Трын-трын! – нарушил тишину и покой дома резкий звон.
Трын-трын! – долго и настойчиво он требовал к себе внимания.
Трын-трын…
– Кто-нибудь снимите эту чёртову трубку! – послышался мужской сонный голос на весь дом.
Трын-трын! – тишина, наступившая после крика, вновь оказалась прорезана очередным настойчивым звоном.
«Где все?!» – подумал мужчина, порядком раздражённый шумом, и сунул ноги в тапочки, по пути накинув на тело халат. Поскольку никто из слуг почему-то не торопился поднять трубку и избавить хозяина от признаков начинающейся мигрени, ему пришлось самому спуститься на первый этаж. Петир запустил руку в отросшие волосы, размышляя над тем, что надо подстричься. Наконец он оказался в гостиной и поднял трубку, прерывая звон.
– Да, слушаю… – охрипшим со сна голосом ответил мужчина.
– Здравствуйте, могу ли я услышать Петира Бейлиша? – вежливым тоном проговорила женщина в трубку.
– Да, это я, слушаю, – всё ещё до конца не проснувшись, подтвердил Пересмешник, сцеживая зевок в кулак. После долгой и трудной ночи в борделе было сложно сохранять ясность мысли в девять утра.
– Здравствуй, Петир! – с восторгом в голосе отозвалась собеседница. – Это Кейтилин, узнал?
– Я рад слышать тебя, Кет! – ловко увильнул от ответа окончательно проснувшийся хозяин дома.
Прислонившись спиной к стене, он стал растирать затёкшие мышцы шеи. «Всё потому, что надо было правильно выбирать место для сна. Или сделать рабочий стол в борделе мягче…» – мысленно покачал он, вполуха слушая Кет.
– Я слышала, ты только вернулся в Гавань, вот решила узнать, как твои дела? Ты долго отсутствовал, я переживала за тебя.
Тщательно скрываемое за учтивостью безразличие для Петира было слишком очевидно. Возникла неловкая пауза. Пересмешник был уверен, что его успехи в бизнесе мало интересовали Кет, а её вопрос – дань этикету, оружию аристократов. И оружию самого Петира, конечно.
Хостер Талли, отец Кет, после смерти своей жены возложил все обязанности по дому на свою дочь, как хозяйку Талли, и приложил для её становления в этой роли немало усилий и денег. Так что беззаботное детство юной рыжеволосой красавицы быстро и внезапно закончилось и настали взрослые перемены в виде заботы о младших брате и сестре, а также учением, как стать истинной леди. Сейчас, наверное, старик гордился бы ею, если не находился на том свете.
– Хорошо, – коротко и непринуждённо ответил Петир. – Как дети? – перевёл он тему. Бейлиш знал, что Кет души не чаяла в своих детях, и убеждался в этом каждый раз, как только разговор заходил об отпрысках Старков.
Услышав вопрос про детей, собеседница, как Пересмешник и предполагал, оживилась и начала радостно и быстро говорить.
– Дети? Дети хорошо – повзрослели и выросли. – Она на несколько секунд замолчала – Робб теперь похож на Неда – такой же высокий и серьёзный. Работает с отцом у Баратеонов, – без тени смущения похвасталась Кейтилин, преисполненная гордостью за сына. – Санса… похожа на меня, нас иногда принимают за сестёр, – женщина хихикнула, явно довольная этим фактом.
От услышанного имени перехватило дыхание, Бейлиш тут же перестал массировать больную шею, которая в одно мгновение была позабыта, и всё его внимание было направлено на слова подруги.
– Она учится в пансионе для девушек, иногда приезжает домой на выходные. Я так за неё переживаю и скучаю, но Нед говорит, чтобы я не сходила с ума, – с некой грустью продолжила миссис Старк.
Петир ненадолго задумался, что бы он сделал на месте Кет. Скорее всего, нет, наверняка он бы каждый день ездил к ней, чтобы проведать Сансу и убедиться, что с ней всё в порядке. Пропустив мимо ушей рассказы о других детях, Пересмешник перенёсся в свои воспоминая. Он помнил все моменты, связанные с Сансой: как она мило смутилась при первой их встрече, как ей понравилась Джонквиль, как Старк тянулась за поцелуем… Всё было таким свежим в памяти, словно это произошло вчера, а не три года назад. Петир до сих пор помнил те чувства, испытанные от её бархатной кожи, и вкус полных малиновых губ.
Находясь в Дорне, Бейлиш часто думал о Сансе. Она вспоминал её в том образе, в котором произошла их встреча, завершившаяся поцелуем. Он чётко мог представить её улыбку, лучистые глаза, нежную кожу, на которой играли блики. Девушка не оставляла его и во снах. Он видел, какой она стала бы в восемнадцать, и пытался отогнать этот образ. Но она манила его к себе, и он сдавался, целуя её жарко, подавляюще.
Некоторые сны были другими, ещё более реалистичными. Просыпаясь после них, Петир чувствовал покалывание в кончиках пальцев, которыми он всего несколько секунд назад сжимал упругое и податливое тело, исчезавшее дымкой за секунду до воплощения желаемого. В такие ночи Бейлиш особенно остро чувствовал, как ему не хватает компании юной Старк. Все вокруг были, за редким исключением, копиями друг друга. Серыми. Не вызывающими никаких эмоций, даже отрицательных. Их действия можно было легко просчитать – ведь их желания и цели были одинаковыми. И лишь огонь Сансы разгонял окружавшую мужчину серость.
Поначалу, прибыв на юг, Петир не мог сосредоточиться на делах, с завидной периодичностью возвращаясь мыслями в Гавань. Он даже хотел вернуться в столицу, бросив дела. Но он взял себя в руки, не желая совершать необдуманных поступков, когда воплощение его мечты может стать ещё на шаг ближе, и отсёк все мешающие мысли. Лишь один день в году он позволял себе думать о ней без оглядки – день её рождения.
Спустя полгода после приезда в Дорн, Петир прогуливался по его извилистым улочкам, изнывая от жары. Даже в Королевской гавани не бывало таких высоких температур, как здесь. Мужчина скользил взглядом по лавкам, где продавали всё, что можно было придумать: тонкие ткани, расписные изящные амфоры, масла, специи, украшения из золота и серебра, оружие – всего не перечесть. Именно на одной из таких улочек он заметил лавку с фарфоровыми изделиями. Зайдя внутрь, он уважительно покачал головой – каждый тут смог бы найти что-то себе по душе. Посуда, игрушки, куклы, часы, изящные хрупкие цветы, подвески с фарфоровыми вставками, подсвечники…
Бейлиш прошёл внутрь, очарованный искусной росписью изделий. Смуглый мужчина с тёмными вьющимися волосами, несколько старше Петира, вышел из-за прилавка, приветствуя покупателя. Пересмешник поинтересовался, можно ли сделать изделие на заказ, и, получив утвердительный ответ, описал свои пожелания. Работа была закончена через два месяца. Петир щедро заплатил мастеру и забрал коробку домой. Распаковав её уже в своём особняке, он улыбнулся. Фарфоровая кукла была точной копией Сансы.
Шли месяцы, кукла лежала в шкафу в ожидании Дня рождения юной Старк. Петир думал поставить её к себе на стол, но не стал искушать себя. Да и слуги могли начать думать про своего хозяина не самые приятные вещи. А Бейлиш не был намерен подставляться перед вероятными шпионами и показывать свои слабости.
За неделю до Дня рождения мисс Старк он поручил доверенному слуге доставить посылку Старкам. Петир очень хотел сделать это сам и увидеть реакцию именинницы на подарок, но понимал, что в таком случае не сможет покинуть её дом.
На второй год, совсем погрязнув в рутине неотложных дел и встреч, связанных с поездкой в Миэрин, он едва не пропустил День рождения Сансы. Не придумав за короткие сроки ничего хорошего, он попросил того же слугу поехать в столицу, купить корзину голубых васильков и доставить их лично Старк. Ожидая новостей, он нервничал, хоть и не показывал виду. Когда слуга вернулся через несколько дней, то передал хозяину слова глубокой признательности от Сансы. От этой новости переживания мгновенно улетучились, и душа его успокоилась.
В третий год он отправил ей книгу о Семи королевствах и их соседях, где описывались традиции, знатные дома, климат, интересные достопримечательности и рассказы путешественников. Старки были в восторге.
– …Петир? – с волнением в голосе раздалось на том конце провода. – Петир, ты меня слышишь?
Пелена воспоминаний рассеялась, и Бейлиш снова вернулся в реальность.
– Что? Прости, Кет, я плохо расслышал. Наверное, что-то со связью, – предположил тот без угрызения совести из-за того, что не слушал собеседницу, а грезил воспоминаниями.
– Я говорю, на этих выходных у Сансы День рождения, и она приезжает домой на три дня, – с долей укора повторила Кейтилин. – Будет бал, и от лица Старков я приглашаю тебя погостить у нас.
– Почту за честь! – стараясь не показывать свою радость от данного приглашения, спокойно ответил Петир.
Уточнив время начала празднества и тепло распрощавшись с Кет, Бейлиш положил трубку и закричал на весь дом:
– Лотор! Скажи Митчелу, чтобы он подготовил машину через полчаса.
* * *
– Санса! Милая, поторопись! Чемоданы погружены, и Родрик уже ждёт, – позвала дочь Кейтилин. В голосе скользили нотки грусти. Впервые она расстаётся с дочерью на такой долгий срок. А ведь ей всего четырнадцать…
– Иду, мама, – с внутренним трепетом крикнула ей дочь.
Сердце Сансы бешено колотилось о рёбра, словно птица, рвущаяся на свободу из клетки. Старк переживала, ведь она ни разу ещё не покидала родительский дом, да и предвкушение всего нового: учёбы, знакомства с другими девочками – было для неё волнительным.
Она ещё раз внимательно осмотрела комнату, проверяя, не забыла ли ничего важного. Взгляд остановился на любимой кукле – Люси, – подаренной ей мистером Бейлишем. Вздохнув, девушка решила оставить свою подругу дома, чтобы с ней ничего не случилось, ведь Люси для неё была самым ценным подарком, не считая серёжек, подаренных тем же человеком.
Старк тяжело вздохнула и на секунду прикрыла глаза, будто прощаясь навсегда со своей комнатой, оставляя в ней частичку своей души. Сморгнув непрошенные слёзы, она пару раз глубоко вздохнула, запирая воспоминания на замок. Однако на душе легче не стало, и уныние прочно обосновывалось в груди девушки. Не имея сил больше выдерживать давящую тишину, Санса развернулась и направилась к лестнице.
Старки уже ждали её на первом этаже, чтобы попрощаться. Были все, кроме Робба, так как он подменял отца на работе. Девушка была расстроена этим и долго не могла уснуть, но старший брат пришёл к ней в ночь перед отъездом, и они просидели полночи, увлекательно рассказывая друг другу придуманные истории. Перед тем, как уйти, он крепко обнял её и поцеловал в лоб, говоря, что будет скучать и ждать по выходным. Она плакала после его слов, но после всё же заснула с болью в груди.
– Родная, иди сюда, – раскрыл свои объятия Нед, криво улыбавшийся.
Девушка подбежала и обняла отца. Его сильные руки аккуратно прижимали её к себе, даря чувство безопасности. Эддард старался не показывать свою грусть и не думать о том, что всего через несколько минут его старшая дочь покинет родительский дом. Через минуту он с тяжёлым вздохом разжал руки. Санса обняла мать и братьев. Арья же с озорной улыбкой махнула сестре рукой и, пожелав ей повеселиться, убежала в сад.
Сидя в карете и маша рукой своим отдаляющимся близким, стоящим на пороге дома, Старк всё же заплакала. Всю дорогу слёзы не переставая текли ручьями по щекам. Поначалу она старалась их вытереть платком, но когда он стал весь мокрым, девушка отложила его в сторону. Она прикрыла глаза, прислонилась лбом к оконному стеклу и задремала, убаюканная покачиванием.
* * *
Санса достаточно быстро освоилась в пансионе и нашла общий язык со всеми. Но самой близкой подругой стала Маргери Тирелл. С её помощью девушка быстро привыкла к новому миру. Учёба оказалась не такой скучной, как было дома с гувернанткой. Однако больше всего Старк любила проводить время в обществе Маргери, которая без труда могла найти интересное занятие для них. Правда, иногда они были на грани правил пансиона, и пару раз девушек чуть было не поймали и исключили.
Неделя следовала за другой, заканчиваясь каждый раз неожиданно. Они неспешно складывались в месяцы, те – в год. История, математика, этикет, риторика и другие предметы сменяли друг друга. Санса стала замечать, что она воспринимает пансион как второй дом: ей здесь нравилось. Тем более раз в три недели их отпускали на три дня домой. Возвращаясь в особняк Старков, первым делом она обнимала маму, а затем остальных. Старший брат каждый раз держал своё обещанье, данное ей перед отъездом, и обнимал её при встрече до хруста рёбер, шепча, как сильно скучал.
Прошло две недели с последней поездки домой, и Санса снова соскучилась по семье. Оставшись одна в их с Маргери комнате, пока её подруга сдавала хвосты по учёбе, Санса лежала и смотрела в потолок, размышляя, что сейчас делала мама, научился ли Рикон правильно выговаривать её имя, смогла ли Арья попросить у мамы прощения за разбитую любимую вазу… И как за два года изменился мамин друг?
Старк часто прокручивала в своей голове то соприкосновение губ и так же часто в такие моменты по цвету лица больше напоминала томат. Тирелл, если она находилась рядом в такие моменты, принималась настойчиво расспрашивать, чем подруга так смущена. Однако, видя твёрдое нежелание Сансы рассказывать об этом, быстро переводила тему, впрочем, Старк не сомневалась, что в уме она брала всё на заметку.
Спустя неделю Санса собирала чемодан, чтобы отправиться на заслуженные выходные с семьёй. Только вот в этот раз эти три дня были особенными: на них выпал её День рождения, чему Старк была очень рада. Подруги распрощались друг с другом, пообещав поделиться в подробностях впечатлениями о проведённых выходных. Сев в машины, они разъехались в разные стороны.
Санса уже предвкушала встречу с близкими, а также представляла то, как пройдёт её совершеннолетие. Она много раз слышала от девочек и Маргери в частности, что знатные семьи, в честь совершеннолетия своих детей устраивали бал, как дань традиции. На Севере такого не было, и для Сансы это было новым завораживающим событием. Как только она узнала про празднество, то в голове сразу закрутились образы, как она в красивом платье кружится в танце вместе с высоким и галантным кавалером среди украшенного яркими огнями зала, и люди смотрят только на них и восхищаются её красотой.
Санса прикрыла глаза, погрузившись в приятные мечты и не замечая ничего вокруг. Машина плавно ехала, убаюкивая своим мерным покачиванием. Через пятнадцать минут автомобиль подскочил на неровности дороги, заставив девушку проснуться и сонно зевнуть. Она потянулась и посмотрела в окно, с радостью отмечая, что ехать осталось около сорока минут.
Стоило Сансе подъехать к воротам, она увидела Леди, выбежавшую из дома. С громким лаем она побежала следом за автомобилем, которая подъехала к центральному входу. Девушка вышла из машины и обняла свою собаку, почесав за ушком и шепча, как скучала по ней. Услышав лай её собаки, к ней тут же присоединились другие псы, а затем из дома выбежали братья и сестра. Всё было как всегда: улыбающиеся лица семьи, слова матери о том, что очень соскучилась и что Санса повзрослела, хотя всего прошло три недели с последней их встречи. Рикон порадовал сестру коллективным рисунком всей семьи, на которым корявыми, но вполне читаемыми буквами были подписаны все имена. Не хватало на встрече только Робба и отца, но они были заняты делами фирмы.
Вечером все Старки собрались в столовой на ужин. Еда была очень вкусной, миссис Старк даже собственноручно приготовила лимонный пирог, который Санса очень любила и уплетала за обе щеки. Девушка на протяжении всего вечера не могла наговориться с каждым из близких ей людей.
– Санса, милая, у нас с папой есть для тебя новость! – с тёплой улыбкой проворковала Кейтилин.
Студентка перестала поглощать пирог и вопросительно взглянула на мать, готовясь к худшему. Например, к приезду ужасной леди Аррен. Её капризный сынок – Роберт – был избалован донельзя. Он постоянно жаловался, что ему уделяют мало времени и никто не хочет с ним играть. Младшие Старки косились и старались держаться подальше от маменькиного сыночка. Однажды Аррен и вовсе заявил, что собирается жениться на Сансе, девушку сразу же бросило в дрожь от отвращения. Но по этикету показывать это было бы невежливо, поэтому она просто улыбнулась и обтекаемо ответила, что будет ждать, когда он подрастёт.
– Завтра твоё совершеннолетие, и мы хотели бы устроить бал в твою честь, как велят здешние традиции, – посмотрев на дочь, устало сообщил Эддард в ответ на её немой вопрос.
Санса готова была подпрыгнуть выше стола, за которым они сидели, но зная, что это выглядело бы неприличным для юной леди, она улыбнулась родителям так, что образовались очаровательные ямочки на щеках.
