Эйден хотел, чтобы он остался. Ну, если точнее, его мимика выдавала, что он лжет, когда говорит, что ему наплевать, а еще она выдавала неосознанную симпатию. Илон не планировал каких-либо близких отношений с людьми из нормальной жизни. И все же это оказалось неожиданно приятным. Эйден не испытывал страха перед ним, по крайней мере пока, его недоверие касалось не «изюминки», которую упомянул Мэттью в письме. Судя по всему, Редфилд решил, что Илон принадлежит к одной из лос-анджелесских группировок и хочет выйти, исчезнуть. Пусть и дальше так думает. Ему это давало возможность не отвечать на вопросы, а Эйден Редфилд какое-то время не захочет их задавать. Разумеется, все это закончится. И наверняка довольно скоро. Опираясь на известные данные, Илон полагался на прогнозируемый сценарий, в котором Редфилд предпочтет не иметь дел с таким, как он, и с проблемами, которые идут за ним по пятам, и попросит свалить как можно дальше. Был и другой сценарий, который Илону нравился меньше, но он также мог быть. За день работы здесь Илон понял, что Редфилд, возможно, готовит бойцов для азартных игр. Нигде это не афишировалось, конечно. Как и всегда, Илон где-то подглядел, где-то подслушал, проанализировал, провел вероятную выборку и сделал выводы. И в случае раскрытия истинной истории Илона, он может стать в глазах Редфилда идеальной «лошадкой». Но сбежать из одной конторы, чтобы добровольно впрягаться в другую? Чрезвычайно глупая тактика. — Эй, парень, — подозвал его Стэн возле кабинета Редфилда. Босс отсутствовал весь день и, судя по всему, больше сегодня не объявится. В это время на себя брал бразды правления его заместитель, Стэн Эрнандес. На треть латинос, пятидесяти лет, волосы черные с проседью, глаза карие, но темнее, чем у Илона, едва заметно прихрамывал на одну ногу — старое ранение. Когда думает, что никто не видит, подливает в кофе виски. На подчиненных не давит, но за ошибки спрашивает очень строго. Невзлюбил его с первых минут знакомства. Беспокоится о безопасности своего начальника, которого искренне уважает, несмотря на то, что старше, готов беспрекословно подчиняться Редфилду. Преданный. В Илоне видит угрозу безопасности своего босса. Илон подошел к нему, стараясь изобразить полную готовность к работе. — На сегодня хватит. Ребята расходятся после шести, и ты тоже иди. Вот тебе за день, — Стэн протянул ему пару купюр. — Обычно мы, правда, за сутки не расплачиваемся, но по приказу босса сделали для тебя исключение. — Он очень щедр, — уважительно кивнул Илон, забирая свои деньги. Двести долларов за девять часов работы. В Калифорнии были приблизительно такие же расценки, как и в Иллинойсе, Илон не удивился сумме. В целом, могли и вовсе сотню заплатить. — Это не он щедр, а я, — нахмурился Стэн. Вот это Илона уже удивило. — Чем быстрее ты заработаешь достаточно, тем быстрее свалишь, верно? Илон протянул сотню обратно. — Мне не нужно платить за воздух, я способен заработать сам. Если хотите заплатить больше денег, дайте работу сложнее. Стэн хохотнул. — Работу посложнее? Ишь чего захотел, парень! Делай то, что тебе велят, и не выпендривайся. Ты у меня тут выслужиться не сможешь, даже не мечтай, понял? Стэн приблизил свое лицо, губы скривились, глаза прищурились. Угроза. — Я пришел не выслуживаться. Я пришел вернуть долг. Вам в том числе, мистер Эрнандес, — отрезал Илон. Он все еще протягивал Стэну сотню. На самом деле ему и одной вполне хватит, чтобы прожить, хотя Стэн этого и не знает. Но если он сейчас возьмет деньги сверху, то отношения со Стэном только натянутся. Прогноз в таком случае был менее приемлемый, чем накопить сумму постепенно. Злой Стэн может сорваться, попытаться подставить Илона, если будет убежден, что делает хорошее дело, если будет думать, что делает это ради Редфилда. Эрнандес фыркнул. — Как квартирка? — решил сменить тему, но деньги обратно не взял. У Илона было терпение. Он продолжал протягивать бумажку. — Кровать, холодильник и тумба. Для человека, который весь день работает, приходит домой перекусить и выспаться, запихнув свои немногочисленные пожитки, — идеальный вариант. Я очень вам благодарен. А еще из окна красивый вид. Стэн выделил ему квартирку-комнатку, тесную, на окраине Чикаго. Почти трущобы, прямо рядом с линией поезда, но зато недалеко от метро. Дом старый, но сама комната довольно чистая. Если не считать пары пятен на потолке. Эрнандес наконец сдался, выдрав сотку из рук Илона. — Ну смотри там. Хозяйка будет жаловаться — сам себе квартиру искать будешь! Илон кивнул и вышел из здания в свой угол. Насчет вида из окна он не солгал. Квартира была на предпоследнем этаже, видны крыши. И удобно, в случае необходимости можно прямо из окна допрыгнуть до балкона напротив и сбежать. И действительно красиво. Две недели работы в головном офисе компании «Лайф Энерджи» проходили тихо и без каких-либо значимых приключений. Илон успел подружиться с некоторыми ребятами из офиса: тренеры из спортзала, менеджеры из отдела продаж и отдела рекламы. Кто-то, судя по обрывкам фраз, был в курсе нелегальной части деятельности компании и активно принимал в ней участие, кто-то даже не догадывался о такой возможности. Вечерами Илон прогуливался с картой наперевес по разным районам города, запоминая потайные улочки, посты полиции, точки особой активности граждан вроде кинотеатров и подпольных борделей. С первого дня он заметил за собой слежку, но быстро вычислил, что это всего лишь ребята Стэна. Когда Стэн убедился, что Илон просто гуляет по городу и памятным местам, слежки прекратились. На третью неделю Хейз решил прибраться в кабинете Редфилда после его ухода и обнаружил в мусорном ведре салфетки, пропитанные кровью. Илон восстановил в голове последние минуты, когда он видел босса, но так и не смог найти в памяти что-то связанное с возможным ранением. Он был нервным, даже на взводе, в состоянии стресса и напряжения, и все же из душевных ран кровь не течет. Неужели он не заметил? Разумеется, и Илон со всеми своими способностями мог допустить ошибку, никаких иллюзий по поводу своей непогрешимости он не питал. И все же обычно это были ошибки в социальном взаимодействии, а не в наблюдениях. Новая жизнь в Чикаго в целом ему нравилась. Мужчина бродил по городу с не сходящей с лица улыбкой. Он мог увидеть и услышать больше, чем другие: умирающего в подворотне бомжа, кричащую от боли и унижения женщину. Сказку на ночь заботливой матери, признания в любви, радость долгожданной встречи. Запахи гнили и пота, ароматы приготовленного своими руками вкусного пирога для больного родственника, безучастный стеклянный взгляд наркомана в углу окна, парочку, держащуюся за руки не потому, что так положено идти в паре, а потому что им нравится. Мир не был для него черным или белым. Мир был ярким и разным, и Илону нравилось изучать его, чувствовать себя его частью. В последний день месяца его работы в офисе Стэн его похвалил. Это было забавно и трогательно. Эрнандес нехотя признал, что Илон выполняет грамотно всю работу, проблем не создает и даже сказал, что он лучший секретарь из всех, кто у него был. Естественно, все это Илон прочел между строк и по мимике, Стэн по-прежнему ожидал от него подвоха и дергался по поводу и без. Но, по крайней мере, вручив в очередной раз две сотни, он серьезно заявил, что Илон сполна отрабатывает эти деньги. Прошло еще две недели. Все это время Редфилд появлялся в офисе редко. По крайней мере, в рабочее время Илона. Под конец очередного трудового дня народ туго соображал, то и дело разбрасывал в досягаемости клиентов папки, которые тем лучше бы не видеть. Илон мимоходом расставлял все по местам, быстро, не в ущерб основным обязанностям. Илон понял, что пошло что-то не так, когда не нашел Стэна, который должен был в это время вручить ему заработанное за день. Хейз подключил свой слух, разделяя мысленно всю полученную информацию на важную и не очень. Бухгалтерия обсуждает жен и любовниц. Тренеры орут на новичков. Девушка на первом этаже перед самым выходом сломала каблук и возмущается по этому поводу. Охранник у своего поста смотрит на телефоне какой-то сериал. Стэн… — Твою мать… Генри, сколько их было? — тревога, близкая к панике. Стэн тяжело дышал, потные пальцы скользили по пластмассе трубки. — Не знаю… пятеро… мы не ждали, понимаешь? — помехи, говорящий пытается шептать, в канале помехи уличного шума. Илон продолжал вслушиваться в разговор, но ноги несли его к окну. Он встал у края окна, пальцем осторожно отвел на пару миллиметров створку жалюзи. За углом торчит морда фургона без рекламных наклеек. — Заляг где-нибудь и не высовывайся, понял? С копами не говори, пока босс не скажет, что говорить, понял меня? — Стэн уже параллельно набирал номер, очевидно, Редфилда, никто не ответил, и он с отчаянием выматерился. Илон бегом спустился по лестнице вниз, ко входу. Поток людей, отправляющихся домой, постепенно иссякал за выходом. Илон встал перед рекламной табличкой о правильном питании и оглядел вход. На картинку, которую он видел, накладывалась трехмерная схема-чертеж здания, включая невидимый глазу нулевой этаж и три этажа выше. Судя по размеру двери, сразу могут пройти трое. Охранник не успеет отреагировать — даже если сделает выстрел и попадет в одного из нападающих, затем гарантированно получит пулю. Двое пройдут дальше, один вниз, другой наверх. А если их больше трех? Кто из них будет с оружием, кто какие задачи будет выполнять? Документы им не нужны, наняли бы не убийц, а воров, провернули бы все ночью и по-тихому. Для покушения на одного человека прослеживается его маршрут и нанимается один киллер, максимум два для подстраховки. Это устрашающая акция. Задача — зачистить максимум, с шумом, запугать и быстро уйти. Значит, скорее всего, их будет больше трех, вооружены будут все, тяжелое оружие не возьмут, серьезного отпора они не ожидают, надеются на эффект неожиданности. Последняя работница, которую можно было бы назвать в данной ситуации невинной жертвой, вышла за двери. Илон шагнул к охраннику, крикнув на ходу. — Там люди с оружием, много! — одна с половиной секунда. Охранник удивился, выдернул наушник, попытался переварить информацию. Три секунды. — Чего? — полсекунды. — Нападение, защищай пост! — секунда. Фигура в дальнем обозреваемом углу вдали прохода, пистолет за поясом под пиджаком, идет неспешно. Охранник вытащил из кобуры оружие и спрятался за стойкой, Илон присел там же рядом. Две секунды. — Какого хрена ты здесь? Вали отсюда, сейчас будет… — три с половиной секунды. Илон в это время схватил со стола телефон и набрал одним пальцем службу спасения. Дверь открылась, взлетела в воздух рука с пистолетом, дуло было направлено в сторону сидения охранника, на котором уже никого не было. Выстрел. Илон не мог дать себе разрешение работать в полную силу. Охранник — свидетель. Можно, конечно, позволить нападающим его убить, тогда вопрос со свидетелем решится, а на него никто не подумает. Но Илону нравилось здесь работать и нравился этот парень, хотя реакция у него оставляла желать лучшего. А значит, двигаться придется, как все нормальные люди, с обычной, уловимой человеческому глазу скоростью и выполнять роль наблюдателя или координатора. Шаги Стэна уже разносились по лестничной клетке, если охранник сможет продержаться до этого момента, вмешательство Илона не понадобится. Хейз сконцентрировался на органах чувств, время словно замедлилось, краски потускнели. Под испуганные крики прохожих, которые сейчас для Илона звучали как ревущие сирены, стрелявший стал опускаться на пол, прячась за стойку. Двое за его спиной возникли в проходе, один сразу начал движение к полу, в укрытие, другой, не сообразив вовремя, что эффект неожиданности не удался, остался стоять, следуя старому плану. Охранник прицелился. Криво, Илон не мог ничем помочь, пуля скользнула мимо головы и влетела в штукатурку, поднимая причудливое облако пыли. Нападавший навел револьвер на охранника. Судя по направлению ствола, пуля попадет ему в ключицу, задев легкое. Илон толкнул охранника, пуля пришлась ему в плечо, но закалка помогла удержать пистолет и выстрелить. На этот раз охранник попал в цель, хотя без помощи Илона, скорее всего, промазал бы — удачное стечение обстоятельств. Пуля влетела в глазное яблоко нападавшего, пробила череп в затылке, вместе с пулей в стену полетели брызги крови, мозги и мелкие осколки кости. Илон слышал шлепки ботинок по асфальту за дверью: на подходе еще двое. Стэн не успевает, ему нужно еще секунды три-пять. Илон больше не мог обходиться минимальным участием, если хотел, чтобы охранник выжил. Он выхватил пистолет у охранника, завалился на бок и лежа высунулся из-за стойки. Спрятавшийся перед ней бандит не успел отреагировать, за что получил пулю в лоб. Следующей наиболее подходящей целью, с учетом экономии времени, было сердце бегущего ко входу мужика с револьвером. На этот раз никаких мозгов, только брызги крови, рассыпающиеся в воздухе под продолжающий свою антисимфонию ансамбль визгов очевидцев. Наконец подоспел Стэн, высунулся из-за угла лестничного прохода и выстрелил в сумрак улицы. Илон на всякий случай сгруппировался и вернулся за стойку. Судя по звукам, Стэн успел ранить одного. Визг — а для ушей Илона скорее скрип — шин об асфальт, возня и крики, снова визг шин. Решили убраться, пока хоть кто-то цел. Илон расслабился, время вернулось к обычному течению, крики за стенами заметно прибавили в высоте, мир вернул себе краски, закатное солнце засияло в луже крови у входа и на распахнутых глазах трупов. Еще пару секунд Стэн целился из-за укрытия. Крики перепуганных прохожих постепенно стихли. — Линк, ты как? — Эрнандес подбежал к стойке со стволом наперевес. За его спиной наконец подоспели с нулевого этажа спортзала тренеры. Илон заметил парочку бит и кольт, кольт немедленно был спрятан за пояс, когда выяснилось, что все уже закончилось. — Нормально… — выдохнул сквозь зубы охранник. — Я вызвал службу спасения, скоро будут копы. Спрячьте все паленое оружие, — поднялся на ноги Илон. — На хрена ты это сделал? — собрался было наехать Стэн, но Илон встретил его стеной хладнокровного спокойствия. — Потому что обычно именно так поступают гражданские в случае нападения бандитов — звонят в службу спасения. — Стэн, не ори на парня. Он мне жизнь спас, — сжимал раненое плечо Линк. — И уложил одного из них точно. — Как уложил? Стэн недоуменно оглядел три трупа у входа, затем заметил пистолет в руках Илона, быстро забрал его, вытер отпечатки и вручил охраннику, тот, сморщившись, снова обхватил его обеими руками и наконец выпустил из рук на пол. У Илона нет разрешения на ношение и использование оружия, это самозащита, и все же мороки будет больше, чем если выяснится, что всех завалил охранник на дежурстве. Тренеры притащили аптечку, наложили жгут Линку. Стэн сначала проследил, чтобы все, что копам знать и видеть не положено, было уничтожено или спрятано, затем с зажатым между ухом и плечом телефоном подошел к Илону, потрепал его по-отечески по плечу. — Молодец, молодец, — Стэн впервые высказал свое одобрение вслух и прямым текстом. Редфилд наконец поднял трубку, так что Стэн приступил к докладу с элементами допроса — в порядке ли сам босс. Полиция появилась через пять минут. Девушка-операционист услышала в трубке выстрелы и сразу же отправила по адресу со спутника патрульную машину, вызовы от прохожих поступили позже. Так и должно было быть по задумке Илона, если он заметил нападающих раньше выстрелов — вызов из офиса должен пройти раньше. Раненому Линку вызвали скорую, копы допросили его, затем Стэна, потом добрались и до Илона. Спросили документы. Илон знал, что в таких случаях нужно говорить, но инициативу немедленно перехватил Эрнандес. Отведя полицейского в сторону, он объяснил, что документы Илона находятся на переоформлении из-за переезда, извинился, что нет временной бумажки, и тайком вручил взятку, заверил, что Илон работает тут давно, что Стэн за него ручается, да и вообще он тут жертва и свидетель, а не участник, зачем парня зря волновать, и так обосрался небось. Коп невозмутимо забрал деньги и попросил подвезти документы для записи в отчете в ближайшее возможное время. Судя по всему, оба хорошо друг друга знали и это не первый случай, когда Стэн давал этому копу деньги за мелкие услуги. Когда они уехали, Стэн распорядился посадить на входе одного из спортсменов, сам отвел Илона в комнату отдыха персонала с кофемашиной, в первую очередь заварил кофе себе и добавил пару капель виски из личной фляги, не стесняясь Хейза, затем то же самое проделал с другим стаканом и вручил Илону. — Надо документы тебе сделать, вечно прикрывать он не будет. Принеси завтра пару фотографий нужного формата, я все устрою. — Спасибо. — Это тебе, блин, спасибо! — всплеснул руками Эрнандес. Когда Эрнандес нервничал, в нем просыпались латинские крови и красочная жестикуляция. Он приложил ко лбу ладонь, затем сел на диван. — Знаешь… Я ведь думал, ты из копов. Но то, что ты сегодня сделал… теперь все стало на свои места. Я понял, что с тобой не так. Входная дверь позади, окно чуть справа спереди. На разворот уйдет больше времени, спортсмен может задержать его еще на пару драгоценных секунд. Если выпрыгнуть в окно… — Служил, да? Для Афганистана ты молодой слишком. Ирак? Иран? Мысль о побеге оборвалась. Илон устало выдохнул. Иногда он становился параноиком. Стэн виновато поморщился. — Не хочешь говорить, не говори. Я не допытываюсь, правда. Что бы ты там ни делал, сегодня ты спас жизнь хорошему человеку, а возможно, и не одному. Ну и мою в довесок. Эрнандес задумался, неожиданно рассмеялся. — Знаешь, я на самом деле всякого повидал, было и такое, было похуже. Но не представляю даже, что творится там, в песках. А солдатики всякого насмотрятся и… в общем, хорошо, что ты крышей не поехал и к нам попал. За твое здоровье, парень, — поднял стакан с коктейлем из кофе и виски Стэн в его честь и выпил до дна в несколько глотков. — Думаю, полиция, и уж тем более эти ребята, больше не вернутся. Я могу идти? — Куда? — не понял Стэн. — Домой. Мой рабочий день закончился. — Задержишься сегодня, чай твои парки с набережными никуда от тебя не денутся, — хмыкнул Эрнандес. — Стэн. Я, разумеется, не хочу портить момент. Но ты потом не передумаешь, не решишь, что меня все-таки подослали? Стэн фыркнул. — После того, как ты человека грохнул? Да федералы ни за что в жизни бы на такое не пошли, это же подсудное дело. И потом, чтобы фэбээровца подослали голожопым в подсобке извращенца? Это ж какой… ой, прости, — спохватился запоздало Стэн. Илон позволил себе рассмеяться. Где-то в коридоре послышались шаги, Редфилд и двое охранников. — Да нормально все. Я тоже думаю, что мог бы для своего первого появления подобрать менее экстремальный сценарий. Но майор заладил: «Это будет шедевр, когда экранизируют — мы получим Оскар», ну как тут отказать? Эрнандес оценил шутку и разразился низким раскатистым хохотом. — Ты смотри-ка, уже подружились, — распахнул дверь за спиной Хейза Эйден. Один охранник остался у входа, другой подошел к окнам. — Так, Стэн. Вы, конечно, молодцы. Но сейчас Хейз выйдет, а ты объяснишь мне, какого хуя у вас тут происходит, пока я пытаюсь выспаться. — Только далеко не уходи, — махнул выходящему Илону Стэн. Судя по разговору, а чтобы его услышать, не требовался суперслух — все желающие и не желающие оказались свидетелями криков, разносящихся по коридорам, Эрнандес разразился гневной тирадой в сторону ублюдков, которые решили напасть на их офисы, потом, уже тише, в красках расписал героизм бдительности и меткой стрельбы по движущимся мишеням Илона. Редфилд поблагодарил его лично. Крепко пожал руку, немного растерянно сказал: «Спасибо». Он явно не ожидал, что Илон проявит участие. Не то чтобы его удивлял сам факт, скорее он просто предполагал, что Илон будет спасать собственную шкуру или вовсе отсидится где-нибудь в углу. Затем Хейза потащили расслабляться и знакомиться в бар. Они ехали по ночному Чикаго, и, выглядывая в окно, Илон прорисовывал на воображаемой карте в голове маршрут, пытаясь угадать, какое именно выбрали заведение. Обменялись шутками по поводу слежки Стэна за ним, чем удивили Эйдена, сошлись на том, что город Илону понравился. Они остановились в одном из стриптиз-клубов, им выделили отдельную ВИП-комнату, куда постепенно собирались другие члены ячейки, те из них, кто успел выслужиться или проверен годами. Илон запоминал имена, обменивался любезностями, выслушивал в третий, четвертый и пятый раз историю про героизм, которая стараниями Стэна все больше превращалась в одну из сцен фильма про Джеймса Бонда. Иронично, учитывая, что лично Стэн не видел Илона в действии. Компания вышла разношерстная: афроамериканцы, латиносы, два азиата, остальные белые. Но было то, что объединяло их и выделяло среди, скажем, какой-нибудь межрасовой уличной банды. Стиль, деньги и разговоры. Сначала группа помянула погибших почтительным молчанием. Затем обсудила подробности произошедшего, достаточно сдержанно, насколько это было возможно. Кроме головного офиса, были атакованы еще два отделения. В одном ребятам удалось отбить нападение без потерь, только двое раненых, не серьезно. В другом из пяти присутствующих на месте, включая охранника, выжил только один. Прозвучали предположения, как следует поступить дальше. Редфилд принимал участие в дискуссии вяло. Старался сохранить лицо, но пока что сам не знал, что думать. В какой-то момент беседа из громких обвинений и обещаний расправиться с виноватыми переросла в веселую попойку. Уставшие мужчины охотно переключились на траву, виски и танцующих рядом женщин. Спустя полчаса общего веселья Редфилд поднялся из-за стола, так что даже охранники не заметили, отошел поговорить с хозяином заведения. Музыка давила басами и резкими всплесками высоких частот, прерываясь криками пьяных мужчин на территории всего клуба. Полумрак и редкие всполохи сиреневой иллюминации не позволяли прочесть слова по губам, в итоге он смог уловить только что-то про «тихое место» и «никого не нужно». Время шло, кто-то даже заснул прямо на диване. Босс не возвращался. Оба охранника были не в состоянии подняться, не то что ровно стоять. Идеальный момент, чтобы устранить Редфилда. Никто обычно не ждет второй удар сразу после первого, ведь врагу тоже нужно время, чтобы перевести дух и сгруппироваться. Вот только если это входило в план с самого начала, Эйден подвергал себя неоправданному риску. Илон не для того тратил время и силы, оседая на новом месте работы, чтобы потерять ее из-за смерти Редфилда. Он притворился, что собрался искать туалет, вышел из-за стола. Спрашивать хозяина бесполезно. Готовится нападение на Эйдена или нет, в курсе хозяин или нет, по своей воле он не скажет Илону ни слова — не то у него пока положение. Значит, достаточно было покинуть шумный первый этаж и ориентироваться по ритму сердца и дыханию. С его талантами Илону не составило труда свистнуть электронную карту входа — всегда нужно заранее иметь при себе подобные вещи. Охранникам он продемонстрировал карту и устало выдохнул на ухо одному из них. — Мне просто нужно посидеть в тишине, парни. Босс не против. Они не решились спорить. То же самое произошло с еще двумя. Давно у них не было ЧП, раз настолько все плохо с бдительностью. На лестничной клетке на третий этаж Илон наконец услышал Эйдена. Вздох, сдавленный стон. Не удовольствие. Боль. Сердце бьется учащенно. Скрип металла по коже. Главное было работать в рамках человеческих способностей. Это очень сложно, возможно, Эйден будет к тому моменту тяжело ранен или даже мертв, но если успеть в первые три минуты, все можно исправить, раз нет выстрелов. Хейз скорым шагом подошел к охране на входе в коридор третьего этажа, один из мужчин насторожился, приложил ладонь к рации, другой к оружию. Он не позволил им связаться с охраной, быстро вырубил одного, ударив в сонную артерию, второго чуть придушил. У обоих сердца работают, значит, просто спят. Илон снял с одного из охранников уникальный ключ, рванул к двери, за которой чувствовал запах Редфилда. И запах крови. В комнате без света Эйден сидел у окна на рабочем столе с ножом в руке. Пиджак был снят, лежал рядом, волосы были не затянуты по обыкновению, а распущены. Словно в знак того, что он позволил себе немного расслабиться в самом деле. Рукава были закатаны по локоть. Он осторожно погружал лезвие под собственную кожу, надрезал, прикусив губу, задержав дыхание. Кровь из свежих порезов стекала, капая на салфетки, разложенные на коленях пачкой. Боль ожидаемо сменялась ощущением счастья, остроты жизни. Это, конечно, не полноценная БДСМ-сессия, но и так сойдет. Когда дверь с шумом отворилась, Эйден выронил нож, соскочил со стола, потянулся за стволом в кобуре на поясе и… замер. Перед ним стоял герой сегодняшнего вечера собственной персоной, выбравший себе странное имя Илон Хейз. Холодный сосредоточенный взгляд сменился недоумением, смятением. Эйден первым делом посмотрел на руки — в них не было оружия. — Твою мать! Какого хуя?! — яростно прорычал Эйден. Некоторые салфетки прилипли к ногам и нелепо свисали с колена, наклоняясь все ниже. Давно Эйден не чувствовал себя таким идиотом. Хейз, кажется, сам не ожидал такого эффекта. — Как ты вообще сюда попал? Я тебя спрашиваю! — Вспомнил навыки со службы, — Илон разглядывал окровавленную руку Редфилда. Эйдена разрывало от возмущения и чувства стыда. — Так, ладно, командос недоделанный. А какого хуя ты тут забыл?! — Вас долго не было, сэр. — И что, блять? Может, я потрахаться пошел и мне понравилось! — Мне показалось, я услышал ваш крик. Это была ошибка. — Крик? Из гребанного клуба с мать ее… — С лестничной клетки. Я пошел проверить, все ли в порядке. Серия нападений могла быть отвлекающим маневром, чтобы застать вас врасплох, — кажется, Хейз стал смелее. — Да какой нахуй врасплох! Я, блять, на своей территории, кретин, тут повсюду — мои люди! Илон чуть наклонил голову в сторону. — Возьмите пиджак, охрана идет. Эйден не стал спорить, немедленно вдел руки в лежащий рядом пиджак. Теперь его придется вышвырнуть из-за пятен крови. Твою же… В комнату ввалилось сразу трое, Илона припечатали к полу, тот не сопротивлялся. Редфилду пришлось несколько раз громко крикнуть. — Пошли отсюда нахуй, все в порядке. — Босс, этот ублюдок завалил двоих наших! — наконец обернулся один из охранников, особо жестоко вцепившись в волосы Хейза. — Они живы, я их только оглушил, — подал голос Илон, охранник замахнулся, но Эйден вцепился ему в руку, не дав завершить удар. Искаженное злобой лицо охранника постепенно сменилось сначала недоумением, затем ужасом. — Я сказал всем выйти отсюда нахуй! — А этот? — подал голос другой мужик, афроамериканец, присевший на ноги Илону, видимо, чтобы не лягался. Хотя Хейз, кажется, на всякий случай, чтобы их не злить, даже не дышал. — Новичок это, решил, что мне угрожает опасность. Я закрою глаза на то, что он в принципе смог мимо вас пройти, если вы немедленно съебетесь отсюда. Сейчас же. Эйден выпустил кисть одного из охранников, тот злобно блеснул глазами в сторону Илона. Хейз состроил умилительную виноватую мину. Именно изобразил. Редфилд уже общался с ним какое-то время и мог понять, что это только игра, однако незнакомец наверняка должен повестись. Вот же хитрая… — Мне очень жаль. Я надеюсь, что смогу как-то загладить вину. Злой охранник фыркнул, афроамериканец хохотнул. — Нихрена себе новичок. Ты хоть сначала научись своих от чужих отличать. В его словах не было злобы. Скорее всего, потом он эту историю будет рассказывать как забавную байку про смешного новичка у босса. А не о боссе-извращенце, который сам себя режет. Охранники ушли, закрыв за собой дверь, Эйден нервно сорвал с себя пиджак, швырнув в угол комнаты, кровь уже капала на пол. Хорошо, никто не догадался свет включить, а охранника Эйден схватил рабочей рукой, а не той, которую порезал. Илон последний идиот. Кретин. Эйден все еще злился на эту нелепую выходку. И все же отметил, что Илон вовремя позаботился о том, чтобы о странных увлечениях босса не узнали другие подчиненные. Кроме того, этот болван пришел его спасать, а не убивать. Черт возьми, как можно быть таким… странным? То он проявляет чудеса прозорливости и ловкости, то тупит со страшной силой, будто только вчера белый свет увидел. Такое вообще возможно? Эйден схватил чистые салфетки и с силой прижал к порезам. — Вы… нарочно причиняете себе боль, сэр? — наконец прервал мертвую тишину Илон. — Нет, блядь, я ножиком бабочек на себе рисую! Еще раз назовешь меня сэром, я и тебе нарисую, — зло бросил через плечо Эйден, отворачиваясь к окну, чтобы не видеть его проклятую рожу. И пронзающий насквозь равнодушный взгляд. — Зачем… Зачем ты это делаешь? Эйден развернулся, чтобы выдать еще одну матерную тираду, но подавился словами, едва начав. Илон смотрел на него не как на психа или извращенца. Он на полном серьезе задавал этот вопрос и хотел услышать ответ. Эйден морщился от саднящей боли в руке и идиотизма ситуации в целом. — Мазохист я, вот зачем. — Хочешь, чтобы я ушел? Эйден нащупал целой рукой спинку стула, выдвинул его из-за стола и сел, разочарованно глядя на грязные салфетки. — Я тебя не держу. Противно смотреть — уходи. — Мне не противно. Я не понимаю. Но мне не противно. — Ты еще скажи, что готов мне помочь, — фыркнул Редфилд шутя. — Я могу. Если ты согласен. Эйден поднял возмущенный взгляд с руки на Илона. Но Илон не шутил. Не издевался. Не ухмылялся двусмысленно, будто ему предложили трахнуть начальство, как ожидал Эйден. Хейз смотрел на него внимательно и выжидающе, предлагая совершенно серьезно то, о чем, скорее всего, понятия не имел. — Мужик. Так не делается. Илон сел на край заправленной кровати, которую стоило назвать скорее траходромом. — Я уже понял, что, видимо, плохо себе представляю, что такое на самом деле — желать боли. Но я могу… я хочу понять и помочь. Расскажи мне, как делается. — Ты вообще ничего не знаешь о БДСМ, верно? — догадался наконец Эйден. Ему казалось, такое в принципе невероятно. Но ведь он крутился в этих кругах. Откуда человеку со стороны понимать разницу между латексом с кнутами как антуражем и собственно БДСМ-сессией между Мастером и низом? Илон между тем кивнул. Эйден рассмеялся. С облегчением. После смерти Дэвида ему не с кем было не то что сессию провести, просто поговорить об этом. Стэн знал о пристрастиях босса, но помалкивал. В криминальном мире говорить о таком опасно. Не менее опасно, чем быть геем. И, в конце концов, был прав, потому что в итоге Мэнди вычислил как-то и убил его Мастера, его Дэвида. Сейчас даже разговор с неофитом мог хоть немного поднять настроение. Но это все еще было слишком опасно. — Знаешь, вообще-то ты можешь найти кучу информации в интернете. — Я предпочитаю слушать. — Илон. Ты прости, конечно. Но я тебя знаю месяц всего. И тут ты вваливаешься ко мне в приватную комнату, прерываешь, а теперь я тебе должен рассказывать про БДСМ, как сказку на ночь? — Поверь на слово, — ухмыльнулся Илон, глядя под ноги, — хотя ты знаешь меня всего месяц, и то поверхностно, ты знаешь обо мне больше, чем любой человек в Лос-Анжелесе и уж тем более в Чикаго. Думаю, даже больше Стэна, он вот до сегодняшнего дня был уверен, что я агент под прикрытием. Я понял, что ты не хочешь, чтобы я делал это с тобой, и не настаиваю и не заставляю. Просто расскажи об этом. Если хочешь, я расскажу тебе взамен о чем-то. — О своей службе? — хмыкнул Эйден. Илон нахмурился. — Нет. Об этом не могу. Не потому, что не хочу. Просто чем меньше ты будешь знать, тем тебе же будет лучше. — Мужик, здесь я вообще-то босс ячейки преступного синдиката, это моя дежурная фраза, — рассмеялся Эйден. — Ну извини, — иронично развел руками Илон. Эйден снова и снова напоминал себе, что это опасно, что ему лучше держать язык за зубами, а если история с порезами выйдет на поверхность, придумать отмазку, все отрицать, выкрутиться. Но Эйден верил ему. Может, потому что нашел в комнате Мэнди и фактически тоже знал маленькую постыдную правду об Илоне, может, потому что Илон сумел как-то расположить его к себе. Может быть, потому что чувствовал в нем что-то свое и знакомое. — Ты не гей случаем? — неожиданно для себя задал вопрос Редфилд. — Зависит от случая, — отшутился Илон. — Не волнуйся, не подкатываю. — Не ты первый, не переживай. Хейз изменился в лице. — Мне не нужно продвижение. Я… — Да-да-да, отдаешь долг, я помню, считай отдал уже. И расслабься, я просто шучу. Лет-то тебе сколько? — Тридцать. — Серьезно?! За окном продолжала править ночь, где-то наверняка снова кого-нибудь убили, изнасиловали и покалечили, причем, скорее всего, походя, из-за не вовремя приготовленного ужина или в качестве мести за детские обиды. Но в этой комнате криминальный авторитет и сомнительный тип с темным прошлым болтали о жизни и прочей ерунде. Они не разговаривали больше ни о БДСМ, ни о геях, ни даже о работе. Большая редкость в последнее время, и Эйден наслаждался. Не сессия, конечно, но уже неплохо.