Странная семейка.

      Горячие руки блуждали по чужой спине вызывая толпу мурашек, а губы даруют неземное наслаждение. От всех этих ласк Мартен тает и не сразу ощущает боль. Антон собственнически прокусывает тонкую кожу на ключице и сразу с упоением зализывает. Руки мнут и гнутся податливого тело, как будто не могут отказаться сделать то, что уже давно его снова своим. — Ан… Антон, — прерывисто просит Мартен, упираясь руками в плечи. — Прости. Прости. Я так тебя хочу, так хочу, — начинает горячо шептать Шипулин, покрывая поцелуями любимое лицо. — Я тоже, но не будь таким жадиной. — У тебя разве был этот засос? Стой, откуда синяк? А след зубов? — Антон! Засос ты поставил мне вчера. Синяк от падения. Укус твой, только что поставил. — Мартен. Мы не видимся довольно долго, вдруг у тебя появилась любовница или… любовник? — Не выдумывай. Я тебе не изменяю. — А кто знает, вдруг ты спал с кем-нибудь? — Конечно спал, — почти выплевывает Мартен, хмурясь. — Что? С кем? — резко прерывается Антон, глаза от страшной догадки расширяются. — С братом, когда волновался в детстве. — Понятно. Ладно. Если ты так против, то давай просто полежим, — вздохнув соглашается Антон. — Прекрасно. Но сдержи свои слова, — радуется Мартен, погрозив на всякий случай пальцем. Антон кивнул, перекатываясь с Мартена на свободный участок кровати. Но через некоторое время Фуркад закопошился, тихо прильнул к широкой груди Шипулина и уткнулся носом в чужую шею. Антон его приобнял и начал медленно перебирать короткие волосы на затылке Мартена. — Знаешь, это чудесно! Так лежать и молчать, — с упоением прошептал Фуркад. — Угу, — согласно подал голос Шипулин, погружаюсь в свои мысли. — Мне так приятно, что ты принял меня таким какой я есть. — Угу. — А еще, что ты не против если я сегодня переночую у Эмиля, — лукаво взглянул на него Фуркад. — Угу, — на автомате кивнул Шипулин, резко понимая на ЧТО согласился, — ЧТО? Нет, на это я не согласен! С какого перепугу это? — Ха-ха! Значит, слушаешь все же. — Не смешно. Ты сегодня ночуешь дома! — нахмурился Шипулин ловя руки француза и подминая его под себя. — Антон, успокойся. Я соврал немного, — постарался вылезти Фуркад, но попытки оказались тщетны. — Немного? — выгнул бровь русский, сильнее сжимая чужие запястья. — Нуу, к Эмилю я пойду вечером, а переночую, конечно, с тобой, — начал уверять его француз, ища взглядом что-нибудь подходящее. — Я тоже пойду. Не хочу оставлять тебя один-на-один с ним. — Еще будут братья Бё. Не волнуйся. Я пить не буду. — Ты мне в прошлый раз тоже самое говорил, но напомни, кто напился в зюзю? — Это было один раз. И то я пил с Симоном, — поспешил оправдаться француз, наконец столкнув с себя тяжелую тушку. — Ага, конечно. Но я пойду с тобой, — недоверчиво соглашается русский, удобно устраиваясь рядом. — Хорошо. Если ты настаиваешь, — закатил глаза Мартен, в принципе не возражая, что рука Антона расположилась на его шеи. — Чудесно. Чеширская улыбка расцветает на лице Антона и он притягивает Мартена к себе, целуя в шею. Сразу приподнимаясь на локте и оглаживает упругие мышцы руками, сминая пухлые губы. Жар волнами распространяется по телу и хочется больше, ярче и горячее. — Антон! Ты же обещал, — как только Антон прерывает поцелуй, Мартен сдвигает брови к переносице, всем видом демонстрируя свое недовольство. — Марти, я так тебя хочу, что не могу сдерживаться. Такой горячий — такой желанный. Ну как тут устоять? — горячо с хрипотцой зашептал тот. — Тоха, я серьезно. Перестань! Я не хочу выглядеть как жертва насильника. — Но ведь один раз можно. Марти, не жмись. — У тебя, что сексуальный голод? — Да, можешь считать и так. Я не успокоюсь пока тебя всего не ощупаю. — Тоха, давай спать. Шипулин закатив глаза лег спокойно и с обиженным фырканьем отвернулся от Фуркада. Теплые руки осторожно очертили талию и обхватили, прижимая их обладателя вплотную. — Прости, но думаю мы можем недельку прожить без секса. Я не настаиваю, но… Мы слишком часто им занимаемся и создается впечатление, что это основа нашего брака, — виновато зашептал Мартен, намеренно задевая раковину уха. — Тебя мучает эта фигня, — возмутился Антон, но поспешил смягчить любимого словами, — Ладно, не обижайся. Хорошо, я сам бывает забиваю голову фигней, но не в таких масштабах как ты. Раз ты просишь, хорошо давай воздержимся. Пока что. — Спасибо. Не люблю, когда ты уезжаешь в командировку. Особенно когда возвращаешься, — жмурясь подлез под руку Мартен. — Я уже тоже не люблю. А ты почему? — на автомате зарылся в непослушные кудряшки Антон. — Ты становишься нервным. Все время ищешь подвох. Это странно, — просто объяснил Фуркад. — Просто я не могу до конца поверить в такое счастье, — усмехнулся Шипулин, — Что у меня есть хорошие друзья-иностранцы и ты, мой дорогой и любимый человек. — О, раз напомнил, как Димка? — вдруг оживился Фуркад. — Нормально, — улыбнулся Шипулин такому оживлению, — Передавал тебе привет и… Пытался всучить мне саквояж сладкого. Но я сказал, что у моего сладкого от сладкого кое-что слипнется, а мне это не на руку. Было. — Каламбур. Стоп! Ты не привез? — Нет, привез. Но пусть они пока у Симона побудут. — Это плохая идея. Если их найдет Эмиль, то растопит. — Не, это карамель, — покачал головой Антон. — Ты оставил моих деток там! — заканючил Мартен. — Давай без драматизма. Я захватил пакетик, — деланно нахмурился Антон, но долго не смог сохранять лицо. — Спасибочки, медвежонок, — подорвался Мартен, чмокая мужа в щеку.