Complicated Shadows

Саманта был уверена, что не она одна с изумлением осознала, что ещё один год безжалостно пролетел мимо. Она никак не могла прийти в себя от того, как сильно изменилась её жизнь за каких-то коротких триста шестьдесят пять дней. Менее чем за год она съехала с более чем просто комфортабельной квартиры её мужа в центре маглвского Лондона, чтобы занять должность учителя в школе волшебства и магии в северном районе Шотландии. И всё это после убийства её мужа по приказу безумного жестокого повелителя. Не говоря уже о том, что она влюбилась в мужчину, который был полной противоположностью её покойного мужа. Раздражительный, мрачный, задумчивый и совершенно невыносимый. Да, Северус Снейп был не чем иным, как диаметральной противоположностью Марка Коллинза. Придя к выводу, что ее мысли были слишком спутанными для выполнения чего-либо конструктивного, Саманта решила бесцельно побродить по замку. Она знала, что в нём уйма секретов, а за всё это время она ещё ни разу не отклонялась со своего проверенного пути. Учитывая то, что как её жилье, так и кабинет для занятий располагались на первом этаже, и что большая часть ее времени за пределами этого пространства была проведена в подземельях, ей просто не удавалось побегать по постоянно перемещающимся лестницам. Именно в этот день она намеревалась это исправить, шагнув на одну особенно активную лестницу. Саманта стала абсолютно уверена, что замок был в неокотором роде разумным, когда поняла, что лестницы никогда не высаживали её на одно и то же место дважды. Вряд ли бы студенты смогли дойти до кабинетов вовремя, если бы лестницы всегда вели себя таким образом. Проведя большую часть дня беседуя с портретами и призраками, Саманта снова отправилась в свои комнаты, чтобы освежиться к новогоднему праздничному вечеру. Он должен был состояться в Большом зале, и как учителя, так и студенты, не уехавшие домой, были на него приглашены. Что касается последних, то, к большому их огорчению, они должны были вернуться в свои комнаты к 22:30. По правде говоря, на днях Саманта специально съездила в Хогсмид, чтобы купить новую мантию. Это было её слабостью. Только один раз в начале каждого нового года она позволяла себе потратить непомерную сумму денег на будь то магический или магловский вечерний наряд. Хотя в течение последних нескольких лет в ее распоряжении были все торговые районы Лондона, она думала, что и на этот раз справилась вполне неплохо. Платье длиной до колен, на котором она остановилась, было сшито из темно-фиолетового шёлка-сырца. Лиф довольно плотно обтягивал её фигуру и завершался широким отложным воротником и рукавами, спускающимися до локтей. Но больше всего ей нравилась — в основном потому, что она визуально делала её талию тоньше, — эффектная трапециевидная юбка. Поэтому Саманта решила, что обувь, волосы и макияж гарантированно завершат её образ. Она надела просто опасно высокие черные лакированные туфли. Она чувствовала себя немного неловко, хотя несмотря на то, что никто не узнает, что тонкие высокие чулки были соединены подвязками с корсажем на талии. Она была так же как никогда благодарна своим магическим способностям, так как смогла завить волосы и сохранить их в таком состоянии без единой бутылки лака. Она подвела глаза чёрным карандашом и закончила образ насыщенно красной помадой на губах. Её наряд ни в коем случае не был откровенным, но она должна была признать, что ни разу за эти годы не чувствовала себя более сексуальной. Она надеялась, что Северус Снейп испытает наслаждение от результата её многочасового кропотливого труда. Саманта без тени высокомерия могла сказать, что определённо он так и сделает. В Хогсмиде Саманта также воспользовалась возможностью купить подарок для Снейпа. Она, к своему смущению, не подарила ему ничего на Рождество и теперь твёрдо намеревалась свалить эту оплошность на свою забывчивость, даже несмотря на то, что и он ей ничего не дарил. Итак, вооружившись подарком, Саманта спустилась в подземелья за час до начала праздничного ужина, с волнением предвкушая его реакцию на её появление. Войдя в его кабинет и обнаружив его пустым также как и лабораторию, Саманта постучала в дверь его личных покоев. Ей пришлось подождать всего несколько секунд, прежде чем Снейп открыл дверь. — Северус, С Новым годом, — сказала Саманта. Снейп молчал и просто стоял в дверях, вытаращившись на неё. — Можно мне войти? — спросила она немного громче, и её голос, казалось, выдернул его из той альтернативной вселенной, в которой он находился. — Что? О, да, конечно, — сказал он, нехарактерно запинаясь между словами. Саманта же, проходя внутрь, изо всех сил старалась скрыть победную ухмылку. Со своей стороны, Снейп полностью потерял всякую способность мыслить или говорить в тот момент, когда он открыл дверь. Когда он встретил её вестибюле в канун Рождества, он нашёл её красивой и очаровательной. Он должен был признать, что он был рад, что в тот вечер она приглушила свой образ, так как он сошёл бы сума от похоти. Исходя из этих размышлений, Снейп не думал, что это был бы такой уж плохой путь развития событий. Всё ещё находясь на своей волне, Снейп неподвижно стоял с замершей на дверной ручке рукой, когда Саманта давно уже вошла в комнату. — Северус? Ты можешь уже закрыть дверь. В очередной раз Снейп вернулся к реальности, хотя и задался вопросом, насколько реальной была эта реальность, но всё же захлопнул дверь. Она выжидающе посмотрела на него, немного нервничая. Пока она стояла, её восхитительные рубиново-красные губы были сжаты, а рука легко касалась спинки дивана. Снейп хотел сказать, но не был в силах найти подходящие слова, поэтому просто подошёл к ней и сомкнул руки вокруг е талии. Он притянул её к себе и не мог сдержать улыбку, когда она обняла его за плечи. Когда она посмотрела на него, её ярко подведенные глаза показались ему более зелёными, чем обычно. Хотя глаза Лили были такими же ярко-зелёными, он никогда не видел в них того тепла и чувства, которые лучились из глаз Саманты. Нет, Лили никогда бы не пришло в голову так на него смотреть. Должно быть, довольно сентиментальный ход мыслей как-то отразился на нём, так как лицо Саманты теперь выражало глубокое беспокойство. — Что случилось? — мягко спросила она, коснувшись его щеки. Снейп просто отрицательно покачал головой. — Ничего, — всё же сказал он тихо. Саманта улыбнулась и поднялась на цыпочки, чтобы поднести свои губы к его. В отличие от страстных, пылких рождественских поцелуев, этот был мягким, нежным и неторопливым. Когда они отстранились друг от друга, Снейп сделал несколько рваных вдохов. Чувство/эмоция, которую он не мог классифицировать, заполнила его, и он изо всех сил старался сохранить самообладание. Заглянув в глаза Саманты, он был уверен, что она также чувствовала его. — У меня есть кое-что для тебя, — тихо сказала Саманта. Она отстранилась от него, чтобы добраться до кармана. Оттуда она вытащила плоскую, черную квадратную коробочку. Развязав серебряную ленту, он стянул обёртку, по которой оказалась бархатную коробочка, похожая по форме на упаковку, которую Саманта забрала у него, чтобы он мог открыть её. Снейп с удивлением обнаружил, что внутри оказались очень хорошие серебряные карманные часы. По корпусу был выгравирован замысловатый филигранный рисунок. Нажав на защёлку, они открылись, обнажив за своим стеклом крошечные шестерёнки, на которых, при дальнейшем осмотре, нашёлся такой же филигранный рисунок. Никогда раньше Снейпу не дарили ничего настолько великолепного. — Я знаю, что согласно традиции, когда волшебник достигает совершеннолетия, ему принято дарить карманные часы. Я никогда не видела их у тебя, и подумала, что возможно ты их потерял или они разбились, или… — она прервалась, но выглядела, как будто хотела ещё что-то казать, но только покачала головой. Снейп был благодарен её за подарок сам по себе, но, ее объяснение ошеломило его. Он не сказала этого, но это было правдой: ему не дарили карманных часов на его семнадцатый день рождения. Если бы он был на любом другом факультете, этот факт мог бы остаться незамеченным, но полное отсутствие маглорожденных, а Слизерине гарантировало полное соблюдение традиций его студентами, и если кто-то не соответствовал — это сразу бралось на заметку. Северуса высмеивали несколько недель за то, что остальные бы приняли пустячного дела. Он достал часы из коробки и поднял их перед собой, наблюдая, как они крутятся на цепочке, сверкая в свете огня. Он оторвал взгляд от часов, когда почувствовал, как Саманта начала расстегивать его камзол. — Давай проверим, как они будут смотреться, — сказала она, забирая у него часы. Он дал цепочке упасть в её раскрытую ладонь. Саманта положила их в один из карманов в жилете и, расстегнув две его пуговицы, прикрепила цепочку и отступила от него. Отполированная серебряная цепочка сверкала на фоне его чёрных одежд, она улыбнулась хорошо выполненной работе. — Спасибо, Саманта, — сказал Снейп, искренний в своей благодарности. Он снова притянул её к себе и крепко обнял, пытаясь выразить всё то, что он не мог передать словами. — Пожалуйста, Северус, — прошептала Саманта ему в плечо. От такого его голоса и объятий слёзы подступили к её глазам, и она была очень рада, что не забыла зачаровать свой макияж. Она снова отстранилась, чтобы ещё раз осмотреть свою работу. — Что ж, знаешь, я не позволю тебе, надев камзол закрыть их. — Мне жаль разочаровывать тебя, моя дорогая, но у меня нет ничего другого. — С твоего позволения, — сказала Саманта, вытаскивая палочку из потайного кармашка. Снейп кивнул, хотя он даже не представлял, что она намеревалась сделать. Саманта в большинстве областей не очень хорошо управлялась с палочкой, но ее любовь к одежде привела её к усовершенствованию заклинаний трансфигурации. Она быстро и точно укоротила его камзол так, чтобы его нельзя было застегнуть, но и не до такой степени, чтобы можно было подумать, что он просто ему не по размеру. Саманта поняла, что эта длина ей нравилась больше. Хотя он и оставался также закрыт с ног до головы, сейчас казалось, что на один слой, скрывающий его от мира, стало меньше. По крайней мере, начало положено. Она нежно улыбнулась, наблюдая, как Снейп вытащил часы из кармана, чтобы продолжить их осмотр. Он казался неспособным отвести глаз от них. На его лице появилось выражение практически детского удивления, когда он повернул их в руке, открывая и закрывая крышечку, только чтобы повторить эти действия снова. Он стал выглядеть намного моложе, и его глаза сверкали так, как ей подумалось, никогда прежде. В этот раз она знала, что выбрала идеальный подарок, потому что он определённо видел в них нечто большее, чем просто часы. Это был тот предмет, который, казалось, исцелил старую рану. Саманте пришлось подавить свой смех, когда она представила, сколько раз он будет проверять время этим вечером. Наконец, Снейп опустил часы в карман, придирчиво проверяя, чтобы цепочка идеально лежала на его жилете. Он посмотрел на Саманту и увидел, как её глаза блестели от удовольствия. Он не смог не ответить ей своей немного робкой улыбкой. Взяв ее за руку, он провёл её вокруг дивана, чтобы она села рядом с ним напротив огня. Он не смог сдержать удовлетворённого вздоха, когда она взяла его руку, чтобы положить её на свои плечи. Снейп наклонился, чтобы поцеловать ее висок, прежде чем откинутся на диван. Посидев некоторое время в тишине, Саманта повернулась к нему, яростно борясь с ухмылкой. — Северус, ты не подскажешь, который сейчас час? Свободной рукой Снейп вытащил часы и понял, что ужин должен был начаться уже через пять минут. — Как бы я ни хотел остаться, Альбус настаивал всем учителям посетить ужин, — сказал Снейп, показывая ей время. — Не обижайся, но я потратила уйму времени на всё это, — сказала она, указывая на платье и причёску. — Не для того, чтобы просидеть здесь с тобой всю ночь. С этим Саманта встала, чтобы разгладит свое платье и протянула руку Снейпу, который принял её, поднявшись с дивана. — Хорошо, — сказал он с многострадальным вздохом. После возобновления охранных чар, он предложил свой локоть Саманте. Когда они дошли до Большого зала, Снейп придержал для неё дверь входа для учителей и последовал за ней. Саманта удивилась, когда он снова предложил ей свою руку. Положив руку на сгиб его локтя, она не смогла противиться чувству гордости, нахлынувшему на нее, от того, что этот жест объявлял всем собравшимся в зале, что они были парой. Конечно, даже те, кто сидел лицом к главному входу, повернули головы в их сторону, увидев выражение удивления на лицах их соседей по столу. Пока пара пересекала зал направляясь к стоящему в центре столу, воцарилась гробовая тишина. Снейп отодвинул для Саманты стул, которая царственно устроилась на нём, и затем занял оставшийся свободным стул между ней и Дамблдором. Ночное небо на зачарованном потолке было усеяно мерцающими звездами, на котором не было ни единого облака. Саманта несколько минут любовалась им, прежде чем вернуть своё внимание к всё ещё молчащему столу-залу. К счастью, Дамблдор воспринял это как хорошую возможность начать ужин. С хлопком его рук на столе появился настоящий пир, и ученики начали жадно загружать свои тарелки всем, до чего могли дотянуться. — Подарок? — наклонился Дамблдор, чтобы тихо спросить, как только за столом возобновились разговоры, тонко указывая на сверкающую на жилете цепочку. — Да, — ответил Снейп ровно и тихо. Дамблдор, казалось, знал, насколько особенным был для него этот подарок, либо догадался, обратив внимание на его изменившееся выражение лица при упоминании часов. — Ты счастливый человек. — Я знаю, — ответил Снейп, удивив этим даже Дамблдора, который не привык слышать в голосе Снейпа интонации обожания. Снейп и Саманта провели большую часть времени тихо разговаривая друг с другом, полностью игнорируя всех остальных за столом. Дамблдор заметил, что во время разговора Саманта часто клала свою ладонь на руку Снейпа, и он также отметил, что Снейпу, похоже, нравилось это. С весёлой улыбкой Дамблдор понял, что Снейп гордится собой; нравится самому себе. Саманта тоже заметила очевидную ауру гордости, которая окружала мужчину. Разумеется, Снейп всегда был гордым человеком, но он никогда не выставлял это на всеобщее обозрение. Это была беззастенчивая мужская гордость, и он выглядел так, как будто хотел, чтобы каждый мужчина в комнате, независимо от возраста или положения, завидовал ему. Когда ужин сошёл на нет, на преподавательском столе появились бутылки с более крепкими напитками, в то время как студентам предложили такое количество сливочного пива, которое они вряд ли смогли бы выпить. Хотя Снейп всегда сводил своё потребление алкоголя к минимуму, так как его в любой момент могли призвать, Саманта же отдала предпочтение казалось бесконечным запасам виски. Ночь шла своим чередом, языки развязывались и беседы текли так же свободно как и выпивка. Учеников, к счастью, отправили разойтись по своим факультетам раньше, чем их учителя действительно дали себе волю. Как только дети ушли, даже довольно трезвый Снейп посчитал необязательным сохранять физическое расстояние между ними. В конце концов, учителя не собирались докладывать о его действиях Тёмному Лорду. В полночь директор школы дал понять, что все приглашаются последовать за ним на террасу. Он, к счастью, подумал о том, чтобы зачаровать воздух, так как они стояли посреди пронизывающе холодной шотландской зимней ночи. Как Саманта и ожидала, Снейп обхватив её талию одной рукой, отсчитывал минуты на своих новых часах. Саманта также смотрела на них, прижавшись к нему. Минуты и секунды медленно уходили, пока все собравшиеся громко не начали отсчитывать последние десять секунд старого года. Снейп впервые за свои годы учувствовал в исполнении этой традиции. Ровно в полночь фейерверки, которые Снейп был уверен, Дамблдор закупил у близнецов Уизли, окрасили небо. Снейп повернулся к Саманте и, запустив пальцы в её волосы, он наклонился к её губам и поцеловал её со всей страстью, которую он сдерживал на протяжении всего вечера. Когда фейерверки сошли на нет, учителя под началом Минервы МакГонагал начали воодушевлённо начали исполнять знаменитую шотландскую старую песню «Auld Lang Syne». Однако же Снейп и Саманта всё ещё страстно целовались и совершенно не подозревали, что стали следующим развлечением вечера. Они так отчаянно цеплялись друг за друга, что казалось, в ближайшем будущем не собирались отрываться от этого занятия. Дамблдор, в попытке отвлечь внимание от забывшей обо всём пары, запустил ещё несколько фейерверков. Громкие хлопки испугали Саманту и, разорвав поцелуй, увидела, что большинство присутствующих с изумлением всё ещё смотрят на них. Пара осталась в объятьях друг друга и наблюдала за впечатляющим проявлением силы огня. Снейп искренне думал, что его сердце разорвется, если вскоре эмоции, проходящие через него, не утихнут. И утихли они в тот момент, когда его треклятая чёрная метка вернулась к жизни. Никто из присутствующих, кроме Саманты и Дамблдора, не услышал шипение сквозь стиснутые зубы, от вызванной меткой боли. Саманта, в точности зная, что случилось, нежно его поцеловала и коснулась его лба. — Будь осторожен, любовь моя, — сказала она со слезами на глазах. — Пожалуйста, не плачь, — тихо ответил Снейп, положив ладони на её щёки. — Я вернусь к тебе, — он ещё раз поцеловал её в губы, прежде чем отрывисто кивнуть Дамблдору и целеустремлённо направиться обратно внутрь. Саманта печально смотрела, как он уходил, крепко обхватив себя руками. Дамблдор подошёл к ней и положив руку ей на плечо, провёл её к учителям, всё ещё весело празднующим Новый год, в блаженном неведении об опасности, нависшей над Снейпом. Честно говоря, Снейп знал, что его призовут этим вечером. Он вообще удивился, что это случилось только после полуночи, так как это был некий обычай Тёмного Лорда собрать всех своих Пожирателей смерти, чтобы «отпраздновать» начало нового года. Снейп также точно знал, что именно Тёмный Лорд скажет. Он не сомневался, что это будет некого рода грандиозная речь о приходе новой эры превосходства чистой крови и обещаний покорения и дальнейшего прореживания среди маглорожденных начав здесь, а вскоре захватив весь мир. Снейп быстро покинул замок и, прижав палец к метке, переместился в пристанище Тёмного Лорда в поместье Малфоев. Если судить по крикам неопознанных им жертв и по зубоскальству Беллатрисы Лестрейндж, праздник был в самом разгаре. Домовой эльф, открывший ему дверь, сказал, что бы он оставил свою маску и мантию в гостиной. Несмотря на то, что он ненавидел носить её, его также не прельщало открыто встречаться с подхалимами и убийцами, которых он когда-то называл своими товарищами и друзьями. Когда он вошел в большой обеденный зал, Снейп заметил Люциуса Малфоя. Малфой почти не напоминал того мужчину, каким он был до переселения в его поместье Волан-де-Морта. Его платиновые волосы потускнели, лицо приобрело сероватую бледность, а глаза, когда-то сверкающие гордостью, опустели. Его жена и сын, выглядевшие не лучше, стояли рядом с ним. Снейп подошел к жалко выглядящей семье, прекрасно понимая, что цепочку его карманных часов заметили все, кто словестно оскорблял его за их отсутствие в школьные годы. Было не принято покупать самому себе, так как обычно они передавались по наследству либо их покупали в качестве подарка. Он увидел, как взгляд Малфоя скользнул вниз к отполированной цепочке, которая покачивалась при движении, и как мужчина поднял бровь при её виде. Подойдя к ним, Снейп кивнул Драко и Нарциссе и затем перевёл внимание на Люциуса. Глава семейства Малфоев протянул тонкий палец, чтобы приподнять цепочку, свисающую с жилета Снейпа. — Подарок от любителя маглов? — спросил он насмешливо. На один пугающий/душераздирающий момент Снейп был уверен, что он имел в виду Саманту. Но страх развеялся, когда Малфой продолжил. — Он всегда был сентиментальным старым дураком, — шпилька была выпущена, но она не была настолько утончённой, как когда-то. Снейп был спасен от необходимости ответить, так как на сцену вышел Темный Лорд, чтобы обратиться к своим верным слугам. — Друзья мои, мы снова собрались здесь, чтобы поприветствовать наступление нового года. Нового года, который, несомненно, принесет с собой новую эру, в которой те, кто заслуживают власти, будут у неё, а мерзкие грязнокровки и предатели крови умрут за свои тщетные попытки восстать, — Снейп едва не закатил глаза. — Мы очистим кровь, избавившись от отбросов и оставив только тех, кто по праву может называться ведьмами и волшебниками. На мгновение он был прерван аплодисментами от полупьяных гуляк. Волан-де-Морт наградил их улыбкой, которая, как он считал, была доброжелательной. — Да, я знаю, что вы очень хотите увидеть приход нового мирового порядка. За последний год мы многого достигли. Однако в следующем году наши планы будут достигнуты, — заявил он уверенно. — Их Свет рухнет, и к концу учебного года этот старый дурак и позор поста директора будет мёртв. Собравшиеся начал бросать любопытные взгляды друг на друга. Темный Лорд никогда не был так точен в своих заявлениях. Он всегда говорил о смутном будущем, и многие задавались вопросом, как он мог быть настолько уверен, что эта, казалось бы, самая недостижимая смерть состоится в такой короткий срок. В то время как большинство собравшихся наполняло предвкушение, Снейп чувствовал только страх и у него возникло плохое предчувствие. Он застыл, увидев, как Волан-де Морт бросил краткий, понимающий взгляд на Драко, чье и так бледное лицо лишилось последних капель крови и приобрело зеленоватый оттенок. Неужели Волан-де-Морт поручил это задание всего лишь шестнадцатилетнему ребёнку? Судя по реакции семейства Малфоев, именно так он и поступил. Снейп знал, что ему придется найти способ вмешаться. Каким бы ни был младший Малфой претенциозным ублюдком, он не мог позволить мальчику безвозвратно уничтожить свою душу, совершив убийство. С ужасом, сжавшим его сердце, Снейп пришел к выводу, что был только один способ спасти Драко. Мальчик наверняка умрет, если Дамблдор не будет убит. И так как Волан-де-Морту понадобятся доказательства, что дело сделано, спрятать Дамблдора не представляется возможным. Единственное решение — это найти кого-то другого, кто имея возможности и способности сможет это сделать. Снейп почувствовал, как сжались его лёгкие, когда он пришел к выводу, что убийство Дамблдора будет на его руках.