Теневой Ангел и Синигами.

Каково это, проснуться после многовекового сна? Для Томы - как резко вынырнуть из океана, где ты долгое время прибывал в состоянии покоя, - ни мыслей, ни воспоминаний, ни боли... - Господин Тома... - Отоха. Здесь, рядом. Не смотри так на меня. Я не стою твоей верности и самопожертвования, просто ты об этом еще не знаешь. - Он вернулся. Я чувствую это, - не показывать эмоции. Их нет, ты ведь помнишь? Ни горя утраты, ни боли предательства, ни все еще оставшейся, задыхающейся в глубине души, нежности и любви. Она не должна знать... Никто не должен. Поэтому деланно-безразлично: - Он снова бросает нам вызов в битве. - И не важно, что при этих словах в груди разрастается горький тяжелый ком. И ему совершенно нет дела до того, что небьющееся сердце, кажется, замерло на мгновение, а руки сжались в кулаки до побелевших пальцев, и что огромных усилий стоит держать лицо. И огромных же усилий стоят все плавные движения и неторопливые речи. Вместо того, чтобы резко вскочить, открыть портал в мир людей и бежать к нему - к его Свету, его возлюбленному, его Солнцекрылому! - он неспешно идет к Лорду. Он говорит со всеми оставшимися Теневыми Ангелами, он как всегда холоден и безупречен. Сон, длиною в 12 тысяч лет, совсем не изменил его. Вы ведь видите это? Конечно, видите! Так смотрите, смотрите и наслаждайтесь зрелищем.

***

Минуло почти две недели, хотя для некоторых они пронеслись как один миг. Все это время Тома в своих покоях наблюдал за Солнцекрылым... точнее за его реинкорнацией. Остальные обитатели Атлантии решили пока не беспокоить Лунного Ангела и дать ему прийти в себя после многовекового сна, чему тот был рад. Следя за жизнью Ичиго в под пространственном окне, а точнее за тем, как тот пытается совместить жизнь обычного школьника и охоту на пустых, а также спрятать в шкафу "нелегала", Тома все больше видел в нем черт характера, свойственных Аполлонесу, но и в то же время подмечал новый, не знакомых, по-своему привлекательных сторон личности его возлюбленного Света. Также ангела заинтересовали существа, с которыми сражался его Солнце с... гм... "напарницей". По понятным причинам, произошедшим 12000 лет назад, Тома любую особу женского пола, что слишком близко приближалась к реинкорнации Сонцекрылого, воспринимал крайне враждебно. Исключение составляли разве что сестры возлюбленного, в коих Лунный Ангел тоже ощущал растущую силу, а в малышке Юзу со временем должны были проснуться силы Теневого Ангела. Видимо, кто-то из родителей Ичиго и близняшек оказался потомком Аполлонеса и Селиан... так, вернемся к первоначальной теме... - Их называют Пустыми, - ответила ему Отоха, когда Тома спросил об этих чудовищах с дырой в груди и костяных масках. - Они являют собой скопления скорбящих душ, принявших облик единого существа. Мы пока мало знаем о них, как и о тех, кто зовет себя синигами, но так как уже было сказано - Пустые являют собой скопление душ, что позволяет собрать куда больше праны, чем с бескрылых. Альтернативный источник энергии, так сказать. Причем весьма эффективный - Древо Жизни постепенно, но достаточно быстро, наполнялось силой и в скором времени могло стать опять способным к плодоношению. Что непременно сообщил Ленси, Ангел-архитектор и, по совместительству, главный ученый Атлантии, обрадовав тем самым её обитателей. Теневые Ангелы могли размножаться двумя способами - через живорождение, как у людей - причем "внешний" пол был не важен, так как они были гермафродиты - и с помощью Древа Жизни. Учитывая, что переживших катастрофу 12000 лет назад осталось мало, то второй вариант сейчас был лучше всего. Вот только... как всегда было это вредное "но"... О котором весьма наблюдательный Ангел-ученый поведал лишь лорду Тома -для полного пробуждения древа требовалась прана обоих повелителей небесных светил. И Ленси не ошибся - для Лунного Ангела уже было невыносимо просто наблюдать за возлюбленным со стороны. Он очень боялся, что вновь потеряет свое Солнце, а вместе с ним - не только надежду на счастье с любимым, но и на будущее их расы. Посему на следующий день, не сказав никому ни слова, Тома отправился в Каракуру.