Немного о зависти и выборе

Никто не знает, но некромантам дается выбор. Всего один раз и на всю жизнь могут решить они, чьим путем хотят следовать: отцовским или материнским. Иными словами, чью силу хотят развивать. Родители Фауста Восьмого оба были некромантами, так что у него особого выбора не имелось. Но Элиза могла стать слабым шаманом, как мама. Или сильным некромантом, как ее отец. Некроманты - особая каста. Становясь им, ты начинаешь изменяться сам и можешь изменить живую плоть под воздействием мертвого мира. Однако Элиза долго не могла решить. Для нее не стоял вопрос силы или слабостей, а только предпочтений. Потому что однажды папа сказал: - Я люблю и бесконечно уважаю твою маму не за способности, а за силу духа, стальную решимость и волю. Сколько бы раз она ни падала, всегда поднималась, даже если это было неимоверно тяжело. И Элиза совсем немного завидовала своим родителям. Романы не описали бы такую любовь. В ней не было трагичного надрыва и боязни не успеть, мама и папа не ели жадно друг друга взглядами, не целовались при каждом удобном случае. Их счастью попросту не требовалось физическое подтверждение. Вокруг них словно витала аура уверенности в партнере и выборе. Однажды, проснувшись от кошмара и заглянув к родителям, Элиза увидела у изголовья кровати, со стороны отца, призрак молодой женщины в костюме медсестры. В светлых волосах волнами запутался лунный свет. Элиза, бывшая невеста папы. Тогда они с призраком вышли в сад. - Он выбрал ее, потому что любит! - с детским желанием защитить семью выпалила Элиза слова, за которые впоследствии ей станет стыдно. Вернее, за мысли, что их сопровождали. - Знаю, - призрак улыбнулась. - Смерть открывает глаза на очень многое. Тебе следует поторопиться с выбором, трудные испытания не за горами. У Элизы перехватило дыхание. Она всегда немного завидовала маме, приключениям, что довелось пережить Оямаде Манте. В каких только переделках она не побывала, но никогда не сдавалась, шла вперед. А сколько отваги нужно иметь, чтобы, не имея духовной силы, следовать путем перспективного шамана, наследника древнего клана! Призрак тем временем подняла голову и посмотрела на темные окна хозяйской спальни. Лицо ее отразило печаль и теплое ожидание, неторопливое, вечное и простое. - После смерти их пути разойдутся, - голос звучал тихо, почти неслышно. - Решение уже принято, только не знаю, какой путь предначертан твоей матери. С тех пор бывшая невеста папы не появлялась, а Элиза присматривалась к родителям, но те вели себя по-прежнему, и девочка успокоилась. Элиза немного завидовала своей тезке, той, в честь которой ее назвали. Девочке хотелось иметь такие чувства, что можно пронести через Вечность. Хана Асакура был особенным. Лучшим другом, лучшим напарником, душой и началом всех их переделок. До него Элиза словно жила в хрустальном коконе спокойствия, где время течет плавно, день за днем, год за годом. Хана распахнул дверцу, разбил прозрачные стены и обрушил на подругу поток окружающего мира: радости, азарта приключений, всего самого необычного. Поэтому Элиза стала некромантом - чтобы идти наравне с Ханой. Посмотрев с опаской в глаза матери, девочка облегченно выдохнула: мама выглядела довольной выбором дочери. Тогда женщина опустилась на колени, обняла Элизу. - Горжусь тобой, родная. Элиза любила Хану и немного завидовала той, кого он назовет своей невестой. Фауст была готова сражаться за свои чувства, хотя признавала, что соперница достойная. Анна красива, умна, сильна духовно, ее воля непоколебима, ее дар пестовали сильнейшие шаманы. Под таким высокомерным взглядом невольно ощущаешь себя глупой страшилой. Элиза слегка завидовала предназначенности итако для Ханы. Но сдаваться не собиралась. Однако помыслить не могла, что Хана выберет ее с самого начала. Поэтому, когда друг взял ее за руку, перед этим назвав нареченной, Элиза слегка растерялась. А после - широко улыбнулась. Сколько бы лет ни прошло, она всегда выберет Хану Асакура.