Непокорный металл

В эту ночь Эрик спал на удивление спокойно и без тревожащих душу сновидений. Вероятно, сказалась усталость. Что другое, а выматывать Хозяин умел. Наутро Эрик внимательно рассмотрел свою добычу и до времени припрятал её под матрас за неимением лучшего тайника. Монетку следовало заточить хотя бы с одного края. Тогда ею можно будет попробовать перерезать ремень, к которому крепится цепь. Или даже ранить мучителя. Эрик понимал, что времени на это понадобится чертовски много. И пока что придётся терпеливо выносить все издевательства. Ничего. Он будет стараться и, вероятно, сможет спастись. В этот день Хозяин пришёл достаточно рано и пребывал, по-видимому, в неплохом настроении. Первым делом он осмотрел клеймо и, удовлетворившись его видом, накормил Эрика лёгким завтраком. — Сегодня мы посвятим день одному-единственному, но весьма важному занятию, — сообщил он, сдёргивая чехол с обтянутого кожей деревянного кресла с очень высокой спинкой, подозрительным отверстием в сидении и ремнями. — Не скажу, что процесс будет однозначно приятным. Но это поможет тебе в дальнейшем лучше себя чувствовать. Ну что, пугать тебя или сам соизволишь присесть? Эрик дёрнул плечом и, когда Хозяин, придерживая за шею и запястье, подвёл его ближе, с максимально равнодушным видом опустился в жуткое кресло. Хозяин только усмехнулся, закрепляя путами его руки и ноги. Затем неожиданно опустился перед Эриком на колени. — Сегодня поработаем с этим, — почти прошептал он, водя рукой над членом мутанта. — Для начала. Я рад, что сегодня ты решил быть послушным. Эрик дёрнулся и стиснул зубы, прижавшись затылком к изголовью, когда Хозяин забрал у него в рот. Шею его мучитель фиксировать не стал, хоть на нужном уровне спинки и были подозрительные крепления. Но сейчас пленник и сам не хотел наклонять голову и смотреть на происходящее. Ему вполне хватало прочих ощущений, ярких, острых, на которые он сам подписался, отказавшись от сопротивления! Хозяин, как и вчера, не оставил Эрику ни единого шанса на равнодушие. Он то просто размеренно скользил губами по всей длине члена, то забирал глубоко в горло, то вдруг выпускал изо рта и принимался самым кончиком языка дразнить покрасневшую головку, пальцами поглаживая и чуть сжимая мошонку. Эрик вздрагивал, до боли сжимал кулаки, нарочно впиваясь ногтями в ладони, мотал головой и отчаянно кусал губы, чтобы не стонать. Иногда даже получалось. Как и вчера, Эрик успел ощутить приближение оргазма и осознать остатками разума его позорную неизбежность, когда всё резко прекратилось. На этот раз было даже немного больно. Распахнув глаза, мутант всё же решился взглянуть на Хозяина. Тот внимательно за ним наблюдал, слегка сжимая и оттягивая его мошонку. Эрик попытался отодвинуться, забыв про ремни и охнул, когда мучитель сжал пальцы сильнее. — Слушай меня, Ленсхерр, это важно. Я уже говорил об этом. Но повторяю снова: ты кончишь лишь тогда, когда захочу я. Ты — мой. Это — моё, — он чуть приподнял руку. — И оргазм, который ты испытываешь, тоже мой. Если бы Эрик обладал способностями Хавока, от ублюдка уже осталась бы кучка пепла — с такой злостью он посмотрел. Хозяина, впрочем, это не тронуло. Он смотрел на пленника с видом столь невозмутимым, будто не сосал ему только что так, что самые распутные шлюхи позавидовали бы его мастерству. Наконец сообразив, чего от него ждут, Эрик процедил сквозь зубы: — И что же мне делать, чтобы его получить? Мутант примерно догадывался, каким будет ответ, но, всё же, услышав его, сжал зубы сильнее. — Попросить, разумеется. В будущем ты также должен будешь отработать свою просьбу. Сейчас достаточно её озвучить. Но сделай это правильно. Как минимум помни, что прямо сейчас я держу тебя за яйца. В любом смысле. Эрик задышал чаще и выдавил: — Могу я кончить? Хозяин покачал головой: — Нет. Не можешь. И просишь неверно. Ещё разок. Наклонившись, он дразняще прошёлся губами и языком по члену, усиливая возбуждение, и пальцами свободной руки пережал его основание, заставив пленника замычать. Эрик попробовал снова. И ещё раз. Улыбка Хозяина становилась всё шире, а к желанию добавилась тягучая боль в паху. Казалось, мучитель смеётся над какой-то мелочью, которую пленник никак не поймёт. Попробовав снова и дёрнув связанными ногами, когда ничего не получилось, Эрик вдруг замер и даже на миг перестал дышать. Его воспалённый взгляд скользнул по лицу и одежде мучителя, по его рукам, так легко взявшим его под контроль... — Хозяин, можно мне кончить, пожалуйста? — прорычал Эрик, задёргавшись в путах. — Тон плохой, Ленсхерр, но для первого раза сойдёт и так. Разрешаю. Последнее слово будто эхом отдалось в сознании пленника. Он выгнул спину насколько смог и кричал, изливаясь Хозяину в руки. Когда он замер, мелко дрожа и глядя в сторону, тот отряхнул ладони и смазал их гелем. — Прекрасно. Но поспеши прийти в себя: мы только начали. И поверь: к вечеру просьба об удовольствии будет слетать с твоих прекрасных губ раньше, чем ты успеешь разозлиться по этому поводу. Летит филин по лесу: — У-ху-у-у! У-ху-у-у! У-ху-у-у-у! Врезался в дерево. Летит дальше: — Ого! Ого! Ого! — Ты говорил… я ещё не готов, — выдохнул Эрик, стараясь дышать реже и не думать о том, что происходит. Его собственная плоть, впрочем, слушаться его по-прежнему не желала, вполне охотно отзываясь на мучительные ласки другого. Обивка кресла стала скользкой от пота и горячей. — Если я увижу, что тебе становится по-настоящему плохо, я, разумеется, прервусь, — Хозяин погладил Эрика по ноге и поцеловал колено. — В прошлый раз ты был голоден, утомлён, полон тревоги. Сейчас ты должен чувствовать себя лучше, а значит, и вынести способен больше. К тому же, насколько я вижу, за собой ты следишь, не полагаясь исключительно на магнетизм. Ты силён, Ленсхерр, ты выносливее, чем тебе самому кажется. Я намерен лишь довести твои силу и выносливость до совершенства. — Не боишься,… что обращу… силу… против тебя? — прерывисто спросил мутант, облизывая губы и прижавшись щекой к изголовью. — Предпочитаю решать проблемы по мере поступления. Ну-ка, что нужно сказать? — Прошу, Хозяин, разреши кончить!.. — Умница. Разрешаю. После этого Хозяин довёл его до оргазма ещё два или три раза — Эрик точно не знал. Сознание мутилось и плыло, горло мучительно пересохло, ног он практически не чувствовал. Когда напряжение в очередной раз покинуло его тело, ему почти удалось задремать. Но почти тут же проснулся, почувствовав, что ему без особых затей пощекотали ступню. — Не спи, принцесса, замёрзнешь, — усмехнулся Хозяин, поднимаясь и вытирая руки влажной тканью. — Отдохнуть тебе нужно, не спорю, но спать не вздумай. Ничего хорошего тебе сейчас не приснится. Уж поверь. Эрик поднял на него тусклый взгляд. Попытался сглотнуть, но глотать было нечего, и пересохшее горло продрало резким кашлем. Комната слегка поплыла перед глазами, и пленник зажмурился. А когда открыл глаза, в его губы ткнулась трубочка. Тоненькая пластиковая трубочка. Хозяин стоял рядом, держа в руке бутылку с водой. Трубочка торчала из её крышки. — Пей, чего смотришь? — Эрик тут же прижал трубочку губами и принялся жадно пить. — Не спеши, не отнимаю. Не испортишь мне настроение до вечера — и покормлю. Сейчас лучше не есть. Хочешь что-то сказать? — Что ты ублюдок, — отозвался мутант и втянул голову в плечи, когда Хозяин потрепал его по волосам. — Я ублюдок, — спокойно подтвердил он. — И ты в моей власти. А раз скалишь зубы, значит, пришёл в себя. Можно продолжать. Эрик ещё раз зажмурился и встряхнул головой. Да, кажется, ему и вправду полегчало. Отыскав взглядом Хозяина, он тотчас насторожился, увидев в его руках незнакомый тонкий предмет. Кажется, костяной, но с золотой рукояткой. Прихватив смазку, Хозяин вновь устроился на полу перед ним. На сей раз ему пришлось долго трудиться, чтобы Эрик вновь возбудился, проклиная всё на свете. Но в этот раз мучитель не стал подводить его к оргазму руками и ртом. Придерживая одной рукой налившийся член пленника, другой он как следует смазал наконечник той тонкой палочки и коснулся им головки. — Не дёргайся, Ленсхерр. Иначе будет чертовски больно. Эрик замер и вжался в кресло настолько, насколько сумел. Отчего-то в его сознании ясно встал образ из прошлого. Он, совсем ещё ребёнок, привязан ремнями к столу. Всё вокруг белое, ослепительно стерильное, обжигающе чистое. Вокруг много металла, красивого, серебристого, послушного. Но он ребёнок. Ему страшно, в нём ни капли гнева — и он беспомощен, совершенно беспомощен перед очередной пыткой... Костяной наконечник проник в уретру, полностью скрылся в ней, проникая всё глубже и глубже. У Эрика сбилось дыхание, он дёрнулся против воли — и громко, отчаянно вскрикнул. Он никогда не думал, что член изнутри такой чувствительный. И, конечно, даже в редком пьяном бреду ему не приходило в голову, что туда кто-то сможет проникнуть против его воли. А он в ответ сможет лишь кричать. Хозяин успокаивающе погладил Эрика по бедру: — Я же тебя предупредил. С этой штучкой нельзя шутить, она кусается больно. Но если не дёргаться... постараешься больше не дёргаться? Эрик судорожно кивнул, не сводя больше глаз с инструмента. Хозяин вряд ли прислушается к его мольбам. Он не Шоу, это точно, но порой так же неумолим. Значит, остаётся терпеть. Терпеть, чтобы однажды заточенная костяная монетка распорола его путы. А может и кое-чьё горло. Хозяин продолжил пытку — и Эрик снова утонул в водовороте наслаждения, боли и разрешения кончить. Как и обещал мучитель, теперь эта позорная просьба сама срывалась с его губ, не давая шанса не только разозлиться, но и успеть это осознать. Когда пришло время покинуть страшное кресло, у Эрика дрожали не только ноги и руки, но и губы. Он так пока и не узнал, что скрывается за той дыркой в сиденье, но и прочего хватило с верхом. Мучитель заставил его умолять, всё-таки принудил назвать Хозяином вслух. И глаза пленника жгло от злых слёз унижения и боли, всё ещё катившихся по щекам на вздрагивающую от рваных всхлипов грудь. Выбравшись из кресла, Эрик опустился на четвереньки и закрыл глаза. Хозяин не стал его принуждать подняться. Застегнув на его лодыжках браслеты кандалов, пропустив цепь от них через деревянную скобу в полу, он неторопливо убрал кресло, после чего принёс в большом деревянном тазу воду и, раздевшись, опустился на колени рядом с пленником и принялся его мыть. Тяжело вздохнув, Эрик уткнулся лбом в его плечо и замер, чувствуя, как исчезает напряжение во всём теле, как становится легче дышать. Когда Хозяин дошёл до низа живота, Эрик вздрогнул и поднял голову. Их взгляды встретились, но вскоре мутант отвёл глаза. Во взгляде его пленителя были непонятные ему грусть и сочувствие. Совсем не то, что он привык видеть в глазах прежних своих мучителей. От этого взгляда ему было не по себе. Пальцы Хозяина осторожно зарылись в волосы мутанта. — Ты хочешь есть? — тихо спросил он, мягко принуждая пленника поднять голову и заглядывая ему в глаза. — Да… Хозяин. — Подожди. Хозяин ушёл, вероятно, вышел из комнаты. Эрик выпрямил спину и, разминая шею, провёл руками по волосам. Затем покосился на матрас и дёрнулся, когда Хозяин вернулся. Будто он мог как-то узнать о его тайнике, и Эрик попался на горячем... Но, конечно же, ничего этого не было. Передвинув кресло поближе и опустившись в него, Хозяин устроил миску с едой у себя на ноге. Эрик сглотнул и вопросительно на него посмотрел. — Я думаю, ты уже частично понял. Но всё же поясню: новые условия. Отныне кормить тебя я стану только так. Ты, конечно, можешь воспротивиться. Но, знаешь, смерть от голода весьма долгая и мучительная. Если ты встанешь на этот путь, я не стану тебя отговаривать, как не стану кормить через капельницу и лечить. Также я не стану тебя убивать, дабы прервать затянувшуюся агонию. Стоит ли оно того? — И ты так запросто лишишься своей игрушки? — облизнул губы Эрик. — Всего лишь из-за того, что эта игра ей не понравилась? — Играть здесь пытаешься ты. Кстати, весьма топорно. Я же вполне серьёзен. Так что решай, Ленсхерр: или ты ешь, как я того хочу, или довольно гнусно подыхаешь. Эрик дёрнул плечом: — Не пойму я тебя всё же. То ты завораживаешь меня, как змея, то требуешь чего-то с ножом у горла, руша морок одним движением. Хозяин только фыркнул и постучал ногтями по деревянной миске: — Чем только не забиваешь себе голову, оставшись наедине с собой. Так что насчёт еды? — Я буду есть, — отозвался Эрик, подавив острое желание высказаться насчёт ухода от темы. — Как ты сам сказал, я слишком горд для иного выбора. — Тогда сядь ближе. Эрик выполнил этот приказ под перезвон ножной цепи и выжидающе посмотрел на Хозяина. Его внутренняя гордость, которую он только что помянул, бунтовала, убеждая его в том, что сегодня он пережил уже достаточно унижений, чтобы ещё и есть как собака. Но мысль о спасительной монетке до поры заглушила эти не лишённые здравого смысла доводы. Хозяин усмехнулся и, устроившись поудобнее, зачерпнул еду из миски и протянул её пленнику. — Сначала я думал связать тебе руки за спиной. Но ты и так понятливый. Можешь за спину даже не убирать. Но есть можно только ртом. И не болтай во время еды. Все вопросы задашь после. А я уже решу, на какие из них ответить. Остро глянув на Хозяина, Эрик прижал одну руку к своему бедру, а другой уцепился за подлокотник кресла и потянулся губами к еде. Сегодня на ужин было нечто похожее на овощное рагу, но с добавлением мяса. Прикрыв глаза, пленник постарался собрать всё с ладони Хозяина. Это ему почти удалось: всего два маленьких кусочка упало тому колено. Он словно не заметил подобную небрежность. Невозмутимо зачерпнув следующую порцию рагу, он вновь протянул её Эрику, а другой рукой медленно погладил себя между ног. Мутант едва не отпрянул и уже готов был задать вопрос, когда натолкнулся на взгляд мучителя. Тот не сулил ничего хорошего, а сам Хозяин между тем обхватил свой член пальцами и стал неторопливо двигать рукой, в другой по-прежнему держа угощение. Эрика слегка замутило, но голод всё же оказался сильнее отвращения, и он вновь собрал рагу с ладони. Мало-помалу миска опустела. Дыхание Хозяина к тому заметно участилось. Отставив пустую посуду, он принялся двигать рукой быстрее и велел Эрику облизать с пальцев другой руки остатки рагу. Эрик выполнил приказ, но напрягся, соображая, успеет ли увернуться, если тот вознамерится кончить ему в рот, и чего ему это будет стоить. Однако у Хозяина были другие планы. Резко выдохнув, он слил на своё колено, слегка испачканное оброненной едой. Пленник уже успел про себя вздохнуть с облегчением, как мучитель схватил его за шею и заставил наклониться вперёд. — Оближи всё до капли, — хрипло велел Хозяин. Эрик зажмурился и, высунув язык, лизнул мутно-белый, словно молочный след. Он был уверен, что тут его и вырвет. Но всё оказалось более-менее терпимым. Сперма имела сладко-солёный вкус. Странно, конечно, но вовсе не противно. Кожа на вкус была солоноватая и чуть влажная. Тщательно вылизав всё колено, Эрик мрачно посмотрел на Хозяина. — Ну что, не умер? — поинтересовался тот, лениво поглаживая мутанта по голове. — Я же говорил: ничего такого, что было бы тебе не по силам. Пей, Ленсхерр. Я сегодня тобой доволен. И он поднёс к губам пленника кружку с чаем. Эрик сделал пару глотков, тяжело вздохнул и уткнулся лбом в колено Хозяина. Чего доброго привыкнет к такой экзотической приправе. Нужно спешить.