Непокорный металл

Эрик вздрогнул, просыпаясь, и машинально смял пальцами простыню в поисках старого кинжала, без которого не ложился спать с давних времён. Кинжала не было, а ткань была гораздо мягче привычных гостиничных простыней. Мутант медленно открыл глаза. Комната не изменилась, разве что освещение вновь стало более ярким. В одной из стен была ниша, судя по всему, прежде скрытая плотной шторой. В ней прямо на полу лежал огромный матрас, прикрытый сверху чёрной простынёй. Именно на этой постели Эрик и лежал теперь. Одежды на нём по-прежнему не было. Воспоминания о произошедшем навалились разум, заставив Эрика поморщиться и на секунду уткнуться лицом в матрас. Всё это ему не приснилось. Он пленник какого-то безумца, имеющего извращённые планы на его задницу. И, что хуже, неплохо знающего как его слабости, так и его самого. Откуда? — Хотел бы пожелать тебе доброго утра. Но ты, полагаю, расценишь это как насмешку. Как самочувствие, Ленсхерр? Эрик медленно повернул голову. Хозяин сидел всё в том же кресле, явно передвинутом для удобства. В этот раз он был одет в серый спортивный костюм. Из прежнего облачения на нём была лишь маска. — Бывало и хуже, — наконец ответил Эрик и осторожно, прислушиваясь к себе, поднялся на колени. Боль в мышцах почти прошла, в заднем проходе её как будто и не бывало. Руки и ноги его больше не были скованы. Золотая цепь крепилась к широкому поясу из чёрной кожи, охватившему талию мутанта. Другой её конец уходил куда-то глубоко в прорезь, которая, насколько видел Эрик, тянулась по всей длине стены. — Цепь крепится к шару, который тебе вполне по силам сдвинуть, — пояснил Хозяин. — Направляющие залегают глубоко, выдернуть даже не пытайся. Но вдоль стены ты можешь ходить... не удаляясь от неё больше, чем на длину цепи. Думаю, сейчас тебе хочется освежиться. Туалетная комната в том конце помещения. Выслушав его, Эрик криво усмехнулся и поднялся во весь рост, впрочем, опираясь на стену. Не без оснований он считал, что ноги сейчас могут его подвести. — Не боишься, что утоплюсь? — поинтересовался он, осторожно делая первый шаг. — Не боюсь. Ты слишком горд, чтобы покончить с собой. Не задерживайся там. Передёрнув плечами, Эрик прошёл в указанном направлении, одной рукой придерживая цепь около пояса, а другой около стены. Шар, каким бы он ни был, действительно легко скользил по направляющим. Дойдя до туалета, мутант всё же попытался выдернуть цепь и не слишком удивился тому, что Хозяин не солгал. Умывшись и попутно убедившись в абсолютном господстве пластика в туалете, Эрик вернулся к своей постели. На полу рядом с матрасом его уже ждал поднос. Первым безрассудным порывом было отказаться. Но желудок опередил пафосную речь, издав громкое урчание. Резко опустившись на матрас, Эрик одарил похитителя волчьим взглядом. Тот примирительно улыбнулся: — Я не собираюсь тебя травить. И афродизиаков в еде нет. Я не признаю дурман в любом виде, Ленсхерр. Мне нравятся живые эмоции живого... человека в общем смысле этого слова. Мне не нужна тряпичная кукла. Ешь без опаски. Посуда на простом пластиковом подносе была деревянной. Тяжёлая, основательная, она была тёмного цвета и приятной на ощупь. Из большой миски поднимался ароматный пар, но, взяв её в руки, Эрик почувствовал лишь мягкое тепло. Усмехнувшись, он поднёс миску к губам и осторожно глотнул. Суп в миске был сырный с лёгким привкусом курицы. Больше не сомневаясь, мутант принялся за еду, с облегчением ощущая, как стихают в желудке голодные спазмы. Прикончив суп и рубленое мясо, Эрик пригубил кофе из деревянной кружки и поудобнее устроился на матрасе, облокотившись на стену. — Тебе не жарко в этой маске? Хозяин улыбнулся и пальцами провёл по своему лицу: — Совершенно нет. Прекрасная вещь. Правда, пришлось заказывать, готовых таких нет в продаже. — Думаю, это не доставило тебе большого убытка, — свободной от кружки рукой Эрик приподнял цепь. — Боюсь представить, сколько могут стоить такие кандалы. Наверно ты богат. Улыбка Хозяина стала шире. — Ты хочешь таким образом вытянуть из меня всю подноготную? — Эрик напрягся, а Хозяин продолжил уже без улыбки. — Слушай меня внимательно, я повторять ничего не стану. Это всё, что тебе нужно обо мне знать. Остальное излишне. Да, денег у меня вполне достаточно, чтобы купить все эти вещи. Да, я знаю о тебе всё или почти всё и немало времени потратил на переоборудование этого подвала лично для тебя. Ты не ослышался и, вероятно, мог уже догадаться по отсутствию окон: мы под землёй. Не так глубоко, как в Пентагоне, но всё же. Нет, я не из них. Я даже не из тех, кто ищет мести за себя или своих близких. Против мутантов не имею ничего. Поверь: если бы я тебя ненавидел... ты бы уже сдох, подавившись своими воплями. — Слушай дальше. После того, как ты едва не казнил президента перед Белым Домом, ты скрылся от всех. Те, кто жаждет тебя покарать, потеряли твой след. Те, кто был тебе верен, твои братья и сёстры — они не станут тебя искать. Одни из уважения и нежелания тебя выдать охотникам, другие в расчёте на то, что ты не упустишь шанс на искупление грехов и мирную жизнь. Ты исчез из этого мира, и потому я спокоен: нам не помешают. Если же будет риск, мне ничего не стоит сделать так, чтобы кто-то наткнулся на якобы твой обезображенный труп. Тебе неоткуда ждать помощи, Ленсхерр. Ты мой, и в этом факте нет никакого пафоса или подтекста. Всё предельно честно. Можешь злиться, зажиматься и огрызаться — буду обращаться с тобой как с бешеным зверем, нуждающимся в дрессировке. Будешь послушным — я и дальше по необходимости буду тебя лечить и кормить не хуже, чем сейчас. И очень советую тебе подумать перед тем, как решить сопротивляться и пытаться вынести мучения стоически: ты страдал четыре дня ни за что. Я всё равно тебя взял. И так будет всякий раз. Ты всё уяснил? Эрик отвёл взгляд и сжал зубы так сильно, что на скулах заиграли желваки. Этот извращенец прав. Ему некого ждать на помощь. Даже Чарльз едва ли станет его искать. Если до сих пор не нашёл, имея в распоряжении Церебро, значит, не хочет. Всё так. Но неужели Хозяин верит, что после этих слов он разом превратится в покорную подстилку? — Кофе остынет, — более мягким тоном напомнил Хозяин, и Эрик почти залпом его допил. — Поставь кружку на поднос и толкни его ко мне. Не глядя, мутант отпихнул от себя поднос с пустыми тарелками. — Кружка, Ленсхерр. Ну же. Эрик напрягся, крепче сжимая кружку в руке... и с силой швырнул её в Хозяина. Тот увернулся. В следующий миг Эрик едва не прокусил губу, сдерживая крик: на руке чуть ниже запястья вспух и налился кровью тонкий след от хлыста. Машинально прижав этот след пальцами другой руки, пленник зло глянул на Хозяина снизу вверх — тот поднялся на ноги. — Что это у тебя в глазах, а, Ленсхерр? Ненависть? Я тебя предупредил. Так что ненавидеть ты вправе лишь себя. У тебя есть сутки, чтобы обдумать своё поведение. Где туалет, ты знаешь, ужин получишь. С обедом ты только что попрощался. — Ты можешь измочалить моё тело, — глухо произнёс Эрик, когда Хозяин почти ушёл. — Но чувства мои принадлежат лишь мне. — Посмотрим, смогу ли я это исправить, — спокойно ответил мучитель, захлопывая за собой дверь. Деревянную, тяжёлую. Дуб, вероятно. Впрочем, хоть береста — цепь не позволит даже доплюнуть до неё. — Посмотрим, — эхом откликнулся он на слова Хозяина, хоть тот уже и не мог слышать. Противостояние началось.